Связь с администрацией
Эротическая литература

Эротические и порно рассказы.


Как Иван-царевич любовь свою отыскал. Часть 3

Рекомендации:
ТОП похожих расказов:
  1. Я соскучилась. Часть 1
  2. Репетиторство. Часть 3
  3. Амазонки... Часть 1
  4. Лекс и Астрид. Часть 1
  5. Звездная пыль. Часть 2
  6. Нитка бус. Часть 1
  7. Семейный отпуск. Часть 2
  8. Семья на всех. Часть 5
  9. Мои музы. Часть 1.
  10. Тимур и его команда I. Часть 6. Ранчо
  11. Россия-матушка перевоспитывает. Часть 3: Заключительная
  12. Моя пышная бабуля. Часть 8
  13. Ебипетский папирус. Часть 6
  14. Называй меня госпожой. Часть 1
  15. Осеменитель (ЛитРПГ). Часть 25
ТОП категории Подчинение и унижение
  1. Уникум. Часть 4
  2. Алиса. Часть 3
  3. Марионетка. Часть 4
  4. Уникум. Часть 3
  5. Порабощение приложением. Часть 5
  6. Алиса. Часть 2
  7. Её зовут Кристина. Часть 3
  8. Уникум. Часть 2
  9. Развлеклась на работе с тремя
  10. TRANCE Inc.: Близняшки
  11. Подготовка к выпускному. Часть 2: Горечь оправдания
  12. Её зовут Кристина. Часть 2
  13. Алиса. Часть 1
  14. Экскурсия в АД. Часть 3
  15. Порабощение приложением. Часть 4
ТОП категории Экзекуция
  1. Алиса. Часть 3
  2. Реверсия
  3. Алиса. Часть 1
  4. Эпидемиус. Часть 16: Лихое время, лихие решения...
  5. Приключения в санатории «Вечный путь золы с лучины Октября»
  6. Dragon Age: Origins. Горе Каммена
  7. Матросская басня. Пролог
  8. Наказание в закрытой школе. Часть 1
  9. Рабство «девочки». Часть 2: Тату номер 5
  10. Одна десятая лошадиной силы. Часть 8
  11. Сладостный морок запретных наслаждений. Часть 4
  12. Ан&Ал
  13. Сладкий сон
  14. Воспитание жены. Суббота. Стек
  15. Урок хороших манер
ТОП категории Потеря девственности
  1. Каникулы Джонни. Глава 2: Морская прогулка
  2. Почти по Толстому: отрочество
  3. Мечта профессора
  4. Визит на уик-энд. Главы 3 и 4
  5. Монастырские рассказы. Глава 4
  6. Подготовка к выпускному (Ремейк)
  7. За школьной партой. Часть 2
  8. За школьной партой. Часть 1
  9. Две короткие истории (воспоминания молодости)
  10. МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 16
  11. Визит на уик-энд. Глава 1
  12. МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 15
  13. Почтальонша. Часть 2. Серьезные игры
  14. Ветер порока
  15. Мой первый сексуальный опыт

     Пo мoтивaм русских нaрoдных скaзoк

     Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Продолжу я, друзья мои, историю Ивана-царевича. А вы послушайте, на ус намотайте, да меня словом добрым порадуйте.

     Долго ли, коротко ли, но вот оказался Иван у озера. Темнялось уж, туман предночной стелился, и стал наш царевич о ночлеге подумывать. Огляделся кругом и остолбенел. В ветвях дуба сидели две русалочки. Да не просто сидели, а ласкали друг друга самым бесстыдным образом.

     — Чур меня! Чур, — подумал Иван.

     Хотел он, было, бежать без оглядки, да ноги будто приросли к месту. Стоит и смотрит он на прелести русалочьи. А посмотреть-то было на что. Девки они и есть девки, хоть и русалки. Перси пышные блестят в лунном свете, серебряные волосы до крутых бёдер доходят, а внизу, где у девок ноги, у них хвост. Ни дать, ни взять рыбий! И ловко так со смехом друг дружку русалки трогают. То одна грудь у подружки лизнёт, то другая. А потом возьмут и язычками начинают друг к дружке прикасаться. Словно танцуют их язычки в невесомом поцелуе. Хихикают, шепчут что-то. По всему видать — весело им. Вскоре постанывать обе начали.

