Мне было 29 лет, когда мои взгляды на сексуальную жизнь крепко изменились. А я ведь и до этого скромным не был лет с 16! К тому моменту у меня уже был бизнес... мааленький такой, но прибыль на карман капала не плохая, и чувствовал себя я уверенно в этом жадном и пропитанном цинизмом мире. Одна проблема. Девушек давно не видел, а точнее женских прелестей. Последний год с головой ушёл в работу. Единственным сексуальным (и то только визуальным) контактом за последний год была соседка, лет двадцати, которая принципиально не носила лифчиков (а грудь была 3 размера!), и всегда одевала короткие мини, которые только-только прикрывали трусики, и то не всегда. Надо сказать, что фигура у неё — загляденье... стройные, длинные ножки. От круглой, выгодно выдающейся упругой попки в обтягивающей юбочке вообще не оторвать глаз. Тоненькая талия с плоским животиком, по которому явно можно определить, что фитнес центр девушка посещает регулярно. Большая, высокая, упругая грудь с сосками выпирающими из под тонкой полупрозрачной блузки вверх и вперёд. Соски были всегда большие, такое впечатление, что она была всегда возбуждена, или это от долгого отсутствия секса фантазия разыгралась. Лицо у соседки как нарисовано... в меру пухлые алые губки, тоненький курносый носик, большие голубые глаза с длинными ресницами.

     Как и каждое утро, а мы выходили в одно и то же время (точнее я выходил на тридцать минут раньше, что бы встретить Её), она шла строгой, уверенной походкой по коридору от своей квартиры к выходу, когда я, конечно же очень долго, не спеша закрываю свою дверь. В этот раз её юбка задралась выше обычного, почти полностью демонстрируя белые трусики, ярко выраженные на загорелых бёдрах. Когда соседка подошла ближе, я увидел, что трусики были очень эластичными и полностью показывали все контуры половых губок хозяйки. Проходя мимо, как будто не замечая, куда прикован мой взгляд, она поздоровалась, мило улыбнувшись с лёгкой тенью смущения и, не сбавляя скорости, прошла дальше к выходу, демонстрируя свои шикарные, слегка покачивающиеся при каждом шаге ягодицы — юбка сзади была задрана по пояс. Через шагов десять девушка, оглянувшись с улыбкой через плечо на меня, соблазнительно вильнула попкой и вышла в таком бесстыдном видена улицу. Уже через закрывающуюся дверь я увидел, как она не спеша поправила трусики возле половых губок и одёрнула юбку до более-менее приличного вида. У меня было такое впечатление, что на голову обрушился балкон... этажа так с третьего. Ну а как? Год воздержания не шутки! Минут 15 я успокаивал нервы борясь со стояком, после чего всё таки взял себя в руки и пошёл на работу.

     Взял себя в руки — слишком громко сказано. После утреннего «миража» голова гудела весь день. Я не мог сосредоточиться ни на одной задаче. Перед глазами стояли половые губки прелестной соседки обтянутые до предела белой тканью её трусиков. И не стыдно же так ходить!

     Возвращался домой уже затемно, размышляя о своей никчёмной личной жизни и от том, что нужно что-то с этим делать... но как? Где взять в сутках лишние 3 часа?

     В подъезде было темно.

     — Вот пидары, снова лампочку разбили, арахноиды недоразвитые, — грязно выругался я. Ну правда, достали уже.

     — Не разбили, а выкрутили... минут 20 назад, — донёсся где-то снизу девичий голос. Не женский, а именно тоненький нежный, но уже не детский девичий голосок.

     Я вздрогнул от неожиданности, мне стало стыдно за свою тираду о тараконоподобных.

     — Привет соседям, — растерянно выпалил я первое, что пришло в голову.

     — А я не Ваша соседка, — тихо и равнодушно сказала ночная неожиданность. — я из дому сбежала.

     Блин, плохо, конечно, родители волнуются, наверняка. Но какое моё дело.

     Настроение было и так ни к чёрту. Особо не зацикливаясь не спеша я почапал к своей двери. Нашёл у себя лампочку, суперклей. Вернулся в коридор с табуреткой. Оставив дверь в квартиру открытой, что бы хоть что-то было видно. И вот я увидел приблуду.

     Девочка сидела на корточках, прижавшись спиной к стене, обхватив худенькими ручками колени. Одета она была в коротенькие джинсовые шортики и белую маечку (слава богу, у нас подъезд чистый), через которую контурами сбоку выделялся бюстгальтер. Лицо было совсем юным, чистой девичей красоты. Губки, выраженные лёгкой алой помадой были похожи на маленький пухлый бантик. Слегка пухленькие щёчки, аккуратный прямой носик, большие круглые зелёные глазища особенно привлекли мой взгляд. Довершала этот невинный этюд косичка... а точнее длинная коса, кончик которой она теребила нежными длинными пальчиками. Волосы у неё были ярко-ярко чёрными.

