В семь с небольшим я была дома. Мужа слышно не было, он наверно уже сидел в шкафу. Я прошла в ванную и хотела переодеть мокрые трусики, но сразу в дверь позвонили. Я даже вздрогнула от предвкушения разврата измены.

     Чувствуя себя желанной роскошной женщиной заарканившей достойного самца, я открыла дверь и увидела там Важу и второго Важу. Эти два парня были одинаковы. Даже бордовые рубашки и костюмы неразличимы, как и красные распалённые лица. Пока я стояла в сомнениях, они вошли и уложив руки на мою талию, проводили в зал. Один ставя бутылку вина на журнальный столик, спросил:

      — Анна Юрьевна, всё на мази, мужа дома нет?

      — Нет... он с дочкой у моей мамы.

     Я спохватилась, что сейчас нежелательно говорить о дочке, но того это только возбудило:

      — У вас дочка да? Люблю таких взрослых женщин.

      — Я за штопором, — предупредил второй и исчез в коридоре.

      — Я думала, что мы будем вдвоём?

      — Э, что я брат родной не позову отдыхать? Мы с ним всегда вместе, только работаем в разных местах, а отдыхаем всегда вместе, — громко засмеявшись, видимо над моей растерянностью, ответил Важа. Он уже рассматривал меня: губы, шею, волосы, раскрытое место на блузке с ложбинкой.

     Сзади подошёл второй, бесцеремонно уложив свои руки у меня на талии. Он подмигнул своему брату:

      — Дверь закрыл на щеколду.

      — Это мой брат — Ашотик. Я ему сказал, что сегодня пойду к нашей бухгалтерше жопастой отдохнуть, так он сразу меня привёз сюда, — представил Важа.

      — Вай, какой там восемь ждать? Я уже не терплю совсем. Давай, — послышался совсем наглый тон.

      — Слышала? — спросил Важа.

      — Давай. Слышала, а? — переспросил сзади и крепко схватил меня за грудь, сминая блузку.

      — Подождите, чего давать?

      — Э, как чего? Сама же позвала вась-вась пока муж куда-то укатил с дочкой, — лапая мои голые бёдра выше чулок в разрезе под юбкой, заявил Важа.

      — Хули тянуть, потом выпьем! Давай делай, если звала! — возбуждённым агрессивным тоном поторопил Ашот.

     Его руки развернули меня к нему и я увидела его красное бритое лицо с блестящими от похоти глазами, которые рассматривали меня всю. Он руками уже вынимал из ширинки свой член. Он выпал наружу и испугал меня своими размерами. Это был толстый здоровый хуй с темной кожей и выпирающей веной сбоку, а головка оказалась бордовой и острой.

      — Э, соси давай сначала у меня, — приказал он и за волосы стал тянуть вниз.

     Я громко позвала мужа. Вдруг эти двое переглянулись и не говоря ни слова, один стал держать меня и вести за вторым. Ашот первым забежал в спальню, куда я обращалась только что о помощи, испуганная ситуацией и наглостью этих двух молодых восточных нахалов. Он почти сразу открыл шкаф. Он сильной рукой потянул наружу моего мужа. Тут я увидела, что не ожидала совсем. Мой муж был со спущенными кальсонами и семейными, у него стоял его маленький хуй, лицо было красное от возбуждения, а глаза округлённые и напуганные. Он точно уже начинал себе дрочить слыша, как эти двое явились вместо одного и заставляют меня сосать!

      — Э, блять, это твой муж такой?

     Я испуганно кивнула, видя не меньший страх у моего благоверного.

     Ашот ему легко поддал кулаком в бок, и спросил у смеющегося брата:

      — Видел он извращенец, отвечаю! Он сука дрочил, пока мы его жену уламывали на групповуху!

     Ашот взял моего мужа за щеку двумя пальцами и приказал отвечать правду. Мой муж сразу сказал жалостливым тоном:

      — Мы просто хотели, чтобы это был один... Чтобы моя жена отдохнула... и всё.

      — Хотел, чтобы я твою жену ебал, а ты смотрел из шкаф да? — переспросил уже Важа.