     — Интересно, — прикинул царевич, — а где у них главное-то место?

     И словно услышали они его слова: одна из подружек откинулась на ветке, луна осветила её меж бёдер.

     — Вот это даааа! — едва не сказал вслух Иван.

     В лунном свете поблёскивало обычное девкино естество: губки были голые, уж припухшие от желания. Вторая русалка засмеялась, склонилась к подружке и ну целовать её там, вбирая девичий бутон губами, посасывая его, точно яство. В жизни такого царевич не видал, чтоб девка девку любила! Слыхивал он только, что в заморских царствах такое бывает. А чтобы вот так, в родимом русском лесу... Эка невидаль!

     — Тьфу ты! И чего только в свете не случается, — подумал царевич. — Вот ведь нечисть что вытворяет!

     А русалочка, которая была сверху, тем времен уже зацеловала подружку, защекотав её губки так, что та уже стонала громче, извиваясь под натиском своей любовницы. Шалунья же пальчики в лоно лежащей русалки ввела и давай ими играть-поигрывать, туда да обратно. Потом пустила в дело язычок, вылизывая складочки. И вскоре, закричав, обмякла её подружка, едва на землю не слетела.

     Вдруг оступился царевич, хрустнула под ним ветка сухая. Заметили его русалки, встрепенулись.

     — Ах, Иван-царевич, коли видел всё, ступай к нам, — позвали его на перебой. — Вместе позабавимся.

     — Нет, премного благодарен за приглашение, а только не хочу я, — отвечал Иван.

     — Ой, ли, Ванюша? — засмеялись русалки. — Неужто не нравимся? — одна вдруг приподняла свои перси, выставив крупные тёмные соски. — Смотри, Ваня, у нас тут их четыре. Бери хоть все сразу! Иди, не пожалеешь! Поиграем на славу!

     Соскользнула она с ветвей прямо к подножию дуба, растянулась, красуясь перед царевичем. А у самой-то очи синие-синие, точно плошки с озёрной водой, так и утонул бы в них. Глядит, будто в самое сердце смотрит, личико изящное, бледное, с кожей прозрачной голубоватой, как сама вода. Губку алую нижнюю прикусывает, а потом язычком обводит.

     

     — Иди, иди ко мне, Ванюша, отведай поцелуев моих! — сладким шёпотом зовёт русалка. — И моих, — вторит ей подружка, сидящая на дереве, ручки тонкие да гибкие к молодцу тянет.

     — Нет, спасибо! Никто мне, окромя Василисы, жены моей законной, не люб, — упорствовал царевич.

     Твёрдо помнил он наказ Бабы Яги сердце своё слушать. А сердце Иваново только о суженой и думало. Образ Василисы будто живой стоял перед ним. Очи тёмные, брови в разлёт, точно крылья ласточки, стан её гибкий с грудью высокой да ножки стройные красы неописуемой. О ней одной все помыслы его были. Хоть и единожды он её видел, да на век она в его сердце вошла.

     И едва он сказал это, как русалок и след простыл, растаяли, словно их и не было. Долетел только до Ивана далёкий их смех. Смотрит он, уж рассвет занялся. И пошёл наш молодец дальше.

     Долго ли, коротко ли подошёл Иван-царевич к мосту Калиновому, что через пропасть перекинут, на самом дне пропасти река огненная течёт. А на той стороне — стена каменная. Длится, на сколько глазом окинуть можно. Смело шагнул царевич вперёд. И едва он ступил на мост, как тьма опустилась вокруг кромешная, ветер поднялся, и земля сыра затряслась, в воздухе гарью запахло, и предстала перед царевичем крылатая стража в халатах златом расшитых, в златых шлемах и со злотыми копьями.

     — Здравствуй, Иван-царевич! Приказано нам тебя доставить во дворец нашего императора, — молвили воины хором.

     — Нет, спасибо за приглашение, но я держу путь к Змею Горынычу, — отвечал Иван.

     — Так он и есть сам Гор-Ын-Ыч Ли-Драг, император Подлунной драконьей империи, наш правитель.

     Подивился царевич, почесал кудри и согласился.

