Начались славные дни июня. Погода стояла замечательная. Светило солнце, с каждым днем становилось все жарче. Школа, в которой училась Маша, опустела. Почти все уже успели сдать все свои долги и начали подготовку к вступительным экзаменам в институты. Маше оставалась сдача всего одного экзамена, культурологии. Со своим классом она не успела сдать, так как подхватила простуду и пролежала неделю дома. Теперь она и Лешка из параллельного класса были единственными должниками. Маша сдала все экзамены на пятерки и шла на золотую медаль. В том, что она сдаст культурологию на пятерку, она даже не сомневалась. Все ученики ее класса сдали этот экзамен на пятерку и разве она не справится с этим?

     Маша в свои 18 лет была самой красивой в классе. Высокая, с длинными стройными ногами, длинными (до лопаток) светлыми волосами, аппетитной попкой и идеальной грудью второго размера, которой Маша очень гордилась. Она любила одеваться эффектно, постоянно ловя взгляды мальчишек. Вокруг нее постоянно вились поклонники, но Маша не давали им ни малейшего шанса, она искала своего принца, высокого и красивого, оставаясь девственницей.

     Маша с Лешкой стояли около запертого класса, непринужденно болтая о экзаменах. На Маше была черная короткая, выше колен юбочка и белая кофточка, через которую просвечивался белый, в рюшечках, бюстгальтер. Три верхние пуговицы кофточки были кокетливо расстегнуты, так что был виден верхний край чашечек бюстгальтера, а когда она наклонялась, вся ее грудь была видна как на ладони. Волосы были затянуты в конский хвост.

     Наконец учитель культурологии, Сергей Сергеевич, жирный мужчина с поросячьими глазками в очках с толстыми линзами, подошел к классу и открыл дверь класса, кивком пригласил их войти.

     Они с Лешкой взяли по билету и учитель усадил их на первые парты. Парты были новыми и у них не было передней стенки, так что прекрасные ножки Маши были хорошо видны и Маша вынуждена была положить ногу на ногу, после чего коротенькая юбочка еще больше поднялась. Маша увидала боковым зрениям, что учитель смотрит не отрываясь на ее ножки и начала терять душевное равновесие. Она никак не могла сосредоточиться над билетом под этим пристальным взглядом. Маша морщилась, жевала ручку, краснела и вспоминала, в то время как Лешка строчил что то на своем листочке не останавливаясь.

     — Я готов, сказал Лешка через 20 мин. Маша увидела исписанных Лешкой два листка и упала духом. На ее листе было всего пять предложений. Учитель взял исписанные листы и молча начал читать.

     — Пять, только и сказал он, отпустив Лешку. Лешка подмигнул Маше и вышел из класса. Маша осталась в одиночестве в компании похотливого учителя.

     Теперь Сергей Сергеевич не только пялился на Машу с неприятной улыбкой, но и достал своей телефон и начал как будто ковыряться в нем, на самом деле фотографируя ее. Маша склонилась над листком и делала вид, что не замечает. Она была вся красная, пульс стучал в ее виски.

     Наконец, через 20 мин он приказал ей показать ее работу:

     — Время вышло, Евсеева, давай показывай, что у тебя.

     Он взял ее работу и начал читать. Маша стояла около учительского стола и смотрела в пол.

     — К сожалению, выше тройки поставить не могу.

     Сердце у Маши упало.

     — Но, Сергей Сергеевич пожалуйста... — лепетала она, не смея поднять взгляд от пола. — Я иду на золотую медаль... Пожалуйста... Может быть, авансом вы поставите...

     — Хорошо, я, так и быть, пойду на должностное преступление и поставлю за твою работу «четыре».

     От этого Маше легче не стало. Золотая медаль уплывала от нее.

     — Сергей Сергеевич... пожалуйста... я иду... золотая медаль... может быть вы поставите... я исправлюсь...

     — Приходи после каникул, в конце августа, у тебя будет возможность пересдать.

     — Но, Сергей Сергеевич... у меня 11 класс... последний... пожалуйста... на золотую медаль...

     Учитель смотрел на нее с широкой улыбкой, наслаждаясь происходящим.

     — Ну не знаю, Евсеева. Ты же видишь, что работа на «пять» никак не тянет. И даже на «четыре» не тянет. «Тройка», Евсеева, только «тройка».

