Все-таки, в частной практике есть свои плюсы. Хотя поначалу и не подозреваешь, какие плоды может дать подобное начинание — просто зарабатываешь себе репутацию, привлекаешь новых пациентов, налаживаешь связи с зарубежными коллегами. Жизнь идет своим чередом, и требуются годы, чтобы задумка начала приносить дивиденды и преобразилась в ту форму, которую хотелось ей придать изначально.

     Сейчас я вполне доволен жизнью и могу позволить себе много больше, чем в годы бурной молодости. Выстроенная, размеренная жизнь, не лишенная простых человеческих радостей. Что еще нужно для счастья? Но судьба готовила мне сюрприз. И я даже не подозревал, как круто он изменит устоявшийся уклад.

     Как-то днем, в самый разгар рабочего дня, в просторный кабинет ворвалась девчонка и, захлопнув дверь, ринулась ко мне. По правде говоря, я опешил, не ожидая столь бесцеремонного вторжения, и остался сидеть в кресле, ожидая дальнейших действий. Как ей удалось минуть секретаршу, я не имел ни малейшего представления, но раз уж пришла, пусть говорит, что ей нужно. Да и вообще не мешало бы иметь представление, с кем придется иметь дело.

     Малышка подбежала ко мне и, плюхнувшись на колени, схватила руку и начала отчаянно ее трясти. Тут-то я узнал ее. Марина, дочь одной семейной пары, которая вот уже лет восемь является пациентами клиники. Люди обеспеченные и уважаемые в городе. Отец — крупный предприниматель, мать — глава городской администрации. Я знал, что у них есть дочь, но видеться с ней не приходилось. И вот, она сидит передо мной и, похоже, отчаянно пытается подобрать слова, чтобы выразить свою просьбу.

     — Пожалуйста, помогите мне, — сказала она тихо-тихо.

     — Марина, успокойся. Сядь в кресло, — я указал ей на то, что стояло напротив стола, — и расскажи, что произошло.

     Но она не послушалась, все так же продолжая стоять на коленях. Однако говорить начала.

     — Понимаете, неделю назад у меня был секс. Это у меня впервые, — тут она смутилась и даже покраснела. — Мы использовали презервативы, но месячные не начались в положенное время и теперь мне очень страшно. Родители убьют меня и парня, если я забеременею. Я вспомнила, что они наблюдаются у вас, и решила обратиться за помощью. Вы же поможете?

     Я смотрел на ее личико, на большие, наполненные мольбой и страхом глаза, на тоненькие дорожки слез, что скользили по ее щекам. Она была прекрасна, как лесная нимфа — юная, наивная, дышащая надеждой. А как она говорила. В каждом ее слове сквозила начитанность и правильное воспитание. Но что же, девочки из хороших семей тоже попадают в беду.

     — Сколько задержка? — спросил я, понимаю, что лучше выполнить ее просьбу, иначе проблем потом не оберешься.

     — Три дня.

     — Хорошо, пойдем в смотровую.

     Она чуть не бросилась мне на шею, благодарная, что сможет получить помощь, которую, очевидно, ни в каком другом месте ждать ей не приходилось. Еле успев перехватить ее, я указал нужную дверь и пошел впереди.

     Тут нужно отметить, что уже как пару лет я не веду прием, занимаясь исключительно управлением. Но для самых важных пациентов всегда нахожу время — в конце концов, не каждый захочет довериться рядовому врачу. На этот случай у меня есть отдельная приемная, граничащая с кабинетом, чтобы пациентам не приходилось проходить через коридор и становиться объектом внимания медсестер. В нее-то я и повел Марину.

     — Раздевайся ниже пояса и залазь на кушетку.

     Кресла в смотровой не было, но широкая кушетка с ремнями-фиксаторами вполне подходила.

     Малышка разделась и легла, стеснительно прикрываясь ручками.

     — Нет, попой сядь на самый край, а ножки согни и тоже поставь на кушетку.

     Марина и тут выполнила требуемое, но пятки постоянно соскальзывали — сказывалось отсутствие необходимой растяжки. Как раз пригодились фиксаторы. Худенькие лодыжки оказались в плену медицинского приспособления и ноги больше не мешали осмотру. На всякий случай еще один ремень обвил ее талию, чтобы не пыталась отодвинуться и можно было побыстрее со всем закончить.

     Вы хотя бы представляете зрелище, которые открылось мне?! Свежая, полностью выбритая, юная киска, открывшиеся половые губки. В этот самый момент мне и сорвало крышу, да и кто бы смог удержаться? Плюнув на врачебную этику, и все возможные клятвы я решил действовать по своему сценарию.

     Но сначала все же стоило ее осмотреть, чтобы исключить беременность.

     Едва я вставил расширитель и немного раскрыл ее, девчонка застонала и ее ножки дернулись.

     — Потерпи чуть-чуть, хорошо? Это быстро.

     Закончив манипуляции и убедившись, что ее страхи не имеют оснований, я убрал расширитель и лампу, но развязывать не спешил.

     — Марина, сколько тебе лет?

     — Восемнадцать, — пролепетала она, глядя снизу вверх и ожидая вердикта.