     — Сколько тебе лет, девочка?

     — Восемнадцать.

     Мда... судя по выпирающему бюстгальтеру где-то на второй размер, девочка уже не ребёнок, да и попа вроде ничего, по крайней мере в профиль. Но, не смотря на формы, выглядела она не более чем на пятнадцать лет и то с натяжкой. Может врёт? Девочки в её возрасте часто хотят казаться не то, что бы старше, но взрослее. А попка у неё действительно шикарная. Блин, о чём это я... долбанная соседка, все мысли спутала.

     Я отвёл глаза и начал намазывать клеем резьбу лампочки.

     — Зачем Вы это делаете? — заинтересованно спросила брюнетка

     — Хочу наказать этих уёб... подлецов, которые лампочки воруют.

     — А если нужно будет заменить, как Вы её выкрутите?

     — Меня больше интересует, сколько они новых матов придумают, когда в следующий раз будут её воровать.

     — Хи, больше чем Вы? — дерзко заметила девчушка. — и, кстати, кто такие арахноиды.

     — Тараканы на латыни. — Ответил я вкручивая лампочку. — Да будет свет!

     — «Тараканы недоразвитые»... надо запомнить, друзьям понравится. А Вы прикольный.

     Блин, да что тут прикольного... эх, подростки (не смотря на заявленные восемнадцать лет, она для меня всё же была для меня подростком и школьницей).

     — А почему ты из дому сбежала? — спросил я переведя на неё взгляд. На тот момент девочка уже стояла в полный рост. Да юность была действительно красива. Её лицо просто светилось какой-то детской невинностью. Короткая маечка оголяла тонкую талию и нежный плоский животик с пирсингом на пупке. Стройные ножки заставляли забыть, что она на много младше меня. В завершении картины лямка её лифчика сексуально спадала на руку... Надо найти бабу, надо срочно найти бабу... Я отвёл взгляд и поспешил удалиться в свои апартаменты.

     — Подождите, — окликнула девочка. И подбежала ближе. — можно мне к вам... зайти?

     — Зачем? — опешил я.

     — Очень писать хочется, — замявшись промямлил подросток скрестив ноги и пританцовывая на месте. — я очень долго здесь сижу, ну пожалуйста.

     — Конечно, проходи, туалет возле входа справа.

     Девушка вбежала в квартиру, чуть не сбив меня с ног, забежала в туалет и... растерялась.

     — А где дверь?

     — Я ремонт делаю, ещё не успел поставил. Не стесняйся, я уйду в другую комнату. Как тебя зовут?

     — Анечка, — донеслось из санузла после некоторой суеты.

     — А-не-чка, — медленно, по слогам произнёс я. — тебя мама так называет?

     — Не только, вообще все.

     Я по честному стоял в комнате, ждал, пока мисс оправляется. И вдруг я обратил внимание на большое зеркало в комнате, через которое был виден как на ладони весь унитаз и подростка на нём. Хорошо, что Анечка не обратила на него внимания, потому, что я не мог оторвать глаз... до чего докатился. Она сидела, держась руками за унитаз, со спущенными шортиками до щиколоток и, чуть выше, простенькими белыми трусиками. Ножки были чуть раздвинутыми и открывали нежную детскую писечку с мелкой прядью лобковых волос.

     — Ой. — из туалета раздался характерный звук. — закройте уши, пожалуйста, — смутилась девочка.

     — Хорошо, — крикнул я не двигаясь и не отрывая взгляда от зеркала.

     — А как Вас зовут? — Анечка уже встала и наклонившись аккуратно протирала половые губки... к гигиене, значит, приучена.

     — Дядя Вова! — промямлил я не отрываясь от зеркала.

...  

     Девочка, слегка присев, поспешно натянув трусики и шортики, выбежала ко мне.

     — Спасибо большое, дядя Вова, я уже не знала, что делать. Не в подъезде же садиться.

     — Ну да, в подъезде не нужно. А почему домой не пошла? Мама с папой волнуются.

     — Папы у меня нету... — тут я заметил, что собеседница забыла в спешке застегнуть ширинку на шортиках, откуда бесстыдно выглядывала белая ткань трусиков. Не сдержавшись, я медленно застегнул ей змейку. От неожиданности девочка даже не отстранилась. Посмотрев смущённо на меня, видимо, решив не подавать виду, что что-то не так, продолжила. — а с мамой поругалась. Она заходит в мою комнату без стука. А я ведь могу и...