     Моему худому мужу оставалось соглашаться, чувствуя рядом плотного молодого наглеца.

      — Э, тогда пусть смотрит, как мы его жена пялить будем. Один хуй, сами хотели, — засмеялся Важа.

     Вдруг на моего мужа снизошло запоздалое благородство, и он заявил:

      — Нет, всё не так. Вы нас неправильно поняли. Прошу уходите.

      — Ты чё охуел? Сначала показываешь свою блять крашенную, а потом забираешь? — снова ударил в бок мужа Ашот. Я видела, как мой муж согнулся пополам и припал к полу.

      — Не вставай, пока мы с твоей женой не наиграемся. Понял? — приказал Важа. Он резко толкнул меня растерянную на кровать. Я упала животом и сразу почувствовала, как четыре шустрых дерзких руки раздевают меня. Они не хотели лишать меня одежды полностью, а только делали это в удобных местах для себя. Один задрал мне юбку до самого живота, второй уже разрывал пуговицы на блузке и до боли вываливал из припущенного одетого лифчика одну грудь за другой. Я только успела увидеть, как показались наружу мои розовые соски на неестественно торчащих грудях из-за подпирающих кружевных чашечек снизу, как мне развели ноги в стороны и начали сдирать трусы. Я не вопила, а молчала и только удивлённо говорила: ой, мамочки, ай, мамочки. Я не знала, как себя вести. Одна половина сопротивлялась такому унижению, другая требовала поступать именно так со мной. Когда с меня трусы сдёрнули и повесили на один сапог, меня развернули на спину. Так я лежала и смотрела, как эти два молодых горячих кавказца нетерпеливо скидывают с себя одежду. Чувствуя, что голая снизу, что они голодными глазами пялятся на мой открытый волосатый чёрный лобок, как у меня болтаются промокшие трусы, как торчат вываленные сиськи и при этом рядом на ковре на послушных четвереньках испуганно стонущий муж, то я забилась от дрожи небывалого возбуждения.

     Я ощутила себя настоящей замужней шалавой, которая готовая и мокрая ждёт сразу двоих на глазах у мужа. Которую даже раздевать всю не нужно, а только следует открыть ей дырки для непосредственного и всё. Это меня опьянило. Я поплыла от возбуждения и страха быть сейчас взятой этими двумя распалёнными восточными жеребцами с огромными одинаковыми толстыми и длинными членами, которые все волосатые как обезьяны.

      — Не надо, я больше не хочу... Аня, не делай этого, не позволяй, — обратился тихо ко мне мой муж.

     Я увидела в нём ещё один раз ничтожество с болтающимся малюсеньким хуишком с опущенными кальсонами и семейными, который не защищает свою жену от насильников, а просит её саму совладать с ними!

      — Нахуй, он всё испортит. Рот закрой! — Ашот сдёрнул с меня мои трусы и бесцеремонно насильно всунул их моему мужу в рот. — Так сука будь! Если вытащишь отпизжу отвечаю!

      — Соска, где у тебя вазелин? — спросил у меня Важа.

      — Что? — удивилась я. Я была вся невероятно мокрая снизу, мне не нужна была никакая смазка, он и сам это хорошо видел, как вытекают на простыню мои выделения.

      — В жопу сейчас тебя с братом проеъбём вот что! — огрызнулся он и начал рыскать на прикроватной тумбочке. Там он нашёл тюбик крема.

     Я испугалась не на шутку. У меня даже возбуждение куда-то ушло, особенно когда эти два издевателя с такими чудовищными хуями без всяких вопросов перевернули меня опять на живот и начали своё дело. Они меня крепко держали и раздвигали мои дрожащие ягодицы. Потом жирно выдавливали холодный крем между них и по очереди пальцами всовывали мне в девственное отверстие. Мне было неприятно и стыдно за себя, что я правда превращаюсь в не в изменщицу, а подзаборную шлюху с пробитым задом у которой нет собственного достоинства.

      — Не надо, я так не хочу, я лучше по очереди с каждым нормально...

      — Заткнись, потом понравиться ещё, — прервал меня кто-то из двух братьев, смазывающих меня внутри сзади по два пальца сразу.

