Второй рассказ об офицерской жене — проститутке.

     Суббота. Смотрю в окно. Ночь. Чертовски скучно. Не понимаю, почему мы должны жить по правилам?! Почему девушки не могут быть сексуально активными натурами и при этом не называться «шлюхами». Всё пофиг на стереотипы! Не буду в эту тёплую, почти летнюю ночь нежиться в постельке. Одна уж точно! Звоню подруге, второй, третьей. Они сладко спят. Кроме того, уж сильно они отличаются от меня. У них есть парни и они верят, в то, что любовь у них будет до гроба, хоть и секс 2 раза в неделю при выключенном свете в миссионерской.

     Меня зовут Антон, мне 21, эта история произошла со мной год назад. Я всегда был в числе завидных женихов — богатые родители, машины, дома... Девчонки обычно западали на меня, я высокий, с детства занимаюсь плаванием, спортивный, хороший вкус. Но проблема в том, что я не очень общителен, не особо люблю шумные вечеринки, да и пошлых девиц, которые на шею вешаются, вот и хожу без девушки уже почти год. Поступил в один из университетов Лондона. Снимал квартиру с другом, настоящим тусовщиком и бездельником — Санек...))

     Привет, читал, читал я рассказы на этом сайте и решил попробовать рассказать вам свою историю...

     

     ПОЕЗДОЧКА

     Двенадцать девственниц за ночь? Не пробовал, но почему бы нет7

     История эта длинная и рассказывать ее всю не имеет особого смысла, поэтому буду рассказывать удалив ненужные моменты.

     Автор Erix

     Автор Erix

     Фродо даже не закончил фразы, а им навстречу уже шла меж деревьев Владычица Галадриэль. Она лишь слегка повернула голову в сторону хоббитов, не сказала ни слова, но поманила за собой. Пройдя сквозь зелёную живую изгородь, они оказались в небольшом саду на южном склоне Карас Галадон. Деревьев здесь не было, только небо над головой и над западным окоемом — сияющая белым огнём яркая вечерняя звезда. Хоббиты вслед за Владычицей Спустились в неглубокий зеленый лог и узнали в говорливом ручей, бегущем у ног, поток, бравший начало из фонтана возле их шатра. Здесь, на невысоком каменном постаменте, стояла большая чаша, а рядом — серебряный кувшин.