     — Что «и»?

     — Ничего. Просто.

     — И где же ты будешь ночевать?

     — Думала, в подъезде посижу ночь, пусть понервничает, а то совсем оборзела.

     — А не боишься, что маньяк пристанет, изнасилует, девушка ты красивая...

     — Да кому я нужна... а Вы правда думаете, что я красивая? — потупила глаза Анечка.

     — Конечно. С таким лицом тебе в модели идти. А таким формам любая девчёнка позавидует. — рискнул сделать я пошлый комплимент.

     — Спасибо. — заметно покраснев пробормотала беглянка.

     Эх... жаль малышку на улицу гнать. Номера она мне конечно не даст, что бы матери позвонить...

     — Если хочешь — переночуй сегодня у меня.

     — Ой, правда можно? Спасибо большое, — закричала Анечка и, подбежав, став на носочки, чмокнула меня в щёку. — ой, простите, я просто так обрадовалась, на улице действительно страшновато...

     — Только у меня одна комната, ты не стесняешься?

     — А вы выйдете, когда я буду раздеваться? — поколебавшись, спросила девочка.

     — Конечно. Кушать хочешь?

     — Не откажусь.

     Мы быстро перекусили тем, что в холодильнике у холостяка завалялось и я твёрдым тоном приказал:

     — Теперь в душ и спать.

     — Но у Вас двери нет... а я там совсем голенькая буду... — помедлив промямлила гостья. — может, как-то без душа?

     — Я выйду в другую комнату, — пообещал я, предвкушая зрелище через зеркало. — пока не зайдёшь в кабинку. А ну быстро мыться, грязнуля! — в шутливом тоне приказал я.

     — Я не грязнуля. Вы хуже мамы, — нарочито обиделась девочка.

     Зайдя в комнату, у меня уже была жёсткая эрекция. Это ж надо, на ребёнка, до чего себя довёл. Переведя взгляд на зеркало, я увидел давно желанную картину. Не судите строго! Год без секса! Анечка стояла ко мне лицом. Немного помедлив, «грязнуля» взяла за низ майки и начала её стягивать с себя оголяя красивую девичью грудь в лифчике второго размера. Отбросив майку на корзину для белья, она расстегнула шорты. Стянув их с вполне уже женской попки по щиколотки, она переступила и отбросила их ногой, как бы играясь, на ту же корзину. Когда трусики и лифчик присоединились к остальным вещам, девочка начала расплетать косичку. Возбуждение было таким, что давление чуть ли не рвало джинсовые штаны. Подумать только, в моей ванне стоит абсолютно голая юная девочка невообразимой красоты. Её нежно-розовые ореольчики вокруг сосочков, еле заметно торчащих из упругой груди, сводили меня с ума. Её тонкая талия, нежно переходящая в круглые, умеренно широкие бёдра заставили облизнуть пересохшие губы. Лобок с редкими волосиками (да неужели ей восемнадцать) и нежные половые губки изящно складываясь в, с виду, детскую писечку. Её модельные ножки были слегка раздвинуты, открывая полный вид на юную промежность. Если бы она только знала, что я за ней наблюдаю... Каким-то чудом она так и не посмотрела в зеркало.

     Терпеть больше не было сил. Я высвободил свой член из джинсовых оков и, вздохнув с облегчением, начал его подрачивать.

     Закончив с косой, Анечка на цыпочках вышла из санузла, осмотрелась, не подглядываю ли. Я рывком отшатнулся в сторону, что бы не спалиться в зеркале. Успокоившись, гостья вернулась в ванну и, слегка прогнувшись переступила через борт душевой кабинки. Какая же у неё попа... кругленькая, с белыми полосами от трусиков после загара, еле заметными ямочками на ягодицах.

     — Я уже в душе, можете ходить по своей квартире спокойно, разрешаю! — закрывшись в кабинке прокричала Анечка.

     Зашумела вода. Я подошёл ближе. Через полупрозрачные стёкла кабинки просматривался только силуэт. Почему не продают прозрачные душевые?

     И тут в голову закралась безумная мысль.

     — Анечка, так получилось, что мне тоже нужно в туалет. Ты не против?

     — Нет. Это же Ваш туалет. — помедлив, немного заниженным тоном ответила девочка.

