Свернувшись калачиком, Регина лежала на краю постели, дергаясь от любого звука доносившегося с другой её стороны. Любимый похрапывал в своем пьяном беспамятстве, видя беспечные сны. Ее же сон прошел быстро, превратившись в кошмар. Регина проснулась в холодном поту от того, что даже во сне герцог не оставлял ее в покое. Руки словно до сих пор блуждали по ее телу, сдавливая, стискивая, оставляя синяки. Губы настойчиво клеймили кожу, оставляя засосы.

     Задыхаясь от ужаса, она вырвалась из лап страшного сна. Ощущая свое измученное тело, которое болело и ныло в особо чувствительных местах, Регина осознала, что это был не просто сон.

     Но даже это не разбудило ее несостоявшегося мужа. Вот так она и лежала рядом с ним, обдумывая всю ситуацию, подбирая слова, и не понимая, как же она сможет смотреть ему в глаза, врать и губить его мужское самолюбие.

     — Мммм, — горестное мычание раздалось за спиной девушки, и она сжалась, прося Бога отстрочить момент его пробуждения.

     Но Бог уже давно перестал слышать ее.

     — Регина, лю... би... мая, — продираясь сквозь дурман, простонал Элайджа.

     Еле разлепив веки, он пытался сфокусировать взгляд, но смог лишь рассмотреть очертания лежавшей к нему спиной жены. Потянувшись к ней, он едва прикоснулся пальцами к ее голому плечу, когда девушка дернулась и соскочила с постели.

     — Не надо! — закричала Регина, прижимая к телу простынь.

     — Любимая? — с недоумением произнёс Элайджа.

     Голова трещала, а в памяти стоял настоящий туман. Что вчера произошло? Как прошла их брачная ночь? Этого мужчина не мог припомнить. Последним его воспоминанием было то, что он выпивал с отцом, найдя наконец с ним общий язык. Потом он понял, что выпил слишком много, и отец отвел его к двери в спальню его молодой жены. А вот что было после того, как он зашел сюда и как вел себя с Региной, мужчина совсем не помнил.

     — Не трогай меня, пожалуйста, — дрожа прошептала она.

     Девушка не играла. Ее на самом деле охватил страх, стоило только Элайдже коснуться ее. Среагировав инстинктивно, она теперь стояла перед ошарашенным мужем, понимая, что должна огорчить его еще больше. Но ослушаться приказа герцога девушка боялась сильнее.

     — Родная...

     — Ты... был... груб этой ночью, — всхлипывая произнесла девушка. — Мне было больно. Очень. Я просила тебя остановиться. Умоляла. Но ты не прекращал. Насиловал меня снова и снова, словно разрывал на части, — рыдание становилось все сильнее, слова давались с большим трудом.

     — Прости меня, прости, — взмолился побледневший мужчина.

     Он провел рукой по лицу, пытаясь вспомнить события брачной ночи, но память как отшибло. Лишь сухость во рту от вчерашней попойки.

     — Уйди, пожалуйста, уйди, — всхлипывая, попросила она, не находя в себе сил даже посмотреть на любимого.

     Для мужчины эти слезы были словно нож в сердце. Обвиняющие, задевающие мужскую гордость и вызывающие самобичевание. Для нее это были слезы беспомощности, вины и стыда.

     Тяжело вздохнув, мужчина смог выдавить из себя лишь рассеянный кивок, и потом через смежную со спальней жены дверь ушёл в свою комнату. В душе поселилось чувство вины и отвращение к самому себе. Ночь, что должна была стать волшебной для обоих, превратилась в настоящий кошмар.

     ****

     — Госпожа, Его Сиятельство, требует, чтобы вы спустились к завтраку, — проговорила служанка, войдя в комнату.

     Девушка уже была полностью собрана, но оттягивала этот момент, как могла. Понимая, что время вышло, она направилась в столовую. Войдя, Регина застала супругов в разгар ссоры. Она застыла в дверях и с опаской посмотрела на довольного герцога, щеки помимо ее воли покраснели от воспоминаний. Она скованно направилась к столу, однако без страха, что герцог что-либо предпримет в обществе жены. Сейчас ей необходимо было сыграть роль прилежной невестки перед этой милой женщиной, которая с такой теплотой приняла ее и благословила их брак. Регина была покорена искренней любовью женщины к сыну и несмотря на все, что рассказал о жене герцог, сопереживала ее горю. Лишиться навсегда возможности ходить было страшным наказанием, и теперь девушка не сомневалась, что герцог приложил к этому руку.

