С 14 лет и по сей день я занимаюсь онанизмом. Иногда по нескольку раз в день. Какие только картины не возникают в моей голове в это время. Но лучше всего, все же, когда мне удается подглядывать.

     Общежитие торгового техникума было расположено как нельзя лучше. Оно не соприкасалось с улицей. С передней стороны футбольное поле, с одного бока здание самого техникума, с другой трехэтажный жилой дом. С задней стороны гаражи. Между гаражами узкие проходы и выход во двор какого-то учреждения. Правда, со стороны жилого дома через дорогу участок милиции, но это не страшно. Оттуда через жилой дом не видно.

     Мое любимое занятие — прийти туда, устроиться между гаражами, достать хуй и дрочить его поджидая, пока какая-нибудь девочка выглянет в окно. Тогда я пытаюсь привлечь ее внимание и показать ей себя со спущенными штанами и голым, стоящим хуем. Особенно хочется заговорить с ней, тогда я могу и спустить. Но это не страшно. У меня хватало сил и на три и на четыре раза.

     Вечером, став на каменный заборчик, можно было заглядывать в освещенные окна и видеть как девчонки снимают платья, а, если повезет, и лифчики и трусики, переодеваясь.

     Однажды я проходил рядом с этим зданием и вдруг услышал шум воды и женские голоса. На уровне моей головы было какое-то окно, полностью заложенное кирпичом. Форточка была забита фанерой. Но сейчас она была приоткрыта. Убедившись, что везде все тихо, я осторожно заглянул в форточку. Боже мой! У меня захватило дух. Это была душевая. И в ней было полно голых девчонок. От 14 до 18 лет. Почти без сисек и с огромными грудями. С малюсенькими, почти мальчишескими попами и пухлыми, взрослыми жопами. А пизды... Это была целая коллекция! Безволосые и полностью заросшие лесом волос, с выглядывающими клиторами и узенькими щелками.

     Признаюсь, меня не привлекают крупные формы. Поэтому, когда я увидел голых девочек, еще никогда не ебавшихся, не знающих, что такое хуй, с безволосыми пизденками, с малюсенькими припухлостями вместо сисечек, я немедленно и бурно кончил. Черт, в трусах стало мокро и липко. Снова оглянулся. Никого не было, все вокруг тихо... Я решился переодеться и выбросить мокрые трусы. Понятно, что я не мог оторваться от столь прекрасного зрелища и продолжал подглядывать. Тем временем спустил брюки, с трудом стащил их через обувь, потом снял трусы. Так стоять и дрочить хуй было намного удобней. Сознание того, что я голый на улице, заставляло хуй стоять еще сильнее..

     Вдруг послышался шум, возгласы, и с двух сторон общежития, закрывая мне путь к отступлению, меня окружили студентки. О том, чтобы успеть одеться, или убежать голым, нечего было и думать. На меня посыпались проклятия и удары. Надо было беречь лицо и очки, и я прикрыл руками лицо. И тут кто-то ударил мне ногой в пах. Я скрутился и мне забило дыхание. Удары прекратились. Кто-то предложил вызвать милицию и кто-то уже собрался звонить от вахтерши. Я был в ужасе. Мне конец! Точно посадят! Что делать?

     И тут чей-то голос сказал — «Эй, ты, онанист хуев! Хочешь мы тебя в ментовку сдадим?» Я с трудом пробормотал «Простите меня. Это в последний раз. Я больше никогда здесь нет появлюсь!»

      — Э, нет. Так легко ты не отделаешься! Мы простим тебя только если ты будешь полностью нам подчиняться и выполнять все, что тебе прикажут.

      — Хорошо. Только не вызывайте милицию!

      — Тогда пошли.

     Кто-то подхватил мои брюки и я, как был, до половины снизу голый, поплелся за ними.

     Мы остановились около черного хода И мне пришлось залезть на козырек над ним. Кто-то открыл изнутри окно и мы очутились на лестнице. С предосторожностями мы поднялись на третий этаж и меня затащили в комнату. Обычная общежитская комната. Шкаф у двери, четыре кровати вдоль двух стен. У окна стол. Между кроватями тумбочки. Несколько стульев и все.

      — Раздевайся, пидор. Все с себя скидывай! Один хуй, уже голый. А вздумаешь выпендриваться — менты рядышком, пять минут и ты там. Да еще и пиздюлей навешаем.