     Подойдя к унитазу, я, уже не боясь быть затуканым, спустил джинсы вместе с трусами до колен и с наслаждением начал жёстко дрочить свой член, посматривая на кабинку и силуэт моющейся внутри красавицы. Вода продолжала шуметь, но, по силуэту было видно, что девушка перестала шевелиться, и даже приблизила голову к стеклу пытаясь что-то разглядеть... подростки... Я начал беспокоится, что она может увидеть не характерные для процесса мочеиспускания движения, и решил немного отвлечь бесстыдницу.

     — Анечка, закрой уши, а то я так не могу.

     — Какие мы стеснительные, — в шутку дерзнула беглянка. — закрыла, можете писать, или что Вы там делаете, спокойно.

     От того, что в шаге от меня моется прелестное юное дитя, да ещё пытается подсмотреть, как я дрочу, возбуждение только увеличилось, и я, бурно, не сдерживаясь, за пару подрачиваний спустил в унитаз.

     Выйдя из санузла, мне показалось этого мало. Чего бы ещё такого придумать, раз уж так обстоятельства сложились...

     — Анечка, а во что ты переоденешься? Чистого белья ведь у тебя нету.

     — Как во что? В то же самое. Я только утром одела чистое.

     — Но ты же взрослая девушка, почти женщина. Нельзя же ходить в том-же белье второй день. А вдруг появиться запах, ты же не хочешь клеймо на всю жизнь? — девушка замолчала. Я затаил дыхание — неужели перегнул.

     — А что же делать?

     — У меня есть стиралка-автомат. Сегодня забросим, а до завтра высохнет и утром оденешь всё свежее.

     — А как я по квартире буду ходить? — не унималась гостья.

     — А чего ходить? Уже 12 ночи? Выпрыгнешь из душа и спать.

     — Хорошо, — после паузы откликнулась девушка. — только не рассматривайте мои трусики... пожалуйста... я стесняюсь.

     Ага, как же, не рассматривай. Я только во вкус вошёл.

     — Хорошо! — пообещал я и снова вернулся в санузел.

     Трусики оказались самые обычные, какие носят слишком скромные девушки или дети. Лифчик тоже не выделялся пикантностью. Но, осознание того, что я держу в руках бельё невинной девчушки, стеснительной до предела, которая моется вот тут рядом, придало мне некоторого возбуждения. Немного повертев в руках бельё Анечки, я закинул всю одежду в стиралку и включил на быстрый режим.

     — Я выхожу, не подсматривайте! — донеслось из ванны.

     Я стал на привычное место для обзора. Мокрой она казалась ещё сексуальнее.

     — А где остальная одежда? — немного спустя удивилась юная прелесть.

     — Я забросил всё в стиралку. — сказал я и затаил дыхание.

     Спустя мгновение я услышал характерное журчание из туалета. Я выдохнул. Всё нормально. Она даже не предупредила! Стеснение убывало.

     — Я на кухню попить водички, не выходите, — прям кошки мышки какие-то. — Ой, у вас окно открыто, а я совсем голенькая!

     Жил я на первом этаже и действительно ещё не повесил жалюзи. А так как свет был включён — вся кухня была как на ладони. И все прохожие могли видеть эту юную обнажённую прелесть.

     — Тогда быстро пей и ложись.

     — А вы выйдите, пожалуйста, я же голая... стесняюсь

     — Я на балконе буду!

     — Только не подсматривайте!

     — Хорошо. — пообещал я и удалился курить.

     Мне не хотелось заканчивать пикантный вечер, нужно было как-то соблазнить наивную крошку.

     — Я всё, — донеслось из комнаты.

     Я докурил и вернулся в свою обитель.

     Она лежала на спине в кровати, по горло натянув на себя простынь вместо одеяла (я заблаговременно выбрал ...

  самую тонкую и лёгкую для неё). Сам постелил себе на полу.

     Простынь чётко облягала девичье тело — высокую грудь, слегка, в свободной манере, раздвинутые ноги.

     Через простынь просвещались маленькие кругляшки ореольчиков с бесстыдно торчащими сосками (мне показалось, что они стали больше), и тёмное пятнышко волосиков на лобке. Я почувствовал, что член не на шутку начал подниматься и, что бы скрыть оттопыренные штаны — сел рядом с ней на кровать, как можно более естественным движением положив руку ей на живот чуть ниже груди. Девушка слегка напряглась, но ничего не сказала.

     — С лёгким паром.

     — Спасибо. Я так благодарна Вам, что приютили. Вы меня так выручили... можно я Вас поцелую... в щёчку?

     — Можно, если только в щёчку. — улыбнулся я.

     Она приподнялась с кровати, прикрывая сиськи простынью и нежный поцелуй обжёг мою 29-илентнюю щёку. Мне стало даже не по себе.

