Это случилось, когда мне было немногим больше двадцати лет. Я уже был женат, но, как это обычно бывает с «ранними женихами», меня потянуло «на сторону». В те времена еще не было массвого интернета, так что я воспользовался газетой бесплатных объявлений, раздел «Знакомства». После обмена несколькими письмами мы договорились встретится в городе и познакомиться лично. Ее звали Марина. При встрече оказалось, что она старше меня на 10 лет, но это не помешало нам провести в интересных беседах весь вечер. Я пошел провожать Марину. У самого подъезда она поцеловала меня в губы и предложила зайти — ну, конечно, на чашку чая...
Уже в прихожей она начала расстегивать мою рубашку, потом джинсы... И тут раздался предательский звон — из кармана выпало предусмотрительно спрятанное обручальное кольцо. Мое обручальное кольцо.
 — Это что такое? — строго спросила Марина. Надо сказать, что во время переписки я соврал ей, что не женат. Но теперь пришлось во всем сознаться.
 — Какие же вы, мужики, все скоты! — возмущенно сказала она (видимо, было в этом что-то личное). На минуту марина задумалась, и я уже собирался было ретироваться, как вдруг она схватила меня за руку:
 — Надо тебя проучить как следует, поросенок ты этакий. Короч, выбирай: или ты получишь капитальную порку за свою неверность, или я пойду к твоей жене (почтовый адресь ведь есть на конвертах) и все расскажу ей.
Следует сказать, что на тот момент меня не пороли ни разу, но и второй вариант был невозможен. Пришлось согласится на наказание. Марина вытащила из моих джинсов ремень и приказала снять всю одежду. Трясущимися пальцами я стаскивал уже расстегнутые рубашку и штаны.
 — Быстрее! — крикнула Марина и сама резко сдернула с меня трусы, — ложись на диван вверх задом!
Она намотала на руку один конец ремня, отошла на шаг от дивана и взмахнула воспитательным инструментом. Я услышал резкий свист воздуха и звонкий шлепок и лишь затем ощутил острую боль в попе.
 — Ой! — только и вырвалось у меня.
А Марина стала ритмично наносить один удар за другим, не щадя ни одного кусочка моих ягодиц.
 — Будешь знать, как обманывать женщин!
У меня со лба капал пот. Но я уже, казалось, привыкал к боли.
 — А теперь вставай на локти и колени! — скомандовала Марина.
Я выполнил приказание.
 — Прогни спину сильнее и раздвинь ноги!
Мурашки побежали у меня по коже. Я почувствовал холодок в своей промежности: то ли от сквозняка из открытой форточки, то ли от предчувствия более изощренного наказания. Марина замахнулась и шлепнула ремнем поперек попы с хорошей оттяжкой. Потом еще и еще. И тут, одновременно с попаданием по одной из раскрасневшихся половинок, кончик ремня ужалил мой открытый из-за позы и потому беззащитный задний проход. Я с трудом сдержал крик.
 — Так, теперь так же встань на пол! — сказала возбужденная женщина с намотанным на руку орудием наказания.
Марина встала надо мной и зажала между ног мою голову. И вновь ремень со свистом впивался в тело. Порой он тем самым зловещим кончиком попадал по моей мошонке, выбивая из глаз непроизвольные слезы.
 — Ну, и чтобы всегда помнил! — вдруг сказала моя воспитательница. Она размотала ремень с руки и намотала его вновь другим концом, так, что теперь почти до пола свисала, агрессивно поблескивая, металлическая пряжка. Я вновь услышал свист ремня. Удар. Та, боль, которая была до этого и с которой я немного свыкся, не могла сравниться с поцелуем тяжелой пряжки. Я не смог сдержать вскрик.
Время для меня остановилось, поэтому, когда все уже стихло, я не мог сообразить, сколько продолжалась экзекуция.
 — Иди умойся, а потом уходи! — сказала Марина, швырнув мне одежду.