Это было совершенно случайное знакомство. И оно круто изменило жизнь деревенской красавицы Олечки Мироновой. В тот день она впервые увидела ЕГО на берегу реки, куда пришла позагорать. Девушка лежала на старом одеяле, и солнышко ласково играло своими лучами на её теле. Она услышала скрежет тормозов и повернула голову. Как раз в этот момент дверь машины отворилась, и из неё вышел молодой, высокий, голубоглазый блондин. Он уверенной походкой подошел к девушке.

      — Где я могу найти Елизавету Петровну Семенову, — поинтересовался он. — Я был в сельсовете. Он закрыт.

      — Сейчас там обед. А Петровна в поле. Пошла, доить корову, — встав с одеяла, проговорила Олечка.

      — Да, — протяжно произнес незнакомец, посмотрев на стоящую рядом с ним девушку. — Как это вы здесь живете? В этой глуши? Ни театров, ни ресторанов... И, вообще, ни какой цивилизации... Да у вас же от скуки можно сдохнуть... Прямо феодальный строй.

      — Так уж прямо и феодальный? — улыбнувшись, произнесла Олечка Миронова, взглянув на молодого человека.

     Андрей Половцев, так звали незнакомца, мужским, зорким взглядом посмотрел на молодую, длинноногую, с осиной талией и высокой грудью, загоревшую девушку и, сощурив глаза, произнес:

      — Вы, со своими внешними данными смогли бы стать мисс города.

      — Интересно, а кто меня ждет в вашем городе? Денег у меня нет, родственников тоже... Правда, мой отец живет в городе, но он меня в последний раз видел, когда мне исполнилось три года.

     Андрей больше часа проговорил с девушкой на берегу речки, доказывая превосходства города над деревней. Взяв, на прощанье адрес Олечки, Половцев поцеловал ей руку и, откланявшись, сел в машину.

     Следующая их встреча произошла спустя три дня. Андрей приехал к Олечке в гости на выходные. Он был нежен и обходителен не только с ней, но и с её матерью. Половцев забрасывал девушку телеграммами, в которых писал о своих чувствах. Не только деревня Вороновка, но и вся округа знала, что у Олечки Мироновой появился городской жених красавец, который не сегодня так завтра предложит ей свою руку и сердце и увезет за собой. Ох, как девчонки завидовали Олечке. Ох, как они в тайне от всех мечтали оказаться на её месте. Они верили в рыцаря, который приедет к ним на иномарке и вырвет их из однообразной, серой деревенской жизни и поселил в замке, где будет царить мир да любовь.

     И вот на дне рождения Олечки, Андрей сказал её матери, Галине Алексеевне, что он завтра же забирает дочь в город, и в ближайшее время они поженятся. Женщина сначала стала возражать.

      — Это как-то не по-людски... Как это Олечка будет жить в Вашем дома без росписи... К чему такая спешка?! Если в городе нужно долго ждать, то в нашем сельсовете можно расписаться сразу.

      — Мама... Мама... — чуть не плача, проговорила дочь. — Я все время мечтала о свадьбе... Но не в деревне, а в городе.

      — Вы что, не доверяете мне, Галина Алексеевна?

      — Что Вы? Но я хотела, чтобы моя дочь легла с Вами в постель уже замужней женщиной.

      — Мама, не смеши людей! У тебя какие-то странные представления о жизни! — гневно произнесла дочь, поцеловав Половцева.

      — Извините меня... Ради Бога, извините, — вытирая пальцами, уголки глаз, проговорила женщина. — Я и впрямь говорю всякую чепуху... Она у меня одна. Вот мое сердце и беспокоиться. Я когда — то в молодости тоже познакомилась с горожанином... И вот на свет появилась Олечка.

     Андрей привез Олечку в маленькую однокомнатную квартиру. Половцев протянул руки вперед и обнял девушку за осиную талию.

      — Наконец то мы одни... Наконец, то наша долгожданная мечта сбудется, — проговорил молодой человек, жадно поцеловав невинное создание и погрузив свой язык в её рот.

     Затем его губы скользнули по нё выгнутой шее, проваживая дорожку обжигающим поцелуям. В эти минуты Олечке поскорее захотелось изведать запретный плод. Её голова шла кругом. Она чувствовала себя маленькой девочкой в объятиях опытного мужчины. Девушка взглянула на любимого человека сквозь густые черные ресницы и затаила дыхание.

