Пролог.

     «Опять поздно иду, — корила я себя. — Небось Санька заждался, да и волнуется за меня».

     Мысль о сынишке согрела меня и я, не замечая холодного дождя с ветром, поспешила домой.

     Санька уже спал, свернувшись в калачик, на своей половине кровати. В спальне было сухо и тепло, горел маленький ночник, освещавший только мою подушку. Одеяло Санька как всегда ссучил ногами вниз и его полуоткрытая голая попка белела в полумраке. Нащупав под одеялом я выудила пару трусиков — мои и Санькины.

     «Бедняжка, не дождался таки меня,» — сделала я вывод.

     Точно из стиралки достал. Хорошо, что один раз одеванные. Санькины трусики были покрыты влажными пятнами. Знакомый запах. Конечно нюхал трусики, дрочил на мой запах, а вытерся своими. Представив как он, полузакрыв глаза, с моими трусиками на носу дрочит твердый хуй, у меня зашевелился клитор.

     Стоя под горячим душем я согревала свое тело. В промежности сладко ныло. Мыльные пальцы скользко задевали упругий клиторок, который отзывался острыми сладкими пульсами.

     Сухая и горячая я осторожно, чтобы не разбудить, скользнула под одеяло. Мне хотелось обнять и прижаться к теплому юному телу, но я сдерживала себя. Мне хотелось, чтобы он сам во сне повернулся и встретил меня как долгожданный подарок. Укрывшись спустилась ниже под одеяло с головой и с наслаждением вдыхала запах мальчишеского тела и пряным запахом спермы. Чтобы не разбудить Санька, я отодвинулась на свой краешек. Нестерпимо хотелось подрочить себе клитор, но я приберегала первый оргазм на потом. Все же, не вытерпев, я просунула руку между сомкнутыми ляжками и чуть ввела палец в мокрую ноющую дырочку. Слегка лаская себя указательным пальчиком в дырочке я вспоминала...

     Начало.

     За мужем я пробыла всего три дня. Вдруг решила пройтись после работы по густому скверику детского сада. Хотела представить как здесь будет играть мой будущий ребенок. Ну и нарвалась на моего красивого, умного, интеллигентного молодожена. Он присев на корточки увлеченно сосал толстенный хуй какого-то здоровяка. Меня он не увидел. А мне было противно даже показаться им на глаза... Дома меня он уже не нашел. Потом этот толстый хуй я вспоминала и ловила себя на том, что хочу сжать в руке такой же. В последующие годы, когда я стала регулярно дрочится, я представляла именно такой, толстый, длинный и чуть изогнутый. Когда я родила мальчика, его членик был предметом моего особого внимания и заботы. Благо жила я одна и никто не вмешивался в процедуру ухода за ребенком. Время шло. Изредка на пьяных тусовках я западала на очередного симпатичного кобеля и, если он был достаточно чистоплотен и не слишком умен, то давала ему раздеть себя, но только в полумраке. Утром при свете, мне почему-то всегда казалось, что рядом со мной лежит мой бывший «молодожен». Концовка всегда была краткой и навсегда. Хотя кое-что из ночных забав я вспоминала по ночам... Иногда неплохо кончала...

     Сыночек подрастал. Купание я возвела в ритуал. Тщательно намыливала попочку спереди, сзади. Постепенно писька поспевала, крупнела и наливалась силой. К 10 годам я лицезрела маленькую копию настоящего хуя с тугими яичками и редкой порослью. Санька привык быть передо мной голым и не стеснялся меня. Я же не раздевалась перед ним, но и особо не закрывалась. Трусики и лифчик скрывали главное, но общее понятие о моем строении Санька имел. Спали мы всегда вместе. Чтобы спокойно выспаться, я укрывалась отдельным одеялом. Иногда Санька залезал ко мне погреться и я наслаждалась поглаживая его мягкое чистое тельце. Он любил забрасывать ногу на меня и уткнуться носом в грудь. Грудь иногда вываливалась и Санька игрался языком с сосочком. Я же гладила его нежную упругую попочку, чуть поглаживая дырочку и яички. Вскоре я стала ощущать твердую палочку на бедре... Тогда я осторожно переваливала его свою территорию, целовала в губы и желала спокойной ночи. После этого мой клитор настойчиво требовал хорошей дрочки. Я сосредоточенно с упоением надрачивала затвердевший клитор, смачивая его своим соком, ручьем лившимся из меня.