     Мы немного поболтали о жизни, о том, как нехорошо она поступила и как переживает сейчас её мама. В общем, мы договорились, что завтра утром она вернётся и извиниться перед родителем.

     — А теперь я в душ. И чур не подсматривать, — в шутку объявил я.

     — Больно надо, — нарочито надула губки Анечка.

     Мылся я долго, смывая весь неприятный груз этого дня. Под конец, я заметил, тёмный, крадущийся силуэт за стеклом. Ага, не подглядывать, как же. Но у неё же нет одежды, она совсем голая сейчас! Силуэт прокрался на цыпочках к унитазу. Что, опять? Да сколько же она выпила?! А... нет. Через несколько секунд стало заметно характерное движение в области паха и груди. О как. Решила тоже себя поласкать, пока я в душе. Я дождался, пока она порядком возбудится, но ещё не кончит, резко выключил воду и распахнул двери кабинки как можно шире, делая вид, что не видел её силуэта.

     — Ой! — Взвизгнула девушка, закрывая прелести руками. — ааа... эээ... Вы так быстро? Я хотела пописать... — на лету отмазывалась бесстыдница. И смотрела она мне уж точно не в глаза.

     А посмотреть было на что. Мой член, и так приличных размеров, уже успел возбудиться, но ещё не встал , от чего, наверняка, показался её просто огромным.

     — Ну так писай, я закроюсь.

     Посидев с минуту на унитазе Анечка не придумала ничего лучшего, как сказать:

     — Я уже перехотела, испугалась, наверное...

     — Чего же ты испугалась, неужели я такой уродливый? — прозвучало слишком наиграно.

     — Нет, нет, что Вы! — залепетала гостья.

     — Просто... эээ... я никогда... не видела мужчин. — по голосу было слышно, что она смущена до края. Ещё бы. Мало того, что предстал пред ней абсолютно голый, так ещё и её, в таком же виде застал за неприличными делами.

     — Как же, а на улице?

     — Но на улице они же одетые... а «он» у Вас... такой огромный...

     — Кто «он», — мне эта издёвка порядком нравилась.

     — Ну... «ОН»... Вы понимаете.

     — Тебе понравилось на него смотреть?

     Девушка замялась...

     — Да, — через паузу борьбы стыда и интереса чуть слышно прошептала девушка. — понравилось.

     — хочешь ещё посмотреть?

     В этот раз пауза длилась минуту. Неужели перегнул?

     — Очень. — ещё тише прошептала Анечка. — но я стесняюсь?

     — Это мне нужно стесняться, ведь ты на меня будешь смотреть. Если хочешь — открывай дверь.

     Девушка явно колебалась, но интерес и молодые гормоны всё же пересилили стеснение. Она встала, медленно подошла ближе и, трясущимися руками приоткрыла дверцу кабинки, тут же прикрыв левой рукой грудь, а правой — лобок. Бесстыдная гостья жадно, слегка приоткрыв маленький ротик, смотрела на меня своими глазищами, которые округлились и, казалось, стали ещё больше.

     — Можешь открыть шире, я не стесняюсь.

     Гостья, медленно, не отрывая глаз от моего члена, оторвала руку, показав тем самым не слишком большую, но аккуратную грудь, распахнула дверцу на всю, тут же прикрыв свои грудки, которых, по видимому, ещё не касалась рука мужчины. Цветом лица она была похожа на свежевыжатый томатный сок... не думал, что человек может на столько покраснеть, слегка согнутые коленки еле заметно тряслись. Рука, прикрывающая лобок начала еле заметно шевелиться, медленно продвигаясь в промежность. Другой же рукой она сжала свою грудь, одновременно закрывая её от моих взглядов.

     Так и стояли, голый взрослый мужик и, изучающая его член подросткового вида девчушка в таком же наряде.

     Я начал чувствовать нарастающее возбуждение, с которым уже не было сил справляться, и решил пойти в наступление.

     — Анечка, пока я был в душе, ты ласкала себя на унитазе?

     — Аи, — взвизгнула девушка, и убежала в комнату, уже не стыдясь голой попки.

     Ээх... всё таки спугнул. Выждав паузу, я обмотался полотенцем и вышел из душа.

     Она лежала в той же позе, в которой я её оставил, задрав простынь-одеяло плотно к шее и стиснув кулачки возле подбородка не отпуская край простыни. Лицо её было пурпурно красным. Соски ещё больше выделялись из-под простыни, а в области паха на простыни стало заметным маааленькое пятнышко влаги. Девушка изредка шморгала носиком, подойдя ближе, я увидел на щеке слезу.