      — Я люблю тебя, — промолвили трепетно её уста. — Люблю так, как никого и никогда не любила.

     Она приподняла голову и завороженными глазами посмотрела на любимого человека, в чьих объятиях находилась. У неё слегка закружилась голова, и она раскрыв рот глотнула воздух. Дрожь пробежала по её телу. Губы задрожали. Андрей коснулся слегка губами её уха, и она растаяла в его объятиях. Олечка не помнила, как оказалась на диване. Её сердце подпрыгивало от радости, когда он целовал её. Девушка никогда не испытывала ничего подобного в жизни, как в эти счастливые для неё мгновенья. Его волшебные пальцы опускались все ниже и ниже по женскому телу, пока не коснулись заветной цели. Она изо всех сил старалась делать все то, что ей говорил любимый. Наконец, Половцев придавил её своим телом, и стремительно вошел в неё, лишив Олечку девственности. Она вскрикнула. Андрей входил в неё медленно, размерено, пока Миронова не застонала от полученного удовольствия. Она совершенно не чувствовала боли, и согласна была стерпеть все, только чтобы было хорошо и приятно её любимому Андрюшке.

     Он проснулся рано утром и, поцеловав Олечку в щеку, сказал, что на два дня уезжает в командировку в Москву. За одной командировкой последовала вторая, затеи третья.

      — Когда же мы понесем заявления в ЗАГС, — спросила Олечка не решительно, лаская Андрея.

      — Вот только разберусь с работой, и тогда сразу же во Дворец Бракосочетания.

     Так прошло два месяца полные надежд на счастье.

      — Андрюша, если бы ты только знал, как мне хочется стать поскорее твоей женой.

     Он посмотрел на Олечку и дико рассмеялся. Его смех совершено не был похож на тот, который молодая женщина привыкла слышать.

      — Ты что дура?! Совсем без мозгов, баба?! О какой свадьбе ты говоришь?! Я женатый человек. У меня есть семья... Жена и сын... Сейчас они в Риге.

     Олечка испуганными глазами посмотрела на Половцева, затем присела на диван и тихо, дрожащими губами, спросила:

      — Что? Ты женат? Нет... Как это ты женат?! Ты... Ты же говорил мне, что любишь... Ты... Ты... — она стала глотать губами воздух. Комок нервов, подступив к её горлу, и она растерянными, обезумившими глазами посмотрела на Андрея. — Нет... Ты... Ты пошутил.

      — Кто же милочка с такими вещами шутит.

      — Андрюша...

      — Ты мне понравилась... Смазливая девчонка... Вот я и решил на тебе сделать деньги, и заодно помочь тебе. Я привез тебя в город. Поселил в квартиру... Немного приодел. Я не понимаю, чем ты не довольна? Чем?! Ответь мне.

      — Но... — она вся дрожала.

      — Что но?! Не нравиться? Можешь быть свободной! — он моментально открыл дверь комнаты. — Вываливай отсюда! Я тебя не держу! Но учти... Что скажут в твоей любимой Вороновке? Тебя же обсмеют... Ты же станешь посмешищем не на одно десятилетие... Ну, что ты уставилась на меня?! Что смотришь?! Ну, и дура, же ты! Таких дур поискать еще нужно. Да, кто приличный в наш то век жениться на деревенщине? Ты много знаешь таким примеров?! Времена золушек давно канули в небытиё! Да от тебя же навозом разило на километр... А манеры? Ты даже не знала, как вилку с ножом в руках держать! Как вести себя в постели с мужчиной!

     Олечка полными глазами слез смотрела на Половцева.

      — Зачем? Зачем ты так надо мной подшутил? Я же не игрушка... Что мне делать? — голос её дрожал. — Как жить дальше?

      — Что делать? Как жить дальше? Работать... Поступить в институт... Смотри и станешь человеком... Ты смазливая... Думаю, у тебя ...

 

     все получиться... Ты еще будешь благодарить меня...

     Андрей встряхнул головой, улыбнулся и, подойдя к окну, открыл форточку. Свежий воздух наполнил квартиру.

      — Не-е-е-т! Не-е-ет! — дикий крик вырвался из женской груди.

