История эта проста и незамысловата, но она, как вспышка стробоскопа, высвечивает такие глубины любви и страсти, которые, казалось, уже не могут существовать в нашем до предела технизированном веке.

     Наших Ромео с Джульеттой зовут Виктором и Михаилом. Они до сих пор живы, хотя то, что они с собой сделали ради любви с трудом поддается описанию и пониманию простого человека.

     Я познакомился с ними на фестивале фильмов Джармена. Как потомственный гетеросексуал, я не слишком фанатею над лентами голубой тематики, но абонемент был халявный и грешно казалось не воспользоваться такой возможностью.

     На «Эдуарде 11» они сидели прямо передо мной. И, невзирая на окружающий их бомонд и ценителей киноискусства, нежно целовались весь сеанс. Они практически не взглянули на экран и мне пришлось все время смотреть фильм сдвигаясь то вправо, то влево, что не было незамечено моими соседками, которые, как выяснилось немного позже, принимали мои невольные прижимания к их бедрам за прелюдию ухаживания. После окончания сеанса они поцапались, но это меня не интересовало.

     Я следил за целовавшейся парочкой. Да, конечно, не слишком прилично выказывать неприкрытое любопытство к чужой жизни, тем более, к жизни истинных голубых, но в этой паре чувствовалась какая-то загадка. В них была некая недосказанность, ощущалось присутствие некой тайны, которая не бросалась сразу в глаза, а показывалась исподволь, уже после того, как отведешь от них глаза и спросишь себя: «А чего же в них странного?...» И не найдешь ответа.

     На «Караваджо» я опять встретил их. Теперь, чтобы не повторять предыдущую ошибку, я сел рядом.

     И что-то на меня нашло.

      — Аркадий. — Представился я. — Газета «Еще».

     Тот из них, что занимал кресло рядом со мной без лишних слов протянул руку и сказал:

      — Михаил. А его зовут Витя. — Мой новый знакомый плавным кивком указал на своего партнера.

     Ответив на пожатия двух рук, я обнаглел и решил идти напролом:

      — У вас семья?

      — Да. — Просто ответил Михаил. — Уже пять лет.

     Среди моих знакомых немало геев, но все они, почти в один голос утверждали, что среди них долгосрочных союзов почти не бывает.

      — О! — Выразил я свое восхищение.

      — Но, вообще-то, мы близнецы. — Проговорил вдруг Виктор.

     Я с удивлением уставился на них. Михаил был высок, пепельной масти, и, на что сразу обращалось внимание, один глаз у него был карий, второй же — ярко-серый, почти голубой. Виктора же нельзя было назвать его противоположностью, но сходства в их лицах не было совершенно никакого, кроме того, что у последнего тоже оказались разноцветные глаза. о там где у Михаила был серый, у Виктора находился карий. И наоборот.

      — Но ведь вы... Или это как со Шварцнегером?

      — Нет. — Мягко прервал меня Михаил. — По другому... Если хотите, мы расскажем вам. После фильма.

     Виктор согласно кивнул.

     Свет начал гаснуть. На экране появились первые кадры и близнецы, словно позабыв о моем существовании, вновь занялись поцелуями.

     Сказать, что я с трудом дождался конца сеанса, было бы наглым обманом. «Караваджо» я смотрел уже второй раз, но действие этой картины заставляло меня забыть об окружающем.

     Лишь когда пошли финальные титры, я вспомнил про обещание моих соседей. Мы вышли из зала вместе, Михаил купил каждому по паре бутылочек «Экю», нашлась подходящая скамейка и мы расположились на ней.

     Рассказывал, в основном, Михаил. Виктор лишь вставлял иногда замечания по ходу дела, но сама история оказалась поразительной и невероятной.

     Началось все в 91-м году. Михаил уже тогда занимался каким-то бизнесом, о его подробностях он не рассказывал, заметив лишь, что дело прибыльное, но не бандитское. С Виктором он познакомился в «Мире» на дискотеке, куда его буквально силой затащил его тогдашний друг.

     Они встретились, посмотрели друг не друга и между ними проскочила искра. Забыв о делах, Михаил с Виктором не отрывались друг от друга несколько суток.

      — Мы должны были постоянно касаться друг друга. — Вставил Виктор. — Иначе, казалось, может случиться что-то ужасное.

     Но первая волна безумия прошла, но за ней последовала другая. Михаил почти забросил свой бизнес, посвящая все свободное, да и рабочее время, новому другу. Они научились обходиться без слов. Просто в каждый момент любой из них знал, что хочет партнер и не было причин отказывать тому в желаниях.

      — Не поймите неправильно, — Предупредил меня Михаил. — Секс в наших отношениях не столь важен, как духовное сродство. Мы отдаем дань физическому контакту. Однажды нас чуть не посадили за то, что мы занимались любовью в ЦДХ. Но чего не могут деньги — могут большие деньги. Я замял это дело, и мы стали осторожнее в проявлениях своих чувств на людях.

     После этих слов я усмехнулся про себя, но рассказ продолжался.

     В какой-то момент оба стали понимать, что им не достаточно обычного присутствия друг около друга. Хотелось чего-то большего, такого, что связало бы их навеки. И решение пришло.

     Сперва оно показалось бредом, но были сделаны соответствующие исследования И оказалось, что это возможно.

      — Мы хотели глядеть на мир глазами друг друга. И это осуществилось.

     Двойная пересадка глаза от одного к другому происходила в частной американской клинике. Стоила она бешеные деньги и завершилась успешно.

      — И как вы теперь?

      — Прекрасно. — Ответил Виктор. — Знаете, это так приятно осозновать, что в твоем друге есть кусочек тебя... И наоборот...

      — Но история этим не закончилась. — Таинственно проговорил Михаил. — Этих кусочков теперь у нас два...

      — И какой второй орган? — не выдержал я неизвестности.

     Но близнецы одновременно улыбнулись и отрицательно покачали головами. Лишь взгляды их выдали эту тайну.

     Каждый из близнецов скосил разноцветные глаза на промежность другого.