     В миг приподняла его над землёй сила неведомая, и увидел молодец под собой дворец златой. На шпиле герб красуется — дракон трёхглавый, и флаги с драконом вьются. «Ага, — смекнул Иван, — видать, палаты самого Горыныча?». Не успел он так подумать, как очутился в покоях, а на троне перед ним восседал сам Змей Горыныч о трёх головах. Чешуя златом да серебром отливает, гребень красный по спине идёт, в гриву длинную переходит, брюхо — чистый изумруд, из ноздрей пламя пышет.

     — Добро пожаловать, Иван-царевич, — громогласно произнесла правая голова. — С чем пожаловал к нам?

     — А я к тебе, императорское величество, по делу, — с поклоном отвечал Иван.

     — Да мы знаем, — ответила средняя голова. — К нам иначе никто и не ходит, кроме девственниц юных, но ты точно на деву не похож, а молодцы нам не надобны, — голова оскалилась в ухмылке. — Сказывай, зачем пришёл. Да только учти, что мы не один, а трое братьев-близнецов. Изволь обращаться порядком!

     — Это как же?! — Иван удивлённо смотрен на Змея, прикидывая, уж не спятил ли тот.

     — А вот так! Мамка родила нас в одном теле с тремя головами, — отвечала средняя голова. — Я-то старший буду, на три минуты раньше вылез из чрева.

     — Ишь ты, чего деется-то, — присвистнул Иван. — Ну, ладно, коли так, будь по-вашему, — отвечал он. — А я спросить хочу, где Кощей смерть свою прячет?

     — Зачем тебе это знать? — хором насторожились три головы, навострив уши.

     — Одолеть его хочу, он суженую мою украл, — честно признался Иван.

     — Это не Василису ли?

     — Её.

     — Хм, девка знатная, — кивнули головы, — только любая баба не стоит того, чтобы из-за неё в логово Кощея соваться. Хочешь, мы тебе сейчас любую подарим?

     И головы вдруг заспорили меж собой:

     — Давай дадим ему эфиопскую красавицу, — предложила правая голова, — тело, точно эбен полированный, горячая, как пламя! Мы сами проверяли: три ночи подряд в себя приходили от ласк её.

     — Нет, — возразила левая голова, — пышногрудую и пышнобёдрую индианку, от её очей нутро млеет! Помните, как мы неделю изнывали от губ неутомимых?

     — Ну, вот! Самое лучшее — подарить Ивану малютку, чтоб мог на ладонь посадить, — вступила в спор средняя голова. — Для него она в самый раз будет! Он любит лоно махонькое. В миг свою Василису позабудет!

     И такое меж ними началось, что и не описать мне! Кричали головы Горыныча, плевались друг в друга пламенем, выясняя, какая из красавиц достойна стать подарком царевичу. А тот поглядел на дело такое, взлохматил кудри русые, да и молвил смело:

     — Ваше императорское величество! Дозвольте покорнейше благодарить, а только никто мне, окромя Василисы, супруги моей, не нужен!

     — Не нужен? — головы недоверчиво уставились на Ивана.

     — Не нужен! — кивнул он. — Только её хочу вызволить от Кощея.

     — Ты точно рехнулся, парень! — ухмыльнулись морды у всех трёх голов. — И не боишься голову сложить?

     Шесть змеиных глаз разом уставились на Ивана. Неуютно стало молодцу, но выдержал он взгляд Змея.

...  

     — Нет, не боюсь.

     — Говорили нам, что русские странные, но чтоб так... — центральная голова почесала лапой подбородок. — На это забавно поглядеть, — хихикнула левая голова. — Ага, поддержала её правая, — нам-то что? Пускай идёт, коли блажь нашла.

     — Ну, допустим, знаем мы, где смерть Кощеева, — осторожно заметила средняя голова, — скажем тебе. Но нам-то прок какой?

     Призадумался Иван, да и говорит:

     — Вы же воевать с ним собрались. Кощей совсем обнаглел: торговать мешает, купцам вашим препоны чинит, разбой на морях творит. Сотню кораблей ваших торговых положил. Боится, что товар у вас получше, чем у него будет. Так?

     — Хм, всё-то ты знаешь, Иван, Емельянов сын, — усмехнулись головы, тело змея откинулось на троне, пальцы когтистые вцепились в подлокотники.