     Половцев моментально подскочил к Мироновой и прижал к себе.

      — Ольга, — официально произнес он, — Только без паники и без криков... Я тебя познакомлю с влиятельными людьми. Ты им будешь дарить любовь и ласку, а они будут тебе за это платить... Платить не плохо... Ты не расстраивайся... Почти все актрисы прошли через это... За спасибо сейчас ничего не делается... Правда бывают исключения... Ты скоро научишься принимать участие в постельных развлечениях, войдешь во вкус, и возможно будешь получать еще от этого удовольствие. Я как знаток женщин, уверяю тебя, что ты справишься с этим делом. У тебя все получиться на высшем уровне.

     Она совершено не слушала, что ей говорил Половцев. Все тело её дрожало, Олечку бросало то в жару, то в холод. Ей совершено в эти минуты не хотелось жить. Когда к ней пришло прозрение, она спросила у Андрея слабым голосом.

      — Ты что сутенер? Ты будешь сейчас продавать мое тело?

      — Да, я предлагаю тебе продать свое тело, но не душу.

      — Как ты можешь?! Я ведь... Я люблю тебя... Ты растоптал меня... Ты ведь говорил, что любишь меня... Зачем? Зачем ты мне врал? Ради того, чтобы продать меня? Чтобы я стала твоей рабыней? Скажи?!

     Она ногтями уцепилась в его щеки.

      — Пусти... Мне больно...

      — Ах, тебе больно...

     Она упала на диван и стала рыдать.

     В эту ночь Олечка хотела выброситься из окна. Но в последнюю секунду женщину остановил её внутренний голос. Он сказал ей, что не стоит горячиться. Лишить себя жизни она сможет и через месяц... А вот вновь подарить ей жизнь уже никто не в силах.

     Один мужчина стал сменяться другим. Если первые две недели ей казались сущим адом, и она хотела все бросить и возвратиться в деревню, то сейчас занятия любовью стало для неё работой, средством достижения своей намеченной цели.

      — Олечка, познакомься... Это Владимир Иванович, — произнес, улыбаясь Половцев, представляя высокого, черноволосого с благородной сединой мужчину. — От него, возможно, будет зависеть вся дальнейшая твоя жизнь. Он имеет связи... Очень большие связи...

     Олечка моментально накрыла на стол и пригласила гостей. Она видела, какими изголодавшимися глазами смотрел на неё мужчина. Когда Половцев, ушел незнакомец пригубил к губам бокал с красным вином.

      — Я вот по какому вопросу, — растеряно произнес он, не отводя взгляда от Олечки Мироновой. — Мне нужна девушка... Девушка, с которой я бы мог появиться перед друзьями... Нет... Вы не подумайте... У меня семья... Я женат... Моя жена больна... Да проблема то не совсем в ней... У меня есть сын... Ему пятнадцать лет... Он болен... Очень болен... Нет... Он нормальный... Учится... Он не может ходить... — произнеся эти слова, он ломал на руках пальцы. — Моя жена не может со мной никуда пойти... Все с женщинами, а я один... Всегда один... Я уже и не помню, когда был близок с женщиной...

     Олечка посмотрела на незнакомца своими огромными глазами. Он тяжело вздохнул и придвинулся к Мироновой. Владимир Иванович взял её руку в свои ладони и стал ласково перебирать женские пальцы. Это был первый из мужчин, который просто просил разрешения находиться рядом с ней. Она видела, как он горько усмехнулся, и слегка прикрыл глаза. Его слова застали молодую женщину врасплох. Она не в силах была сдержать свое любопытство и невольно задала вопрос:

      — Так значит, как женщина я вас не интересую?

     Она увидела как его шея стала покрываться красными пятнами.

      — Я... Я... — растеряно произнес он, не ожидая от Олечки услышать такой вопрос. — С этим делом у меня все в порядке... Пока в порядке.

     Миронова с горечью взглянула на гостя и на губах у неё появилась чувственная улыбка.

     А спустя три месяца Олечка Миронова уже жила в просторной, новой планировки однокомнатной квартире с большой лоджией и дорогой мебелью не далеко от офиса Владимира Ивановича. Он стал частью её жизни. Олечка была благодарна Половцеву, что он познакомил её с таким ласковым и заботливым человеком, который постоянно с завороженными глазами смотрел на неё, и благодаря которому Миронова уже несколько раз побывала в Москве.