     — На всякий случай возьмем кровь, но практически со стопроцентной уверенностью можно сказать, что беспокоиться тебе не о чем.

     Вы бы видели, какое облегчение отобразилось в ее чертах, как она тихо выдохнула и прикрыла лицо ладошками. Было видно, что девчонка и правда сильно волновалась.

     Пришла в себя она только тогда, когда почувствовала, как в нее вторгся палец и начал ритмичные движения.

     — Что вы делаете? — она испуганно распахнула глаза и попыталась освободиться. Но не тут то было.

     — Ты слишком узкая, Мариша, я еле рассмотрел все. Расширитель едва удалось установить на минимальную величину. Это лучше исправить, если ты не хочешь иметь проблем в будущем.

     Девчонка затихла и задумалась.

     — А это не больно? — спросила она наконец.

     — Совсем нет, милая. Тебе даже понравится, — я чуть не рассмеялся от ее вопроса, но нужно было держать марку.

     Тем делом палец продолжал равномерные движения, уже не встречая никакого сопротивления в виде зажатых стенок. Девочка текла — вся перчатка была в ее выделениях. Небольшая грудь, стянутая футболкой, часто вздымалась. Похоже, она вполне была довольна происходящим.

     Тогда я добавил еще один палец, осторожно расширяя вход. Марина тут же встрепенулась, и попыталась было что-то возразить.

     — Расслабься. Сейчас все пройдет.

     Она снова откинулась на кушетку и мышцы, плотно сжимающие мои пальцы, немного расступились. Я смог продвинуться дальше, раздвигая нежную плоть, и постепенно вошел на всю длину. Тут я остановился, любуясь зрелищем .

     Юная малышка, едва расставшаяся с девственностью, лежит на моем столе. Привязанная, раскрытая, доверяющая мне самое сокровенное. Я могу сделать все, что захочу. Подобная перспектива лишалась последних остатков здравого смысла, но все же спешить не стоило.

     — Сжимай мои пальцы со всей силы, на которую способна. Сделай тридцать сжиманий.

     Девчонка тут же принялась выполнять предписанное. Я видел, как напрягался ее живот, когда она сжималась, и как расслаблялся, когда хватка ослабевала. Восхитительно, скажу вам!

     Наконец, она закончила и замерла, ожидая дальнейших действий. Теперь я возобновил движения: пальцы двигались намного легче, очевидно, мышцы входа немного потянулись, и дискомфорта она уже не чувствовала. Я увеличил амплитуду, почти полностью выходя и снова проникая на всю длину. Начал двигаться быстрее.

     Маринка откликнулась очень быстро. Вместо тихого сопения, что слышалось до этого, начала заметно постанывать и даже двигаться навстречу, насколько позволял ремень, удерживающий талию. Чертовка явно не прочь была почувствовать в себе мужчину, а не того сопляка, что был у нее.

     Когда мышцы вокруг моих пальцев начали сокращаться, я резко остановился. Девочка не сразу поняла, что произошло, а потом тихонько попросила:

     — Пожалуйста, закончите.

     Я улыбнулся, ласково поправляя упавшие на лицо волосы.

     — Сейчас, малыш.

     Расстегнул халат. Далее настала очередь брюк — они просто упали на пол — и презерватива. Несколько секунд и я был готов показать этой девчонке разницу.

     Приставил головку ко входу и поводил по влажным губкам, Марина только нетерпеливо заерзала.

     — Посмотри на него.

     Она поднялась на локтях и увидела, что ее ждет.

     — Большой. У Стасика меньше, — озадачено отметила она.

     — Но и удовольствия от него больше. Хочешь попробовать?

     Она несколько замялась, но потом все же уверенно ответила:

     — Да.

     Дальше медлить я не стал. Неторопливо войдя сначала головкой, проникая глубже, я ощущал, как снова раздвигается под моим напором эта плоть, совсем недавно познавшая член. Это наслаждение не променять ни на какое другое, ничто не сравнится с неповторимым ощущением владения такой юной малышкой.

     Марина же так и продолжала следить, как исчезает в ней член, и появляется снова. Заворожено следила она за непрекращающимися движениями и прислушивалась к собственным ощущениям. Только когда я стал ее драть в бешенном темпе, девочка откинулась на спину. Как она неприкрыто стонала, выгибалась и насаживалась на буравящий ее орган. Маленькая, истекающая соками бестия, способная свести с ума любого.

     Кончила она, громко прокричав что-то нечленораздельное, и сразу обмякла на кушетке. Мне понадобилось еще пару минут, чтобы достичь пика и вогнаться в нее на всю длину. Так и замерли мы, приходя в себя.

     Когда Марина уже была отвязана и успела одеться, я проводил ее к выходу, бросая напоследок:

     — Придешь, когда месячные закончатся.

     Девочка резко развернулась и посмотрела на меня, очевидно надеясь, что ослышалась. Но она не ослышалась.

     Я, конечно, не могу быть уверен, что повторный визит будет иметь место, но что-то подсказывает, что явится эта малышка опять, желая вновь испытать нечто подобное. Ну и пройти обследование, само собой.