     — Доброе утро, — тихо промолвила она.

     — Доброе утро, моя дорогая. Я удивлена, что вы, молодожёны, так скоро покинули спальню. Элайджа убежал куда-то ни свет, ни заря, теперь ты спустилась к общему завтраку. Как я понимаю, Ваше Сиятельство, здесь вы приложили свою руку.

     Герцог усмехнулся двуличию жены, которая с приходом невестки стала вести себя «в рамках приличия» и положено статусу. Он предвкушал свои следующие действия, давая женщинам минуту побыть в неведении. Они еще не знали, что обе сейчас сыграют в его спектакле. Сука-жена в роли опозоренной свекрови, на глазах которой ее законный муж трахнет невестку. Но тут злость женщины вызовет не столько измена, сколько то, что он посмел покуситься на любовь ее сына. А вот молоденькая невестка еще раз получит доказательство своего статуса шлюхи и его рабыни, отдавшись ему прямо на глазах матери любимого.

     Когда девушка наконец заняла свое место с правой стороны посередине стола, на ровном расстоянии от него и герцогини, мужчина поднялся и встал за спинкой ее стула. Регина напряглась, ощущая его тело так близко от себя. Нервные окончания встрепенулись, пальцы сжались в кулак, но она успокаивала себя, повторяя, что герцог не посмеет ничего ей сделать при жене. Как же она ошиблась! И свою ошибку поняла тогда, когда он вдруг нагнулся и прикусил мочку ее уха.

     Водя по ней языком, герцог сжал руками напряжённые девичьи плечи. Регина застыла в его руках. Сидя заледеневшей статуей, она не мигая смотрела вперед. Стыд перед герцогиней и полное унижение разрывали ее душу на части.

     — Ваша Светлость, что происходит?! — презрение к мужу, слившееся с замешательством и недовольством, так и сочилось из герцогини.

     — Знакомлю вас, моя дорогая, со своей новой шлюхой, — самодовольно произнес он.

     При этом мужские руки опустились в вырез платья, грубо сжимая наливную грудь, словно имея на это все права.

     — Ты не посмел! — трясясь от гнева, закричала герцогиня.

     — Посмел и уже поимел не раз. Расскажешь сынку? — издевательски проговорил мужчина, целуя оголенную девичью шею.

     — Зачем было впутывать в нашу войну это невинное дитя?

     — Уже не невинное, моя дорогая, очень не невинное, — с диким, безумным смехом ответил герцог. — Твой сынок даже девственности ее не получил. Эх, а ведь его любовь к жене так сильна и искренна, а женушка вовсю трахается с его отцом.

     — Ты не...

     — Давай, договаривай, родная. Все тут свои, родные и близкие люди. Скажи это. Я не его отец.

     Глаза герцогини наполнились ужасом и безумным гневом. Женщина поняла, что он посвятил ее невестку в их семейный секрет. А мужчина лишь хмыкнул в ответ на молнии в глазах ненавистной жены.

     Заставив покрасневшую, но молчаливую Регину подняться со стула, он развернул девушку лицом к себе. Ее перепуганные глаза с мольбой смотрели на него, прося не делать этого, но намеренья герцога были непоколебимы, тем более, его член сразу же затвердел, стоило ей войти в столовую, а лишать себя задуманного удовольствия он не собирался.

     — Давай покажем герцогине, насколько ты хорошая шлюшка.

     — Пожалуйста...

     — Тссс, — он прижал палец к ее губам.

     Наклонившись к столу, он резко отодвинул пустые тарелки в сторону, еще раз показывая девушке свою решимость.

     — Ты совсем с ума сошел! Прислуга, сюда! Мэри, увези меня в комнату! — закричала герцогиня, но ни звука, ни действия не получила в ответ.

     — Им приказано не появляться в помещении, пока я не покину его. Так что наслаждайся представлением, дорогая. Ты, наверное, уже и забыла, что такое животная страсть.