     Однажды я так увлеклась, что не сразу услышала Саньку.

      — Мам, что ты делаешь? — спросил он. — У тебя что-то чешется?

      — Да,... сынуля,... очень... чешется, — прерывающимся шепотом ответила я. — Сей... ча... сссс прой... дет.

     От того, что Санька стал свидетелем моей дрочки оргазм потряс меня всю как никогда.

      — Мам тебе хорошо стало? — спросил Санька когда я отдышалась и затихла.

      — Да, любимый.

      — А что у тебя чесалось?

      — Да так, везде.

      — Везде внизу животика?

      — А почему ты подумал, что я там чесалось?

      — Ты охала, А я пожалел тебя и заглянул под одеяло. А ты ручкой так сильно чесалась внизу там..

     «Влипла! — подумала я. — Надо выкручиваться».

      — Вот иногда у тебя чешется спинка?

      — Ну да.

      — Тебе же приятно, когда я тебе почешу спинку?

      — Приятно.

      — Ну вот и мне приятно.

     Санька помолчал переваривая информацию.

      — Мам.

      — Что?

      — А у меня тоже иногда вроде чешется вроде ноет где то внизу.

     «Вот и пришло ОНО,» — подумала я и сразу тяжело стала наливаться кровью и набухать вся моя пизда.

      — Покажи где.

      — Вот тут, — Санька бессовестно раздвинул голые ноги и осторожно потрогал промежность между яичками и дырочкой попочки.

      — И часто у тебя чешется там?

      — Когда ты меня любишь и гладишь. И потом, после, когда прогоняешь меня под свое одеяло.

      — И ты чешешь себе там? — спросила я подозрительно.

      — Потихонечку, но от этого мне еще сильнее чесотно.

     При этом разговоре Санька поглаживал себе промежность, отчего его писька-сосиска стала набухать и удлиняться. Я зачарованно как она твердеет, начинает вздрагивать и отделяться от живота. Это уже была небольшая копия настоящего хуя. Он даже был чуть изогнут, как тот в саду... Силы покинул меня, мой палец непреодолимой силой притянуло на болезненно напрягшийся клитор.

      — Мам почеши мне, очень чешется, — жалобным голосом попросил Санька. — Ну пожалуйста!

     «Не рано ли ему начинать дрочить? — промелькнуло у меня в воспаленном мозгу. — Хотя какое рано в 13 лет! Если бы он рос на улице, а не сидел дома за компьютерными игрушками, то его не только дрочить научили бы, но и, как папашу, кое-чего покруче... Была-не-была... Лучше я, чем другой».

     Тем временем моя рука уже осторожно убрала Санькин палец и пальцы накрыли целиком хуй, яички и нежно массировали набухшую простату.

     «Вот что чешется, — заключила я, пальпируя четко обозначенную железу. — Видно пора ему спускать сперму по-настоящему».

      — Мои бедные яички, чесотно им, — тихонько приговаривала я. — Давай я их поцелую.

     Наклонившись я приникла губами к простате, поцеловала ее нежно взасос, осторожно взяла яички в рот лаская их языком. Санька лежал широко раскинув ноги и воспринимал все естественно и спокойно. Так я делала ему всегда. С одной разницей, ему конкретно это было очень приятно и он хотел именно этого. Вдыхая запах хуя я полизала Саньке простату, яички и перешла на довольно крупную головку, нежно покрывая ее мелкими поцелуями. Под нежной кожей пульсировал напряженный как струна хуй. Подняв глаза я смотрела на румяного Саньку, который полузакрыв глаза прерывисто дышал, облизывая сухие горящие губы. Сдерживаться я уже не могла, все предохранители и тормоза отказали.

     «Все, конец, — промелькнула где то позади мысль. — Никому я его не отдам! Это мой мужчина».

     Смочив слюной губы, вытянув их трубочкой, я медленно нанизалась ртом на его солоноватый хуй. Лаская ...