     Я испуганно попросила:

      — Давайте я вам пососу?...

 

      — Вай, эта блять боиться за свою жопу, прикинь, — засмеялся тяжело дышав Ашот или Важа.

     Мне сразу ответил один из них:

      — Нет, мы хотим другое.

      — Что? — спросила я, видя моего мужа с красными слезливыми выпученными глазами. Он так и сидел с моими заткнутыми трусами во рту и только смотрел.

     Рядом прилёг Важа, пока второй всё вгонял в меня уже по три пальца в креме. Мой зад ныл, это было непривычно. Важа сказал:

      — Ты думала у нас до тебя что ли девок не хватает? Думала мы на тебя так повелись а? Э, мы с братом уже пробовали разных во все места, в клубах любые с нами укатит, но нас возбуждают такие как ты замужние, взрослые крашенные сучки с обязательно большими жопами. Мы любим пялить замужних большежопых, и последнее время сразу в два хуя.

     Я даже не могла понять о чём он сказал в последней фразе, как его брат уточнил, обращаясь к моему мужу:

      — Мы сейчас твоей жене вгоним в жирную жопу сразу два хуя одновременно. Сейчас увидишь, как мы её проеъбём!

      — Нет...

      — Заткнись, всё равно не поможет. Сейчас шалавой станешь высшей пробы, — пообещал Важа.

     Они вдвоём мной управляли. Важа лёг на кровать с торчащим хуем, а его брат приподнял меня на коленки. Я была полностью растеряна, не знала, что нужно делать, что и как это будет, но они не спрашивали и не говорили, а управляли мной, как хотят для своего удобства. Ашот взял меня за подмышки и начал насаживать на торчащий член лежащего брата, который подрачивал его и направлял. Я стремилась выдвигать таз назад, но Ашот рявкнул мне в ухо:

      — Не пиздой! Жопой садись блять!

      — Э, блять жопу сама руками раздвигай сама! — приказал Важа с таким злым лицом, что мне стало страшно и я начала сама руками пытаться разводить свои половинки ягодиц врознь.

     Ашот силой давил на меня, я руками раздвигала себя анальное отверстие, куда уже входила головка члена Важи. Они меня там промазали кремом сполна и он начинал скользить наполовину. Я начала задыхаться от небывалого чувства наполненности у себя сзади. Первый раз мне в зад за тридцать три года вставляли и не муж и не по моему желанию лишиться такой девственности, а с силой наглый молодой кавказец, который окучивал меня там как шалаву на глазах у изумлённого мужа!

     Скоро я и сама не поняла, как насела целиком на всю длину хуя подо мной. Важа задышал томным громким удовольствием, сжимая жёлтые зубы. Он зажал мои сиськи до боли руками. Я и сама не могла понять, как это называется, но меня пробило сильное возбуждение от одной только мысли, что я сейчас сижу на корячках полураздетая с вываленными сиьсками и открытой волосатой пиздой на каком-то наглом молодом хаче, который называет меня блядью крашенной с большой жопой, но я ощущаю что-то похожее на вибрации к оргазму у себя спереди, через внутреннюю стенку, куда упирается его член.

     От наслаждения быть такой пользованной блядью с хуем в жопе, я упала на колени и попыталась поцеловаться прямо в раскрытый рот с Важей. Я хотела смачно с ним ласкаться языками, пока он пульсировал своим здоровым торчащим агрегатом, но он увидев моё лицо рядом плюнул мне большим харчком и ударил пощёчину:

      — Э, с блядями не целуюсь. Рожу убрала и жопой там не двигай, не хочу начинать без брата.