     — Ублюдок!

     Герцог лишь засмеялся и, сжав руками талию девушки, резко приподнял ее вверх, сажая на стол. Он раздвинул её ноги и поместился между ними, припадая ...

  губами к оголённой коже, открывшейся в декольте. Ставя с диким удовольствием яркие, темно-красные засосы на ее нежной коже, он отрешился от гневных ругательств законной жены, которая была бессильна не только что-то изменить, но даже сдвинуться с места.

     — Пожалуйста, — совсем тихо снова взмолилась девушка, которая оказалась лишь пешкой в гнусной игре.

     — Хочу поиметь тебя! Ты должна гордиться собой, я успел соскучиться за эти пару часов разлуки, — страстно шептал мужчина.

     С силой потянув ее корсет вниз, он высвободил ее грудь из заточения. Сжав ее, разминая и грубо массируя, мужчина упивался молодой девичьей плотью. Ее соски набухли от этих ласк, твердой горошинкой смотря вверх. Принявшись с чмокающими звуками посасывать их, он по очереди покрыл каждый сосок своей слюной. С диким голодом и похотью герцог обводил языком контуры соска, потом прикусывал его зубами, потягивая вверх.

     Дыхание девушки против воли сбилось. Она старалась не смотреть в сторону замолчавшей герцоги и не дать той понять, что невинное тело откликается на грубую мужскую ласку. Но герцог лишь злорадно усмехнулся, улавливая отклик невестки. Его руки быстро задрали пышные юбки вверх и накрыли мокрое пятно на панталонах, вжимая ткань в ноющее лоно.

     — Оууу, — пронзительно застонала Регина, доставляя своим откликом удовольствие не без причины раздутому самомнению герцога.

     Целенаправленно двигая рукой вверх-вниз, он натирал тканью ее интимное место. Девушка вцепилась в скатерть, прикрыв глаза. Она почувствовала, как мужчина сдернул ткань, что прикрывала щель в панталонах для справления естественной нужды. Его теплые пальцы добрались до влажной промежности, лаская ее уверенными движениями, натирая затвердевший клитор. Пальцы покрылись женскими соками и герцог поднес руку к своему лицу, вдыхая аромат девичьего желания. А после слизал жидкость со своих пальцев, похотливо глядя на распростертую на столе девушку, словно та была сладким десертом. Налюбовавшись, он перевел взгляд на побледневшую герцогиню. Губы той сложились в твердую линию, глаза сузились и полыхали такой ненавистью, что если бы взгляд мог убивать, он бы умер на месте.

     — Наша невестка такая вкусная, — издевательски протянул он, снова зачерпнул ее соки пальцами и опять откровенно лизнул их, — попробуй, дорогая, и ты себя.

     Он обвел влажными пальцами пересохшие губы девушки. Регина в ужасе разомкнула веки. В мужском взгляде читался твердый приказ, и не в силах ему противостоять, она приоткрыла уста, позволяя его пальцам проникнуть внутрь.

     — Ум, какой сладенький ротик, позже я найду и ему применение.

     Второй рукой он потянулся к своим штанам, выпуская наружу затвердевший член.

     Подведя головку к ее промежности, он потерся набухшим концом, массируя ее сочащееся соками влагалище и заставляя половые губки расходиться в немой мольбе. Темные волосики на лобке девушке сбились от влаги, которую он растирал своим членом по ее плоти.

     — Я собираюсь засаживать в свою невестку на всю длину снова и снова, в любую минуту, когда мне только захочется! — похотливо произнес мужчина своей жене. — Твоему сыночку ничего не достанется, сука!

     При этих словах мужчина сильно толкнулся вперед, проникая в сочащееся лоно на всю длину. Растирая головкой члена чувствительную точку глубоко внутри, он мощно врывался в нее раз за разом в диком, первобытном ритме. Его уверенные движения лишили девушку дара речи, а грязные слова вводили в ступор и понукали двигаться с ним в одном ритме.

     — Одно удовольствие засаживать тебе после ночи траханья. Ты такая мягкая и мокрая, и я все еще ощущаю свою сперму внутри тебя, — он с неистовой страстью погружал член еще глубже.