     Она ласково потрепала Владимира Ивановича по густым волосам и провела пальцем по его губам:

      — Я люблю тебя... Очень люблю... Ты мне не только друг, товарищ, любовник... Ты мне, как отец... У меня никогда не было отца... Нет он у меня был... Без него я бы не могла родиться...

      — У тебя есть фотографии твоего детства?

      — У меня, их не много, но есть...

     Она прижалась к нему, затем отошла в сторону, и совершено откровенно взглянула на его ширинку. Владимир Иванович проследил за женским взглядом и пришел в замешательство. Он вдруг почувствовал как в паху запульсировала кровь, и он одним рывком руки прижал Олечку к себе:

      — Что ты со мной делаешь? Что? — задыхаясь от перевозбуждения, спросил он. — Как мне жить дальше? Что делать? Посоветуй... Твой голос, твои волшебные руки постоянно преследуют меня... Они везде и всегда со мной: в машине, в кабинете, на совещаниях... Везде, где бы я только не был... Мне кажется, что я вот-вот сойду с ума. Я так больше не могу... Я, как представлю, что ты уйдешь от меня, то становится страшно... Без тебя... Я не знаю, что будет со мной, без тебя...

      — Володя, — снимая с него сорочку, трепетно произнесла она.

      — Люби меня... Хотя бы чуточку люби меня... Я много от тебя не прошу... Люби таким, каков я есть... Ты мне пообещала показать фотографии, — подымаясь с дивана, произнес Владимир Иванович, поправляя взъерошенные волосы.

     Она лениво протянула ему руку.

      — Я люблю тебя.

      — Роди мне сына, — проговорил он, присаживаясь на край дивана. — Я так хочу сына... Здорового, крепкого малыша.

      — А что ты еще хочешь? — рассмеявшись, спросила она.

      — Чтобы ты меня не бросала... Я понимаю... Я уже не в том возрасте, когда могу порхать на крыльях... Но... Еще и не мусор.

     Она вновь рассмеялась и, приподнявшись, поцеловала мужчину в губы. Затем подошла к шкафу и вытащила из него небольшой фотоальбом.

      — Смотри, а я пока пойду на кухню и приготовлю кофе.

     Пролистав несколько страниц, Владимир Иванович дрожащими руками закрыл альбом. Голова моментально пошла кругом. Сердце стало бешено биться в груди. В первое мгновенье ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Он почувствовал, как подскочило давление, что язык прилип к небу, и он не в силах вымолвить не слова. Мужчина хотел начать молиться, но все слова выскочили из головы, и она стала непосильно тяжелой. Он совершено не слышал, что говорила ему Олечка.

     Пришел в себя он только тогда, когда уже лежал на диване. Он увидел растерянный взгляд Олечки.

      — Я вызвала скорую помощь. Сейчас, миленький... Сейчас... Только не умирай, — взмолившись, произнесли ели слышно её уста. — Я люблю тебя... Очень сильно люблю...

     Лежа в больничной палате мужчине, отцу двоих детей совершенно не хотелось жить. Но жить нужно было... Ради больного сына, которого он не мог оставить наедине с больной матерью, и ради Олечки, мать которой он бросил, когда узнал, что она не хочет делать аборт.

     Он проснулся от прикосновения к своим губам губ Олечки. Она вся сияла от счастья.

      — Я так испугалась, когда тебе стало плохо... Я думала, что ты умираешь...

      — Олечка, девочка моя... Моя золотая девочка...

     Посидев с больным в палате минут двадцать, она поцеловала любимого человека и, помахав рукой, направилась к двери.

     Владимир Иванович проводил дочь долгим взглядом. В больнице его днем и ночью мучили угрызения совести по отношению к Олечке и женщине, которую он оставил с ребенком. Он не знал, что ему делать, как сказать, что он её отец и стоит ли вообще раскрывать перед ней эту тайну.

     А спустя полгода мечта Олечки сбылась. Она уже училась в Москве в институте. А еще спустя два года, Олечка вышла замуж за сына лучшего друга Владимира Ивановича.

     06.01.2005

     КОБЛЕНЦ Германия