     Я начал раздеваться. Деваться было некуда.

      — Глянь девки, какой червяк у него висит! Давай его отрежем!

      — Ты что, дура? Давай сначала им попользуемся. Он нам еще пригодится. А потом и кастрировать можно.

      — Ты же любишь дрочить? Вот и надрочи себе, покажи нам это поближе. Вон на стул садись и дрочи.

     Я сел, взял хуй рукой и начал дрочить. Но он не поднимался. Я старался, чуть не отрывал его, но безрезультатно. Хуй не стоял.

      — Что, не стоит? Девки, кто покажет ему пизду, чтобы у него встал?

      — Давай. Только все вместе. Согласны? Тогда раздеваемся.

     На кровать полетели блузки, юбки, платья... Потом комбинации, лифчики, колготки и трусы. Через пару минут передо мной стояли голые девушки, некоторые почти девочки. Впервые так близко я видел сиськи и пизды. Особенно красивая пизда была у одной. Она была абсолютно без волос, но не от природы, а бритая. Только внизу живота был маленький пятачок волос, под которым двумя мощными буграми выделялись очень пухлые губы. А между них торчал мясистый клитор. Тут уж мой увявший хуй восстал во всю силу. Тем более, что некоторые девчонки тут же начали трогать свои пизды, поглаживать их, трогать пальчиком между губками.

      — Ну, вы, бляди. Пусть он сосет у нас.

      — А кто первая? Давай на спичках разыграем.

     Тут же разыграли очередь и приказали мне лечь на спину. Небольшого росточка, но очень пухленькая девушка села надо мной и раздвинула руками пизду. Передо мною предстала ее розовая промежность и маленький бугорок клитора. Она присела еще ниже и мой рот соприкоснулся с пиздой. Я начал вылизывать промежность и ласкать языком горошинку, которая немедленно отвердела и увеличилась. Вокруг нас присели на корточки и начали заглядывать остальные. Бросив взгляд вбок я увидел раздвинутые коленки и раскрытые блестящие от сока пизды. Руками мне пришлось поддерживать зад моей девушки, протому что она стала садится так низко, что закрыла мне дыхание. И тут же я почувствовал, чьи-то руки на моем хуе. Моя девчонка стала стонать и подпрыгивать, мой рот ощущал терпкую влагу из влагалища, язык то вращался вокруг клитора, то соскальзывал во влагалище. Девчонка уже то взвизгивала, то хрипела. Ее промежность прямо била меня по лицу. Я понял, что она кончает и немедленно тоже бурно кончил. На моем животе разлилась немаленькая лужа спермы. Хуй начал потихоньку увядать.

      — Эй! Так не пойдет. А остальным что? Олька, блядь, ты сука получила свое, сделай теперь нам! Соси у него хуй, подними его.

     Девчонка развернулась на мне, оставив свою пизду на моем лице, только теперь мне было видно ее анальное отверстие, окруженное радиальными морщинками, и взяла в рот мой хуй. Она тщательно стала слизывть сперму с него, продолжая извиваться всем телом. Ее упругие и нежные сиськи скользили по моему мокрому животу. Я почувствовал, что хуй встал и что я вот-вот снова кончу прямо ей в рот. Мой зад стал подпрыгивать навстречу ее рту. Видимо окружающие поняли, что я снова кончаю и кто-то спихнул Ольгу с меня.

      — Девки, у кого есть шнурок? А то так он на одну только и будет способен. Давай ему свяжем руки и перевяжем хуй.

     Через пару минут мои руки были связаны за спиной чьей-то комбинашкой, а хуй был так туго перевязан у основания шнурком, что теперь не мог опуститься, но не мог и кончить. Мне было больно, но, как ни странно, пока мне перевязывали хуй, он встал еще больше. И тут одна девчонка медленно села мне на хуй. Я ощутил тугой вход во влагалище, моя залупа медленно погрузилась в него, а затем она резко села до самого основания. Внизу она стала двигать тазом из стороны в сторону, так что хуй ощущал стенки ее влагалища. Надо мной висели ее рано отвисшие сиськи. Довольно большие в ее возрасте. Они тоже болтались в такт ее движениям. Над моим лицом снова кто-то сел и закрыл собой ее сиськи. Снова в моем рту ...