     Он потянулся к ее дневнику.

     — Стойте... может быть как-нибудь... мы с вами... иду на золотую медаль... я могу вам... заплатить... пожалуйста... Сергей Сергеевич... я вам... заплачу.

     — Ты что, Евсеева, совсем уже? — В притворном гневе сказал учитель. — Хотел четыре поставить тебе. Теперь только тройку, за неуважение к профессии учителя.

     Он взял дневник и открыл его, ища нужную страницу. Маша смотрела как он листает дневник. Лицо у нее горело, во рту пересохло. Она смотрела, как золотая медаль уплывает от нее все дальше и дальше. Она схватила учителя за руку.

     — Стойте, Сергей Сергеевич... стойте... может быть как-нибудь по другому... пожалуйста, не ставьте тройку... может быть... вы...

     — Ну не знаю, Евсеева. — Он посмотрел на нее в задумчивости. — Может быть, мы с тобой договоримся.

     Он положил руку на ее попку. Машу как током пронзило, она стала понимать куда клонит учитель. Не встречая сопротивления, Сергей Сергеевич гладил попку Маши, сально смотря на нее. Он приподнял коротенькую юбочку Маши, так что стали видны ее белые трусики. Второй рукой он расстегнул ширинку и, достав набухший член, начал его поглаживать.

     — Встань передо мной на колени.

     Маша встала перед ним на колени. Схватит обеими руками за ее голову, он привлек ее рот к своему члену. По спине Маши пробежали мурашки. (Специально для — ) На расстоянии 10 сантиметров от своего лица она видела член учителя, грязный и дурно пахнущий. Он подвел ее ротик к своему дружку и начал насаживать голову на свой член, медленно-медленно, наслаждаясь происходящим. Первая красавица класса стояла перед ним на коленях и беспрекословно выполняла все его желания.

     — О, да, Евсеева, вот так. Да! Уже давно я хотел этого, после того как увидел в контакте твою фотосессию. Ты так была на ней хороша.

     Маша понимала, о чем она. Тогда, полгода назад, Маше исполнилось 18, и она устроила девичник. Они с подружками перепили мартини и Оля, ее близкая подружка, достав зеркалку, предложила пофотографировать именинницу. Начиналось все прилично. На Маше была надето коротенькое платье и Оля фоткала ее с разных ракурсов, отдавая приказы в какую позу встать Маше. Потом Маша, находясь в подпитии, под ободряющие крики подружек скинула платье и осталась в кружевном нижнем белье, настолько крохотном, что едва-едва прикрывало ее прелести. Оля сделала много фотографий и на следующий день все их выложила в контакт. В контакте эта фотосессия произвела настоящий фурор.

     — О да, Евсеева, вот так.

     Через несколько минут, тяжело задышав, учитель кончил Маше в рот. Она сидела перед ним, утирая беззвучные слезы. Сергею Сергеевичу это понравилось.

     — А сейчас, Евсеева, мы с тобой тоже устроим небольшую фотосессию. Близкую, так сказать, — засмеялся учитель.

     Он достал свой телефон, подвел Машу к парте, за которой она проучилась 11 лет и начал приказывать. Эта фотосессия отличалась от другой, предыдущей. Ракурсы были смелее, а приказы — категоричнее. Сначала Маша сняла по приказу блузку, потом — юбочку, оставшись в белом белье. Потом она была вынуждена скинь и лифчик.

     Почувствовав снова желание, Сергей Сергеевич положил Машу животом на парту и стянул с нее трусики. Машенька пробовала не допустить очевидного, сохранив девственность, но похоть учителя взяла свое. Введя член в девственное лоно ученицы, Сергей Сергеевич получал колоссальное удовольствие. Он трахал ученицу не торопясь, растягивая удовольствие и наслаждаясь моментом. Свой телефон он пристроил рядом, чтобы он снял на видео весь процесс. Видео этого когда-нибудь пригодится, не без основания думал он.

     Через 10 минут неторопливого долбления учитель кончил внутрь Маши. «Какая удачная сдача экзамена, про себя усмехнулся он, почаще бы так». Он поставил, как и обещал, отличную оценку Машеньке.

     — Все, Евсеева, свободная. Свою оценку ты заработала.