... Я набрался смелости и решил вернуться в сарай за портфелем. По дороге я размышлял, кончил ли дядя Шамцетдин или нет? Единственное, что мне было нужно, так это забрать мой чёртов портфель. На подходах к сараю, меня как кипятком обдало. Дядь Шамцетдин стоял перед дверью абсолютно голый, на плече (за одну лямку) болтался мой ранец, и похож был дядя Шамцетдин на ебнутого профессора из моего ВУЗа (по понятным причинам я не буду упомянуть какого именно, чтобы не калечить жизнь человеку).

     Проклятый зоофил уставил на меня свои бешены глазами, как до этого на ишака и лукаво улыбнулся. Левой рукой он держал мой портфель, а правой чесал свои потные причиндалы. Когда я увидел лицо дяди Шамцетдина, я покраснел как рак.

     — Неужели он всё понял? — подумал я, сразу представив довольную рожу своего отца, узнавшего обо всём и с готовностью снимающего трусы (с меня, конечно) и смазывающего свой толстый ремень из свиной кожи специальным жопным кремом, чтобы жгло после сечи долгоиграюще.
— Иди ка сюда, Артемка! — пропел дядя Шамцетдин с несвойственной ему игривой интонацией и поманил ногтиком.
Вдруг я заметил, что у него в штанах что-то шевелится.

     По всей видимости моей заветной мечте про пожарника суждено было сбыться в этот день. Но я не имел ни малейшего представления о том до какой степени она сбудется.

     На этот раз старому пидеразу захотеилось групповухи, в которой помимо меня принимал бы участие его старый добрый ишак. Я подошёл к загнанному животному и не поверил своим глазам. Дядя потрогал рукой мой член сквозь материю штанов и попросил чтобы я его извлёк на свет божий. Я исполнил его ласковую просьбу. Увидев мой студенческий член он улыбнулся, взял меня на руки и повёл к ишаку знакомиться.
Опосля принёс небольшой табуретец и велел встать на него таким образом что моё скромное мужское достоинство топорщилось в сторону ишачьей «пещеры любви». Я пристроил свой замученный онанизмом пенис в вышеозначенную пещеру, а Шамседдин держал меня за талию и толкал вперёд. Это очень распалило меня. Мой член стал тугим и скользким, наверно сперма дяди Шамседдина сделала его таким, вряд ли ишак успел подмыться.

     ... Тут рука дяди Шамцетдина поползла вниз и его палец стал массировать мою дырочку. Я никогда не думал, что это так приятно.
— Какой же я дурак! — подумал я в слух — Ведь я сам мог бы делать так при мастурбации. Подумал я и подмахнул задом.

     Вдруг вместо пальца я почувствовал что-то большое и горячее. Это был член моего дяди. Он пытался засунуть его в мою дырочку, но у него к сожалению ничего не получалось. Слава Богу и яйцам! Тогда он тщательно прослюнявил его и попробовал снова, но и эта попытка не увенчалась успехом, так как с этой стороны я пока был девственнен. Вскоре я почувствовал, что кончаю. Сперма брызнула как с брансбойта. Её было так много, что я даже испугался. Вдруг выйдет весь запас и я стану бесплодный и не смогу заиметь детей. Посему я выудил свой член из бедного животного, а дядя Шамседдин всё так и пытался безрезультатно трахнуть меня от заду. Тогда он попросил меня встать на коленки и загнуться рачком. Я с удовольствием выполнил его просьбу. Вдруг я почувствовал у себя в заднице что-то мокрое и скользкое.

     На этот раз это был язык и я не сразу понял чей — ишака или дядь Шамцетдина? Оказалось — второе. Язык его работал как электро-пила и это просто сводило меня с ума. Я дергал желваками как ненормальны, просил еще. Правой рукой дядя Шамцетдин дрочил свой 25-тисантиметровый, а левой производил непонятные магические действия. Увидев это, я повернулся к нему и помог ему в этом интересном занятии. Кто трогал рукой чужой член, тот чудесно знает, как это прекрасно! Примерно через минуту из трубы дяди Шамседдина хлынуло что-то вроде Ниагарского водопада. Я не растерялся, и опустив голову вниз взял его член в рот, не упустив при этом ни капли! Что было очень и очень не просто Вкус его спермы был не такой, как у моей. Она была слишком горькая и какая-то терпкая. Мы лежали без движения ещё мин 5—10 не в силах опомниться от оргии буйной горячей любви (извините, в этом месте всегда срываюсь на поэзию).

     Дядя Шамцетдин поцеловал меня в щеку и потрепал по холке, как настоящего мужчину. Потом я забрал ишака заместо ранца и поехал на лесопетке домой делать уроки, потому что настоящий студент никогда не забывает о них, даже во время оргазма.