 

     была чья-то пизда и мой язык работал в ней. Хуй перестал ощущать боль. Зато он чувствовал всю внутреннюю поверхность влагалища, его движения. На этот раз я стал кончать раньше, но обе тут же кончили следом за мной. Сперма, не находя выхода, раздула основание хуя и еще больше перекрыла собой выход крови. Мой хуй готов был лопнуть от напряжения.

     Вокруг нас девки уже вовсю мастурбировали. Одна даже засунула себе в пизду бутылку и ебала себя ею, другие, пользовались пальцами, терзали клиторы и сиськи, стонали...

      — Слышь, девки, я ссать хочу. Давай я нассу ему в рот!

      — Ну ты, сука, даешь! А потом будет пол обоссанный и будет здесь вонять. Пошли в туалет его обссыкать. Мы тоже хотим.

      — Вставай, пидорас. Пошли.

     Девчонки понакидывали на себя халатики, открыли дверь, оглянулись. Потянули меня за собой. Я со связанными руками, с вздыбленным, качающимся как антена хуем пошел по коридору. От раскачиваний хую было больно, но он не опускался. Мы вошли в туалет. Вдоль правой стены тянулись раковины и краны, а слева было возвышение с кабинками туалетов. Меня уложили на холодный, покрытый коричневой керамической плиткой пол и заставили открыть рот. Надо мной стали две девчонки. Одна со стороны живота, а вторая над головой. Та, которая была со стороны живота, была одета в голубой коротенький халатик. Он расстегнула его и стали видны малюсенькие припухлости вместо сисечек и рыженькие редкие волосики на пизде. Это была девочка лет 13—14. Я думаю, что она была еще целка, потому что она немного стеснялась и только приподняла немного полы халатика чтобы не замочить их. Вторая была та, которая приглянулась мне в самом начале. Она скинула с себя комбинашку и присела над моим лицом. Из ее мощной пизды хлынула толстая струя желтой мочи. Она немедленно залила мне лицо и рот. Чтобы не захлебнуться я начал глотать солено-горькую жидкость. Через мгновение я уже перестал ощущать ее противный вкус. Вторая девочка тоже начала писять стоя, но ее струя то разбрызгивалась, то текла по ее ногам. Она, видимо, так была возбуждена, что ее струя прерывалась и дергалась. Моя грудь чувствовала ее теплоту. Это было приятно, как теплый душ, потому что мне было невыносимо холодно на этом полу. Девчонки менялись и я уже плавал в моче. На меня поссали четверо или даже больше. Кто ссал стоя, кто приседал, струи сменяли одна другую. Этому не было конца. Моча заливала нос и нужно было ее быстрее глотать, чтобы можно было дышать. Хуй продолжал стоять и уже невыносимо болел. Я стал просить его развязать. Но мне развязали только руки и приказали вымыться. Вода была холодная, но пришлось мыться. Хую от холодной воды стало несколько легче. Мы снова вернулись в комнату.

     Теперь они решили играть на меня в карты. После второго выигрыша, несколько девчонок ушли и осталось только три девчонки. Одна, выиграв меня захотела чтобы я гладил ей спину и сиськи. И до следующего выигрыша я делал это. Меня ничуть не возбуждали ее сиськи, но хуй и без этого стоял. Я ощущал сильнейшую ноющую боль в нем...

     Очередная выигравшая сказала:

      — Все девки, пиздец. Кончаем игру, а то он скоро сдохнет. Смотри, хуй посинел весь. Давай развяжем его.

     Развязать оказалось не просто. Шнурок врезался в хуй и добыть его даже ногтями было невозможно оттуда. Тогда одна взяла нож и попробовала перерезать шнурок. Это тоже было невозможно. Потому что поперек резать нужно было прямо по вздувшемуся хую, а вдоль не имело смысла. Я руками пытался оттянуть хуй и как-то наискосок удалось перерезать шнурок. Конечно, хуй при этом несколько раз порезали, но я этого уже не ощущал. Наконец из освобожденного хуя хлынула застоявшаяся сперма и кровь переполнявшая сосуды стала выходить из хуя. Это было так больно, что я заскулил, как пес. Все внизу полыхало огнем. Лена, так звали мою избавительницу, сходила на кухню и принесла мисочку с теплой водой. Я положил свое хозяйство вместе с яйцами туда и стал отмачивать. Лена рукой слегка поглаживала его, оттирала от крови и спермы, тихо уговаривала меня потерпеть.