 языком головку я двигала головой вверх-вниз, постепенно сжимая губы и убыстряя темп. Санька прогнулся навстречу, мелко дернулся несколько раз и теплая струя спермы одним плеском наполнила рот. Чмокая я высасывала из Саньки все соки, не глотая и смакуя нежную мальчишкину сперму. Санька не двигаясь и долго лежал, закрыв глаза. Потом его лицо просветлело счастливой, довольной улыбкой. Повернувшись ко мне Санька обнял меня за грудь и облегченно вздохнул.

      — Как хорошо было, мам. Как в во сне, только лучше.

     Я сама была как во сне. Одной рукой обняв Саньку, другой рукой уже открыто я ласкала клитор.

      — Почесать тебе, мам? — шепнул мне на ухо Санька.

      — Да, — также шепотом ответила я.

     Его рука легла на мой клитор и Санька стал пальцами елозить по пизде вверх-вниз.

      — Так? — шептал Санька.

      — Повыше, — тоже шепотом отвечала я.

     Так мы, словно по секрету перешептывались, словно сознавая, всю таинственность происходящего.

      — Можно мне посмотреть, как у тебя там? — дрожащим шепотом спросил Санька.

     Я молча широко раздвинула ноги и направила его голову вниз...

      — А где тебе почесать? — недоуменно спросил он, перебирая пальцами губы и клитор.

      — Вот здесь. А чесать мне нужно так.

     Еле сдерживая наступающий оргазм я неторопливо л скала клитор сверху вниз.

      — Только это называют не Чесать, а дрочить. Все мальчики и девочки делают это.

      — А ты тоже?

      — И я тоже. Подрочи мне, Санюша, — шептала я. — Так... быстрее... любимый мой... ооох.

     Острый оргазм несколько раз сотряс мое тело, я выгнулась вверх... струи сока стекали по попе. Просунув руку вниз я воткнула сзади свой палец в скользкий анус. Палец вошел легко, вызвав в попе еще одну сладкую волну.

      — Мам, а где тебе пососать, как ты мне, — как сквозь туман услышала я Саньку.

      — Мне нужно лизать там, где ты дрочил мне, — напрямик ответила я.

     Подтянув Санькину подушку, я подсунула себе под попу и подняла колени к плечам.

      — Встань внизу на коленки и язычком полижи мне вот этот сосочек...

     Санька послушно выполнил приказ и начал сладкий ритуал. Я заметила, что это его возбудило, горячее прерывистое дыхание ласкало клитор. Острая щекотка снова и снова стала толчками пронизывать меня от клитора вглубь пизды и ниже, заставляя сжиматься анус. Рукой прижимая Санькину голову я двигала тазом вверх-вниз так, что его язык все чаще стал проваливаться в горящую мокрую дырку.

      — Лижи сильней милый... лижи в дырочке...

     Прижав рот Саньки к дырке я стала кончать. Влагалищный канал резко сжимался в судорогах, выплескивая длинными толчками сок. С последним толчком сжав попу я длинно и сладко спустила последний сок. Санька продолжал чмокать губами в пизде, размазывая по лице сколький сок. Я подтянула его к себе и присосалась к его губам долгим поцелуем. Наши языки плавали во рту друг у друга, смешивая Санькину сперму и мой сок.

      — Тебе вкусно? — спросила я.

      — Немножко кисло, но все равно вкусно и приятно.

      — А когда тебе стало приятно?

      — Когда ты стала тыкать меня в свою писю у меня опять зачесалось и я захотел... ну подрочить.

      — Отдохни пока, а потом я тебе подрочу еще приятней. Только давай договоримся. Я тебе буду очень приятно дрочить, а ты никому не рассказывай!

      — Почему нельзя? Это ведь хорошее и приятное!

      — А разве кто-нибудь из друзей тебе рассказывал как они делают приятно маме? Вот видишь — нет. Разве кто-нибудь расскажет как он лизал писю маме. Все дураки начнут смеяться и тебе придется очень плохо.

      — А все лижут писю мамам?

      — Не знаю и никто не знает, но раз это так приятно, то наверняка кто-то лижет письку маме и сестричкам, а сестрички и мамы сосут письки у мальчиков. Да ведь этого никто не знает. Все это держат в тайне!