     — Ну, ещё бы! А я могу подсказать, как малой кровью обойтись, — прищурился Иван.

     — Это как же? — насторожилась левая голова.

     — Есть способ Кощея без войны победить, — заявил царевич, — но для того мне надобно знать, где смерть его сокрыта.

     — А чем докажешь, что не обманешь? — спросили головы хором.

     — Слово даю, честное русское, — отвечал Иван-молодец.

     — Хм... Ладно... Поверим мы тебе, — согласился змей, кивнув тремя головами. — Смерть Кощея в игле спрятана. Но, чур, уговор у нас будет, мил человек: иглу нам доставишь. А иначе войной на твоего отца пойдём!

     «Эх, — смекнул Иван, будь, что будет... Или грудь в крестах, или голова в кустах... Нет у меня выхода! Не смогу иначе Василисушку вызволить!».

     И ответил он Змею: — Согласен я, только скажите, где игла эта.

     — Известно где, усмехнулись змеиные морды, — в яйце, яйцо — в утке, утка — в зайце, а заяц тот в сундуке заперт, что на дубе висит, — ответил Горыныч. — Да что толку? Дуб тот на острове Кощеевом растёт, что в море-окияне, в землях тёплых. И на остров тот попасть — посложнее всего будет.

     — Так перенесите меня туда, и я вам смерть его на блюде принесу, — быстро предложил Иван. — Так как, согласны?

     Головы переглянулись, пошептались между собой, и вот правая говорит:

     — Глупый ты, Иван, глупый, — закачались головы змея, — он враз тебя обнаружит. Шмякнет так, что мигом жизни лишишься, и Василиса твоя его станет.

     — Так, а вы помогите, присоветуйте, как сделать так, чтобы не обнаружил, — нашёлся царевич, — говорят, есть у вас вещь, которой можно одолеть Кощея.

     Змей призадумался, лапами головы чесать начал и молвил:

     — Согласны, нравится нам, что ты у нас совета просишь. Так и быть, дадим мы тебе плащ-невидимку.

     — И что с него?

     — Наденешь его, и тебя словно бы нет, невидимкой станешь, последняя разработка наших учёных. Ткань прочнее волоса! Ему сносу нет.

     Змей взмахнул лапой и перед Иваном появился широкий чёрный плащ из шёлка. Подхватив его и перекинув на руку, царевич сказал с поклоном:

     — Спасибо, ваше императорское величество. А теперь, уж будьте так любезны, окажите честь, перенесите меня на остров Кощеев.

     ***

     Не успел царевич и оглянуться, как вот уже стоит он на берегу моря-окияна, а перед ним раскинулся дворец, словно из скалы выросший.

     — Ну, вот, — прозвучал голос Горыныча, — как дело сладишь, выходи сюда, мы тебя обратно доставим.

     Оглядевшись, надел Иван плащ, да шагнул в раскрытые ворота, прошмыгнул мимо охраны спящей. Вошёл он во дворец, долго бродил по коридорам да переходам, ища покои, где Василиса заперта. «Неужто в подземелье её держит? — проносилась у Ивана тревожная мысль». И воображение рисовало жену, прикованную цепью к сырой стене каменного каземата.

     Вдруг он услышал шаги, и едва успел в угол к колонне прижаться, как мимо быстро прошёл сам Кощей. Иван сразу узнал его. Если бы не холодный взгляд тёмно-синих глаз, то он и правда был красавец писаный. В точности, как рассказывала Яга. Кощей быстро вошёл в ближайшую дверь. Царевич тотчас же приник к замочной скважине. Сердце его забилось от увиденного.

     В центре покоев, гордо вскинув точёный профиль, стояла Василиса. Сейчас она показалась царевичу краше прежнего. А рядом гранитным столпом возвышалась фигура Кощея. Иван подслушал их разговор, не пропустив ни словечка. Бессмертный повелитель вопрошал вкрадчивым голосом, надев любезную улыбку:

     — Василиса, душа моя, не пристало тебе капризничать! Разве у меня плохо? Разве ты в недостатке живёшь у меня? Мало ли я тебе даров делаю?

     — Нет, всё у меня есть, — отвечала красавица, — и наряды, и кушанья разные. Только постыло мне всё без дома моего...