      — Девки, я последняя выиграла его, значит он мой на ночь. Не злитесь, все равно он ни на что больше не способен.

      — Да хуй с тобой. Забирай своего импотента. Надо было его прямо там на улице кастрировать. Представляю, как я держу в руке отрезанный член. Кайф! Я бы его заспиртовала и в банке бы держала.

     Выключили свет. Лена уложила меня под стенку, а сама лягла с краю, лицом ко мне. Она жалела меня и слегка поглаживала. Ее руки скользили по моему телу. Я ощущал ее мягкие и упругие небольшие сиси. Она положила мою руку на себя и провела ею от плеч до попы. Вдруг я почувствовал ее горячие губы на своих губах. Ее язык раздвинул мои губы и оказался внутри. Он исследовал зубы, небо, язык... Она слегка покусывала мои губы. Это было наслаждение. Она приподняла коленку и положила мою руку на пизду. Я стал перебирать ее волосики там, а она шевелила тазом и старалась подтолкнуть мои пальцы внутрь. Но мой хуй упорно не вставал, я по-прежнему ощущал ноющую боль внизу. Мне было жутко стыдно. Я понимал чего она хочет, но не мог ей это дать. Внезапно она прошептала:

      — Подремай немножко. А когда все заснут — я полечу тебя. Я сама все сделаю, спи...

     И я заснул.

     Проснулся я через пару часов. Хуй уже не болел. Он был внутри чего-то необычайно нежного, скользкого и горячего. Я понял что это Ленын ротик. Она так нежно вылизывала бороздку под головкой, саму головку... Потом медленно втягивала хуй в себя и я чувствовал его скольжение внутри. Снова выпускала его изо рта и слегка покручивала в руке. Потом лизала ствол, опускалась к яйцам, втягивала их в горячий рот и снова повторяла весь цикл сначала. Хуй снова стал твердеть. В порыве благодарности, я раздвинул ее колени и припал к пизде. Лена зашевелилась и легла на меня валетом. Она трудилась над моим хуем, а я ощупывал языком каждую складочку ее пизды, ее клитор и влагалище. Работал не только мой язык, но и губы и даже нос. Мой хуй уже превратился в палку и она проскальзывала прямо в горло Лены. Она ни капли не давилась им. Он не закрывал ей дыхание, она умела дышать носом.

     На секунду она отрвалась от хуя и прошептала — «Полижи мне попку». Такой просьбы я еще никогда не слышал, и она возбудила меня еще сильнее. Я стал лизать ее анус и почувствовал как он сокращается и вновь расслабляется. Теперь мои пальцы были у нее в пизде, а язык в жопе.

      — Встань, пожалуйста. Не бойся, все спят.

     В комнате было темно. Но я все же видел Лену. Она стала раком поперек кровати, головой уперлась в стену, опустив ее к самой кровати, а жопу подняла и развела ее руками.

      — Еби меня в жопу. Только хуй вставляй медленно.

     Я приставил хуй прямо к анальному отверстию и надавил. Ничего не получалось. Хуй был толстый для ее жопы.

      — Сначала вставь в пизду, а потом снова в жопу. И крепко сожми его в руке.

     Теперь все получилось. Медленно миновав кольцо входа и раскрыв его, дальше хуй проскользнул уже как по маслу. Ощущения были в сто раз сильнее, чем в пизде, потому что жопа так крепко обхватывала хуй, прямо доила его. Через пару минут Лена стала так дергаться навстречу мне, что в комнате стали слышны удары ее жопы о мой лобок. Она буквально насаживалась очком на хуй, мне даже и трудиться не надо было. Мы ебались довольно долго. Я взял Лену за сиськи и натягивал ее на хуй. Потом перехватил за бедра...

     Лена начала стонать

      — кончай в меня, пожалуйста!

     Кончай, кончай, кончай, кончай, сильнее... Еби меня! Еби! Еби меня в жопу.

     Мой оргазм не заставил себя ждать, ее жопа высасывала из меня все до капельки. Она работала как вакуумный насос. Ее анус сжался и не выпускал хуй из себя. Лишь минуты через три четыре он расслабился и выпустил хуй.

      — Я хочу спать. Твоя одежда на стуле. Одевайся и уходи, пока никто не хватился. Спасибо тебе.

     Через пять минут я выскользнул через окно над черным ходом. Никто за мной не гнался. Все было тихо. Только яйца слегка болели.