     — Ахххх, — голова девушки откинулась назад, и лишь стоны и нечленораздельные звуки вырывались из ее горла.

     Чувство наполненности вызывало непривычную эйфорию, заставив забыть о свидетельнице ее порока. Снующий член с хлюпающим звуком ударялся все сильнее о чувствительный нервный узел. Напряженные яйца шлепали по стыку ее ягодиц, а влагалище спазматически сжималось, удерживая мужское орудие в своем захвате, создавая волшебное трение.

     — Такая тугая! — довольно урчал мужчина. — Я научу тебя быть хорошей шлюхой!

     Пыхтя, герцог вгонял в девушку с диким безумием, словно находился в бреду. Это напомнило герцогине, как он насиловал ее, желая оплодотворить. Между ног женщины вдруг стало очень мокро, ее давно никто качественно не трахал, но она скорее вскроет себе вены, чем подпустит эту тварь к себе. Ненависть в ее душе сегодня вспыхнула с новой силой. Понимая, что он лишил ее чадо любви, трахая его молодую женушку, ей стало жалко своего сына за то разочарование, которое настигнет его, когда все откроется. Она могла поведать об этом ему сама, но знала, Элайджа не поверит. Как женщина ни старалась взрастить в его душе ненависть к герцогу, по насмешке злого рока он тянулся к этому тирану, подражая ему во всем и вознося на пьедестал. А тут еще и обожаемая женушка. Двоих герцогине не одолеть, поэтому ей придется пока молчать. Но так просто она этого не оставит.

     Регине казалось, что член герцога стал еще толще, а мужчина ощущал, что яйца вот-вот лопнут. Оргазм приближался. Когда первая струя горячего семени ударила в матку девушки, он не остановился, а продолжал вдувать ей, выбрасывая в мокрое от секрета влагалище свою сперму.

     Девушка с шумом втянула в себя воздух, когда экстаз накрыл и ее. А потом она издала такой долгий, протяжный и настолько громкий стон удовольствия, что ей показалось, что ее слышали все слуги.

     — Да, вот так, кричи во всю глотку, шлюшка! — бормотал герцог. — Дай всем знать, кому ты принадлежишь.

     — О боже... — в бреду бормотала девушка, видя перед глазами звезды и теряя связь с реальностью.

     Герцог сделал еще пару поступательных движений, помогая себе выпустить последние залпы спермы. Обмякший член выскользнул, и за ним потянулась жирная мутно-беловатая нить. Излишки спермы вытекали из зияющей вагины, капая на скатерть. Мужчина повалился на стул и, схватив девушку за руку, прижал ее ладошку к истекающей промежности, не позволяя своим сокам покинуть ее щель. Девушка ощутила липкую жидкость на своей руке и поморщилась от омерзения. Она ощущала себя до ужаса грязной.

     — Держи крепко, ты же не хочешь, чтобы мое семя пропало зря. Тогда мне придется снова накачать тебя им, — пригрозил герцог, и безвольная девушка сжала свои бедра, с ладошкой между ними, удерживая текущую сперму.

     — Ты ублюдок, Роберт, — сквозь стиснутые зубы проговорила ошеломлённая герцогиня.

     Ее щеки раскраснелись то ли от гнева, то ли от возбуждения, пальцы сжались в кулаки, а ногти впивались в ладони.

     — Тебе понравилось шоу, дорогая? В твоей скучной серой жизни давно не было таких ярких моментов, не правда ли. Завидуешь ей сейчас?

     — Пошел к дьяволу!

     — Завидуешь, — ехидно подтвердил он. — Регина сейчас, хорошо оттраханая, плавает себе в своем прекрасном мире, а тебя больше никто никогда так не отдерет. Ты как засохшее дерево, а она прекрасный цветок.

     — Когда ты изнасиловал меня, то, по крайней мере, ты надругался над собственной женой, а что тебе сделал этот ребенок? За что она заслужила эту жестокость и разврат?

     — За то, что захотела войти в нашу прекрасную семью. Ты отказала мне в законном наследнике, но я снова переиграл тебя, дорогая. Вот дорогая невестка и родит мне его. Долг перед семьей нужно отрабатывать. И пусть для мира он будет моим внуком, я буду знать, что это моя кровь и плоть. Так как ты подбросила мне своего ублюдка, так и я ему окажу похожую услугу.