     Тут я вспомнила, что они же обещали меня проеъбать сразу вдвоём в два хуя! Я испугалась, что они меня порвут или искалечат, но я ничего не могла, кроме как пытаться слезать с Важи. Он ещё дал мне пощёчину и я ощутила боль и замерла на нём. Я чувствовала, как сзади меня нагинает рука Ашота, как он много и громко плюёт на моё растянутое очко с уже вогнанным членом, как он водит там пальцами и собирает слюни и крем. Я ничего не могла, только покорно лежала на волосатой груди и животе его брата, пока ещё второй набалдашник головки давил мне на натянутое кольцо ануса. Это было больно, но я уже почти не чувствовала боли спустя пару мгновений, как только первая часть члена Ашота вторглась мне в зад. Он молчал, руками раздвигая мне скользкое оплёванное очко и я сама решила ему помочь. Я пальцами впивалась в свои раскиданные в стороны ягодицы и давила их ещё дальше, начиная постигать небывалое наслаждение, ощущать мерно скользящий не меньше большущий член второго кавказца в своём заполненном заду! О, у меня потекло из пизды! Я почти кончила! Я почти кончила от второго хуя который влез до волосатого снования в мой недавно девственный зад! Я застонала громко, не боясь соседей, которые поймут, что я вскрикиваю не от мужа, что от мужа так не кричат, ведь за десять лет такого не было с нами никогда! Ашот и Важа всунули в меня, как хотели!

     Их чудовищные здоровенные хуи вогнались до самых пределов моей задней кишки и они уже подключились с диким рёвом и стонами наглого удовольствия ползовать в большую жопу замужнюю красивую женщину сразу обоим в её зад, и на глазах у мужа. Я о нём и позабыла, у меня кружилась голова, а руки и ноги ослабли до предела. Я ватная и потная от сильнейшего постыдного блятского удовольствия только кричала — ой, мамочка! Я пальцами так и раздвигала свои ягодицы, куда вбивался таз и яйца Ашота, а снизу я подмахивала, раскачиваясь Важе, который завонял потом и был липким. Он терзал мои груди, сдавливая их, как выжимал тряпки. Он возбудился до настоящего зверя и начал плевать мне в стонущее лицо сгустками слюней и называть вонючей шалавой с большой жопой! Я впитывала эти слова, изгибаясь спиной и подставляя ещё больше для удобства сзади Ашоту. Он дико вбивал свой хуй и говорил, что сука, напялил замужнюю, ебу замужнюю прямо в жопу в два хуя, напялил блондинка замужняя, в жопу вставляю...

     У меня лилось из пизды. Натекало на живот Важе, по нему на розовую простыню и впитывалось запахом моих выделений и его пота. Я отпустила себя сзади и просто повалилась на грудь Важи. С моим ходящим ходуном телом эти два наглых насильника делали, что и хотели заполучить в пользование. Они хотели выеъбать замужнюю красивую взрослую бабу в самом соку с крашенными волосами, желательно русскую и делали это со мной. Они пользовали меня несколько часов назад ещё серьёзную женщину бухгалтера, с обручальным кольцом, теперь кольцо запачкалось кремом для моего пробитого зада, а деловая элегантная одежда смята и оголяет все мои позорные дырки. Моя косметика потекла, смешанная с потом дикой животной страсти измены сразу с двумя в противоестественном совокуплении не только в зад, но сразу с двумя в зад! Ещё с моего лица стекали унизительные плевки презрения Важи. Он сказал, что с блядями не целуется, а только пробивает их в жопы. Я стала такой, они сделали из образцовой жены и заботливой мамаши настоящую использованную блять с развороченной открытой жопой, где в растянутом очке трутся сразу два большущих члена волосатых восточных парней, текущих вонючими выделениями, купающихся в креме и слюнях. А я теку и теку от всего этого, от такого надругательства над собой прежней и чистой, когда я могла думать о себе, что я хорошая жена и нормальная женщина с достоинством. Теперь я блять, которую могут ебать в групповухе, даже не спрашивая разрешения, с мужем, который ничего не может сделать против, а наверно сейчас дрочит и плачет по мне. По своей жене, которую раньше не ценил и которую уже не вернёт. Я стала другой. Меня сделали другой. Я текущая блять на двух мужиках...

     Вдруг мои мысли прервали совсем громкие выкрики Ашота и Важи. Один кто-то из них начал лить в меня глубоко внутри моей толстой кишки, пульсируя своим толстым членом. Это был Ашот. Я догадалась от его рук, которые сжали мои расплющенные сиськи на волосатой груди его брата.