     — Так прими моё предложение, и здесь будет твой дом! — не отступал Кощей. — Чем я плох? — он усмехнулся. — Не урод, поди, не старик.

     Он шагнул к ней, взяв за руку, подвёл к огромному зеркалу.

     — Взгляни, Василиса, какая мы с тобой красивая пара! Ты под стать мне! У нас могли бы быть красивые дети, — заметил он с холодной улыбкой.

     — Нет! — вырывая руку и отходя от него, воскликнула она. — Не люб ты мне, Кощей! Я Ивана люблю! Его одного рядом вижу! Супруг он мой венчанный.

     Лицо Кощея окаменело, глаза злобно сузились.

     — Хороше же... Я даю тебе ещё сутки. Если завтра на вечерней заре ты не дашь своё согласие, я женюсь на тебе силой, — усмешка исказила его лицо. — Теперь, голубушка, ты не дева, поэтому я не стану церемониться, а возьму тебя так, как захочется мне. А как понесёшь от меня, пути назад тебе уже не будет. Твой первенец привяжет тебя к тому, кто отцом станет.

     С этими словами он распахнул дверь и вышел. Иван проскользнул в комнату, едва не столкнувшись с ним. Василиса сидела у вышивального станка, поглаживала рукой вышивку и тихо говорила:

     — Ванюша, милый мой, не быть мне твоей никогда, — по её румяным ланитам катились слёзы. Иван шагнул ближе и увидел, что она разговаривает с его портретом, который сама же и вышивала.

     — Даже ниток таких у меня нет, чтобы передать золото твоих кудрей, блеск очей твоих ненаглядных, — продолжала приговаривать Василиса, целуя портрет. — Завтра разлучит нас Кощей проклятый на веки вечные... — она упала лицом на вышивку и зарыдала.

     — Не плач, любимая моя Василиса! — воскликнул Иван, забыв снять плащ.

     — Что это? — Василиса огляделась. — Сон мне снится среди бела дня... Голос твой слышу... Нет! Не дамся я ему! В сад выйду и в пруд брошусь. Только твоей женой хочу оставаться, Ванюша мой ненаглядный!

     — Нет! — опять воскликнул царевич и кинулся к ней, на этот раз скинув плащ.

     Василиса с удивлением отпрянула.

     — Уходи, супостат! Не обманешь ты меня! Ванечка мой совсем на тебя не похож!

     — Василиса, жена моя любая, это я, твой Иван! — царевич опустился перед ней на колени.

     — Нет! Не верю я тебе, Кощей! — девица отбежала от него. — Знаю я хитрость твою. Ванечка мой и выше, и в плечах могучее... Краше его в целом свете нет! А как взглянет на меня, истома одолевает.

     Царевич польщённо улыбнулся. Надо же, как любит его! Он и подумать даже не мог, что так очарует девицу. Девки да бабы за ним бегали как он в лета мужеские вошёл, но ни одна из них никогда таких слов не говорила.

     — Василиса, — Иван вновь приблизился к ней, заглянул в глаза и молвил: — Я это, клянусь... Помнишь, как ты язычком жабьим мне хорошо делала? А как на мураве у озера миловались с тобой в первый раз? Неужто позабыла, любушка моя?

     Зарделась Василиса, глаза опустила, позволила ему привлечь себя в объятия.

     — То только мы двое знали... — пробормотала она в смятении, — взглянула ему в лицо. — Но...

     — Что? Что мне сделать, чтобы ты поверила? — тихо молвил Иван-царевич, уже пьянея от её близости.

     Хотелось сжать её в объятиях, зацеловать, заласкать до бесчувствия, чтоб стенать начала. И вдруг не сдержался он, взял да поцеловал её в уста. Ротик прелестницы раскрылся сам собой, язык царевича смело юркнул туда и ну хозяйничать там, словно утверждая свою власть над ней. Истомил ...

 

     Василису так, что она едва дышала. Наконец, Иван опомнился, прервал поцелуй и спросил:

     — И теперь не веришь, что это я, муж твой?

     — Я не знаю... Ты целуешь, как он, ажно сердце скачет, но... — Василиса опустила глаза, — есть только одна вещь, которая такая лишь у Ванюши моего.

     — И что это?! — царевич был в нетерпении.

     — Вкус его семени, — краснея до корней волос, призналась красавица и опустила голову.