     — Ты сумасшедший! — закричала герцогиня, но в голосе ее слышалось полное бессилие.

     — Ахахах... — раскатисто засмеялся герцог, радуясь триумфу.

     Поднявшись, он помог Регине слезь со стола и расправить юбки. Пока девушка рассматривала свою грязную руку, которую позволили ...  

     отнять от промежности и кривилась от ощущения влажности между ног, он снова опустился на свой стул и вдруг потянул ее на себя.

     — Что?

     — Садись ко мне на колени! — приказал герцог. — Я хочу тебя покормить, но сначала необходимо очистить эти пальчики. Оближи их!

     — Пожалуйста...

     Но мужчина лишь молча сжал ее локоть и подтолкнул руку ко рту. Не в силах скрыть гримасу отвращения, Регина стала по одному облизывать свои пальцы, ощущая во рту солоноватый привкус. Ей было противно до глубины души. Сдерживая рвотные позывы, она принялась методично сосать пальцы. Томный, похотливый взгляд герцога не отрывался от ее губ. Когда же девушка закончила, он вытер ее пальчики от слюны и потянулся за колокольчиком. Слуги тут же вошли в столовую, неся в руках накрытые металлической крышкой блюда.

     — Унесите меня отсюда! — потребовала герцогиня, но те даже не шелохнулись в ответ на ее приказ, открыто игнорируя аристократку.

     — Ты остаешься трапезничать с нами, дорогая. Так сказать, в полной мере вкушать адюльтер за себя и за сына.

     — Высокородный ублюдок!

     — Ну-ну, дорогая, не мне тебе напоминать, что ублюдок у нас в семье — твой сынишка. Да еще и от вонючего конюха.

     Герцог потянулся за ломтиком печеного картофеля. Сжав его своими крупными пальцами, он поднес его к девичьим устам.

     — Открой ротик, сладкая, — приторно проговорил мужчина, прижав к ее устам маслянистый кусочек.

     Регина, морально уничтоженная происходящим, больше не в силах была противиться его воле и просто подчинилась приказу. Тут же теплый кусочек хорошо пропечённого картофеля оказался у неё во рту. Медленно пережёвывая его, девушка уткнулась взглядом в лацкан пиджака, стараясь не обращать внимания на окружающих их слуг и герцогиню.

     — Видишь, любовь моя, какая у меня послушная шлюшка, — удовлетворено произнес герцог, не переставая унижать обеих женщин. — Скоро я научу ее, как удовлетворять своего мужчину на высшем уровне, повышу ее квалификацию. И мы заживем счастливой семьей, твой наивный сынок и знать не будет, что его дети от меня, что каждую ночь я вместо него буду трахать молодую женушку во все дыры.

     — Ты совсем помешался на своей мести!

     — Ха-ха-ха, а моя любимая так не считает, правда дорогая?

     — Д-да, — заикаясь ответила девушка, прекрасно понимая, что не в ее силах противостоять могуществу герцога, а упираясь она навлечет еще большую беду.

     — Расскажи своей свекрови как тебе нравится, когда я тебя трахаю.

     Регина вздрогнула, прикусив губу. Как будто герцог мало ее унизил. Нет, ему надо было полностью растоптать ее душу, оставив лишь безвольную куклу.

     — Я-я...

     — Давай я помогу тебе, дорогая, — прошептал мужчина прикусив мочку её уха, — повторяй за мной: «Я люблю ощущать, как член Его Светлости со всей силы врывается в мое влагалище, доставая до чрева».

     — Я-я... — Регина запнулась, не в силах произнести эти крамольные слова, — Пожалуйста! — взмолилась она, чувствуя, как слезы текут по щекам.

     — Повторяй! — приказал герцог, сильно сжав рукой её обнажённую грудь, которую он так и не позволил прикрыть стянутым верхом платья.

     — Я-я люб... лю, — герцог зажал затвердевший сосок между пальцами и потянул его вверх, — чувствовать ч... член...

     — Умница, моя, не останавливайся, — подбадривал ее мужчина, принявшись за вторую грудь.