      — Не высовывай... Хочу кончить на твой хуй... — задыхаясь попросил Важа.

     Он руками начал управлять моим тазом двигая его вперёд и назад, а потом выплеснул тоже добавки в и так горячую смесь внутри моего бедного зада. Он там сокращался и увеличивался. Я чувствовала,...  

      как оба больших хуя уменьшаются во мне. Они наигрались со мной и бесцеремонно вытащили из меня с хлюпкими звуками и отбросили вбок. Мне оставалось валяться рядом на краю кровати, постыдно вытекать бабским соком из волосатой щелки и наблюдать хохочущих громко дышащих довольных насильников над моей замужней и женской честью. Я была использованной подстилкой для их забав, я для них принудительно сделала их высший шик — поиметь роскошную замужнюю женщину в зад в два члена. У меня было время. Я воспользовалась им, наблюдая стоящего на коленях мужа с заплаканным и потным лицом. У него была мокрая рука и несколько капель на ковре от собственной спермы. Он дрочил на свою жену, которую в каком-то шаге расписали сразу двое! Ничтожество.

      — Э, она течёт, — запустил мне во влагалище граблю Важа и показал брату, раздвигая мои слипшиеся половые губы.

      — Давай, отходим её во все щели, — сказал Ашот. Они меня не спрашивали, видимо блядей не только не целуют в губы, но и не справляются об их желаниях.

     Меня раскисшую в каком-то пьяным предэкстазовым состоянии резко перевернули на живот на угол кровати. Мою попку приподняли и в вагину вошёл крепко стоящий член Важи. Он был ещё в сперме и креме и скользил во мне ужасно мокрой, что хлюпало так громко, как дождь по лужам. Его брат взял меня за волосы и подставил к губам свой хобот, подрачивая его, чтобы стоял. Нос почуял стойкий запах спермы и моего зада в крему. Воняло очень сильно, но меня не спрашивали и насильно мне через губы уткнулся в щёку мощный стояк.

      — Глотай целиком, тебе ли брезговать шалава поношенная?

     Я послушалась Ашота и хотела попытаться сделать новое в своей жизни, но не смогла я проглотить такую колбасу, отчего он пригрозил широко разинуть рот, а сам впихивал в горло свой хуй. Я кашляла, задыхалась, давилась и почти рвало, но он нагло вставлял мне в горло и за щёку, управляя руками, как будто это было неживое дупло. Моё лицо и подбородок заляпались текущими слюнями, Ашот плевал на меня сверху и это всё попадало по щекам в открытый рот и на его бешено вбивающийся хобот, воняющий моей жопой. Сзади в мою промокшую мохнатку вставлял Важа и я быстро кончила. Я застонала и полила, как будто ссала, в судорогах обессиленная. Мне хотелось полежать, но они делали со мной, что хотели в две дыры. Как они надсмехались — они пялили чужую жену в рот и в жопу! Они не ценили мою бабскую красоту, а нагло имели во все дыры и издевательски надсмехались своей зверской похотью портить таких симпатичных замужних женщин. Я подставляла им себя, свою красоту и все отверстия, чувствуя себя вонючей блядью, которой самое бабское место в таком унизительно положении подстилки для незнакомых мужиков, главное только чтобы у них были большие стоящие члены, которые они вставляли бы мне во все позорные дыры и даже в бывший чистый девственный аккуратный рот, которым я ем и целую дочурку.

     Один кончил мне вниз, делая там липкую пробку и называя меня — старой вонючей блядью, а Ашот ещё толкал мне, но только за щёку и потом тоже начал кончать. Он выдавливал твёрдые густые сгустки и наполнил весь рот. Он приказал глотать, но я и так невольно пила у него из хера, а то бы подавилась, и в глотку всё само стекало...