     — Ты что, плакала?

     Анечка отвела взгляд и стиснула пухленькие губки. После паузы посмотрела на меня:

     — Я так опозорилась перед Вами... Вы ко мне так хорошо... А я... я не сдержалась, простите меня, пожалуйста.

     — В этом нет ничего постыдного. Ты становишься взрослой девушкой. Ласкать себя — это естественная потребность. Я тоже себя иногда ласкаю.

     Глаза девушки округлились, а лицо покраснело ещё больше.

     — Мама меня всегда за это руга... ой.

     — Ты дома часто маструбируешь?

     — Да. — помедлив, смущённо до предела прошептала гостья, отведя взгляд в сторону. — мама говорит, что это плохо.

     — А тебе самой нравится?

     — Ага, очень, особенно в конце, на меня что-то накатывает. И я очень мокрею... не просто очень, а очень-очень. Я даже хотела пойти в больницу, но маме сказать стесняюсь.

     — Вы из-за этого с мамой поссорились?

     — Да, она как-то зашла в мою комнату, и... а у меня шортики и трусики спущены. — Анечка шептала еле слышно, но было видно, что ей Нравится об этом говорить.

     — А зачем в больницу то?

     — Со мной что-то не так. Я постоянно мокрею... трусики не успевают высыхать. Я боюсь.

     — Я смотрю, ты и сейчас мокрая? Вон, простынь уже намочила.

     — Ой. Простите. Я не специально, — сжалась девушка, — что же теперь делать?

     — Ну давай я посмотрю, может и подскажу что-то, — с этими словами я рывком сорвал одеяло, оставив девушку абсолютно голой.

     — Ай. — взвизгнула она, прижав колени к груди и ступнями закрывая самое ценное, — что Вы делаете? Я же голая!

     — Ну ты же хочешь узнать, что с тобой не так. А вдруг что-то серьёзное, — врал как мог.

     — Ну да, хочу. Но...

     — Но ты же видела меня голым. Ничего страшного не произошло.

     — Ну да.

     — Если хочешь, я тоже сниму полотенце — будем на равных.

     Девушка после заминки, сжав губки, быстро покачала головой «да».

     — Если хочешь — сама его сними, ведь это я стянул простынь.

     Анечка, помедлив, смотря мне прямо в глаза, медленно оторвала дрожащую руку от груди и взяла за краешек полотенца. Я привстал и она потащила его на себя, оголяя меня полностью. В глаза она уже не смотрела. Её взгляд был прикован к моему торчащему во весь рост «офицеру».

     — Ого, какой он большой стал. — восхитилась девочка.

     — А теперь ты, опусти ножки.

     Она глубоко вздохнула и рывком выпрямила ноги, всё же прикрывая лобок обеими руками. Голой груди она уже не стеснялась. Снова издала вздох наслаждения и отодвинула руки обнажив половые губки и лобок. У меня кровь отлила от всех частей тела. Она лежала полностью голой передо мной, уже ничем не прикрываясь, добровольно демонстрируя свои прелести. То, что она была мокрая — это мягко сказано. Даже со сдвинутыми ...  

     ногами был заметен влажный блеск на её губках.

     — Ой. «Он» дёрнулся, — Анечка всё ещё не отрывала глаз от моего члена.

     — С ним такое бывает, когда красивая девушка рядом, да ещё и голая.

     Девочка была заметно смущена и пристыжена ситуацией. Поджав губки, она посмотрела мне в глаза и прошептала:

     — Мне очень нравится, что Вы на меня смотрите... везде... и там тоже... когда я... голенькая. — и снова стыдливо поджала губки.

     — И мне приятно смотреть на тебя голенькую. У тебя шикарное тело. — девушка молчала, просто глядя то в глаза, то на мой стоящий член. Её явно возбуждала такая ситуация.

     — Ну что ж, раздвигай ножки, показывай свою мокрую писю.

     Анечка всё ещё стесняясь раздвинула ножки.

     — Шире, ещё шире, вот так.

     Гостья лежала, раскинув произвольно руки, ничего ими уже не прикрывая. Ноги немного согнувшиеся в коленях, были раздвинуты до предела, открывая мне картину, от которой я чуть сразу не кончил. Влага не переставала стекать по губкам на простынь, образовав уже там достаточно большую лужицу.

     Налюбовавшись видом голой девственницы в такой развратной позе, я глубокомысленно изрёк:

     — На первый взгляд всё в порядке, — девушка глубоко вздохнула, то ли от облегчения, то ли от возбуждения и выдала на простынь новую порцию соков из писечки. — Девушки так мокреют, когда сексуально возбуждаются. Это может начаться ещё с 12 лет.