     Санька с минуту усиленно размышлял и пришел к верному выводу.

      — Точно, никто не рассказывает... Нет, тогда я тоже никому не расскажу. Знаю я их... Спуску не дадут. — Уверенно заключил Санька.

     Продолжение.

     Незаметно я задремала. Разбудил меня Санькин хуй, который торчал у меня между ягодицами и короткими толчками тыкался в анус. Грудь покоились в ладони сына, который глубоко и горячо дышал в носом мне между лопатками. Между ягодицами уже было мокро, головка легко проскальзывала свой короткий путь, чуть выходя из половинок и снова плавно и туго проскальзывала, несильно упираясь в дырочку попы. Замерев я впитывала в себя сладкие звуки тайной ебли. Эта сцена всегда возбуждала меня больше всего. Ночь, сын, влюбленный в свою маму, осторожно, чтобы не разбудить ее, полуебет — полудрочится ей в попу. Пора, решила я. Протянув руку я ладошкой слегка сжала и подтолкнула его попу к себе.

      — Втыкай сильней, я не сплю, — тихо и внятно произнесла я.

     Глухо простонав сквозь сжатые губы Санька коротким напором, как деревяшкой, проткнул колечко и его толстая головка проскочила в глубину попы насколько пускали ягодицы.

      — Повернись на животик, — кратко выдохнул Санька.

     Мы осторожно не расцепляясь повернулись, я распласталась на животе и сколько могла выгнула попку вверх навстречу нетерпеливому хую. Санька сдвинул ноги, оперся на вытянутые руки и начал свою мужскую игру с покорно лежащей женщиной. Гибкое юное тело ритмично и неутомимо шлепками толкалось в мою мягкую попку.

      — Ой... ой... хорошо... как. Я люблю тебя... мам... — эти слова стоном выскакивали в ритм его толчкам.

     Хуй стал еще тверже и туго прорывал узкую горячую кишочку. Каждый резкий прорыв и плотный толчок в попу сладкой болью отзывался в колечке ануса, растекаясь до горящей пизды. Мой сын совершал ритуал привычно по-хозяйски расправляясь со мим телом.

      — Тебе удобно дрочить? — не прерываясь скороговоркой простонал Санька.

      — Да... милый... еби...

     Мой голос и слова возбудили нас обоих до оргазма. Санька убыстрил темп и четко как по метроному стал доебывать меня до конца. Перед тем, как кончить Санька сбился с темпа, сильно воткнул в меня набухавший хуй и спустил первую горячую струю, чуть задержав его во мне. Потом рывком достал хуй и уже медленнее ввел второй раз, одновременно спуская вторую не менее сильную струю. Остальную сперму Сенька сливал уже не доставая хуя из меня, двигая внутри в разные стороны.

     Глубоко и счастливо выдохнув Санька, расслабив тело затих лежа на мне. Его сердце продолжало сильно биться, хуй постепенно сжимаясь скользко выползал из раскрытой дырки. Свалившись с меня набок Санька довольно потянулся.

      — Где ты так долго, я так хотел...

      — Я знаю как ты хотел. Опять не приберег для меня свою сладкую молофейку?

     Санька молчал.

      — Чего молчишь. Интересно на что ты дрочил сегодня и почему нюхал трусы?

      — Мам, твои трусики пахнут пиздой. Я люблю, когда немножко пахнет писями. Такой сладкий запах. Ой я пошел пописять.

     Я тоже последовала за ним. По дороге мне пришла в голову еще одна развратная идея.

      — Залазь в ванну, — скомандовала я.

     Я встала в ванне напротив Саньки, сколько могла раздвинула ноги и развела пальцами губки на пизде.

      — Писяй прямо мне на пизду.

     Это было что-то новое, хуй слегка набух. Санька натянул кожицу, открыв малиновую тупую головку с раскрытой дырочкой и пустил струю. Горячая струя приятно поливала клитор. Я тоже зажурчала. Натянув наверх клитор я направила свою струю на хуй Саньки, целясь на залупу. Санька напряженно смотрел полураскрыв покрасневшие губы, что являлось ... 