     Плохо помня, где я и кто я, я в сильной слабости была отпущена, вся использованная и воняющая потом, мужской спермой, собственным пробитым задом и плевками. Ашот с Важей смеялись. Я еле подняла голову от влажной простыни и увидела, как моего мужа держат спиной на ковре с закиданными ногами кверху. Он не сопротивлялся, а только стонал и дышал, как после подъёма на восьмой этаж без лифта. Один его держал, другой гонял его вставший хуй крепко зажимая в своём мощном кулаке. Вторым он давил на яйца, как будто хотел чтобы они лопнули. Резко у моего мужа полилось на его живот, его отпустили лежать на боку. Важа засмеялся:

      — Отдоили тебя, как бабу кверху ногами, отвечаю!

      — Пошли, мы с ними наигрались, как хотели, — ответил Ашот.

     Они подбирали свою одежду, одевали её, протирали свои хуи об сдёрнутый с вешалки шкафа костюм моего мужа и смеялись над нашей испорченной семьёй. Потом они как будто вспомнили о чём-то важном и достали свои сотовые. Они с развратным смехом фотографировали меня со всех сторон, часто раздвигая мои половинки слипшихся ягодиц и делая снимки моей большой дыры. И измазанное лицо не забыли. Мужа оставили без внимания.

     Они вышли. Я видела мужа со своими всунутыми во рту трусами, который шатаясь, пошёл закрывать дверь на замок. Он вернулся и посмотрел на меня. Я знала, как я выгляжу на нашей промокшей супружеской кровати, с задранной одеждой, блестящими вываленными титьками, заляпанной пиздой и пробитой задницей, с растёкшимся макияжем и оплёванная с распущенными запутанными волосами. Я знала, что теперь мои фотографии в таком виде разойдутся всюду.

      — Что? — спросила я.

     Мой муж подошёл сзади. Я знала, что он смотрит в мою грязную дырку сзади, он даже начинал её трогать и бережно придвигать туда лицо. Фу, мне было противно за такого мужа ещё больше, но я очень устала и просто удобно легла и начала засыпать, чувствуя его вылизывающий язык.

     С того момента не прошло и недели, как меня уволившуюся по собственному желанию нашли по сотовому. Мне позвонил Важа и нахально сказал, что короче завтра его компании земляков в пять человек нужна настоящая шалава, которая даст в жопу в два хуя, и что они вечером заявятся сами. Я позвала мужа на кухню и всё рассказала слово в слово. Он задрожал и покраснел. Я не знала злиться он или что? После того случая мы не говорили о произошедшем, а жили, как роботы. Муж ходил на работу в университет, а я сидела дома и заживляла засосы и синяки на теле от грубой групповухи. Он вышел в зал. Там сидела наша дочь и делала уроки с включённым телевизором.

      — Доченька, завтра я тебя отвезу к бабушке с ночёвкой. Побудешь у неё, а то у нас будет много гостей с маминой бывшей работы.

     Тут я поняла, что мой муж хочет ещё раз быть униженным и это он краснел от представления, что опять будет видеть с воткнутыми промокшими трусами своей жены во рту, как её пользуют чужие мужики во все щели мыслим и немыслим образом!

     Я знаю, что этот рассказ прочитают другие мужья, которые представляли на моём месте своих жён и их жёны, которых они уламывают и подговаривают на такие измены. Хочу сказать, что не всегда всё идёт по задуманному, и если вы один раз дадите слабину и позволите стать пущенной по кругу шалавой, то никогда не сможете стать снова уважаемой замужней женщиной. Все соседи будут знать, и весь район. От этого не уйти. Придётся или переезжать или смиряться с такой жизнью. Но я не против. Мне надоело быть не дотраханной зрелой бабой, я нашла своё место в группе чужих мужиков с мужем, который стоит рядом, подавая вазелин для задницы своей законной стонущей пользуемой жены, чьё мнение никого не интересует и её только поворачивают, как хотят во все позы залётные незнакомые мужики. Которая кончает и наливает на кровать целые лужи вонючих выделений, как самая последняя счастливая шалава с обручальным кольцом. Это нас с мужем и правда сблизило. Он меня так и не трахает, но зато регулярно дрочит по раза три, пока меня нагибают у него на глазах и потом вылизывает, когда все уходят, и ещё помогает отходить на следующее утро. Я его только призираю за это, но никогда не расстанусь с ним, мне же с ним так удобно.

     Анна Юрьевна — счастливая замужняя женщина