Ее мне посоветовал Клаус. «Куча наград, толпы клиентов, банкиры, дипломаты, супершишки пачками». И он манерно закатил глаза. «Вот ТАКАЯ специалистка. Она — — моя родственница, скажешь что от меня. У тебя есть шанс. Она сделает из тебя мужчину с шармом», ну и все такое прочее.

     Я искал портного, которому можно было бы заказать костюм. Уже двенадцать лет назад я точно знал, что на собственной свадьбе я буду в новом, только что сшитом костюме. Таком немножко дебильноватом — — как и подобает человеку, временно обезумевшему от свалившегося на него счастья.

     Клаус услужливо нацарапал номер на монгольской купюре в пять тугриков. Это он давно придумал — — для записок пользоваться какими-то экзотическими дензнаками. Ценность на уровне немецкой салфетки, зато девочки просто млеют от такого денежного блеска.

     Я, разумеется, не сомлел. Я спросил: «Как звать». — «Еще не знаю» — — «То есть?» — — «Каждый клиент дает ей свое имя. Потом». «А звонить-то когда лучше?» — «Немедленно».

     Трубку сняли через два звонка. «Если вы заинтересованы в оперативности, приезжайте сейчас. Ближайшие двенадцать дней у меня уже расписаны». Клаус ехидно заулыбался и предложил подкинуть меня до места. «Нет уж. Где по дороге можно купить приличные носки. Ну, и галстук, пожалуй?...» — — «Пустое, тебе это не понадобится».

     Дверь открыли после второго длинного звонка. На ней был только он. Да, только фартучек в мелкую клетку, обшитый кружевом. И еще крупная заколка в волосах — — если приписать ее к одежде. Я не сразу сообразил, что не смотрю ей в лицо. Я поднял глаза.

      — Так, мне все ясно. У вас свадьба через две недели или раньше. Свою жену вы встретили менее полугода назад. Костюмы вы не любите. Эрекция у вас... э, стандартная. Сексом занимаетесь не чаще двух раз в сутки. Подружек у вас было немного, расставались вы болезненно. Что еще? Да, любите сиреневый, желтый и зеленый.

      — Увижу Клауса, скажу ему, что он трепло кукурузное. И...

      — При чем здесь Клаус? Вы же пришли ко мне не в одних туфлях. Все это я узнала из вашего э-э, гардероба. Кстати, галстуков настоящий джентльмен второпях не покупает. Фу, какая прелесть.

     Я твердо решил начистить Клаусу физиономию.

      — Так, проходите. Вот сюда, пожалуйста. Осматривайтесь, можно все трогать, если сочтете забавным — — то и примерить.

     В комнате с белыми стенами в редкую бежевую полоску стоял кабинетный рояль, пара портновских манекенов и шкаф, сплетенный из ивовых прутьев. Шкаф был приоткрыт. В нем висели. Сугубо и исключительно женские «штучки». Новый галстук начал душить мою шею. Примерить? Ну, Клаус, ты мертв на большую половину.

     Я перевел взгляд на фартучек с затейливым кружевом.

      — Вы чересчур целомудренны для молодожена.

      — Я хотел бы заказать вам костюм. Мужской костюм. Конечно, если вы такие заказы...

      — Это моя специализация. Раздевайтесь.

      — Э-э-э? По-моему, я ошибся...

      — Этажом выше действительно живет трансвестит по кличке Поппинд. Если вам туда, то вы, да, ошиблись. А мужской портной — — здесь. Аа, вас не предупредили о моем методе. Я одеваю человека. Но для этого мне надо, чтобы он был голый. Вы же не будете настаивать, чтобы брачный костюм я напяливала на вас поверх этого полувера и брюк. Я буду через пять минут. Вам принести кофе?

     Я громко сглотнул.

      — Неплохо бы.

     Она повернулась, чтобы выйти. Да, на ней действительно был только фартук. Заколки уже не было.

     Я, как мне и посоветовали, осмотрелся. Пожалуй, вещи лучше складывать на рояль. Так, пуловер. Галстук. Брюки. Носки. Туфли. Езус Мария, у меня жутко несвежее, двухдневное белье. Нет, одеться и вырваться из этого кошмара. А потом долго колошматить ехидную ухмылочку Клауса.

      — Да вы еще не готовы! Так, хорошее белье! Оно вам определенно идет. Молодые мужчины любят в этих вопросах черное. Снимайте. Да-да, снимайте. О, вы хорошо сложены. Прямые ноги. Широкая грудь. Всегда завидовала мужчинам — — по улице можно ходить без лифа. Так, бедра. Ага, классический 46-й. Но все-таки снимем мерки, чтобы не промахнуться.

     На шее у нее висел ярко-оранжевый портновский сантиметр. Она подошла ко мне и улыбнулась.

      — Повернитесь. И не нервничайте так.

     Я повернулся. Насчет «не нервничайте» все было прескверно.

     Она обвила руками мою талию. Скользнул сантиметр.

      — Восемьдесят восемь. Прекрасно.

     Я громко сглотнул. И попытался пошутить.

      — Это не самый мой убедительный параметр.

      — Пожалуй. Так, обхват плечей. Да, действительно неплохо.

     Мой «самый убедительный параметр» в это время стал вести себя самым скотским образом. Знакоммая дрожь пробежала по мне быстрее, чем обычно. Что я делаю? Через две недели у меня свадьба... Я поймал ее руку.

      — А как быть с этим? — я опустил ее руку с линии плеча ниже, чем линия талии.

      — С этим? — она по-прежнему стояла у меня за спиной, — Думаю, сантиметров 18. Но на фасоне это врядли отразится.

     Она приложила к нему, то есть — — ко мне, свой портновский сантиметр.

      — Да, так оно и есть. Повернитесь.

     Я почти терял сознание. И — — точно — — ничего не мог с собой поделать. Я медленно повернулся к ней.

      — Предлагаю однобортный, с маленькими лацканами. Высокая застежка на четырех пуговицах. Карманы без клапанов.

      — Да, без клапаноооф-ф...

     Еще миг, и я умру. Умру от разрыва... Нет, впрочем, это еще ни у кого не разрывало. Это природа делала на совесть.

     Она посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами. И опустилась на колени.

      — Подумайте пока о цвете материала.

     Передо мной поплыли красные, фиолетовые, серые, желтые, вишневые и бирюзовые круги. Я прикоснулся к ее волосам. Они были теплые, мягкие и нежные. Я зажмурился. Когда я открыл один глаз, то увидел ее фартук. Он лежал на полу, рядом с моим лицом. Мое лицо, равно как и все остальное, лежало на ковре. Рядом была она.

      — Вы убедились, что я на время расстаюсь со своими булавками и иголками?

      — Да, вы совсем... не колючая.

     Она повернулась на спину. Ее грудь резко очерчивалась на фоне вороненого бока рояля. Она накинула мне на шею клеенчатую ленточку сантиметра. И тихонько потянула к себе. От нее исходил божественный, упоительный аромат теплоты и чувственности.

      — Я всегда завидовал швейным машинкам. У них на удивление четкий ритм.

      — Но сколько шума! Да и стежки получаются слишком частыми. Нет, настоящие вещи делаются только вручную. Вот дайте мне вашу руку...