     хорошим признаком. Я присела и взяла его заметно набухший хуй в рот. Не успев как следует всосать его, как он буквально вскочил, налившись кровью. Достав хуй из рта я любовалась им.

     «Да это тот хуй, большой и слегка выгнутый вверх. Такой хуй легко задевает матку. Потому мне так приятно, когда он меня ебет сверху».

      — Мам, давай еще... а? — просительно канючил Санька.

      — Давай, а то ты кончил, а я нет.

     Не подмываясь, мы пошли в спальню.

      — У тебя ноют яички? — спросила я.

      — Как ты пописяла на меня сразу заныли. Я хочу спустить в тебя много-много.

     «Следующий раз надо сесть над ним на корточки и нассать ему на рот. Ему это точно понравиться, раз он дрочится на запах ношенных трусов», — подумала я.

     Мы естественно не стесняясь дрочились дома когда хотели. В основном мы преследовали цель хорошо возбудиться перед тем, как соединиться. Иногда из спальни слышался Санькин голос:

      — Мам... скорее кончаю.

     Я быстро забегала к нему. Санька уже не дрочил и ждал придерживая двумя пальцами хуй вертикально. Я успевала несколько раз всосать головку, как рот наполнялся терпкой спермой. Санька мог кончать помногу раз. Я даже беспокоилась за его организм, давала много орехов и меда, но молодой организм исправно снова и снова наполнял тугие яички густой белой спермой. Я научила его называть вещи своими именами и нам это нравилось.

      — Я люблю тебя сынуля, — шептала я на ухо. — Скажи мне что любишь..

      — Люблю, люблю, люблю, — шептал он мне дыша мне в рот и слегка касаясь губами моих губ.

      — Хочешь ебать меня?

      — Очень хочу... я хочу в пизду...

     Я любила эту прелюдию. Мы не торопясь хорошо укладывались, готовясь к долгому наслаждению друг другом. Для удобства я сшила плотную продолговатую иранскую подушку, которая помогала в разных позах. Сегодня я подложила ее под попу и широко развела ноги, согнув в коленях. Приоткрытая темнеющая щель покорно ждала принять в себя напряженный ствол. Санька с довольным выражением победителя встал на колени передо мной, сжав хуй в кулаке медленно дрочил любуясь моим голым телом. Опершись одной рукой, он любил сам вводить в меня. Чуть вставив в мокрую и скользкую щель, Санька лег на меня всем телом и одним движением попы ввел в меня до конца. Замерев, мы наслаждались, прислушиваясь каждый к своему первому ощущению. Санькин хуй слегка пульсировал и моя дырочка отзывалась легкими спазмами, сжимая твердую палку. Слегка оттопырив попку Санька сделал первый короткий толчок, в тишине раздался ритмичный шорох постели. Каждый его толчок сопровождался коротким выдохом:

      — Оухх... оухх.

     Вместе с моими тихими дрожащими стонами и хрустом постели это представляло возбуждающую музыку любви и страсти. Иногда мы замолкали, соединившись ртами и вылизывая друг другу рот и губы, всасывая язык и глотая скользкую слюну. Оторвавшись от моего рта Санька приподнялся надо мной на вытянутых руках и смотрел как под волосатый лобок входит его коричневатая блестящая палка. Я привычно высоко подняла колени, подхватив их руками. Санька увидел пизду во всей ее красе и начал по мужски хлестко и ритмично втыкать в меня задеревеневший хуй. Постель громко хрустела под сильными толчками. Санька в впал в экстаз, закрыв глаза, короткими толчками ебал меня так часто-часто, что толчки слились воедино. Внутри меня начал просачиваться горячий ручеек, который едкой приятной болью пульсировал в клиторе. При каждом ударе залупа задевала за матку, вызывая острое мгновенное наслаждение. Приятные до боли искры наслаждения стали сливаться в одну сладкую дрожь, знакомая и долгожданная сладкая судорога схватила влагалище и крепко сжала хуй в кольцо. Частые судороги оргазма схватывали все тело, передаваясь телу сына, который со стоном вжавшись в меня всем телом, судорожно вздрагивая ритмичными толчками впрыскивал в меня струйку за струйкой...

     Конец 1 части.