     — Как ч-член Его Светлости со всей силы, — она перевела дыхания, сдерживая слезы, — врывается в мое вла... вла..

     — Влагалище, дорогая. Или можешь сказать промежность, лоно, щель. Есть множество слов, чтобы описать твой сочный цветок. Мы выучим их все. Каждое попробуем на вкус, перекатывая на твоем язычке.

     — Джейсон, прекрати это! Ты мучаешь не меня, а это невинное дитя!

     — Она расплачивается за твои ошибки, любимая женушка. Я жду, Регина!

     — В мое вла... влагалище, доставая до чрева.

     — Правильно, любовь моя, правильно.

     Герцог Рендол сжал её подбородок, заставив поднять голову, и накрыл дрожащие уста грубым поцелуем, словно это был подарок за послушание. Мужской язык с силой орудовал в нежном ротике, заставляя Регину сплетаться с ним язычком. Мужчина продолжал атаку, пока не насытился, а ее не заставил задыхаться.

     — Ваша Светлость, — прозвучал голос лакея за их спинами, что заставило Регину сжаться от стыда. — Вы просили напомнить Вам о встрече с графом Кортоном.

     — Карета готова?

     — Да, Ваша Светлость.

     — Простите, дорогие мои, вынужден вас покинуть, — высокопарно произнес он.

     Подняв Регину со своих колен, он встал со стула и одернул оттопыренный край пиджака, скрыв под ним пробуждённое вновь желание. Он сжал рукой ее тоненькую шею, а другой провел по манящей молодой груди с торчащими сосками и произнес:

     — Любовь моя, иди в свою опочивальню, закончишь завтракать там. А после прими успокоительную ванну и отдохни. Не знаю, смогу ли я сегодня ночью навестить тебя, слишком много планов на вечер, но завтрашний вечер мы проведем вместе. Посетим оперу. Я, ты и мой дорогой сын.

     Регина лишь судорожно кивнула, подтянув остатки корсажа, чтобы прикрыть грудь, и быстро покинула столовую. Ворвавшись в комнату, она рухнула на постель и сдавленно зарыдала, уткнувшись в подушки. Грязная как физически, так и душевно, измученная варварской похотью герцога, всё ещё ощущая его семя, вытекающее из зудящего лона, с горящими от стыда щеками, в истерзанном платье, девушка понимала, что это лишь начало её мучений. Теперь каждая минута её жизни в этом доме будет похожа на ад. Где все, от прислуги до герцогини, знают о ее грехопадении, и только возлюбленный живет в своих розовых мечтах под одной крышей с дьяволом, которого называет отцом.

     Тихий скрип двери заставил девушку снова сжаться. Неужели герцог еще не закончил на сегодня свое насилие? Неужели её унижения ему оказалось мало?

     — Миледи, я приготовлю Вам ванну, — прозвучал мягкий голосок ее служанки, и девушка невольно выдохнула от облегчения.

     Все, что ей оставалось — это принять свою судьбу и плыть по течению, отсчитывая страшные минуты до нового появления герцога Рендола.

     Тем временем в столовой герцог с превосходством смотрел на свою пылающую от ярости и ненависти жену.

     — В этот раз ты зашел слишком далеко, и это может тебе дорогого стоить.

     — Признайся дорогая, что козыри сейчас в моих руках. Да, кстати, не жди сынка сегодня домой. Он со своим почитаемым отцом едет вечером в мужской клуб.

     — Оставь моего сына в покое, ты, мразь! — закричала герцогиня, и в порыве гнева попыталась подняться с кресла.

     Но ее ноги отмерли уже давно, а руки недолго выдержали нагрузку, опираясь на подлокотники, она снова рухнула в кресло.

     — Кранц! — позвал мужчина дворецкого, весело глядя на обессилившую жену, — отвези герцогиню назад в её комнату и проследи, чтобы весь день к ней никто не заходил, особенно моя невестка и даже служанка ее светлости. Пусть побудет в одиночестве, переосмыслит свою жизнь и свои поступки, которые привели нас к сегодняшнему дню.

     После этих слов герцог Рендол уверенной походкой вышел из столовой, готовый осуществлять свой план мести дальше. Ведь это было только начало.