     — У меня началось с 13, — вставила Анечка.

     — Это от того, что ты давно не маструбировала. Но, что бы быть уверенным, ты должна поласкать себя.

     — Как? Прямо при Вас?

     — Но тебе же нравится, когда я на тебя смотрю?

     — Нравится, но...

     — К тому же ты мне уже всё показала, даже свою мокрую писечку.

     — Не всё. Вы ещё не видели моей голой попы и дырочке в попе, — попыталась протестовать бесстыдница.

     — Ну так покажи.

     Анечка замялась, не зная, что ответить. Потом приподнялась, стала на коленки, и повернулась ко мне задом, чуть раздвинув ножки.

     — Вот моя голенькая попочка, познакомьтесь, — попыталась пошутить девственница.

     — Какая красивая попа.

     — Спасибо, дядь Вов.

     — Теперь наклонись вперёд и прогни спинку, так, что бы я мог видеть твою писю и дырочку в попе. Покажи мне всё.

     Девочка без заминки нагнулась на 90 градусов и прогнулась в поясе так, что пися бесстыдно выпирала с промежности, а попа почти полностью раскрылась, открывая вид на маленький коричневый кружочек ануса.

     — Молодец, теперь раздвинь попу руками.

     Девушка выполняла приказы быстро и с желанием, демонстрируя мне все свои сокровенные дырочки уже совсем без стеснения. Соки, не переставая, стекали ручьём с влагалища по внутренней стенке бедра, но её это уже не смущало.

     — Вам видно мои дырочки? Если хотите, посмотрите ближе.

     — Тебе нравится, когда я смотрю на тебя в такой развратной позе?

     — Да, очень, — без запинки, с воодушевлением выкрикнула «школьница».

     — Тебе нравится показывать мне все свои дырочки?

     — Да, смотрите меня везде, — и она ещё больше выгнулась, раздвинув ягодицы ещё шире. И с половых губок сорвалась тонкая паутинка влаги.

     — С твоей писи уже начинает капать.

     — Да... Я сейчас просто теку, даже больше, чем раньше. Мне так нравится Так для Вас стоять! — и она нагнулась полностью, упершись лицом в кровать, а ноги раздвинув ещё шире, так, что анус из раскрытых ягодиц и девственная пися уже смотрели почти в потолок.

     — Хорошо, теперь помаструбируй при мне.

     — Хорошо, дядь Вов.

     Она села ко мне лицом, задрав ноги как можно выше и раздвинув их как можно шире в стороны, так, что бы я мог видеть всё, и анус, и подёргивающиеся истекающие женскими соками, как гейзер, половые губки. Положив руку на писю, она начала сжимать её, тереть, размазывать влагу по ногам и части живота, изредка прикасаясь к клитору.

     — А ты не пробовала засовывать пальчик себе в попу.

     — Нет, а зачем? — удивилась девушка.

     — Многим женщинам это нравится, попробуй.

     Она неуверенно засунула себе средний палец свободной руки на одну фалангу в попу.

     — Ой, действительно приятно.

     — Засунь глубже, потрахай свою попу пальчиком.

     Девушка выполнила просьбу беспрекословно, как приказ. Она вздыхала, стонала, повизгивала, тёрла половые губки и клитор с такой скоростью, что рука иногда размазывалась, а пальцем свободной руки трахала свою невинную попку.

     — Ты совсем не стесняешься при мне маструбировать, да ещё трахать себе попу.

     — Стесняюсь... ах... мне очень стыдно... ууу... и от этого ещё приятнее дрочить для Вас свою бесстыдную письку... ооой... как хорошо... мне очень нравится быть для вас голенькой и развратной. Показывать себя везде. Смотрите на меня, дядь Вов, смотрите ближе, я вам всё покажу. Как я могу быть ещё более развратной для вас?

     — Я хочу увидеть, как ты кончаешь.

     — Я кончу для Вас... ааааах... я уже кончаю... аааааа... смотрите, дядь Вов, маленькая бесстыдница для Вас кончает на Вашу простынь... ааааах.

     Она кричала не сдерживаясь во весь голос, теребя себе промежность и ёрзая пальчиком в попе она уже подмахивала сама себе всем телом. Тут она громко вскрикнула и по телу пробежала волна напряжения, сокращающая все мышцы. Не убирая руку от влагалища и не высовывая пальчик с ануса, она с силой сдвинула ноги, немного согнув их в коленях. Ещё несколько раз судорожно содрогнулась и обмякла.

     — Я кончила, дядь Вов, вам понравилось как я маструбировала? Вы всё видели? — прошептала она тяжело дыша.

