Ночь. Москва. Аэропорт. Двигатели самолета затихли, пассажиры встали и, через некоторое время, начали выходить. Необыкновенно уставший, он добрался домой, съев первую найденную сонными руками на кухне вещь, почистил зубы и рухнул в кровать. На этот раз он прилетел раньше.

     Наступило солнечное утро. Я проснулась, а Витя ещё спал. Под тонким одеялом четко была видна его эрекция. Я сняла преграду, осторожно взяла член в руки, и он оказался в моем рту. Сделала несколько сосательных движений, затем облизнула головку и крайнюю плоть, провела языком по всему стволу и опять начала сосать. Взяла слишком глубоко, на глазах появились слёзы, а в желудке тошнота. Витя ахнул.

     Как-то раз мы с мужем решили разнообразить нашу сексуальную жизнь. Мы с моим мужем решили сыграть в ролевую игру. Я наряжаюсь и одеваюсь в сетчатые чулки красивый черный бюстгальтер и стринги с бусами туфли на платформе. А он врывается и берет меня как шлюху.

     Прошло полторы недели, и на работе не все было так уж радужно. Во-первых, я отчаянно тупила и путала все на свете — из-за постоянного возбуждения и нервов сосредоточиться было непросто. В очередной раз, когда я пролила половину кофе на брюки Андрея Станиславовича (при этом на заднем плане надрывался телефон), он установил следующие правила: если пощечины меня не убеждают и даже нравятся, то за каждую провинность он будет цеплять на меня зажимы для бумаги — куда угодно, на его выбор. И это было действительно мучительно: если прищепки на половых губах были еще терпимы, то на сосках — совершенно невыносимы. Но дисциплинарные меры помогали: я стала гораздо бодрее, собраннее и расторопней.

     Прошло несколько рабочих дней, были выходные. Я сидела дома второй день и пыталась заняться чем-то нормальным — убралась, сварила суп, взяла переписать лекции, но что-то в целом было не так. Я вела настоящую двойную жизнь, и у меня это не очень-то хорошо получалось: я была отстраненной, ни с кем не общалась, а моя соседка, подружка еще со школы, обиделась и не разговаривала со мной. Естественно, ведь я ничего ей не рассказывала про свою работу — даже представить было страшно, ведь я точно знала ее реакцию. Леся была девственницей с самыми возвышенными и романтическими представлениями о любви, краснеющей от слова «секс». Она одевалась как сельская учительница, но в целом была миленькой — с этой вечной своей русой косой и распахнутыми голубыми глазами. И я начинала нервно хихикать, представляя, что с ней было бы, если бы она увидела меня на работе. Я испытывала одновременно стыд, жалость и почему-то злорадное превосходство — по отношению и к ней, и ко всей своей жизни до всего этого — в целом.

     Арктический холод пробежал по руке Любы, вздыбливая волоски и остужая кровь. Губы онемели и слова запечатались, как бутылка пробкой.

     Раздался скрип открывающейся двери.

     — На СРЯ-то идешь? — Подружка пихнула меня локтем в бок.

     Я никогда не думала о себе как о шлюхе. Но когда меня впервые так назвали, я почувствовала нечто, похожее на озарение. Но обо всем по порядку.

     Это пробный рассказ о «болтливом наёмнике» Дэдпуле.
Мне как бы не приятно говорить о себе в третьем лице. Вообще, вам не кажется, что я набираю какую-то популярность? Вон и кино сняли, а теперь ещё в порно-рассказ попал...