«Никогда. Больше никогда. Никогда больше не буду какать». Мысли путались, съеживались, уступая все больше места во всем теле боли. От боли хотелось замереть и не двигаться, она заполняла все тело — и вместе с тем казалось, что все тело уменьшилось, исчезло — остался только маленький участок прямой кишки, разрываемый болью от проходившего через него огромного куска кала.

     «Больше никогда на свете я такого не перенесу. Лучше совсем не какать. Чем это терпеть. Я и не смогу терпеть. Я сейчас умру».

     Казалось, весь внешний мир перестал существовать, ничего не было слышно, ничего не видно — так вслушивался Саша в происходящее в его организме, всматривался — ему казалось, что он видит себя изнутри — в то, что происходило сейчас там, внизу. Время остановилось, точнее, казалось бесконечным. С того момента, когда он почувствовал, как что-то зашевелилось, закопошилось в нем, призывая его отправиться в туалет, прошло только около получаса, но ему казалось — это вечность. Он ведь еще не сразу понял, о чем пытается сообщить ему этим неясным неудобством его организм — привычный к запорам и слабительным, Саша давно уже не ходил в туалет сам и не очень помнил ощущения позыва. Однако сегодня что-то произошло — и хотя он всего четыре дня назад принимал слабительное и какал — пусть не так много, как хотелось бы, но все же некоторое количество плотных маленьких комочков ему удалось тогда выжать из себя — хотя прошло всего (для Саши — всего!) четыре дня, Саша совсем не ожидал необходимости идти в туалет сегодня.

     Пожалуй, завтра или даже послезавтра он бы выпил слабительного и спокойно сходил в туалет. Однако что-то произошло с его организмом, и сегодня вдруг он ощутил позыв. В первый момент он даже попытался сдержаться, однако желание становилось все сильнее, и он отправился в туалет. Там он сел — и понял, что желание еще не есть осуществление, что то, что это желание вызывает, находится еще весьма глубоко в его кишках. Поэтому ему пришлось довольно долго массировать живот, напрягаться и тужиться, постепенно проталкивая кал все ниже и ниже. Однако чем ближе к заднему проходу он продвигался, тем больнее становилось внутри. И вот сейчас, когда кусок кала, по ощущениям имевший сантиметров десять в диаметре, близок уже был к Сашиному анальному отверстию — хотя и не достиг еще его — боль стала уже невыносимой. Наконец кал подступил к заднему проходу, и Саша стал усиленно тужиться, выдавливая его из себя. Казалось, кусок кала разрывал его. Силы кончились, и Саша расслабился, откинувшись на унитазе. Струйка пота, выступившего от напряжения, стекла по виску. Саша решил, что больше этой пытки ему не вынести, и пора прекратить это бесполезное занятие — однако при попытке встать и сомкнуть анус он почувствовал, что это невозможно — кажется, огромный мяч застрял в самом заднем проходе, не давая ему закрыться. Но и это еще не все — к своему огромному удивлению, Саша почувствовал, как начинает напрягаться его член, как будто потуги проталкивали не только кал по его кишке, но и кровь в его поднявшийся подрагивающий жезл.

     Передохнув и поняв, что другого выхода нет, Саша собрался с силами и снова стал тужиться. Каждое длительное усилие, сопровождаемое кряхтением и стоном, продвигало его ношу лишь на миллиметр. Прошло, наверное, еще полчаса, пока ему удалось выдавить из себя хоть что-то — теперь он мог потрогать это что-то пальцами и убедиться, что кусок кала, торчащий из его попы, действительно огромного размера, твердый и сухой. Саша попытался ухватиться за него пальцами и вынуть. Ему это частично удалось, однако оказалось, что если этот способ опорожнения и не требует сильного натуживания, то для заднего прохода он еще больнее. Все же ему удалось вытащить кусок кала еще немного, после чего — с передыхами и из последних сил — предчувствуя, что конец уже близок — он потужился, долго и сильно, еще четыре или пять раз. Во время последнего усилия он почувствовал, как что-то внутри него напряглось уже без его воли, и рефлекторное сокращение вытолкнуло наконец ужасный кусок в унитаз. Взглянув вниз, он увидел черный цилиндр, напомнивший почему-то батон докторской колбасы — только короткий. Окончание долгого и мучительного процесса наполнило все его тело блаженством, эрекция к этому моменту была уже такой сильной, что нескольких движений рукой хватило Саше, чтобы бурно излиться себе на живот.

     ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