     — Понравилось. Ты очень страстная девушка. А ещё совсем бесстыжая. Зашла в дом к первому встречному мужчине, показала ему все прелести, да ещё ласкала себя при нём.

     — Я не всегда такая. У меня первый раз так. Я очень стеснительная. Даже трусики парням не показывала, хотя они просили... очень.

     — А сейчас ты голышом у меня на кровати с раздвинутыми ножками и пальчиком в попе... вон, всю простынь намочила. — не останавливался я стыдить маленькую развратную девочку.

     — Ой. Правда. Извините, хотите, я завтра постираю.

     — Машинка постирает. — смягчился я.

     — Мне всё очень понравилось. Даже лучше, чем одной. Я развратная, да?

     — Да. Ты очень развратная, но это хорошо.

     — А сколько раз в день ты маструбируешь?

     — Два-три раза... мама постоянно палит.

     — Если хочешь, можешь приходить маструбировать ко мне.

     — ой, правда, я очень хочу... очень очень.

     — Тогда договорились, завтра, когда помиришься с мамой — приходи.

     — Хорошо. Я приду сразу! А покажите теперь, как вы маструбируете, — попросила девчёнка, посмотрев на мой стояк.

     — А хочешь сама его поласкать?

     — А можно? — с неуверенностью спросила Анечка. — только я не умею.

     — Я научу.

     — Сначала его нужно смазать. Ты можешь взять смазку со своей писи. Её там сейчас очень много.

     Юная бесстыдница провела ладошкой по влагалищу несколько раз, обильно смазывая её собственными соками.

     Я взял её руку и положил себе на член.

     — Возьми его в кулачёк и немного сожми. Так, да. А теперь води кулачёк вниз-вверх. Вот так.

     «Школьница» слушала мои инструкции с воодушевлением и необычайным послушанием.

     — Очень хорошо. У тебя очень нежные руки.

     — Спасибо. — девушка замялась. — а можно... я его поцелую?

     — Можно.

     Анечка наклонилась над моим членом, бесстыдно выпятив попку вверх и касаясь грудями моих ног. Я уже чувствовал её горячее дыхание... прикосновение нежных невинных губ. Я поднял её голову и крепко поцеловал в засос, она ответила после заминки. Ответила неумело, страстно, горячо.

     Я посмотрел в её глаза:

     — Скажи, ты снова течёшь?

     Девушка радостно улыбаясь закивала головой.

     — Ах ты ж маленькая бесстыдница, — улыбнулся я. — а хочешь взять мой член в рот?

     — Ооочень, — чуть не визгнула от радости Анечка.

     — Тогда открывай ротик. А ручками можешь снова подрочить свою писю, и про попу не забудь.

     Мой член еле поместился в её маленький невинный ротик, она обхватила его нежно губками баньтиками.

     — Полижи внутри язычком. Вот так, да.

     Я начал водить членом у неё во рту взад-вперёд придерживая голову за затылок, пока Анечка обеими руками ублажала свои дырочки и слегка постанывала. После всего пережитого, мне хватило нескольких итераций, что бы подойти к пику. Я надавил девушки на затылок, так, что член упёрся в перегородку перед горлом. Дитё громко замычало. Она со всей силы прижала язычком мой член к нёбу, и начала дико содрогаться, повиснув ртом на моём фаллосе. Ещё один рывок, и я излился прямо в ротик этой развратной «школьнице». Мы кончили одновременно. У Анечки округлились глаза от неожиданности. В её рту появилось слишком много незнакомой жидкости.

     — Что это, — скривила губки девушка, когда я высунул член из только что оттраханого ротика.

     — Это сперма. Когда мужчина кончает — у него из члена выделяется сперма. И, чем красивее девушка, с которой он кончил, тем больше спермы, — слукавил я.

     — Я чувствую её очень много, — с явным значением прошепелявила девушка.

     — Тебе нравится её вкус?

     — Да, приятный.

     — Тогда я буду всегда кончать тебе в рот. Ты не против?

     — Нет. Кончайте в меня сколько угодно. Мне это очень нравится. — проглотив сперму сказала Анечка. — А можно, я ещё при вас помаструбирую? А то я никак не перестану течь. Ну можно? Ну пожалуйста!

     — Нет. Сейчас в душ и спать. Хватит на сегодня.

     Анечка нарочито надула губки, но спорить не стала.

     Спали мы вместе абсолютно голые. Ночью, сквозь сон я слышал, как моя любовница вставала и долго стонала в туалете... не смогла уснуть всё-таки, шлюшка.