     Повеселел царевич и хотел было уж пояс развязать да портки спустить, но вспомнил, что они всё ещё во дворце Кощея. И ответил:

     — Нет, Василисушка, потерпеть нам надобно. Неровён час, вернётся супостат. Идти нам пора, ладушка.

     — Ах, так?! — глаза Василисы потемнели, нахмурившись и топнув ножкой, она отошла от Ивана, гневно молвила:

     — Вот и признался ты в обмане. Мой Ванечка никогда бы не отказался! Он, сокол мой ясный, охоч до ласк моих. Отказу я не знала даже в образе жабы!

     — Тьфу, ты! — Иван раздражённо посмотрел на неё. — Ну что мне делать с тобой? Вот упрямая баба! А, ладно! Была, не была! — махнул он рукой. — Бери, пробуй!

     Царевич спустил порты и выставил свой меч. А тот уж на изготове стоял — толстый, огромный, с блестящей от смазки головкой. Жёнушка его улыбнулась веселее, заметив, что он принял в точности такую же позу, как когда она его жабой ласкала. Ланиты Василисины заалели, очи потемнели, в нетерпении стоит, губки облизывает, Ивана ещё больше заводит.

     Потом подошла к нему и опустилась на колени. О, как хороша была она, стоящая вот так! Пусть сарафан и скрывал её прелести, но глаза сейчас были на первом месте. От её кроткого покорного взгляда, в глубине которого танцевали искры возбуждения, Иван едва не застонал. Он впервые видел жену такой. «Да, — подумал царевич, — ради этого зрелища стоило претерпеть всё. Никому тебя не отдам! Жена моя ненаглядная! Всю жизнь на руках носить стану! Погоди, ужо, вот дома окажемся, в баню вместе пойдём... «.

     Василиса склонилась лицом к чреслам мужа, осторожно, словно опасаясь чего-то, дотронулась губами до конца, слизнула терпкую капельку. Потом подняла глаза к его лицу и всосала бархатистую головку. Иван вздохнул и всхлипнул, закрыл глаза и чуть подался к ней бёдрами.

     — Василисушка... чудо ты моё! — прошептал хрипло. — Уста твои...

     Он не договорил. Василиса втянула в себя Иванов меч так глубоко, как только могла. Ей самой хотелось этого. Потом отпустив всё более распухающий ствол, она ласково осыпала его мелкими поцелуями и принялась осторожно посасывать. Царевич пыхтел, стараясь не издать более громкого звука. Его рука легла на макушку жены.

     — Ладушка моя, мммннн... — выдохнул он, — прибавь жару, милая, торопиться нам надо...

     И она послушно повела язычком снизу-вверх по пульсирующей вене, достигнув головки, опять взяла в рот. Потом выгнувшись и присев на пятки, выжидательно взглянула на мужа. Он понял её молчаливую просьбу. Расставил ноги шире, так что ствол глубже вошёл в горло Василисы. Потом Иван вытянул его, заставив Василису сглотнуть, и опять вернулся целиком ей в рот. Итак, двигаясь всё шибче, повторял он и повторял, покуда не отымел сладкий рот жены. Вторгался царевич меж губ Василисы и приговаривал хриплым шёпотом:

     — Василисушка, не останавливайся! Соси, соси до конца...

     

     Она только округляла рот и сосала неистово, старательно. А меч всё рос. И вот Царевич вцепился в женину косу, содрогнулся и стал кончать. Его семя толчками устремлялось в рот Василисы, заставляя её стонать. Она едва ли не задыхалась, но продолжала с покорностью глотать щедрый дар супруга.

     Когда поток иссяк, царевич рывком поднял любимую, прижал к себе — она не могла стоять и висела на нём, точно лоза. Он жадно поцеловал её в губы, перепачканные его семенем. Потом заглянул в глаза и спросил с улыбкой:

     — Ну, теперь-то ты веришь, что я твой супруг законный?

     — Да, — краснея и утыкаясь лицом ему в грудь, тихо молвила Василиса. — Иванушка мой, сокол ясный, уж не чаяла тебя увидеть...

     — Всё, некогда нам, — стряхивая с себя истому, проговорил царевич, — пора с Кощеем расправиться.

     ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Яндекс.Метрика