Часть 4 Слегка пошатываясь и вальяжно помахивая дубинкой я брёл по лесу, горланя песню собственного сочинения. Песня была создана на движке песни группы «Руки вверх» «Крошка моя». В моём исполнении песня звучала куда более, как мне казалось, круче. «Кк-ккрошки мм-мои, ну где-же вы, конкретно?! Ик! Я ведь сейчас как уроню всё это!» — вопил я хриплым голосом. Язык мой заплетался, поэтому песня выходила смазанной, зато без «фанеры». Живой звук и всё такое! Под «уроню всё это» я имел ввиду здоровый пенёк пальмы, который я тащил в другой руке. Этот пень был просто находкой — время и солнце сделали дерево твёрдым как камень, однако внутри дерево было пустое. Как так получилось? Да я-то откуда знаю! Оно таким и было, когда я его нашёл на берегу. Недолго думая я вырезал своими отточенными ключами два кружка из ствола молодой пальмы. Более толстый стал служить днищем, я вбил его дубинкой в пенёк и кружок вошёл настолько крепко, что вся эта конструкция почти не протекала. Верхний кружок я использовал как крышку. Перевязав свежесозданный бочонок своими штанами, создав что-то вроде ручки, а точнее лямки, как в рюкзаках, я полностью заполнил бочонок брагой из всех трёх аппаратов. Да, я ждал долго, но теперь я шёл к девушкам с почти тремя литрами превосходного крепкого пойла. Настроение у меня было отличное, и разве этому могло помешать то, что я не мог точно сказать сколько солнц на небе — одно, или два? Приволохав ценный груз в наш шалаш, я не обнаружил там девушек. «Крошки мои п-пора кончать купаться, я ведь же, б-б-блин, очень хочу ебаться...» — глубокомысленно пропел я и присел отдохнуть на ворох листьев, который предполагалось использовать как общую кровать нашего жилища. Достав одну из своих самопальных «сигар» я прикурил и с наслаждением затянулся.

     Не удивительно, что не прошло и десяти минут, как на мои истошные вопли явились Катя и Ира, собственной персоной. Их взору предстал довольный я, в расслабухе тянущий «сигару» и прихлёбывающий из кокосовой «чашки» брагу. Вволю поиздевавшись над моим состоянием девчонки уселись рядом и пирушка началась. Поглощая остатки утренней рыбы и запивая это дело брагой мы оживлённо болтали. Под брагу рыбка шла очень и очень ничего. Вскоре наше, благопристойное до сего момента, жилище стало напоминать бордель — веселье, ароматный дым заполнил помещение. Девушки разогрелись и сбросив одежды сидели голышом. Однако мне уже было пофиг, я слишком много выпил. Даже после искусного миньета, который в два рта устроили мне обе девушки, у меня ничего не вышло. (данный эпизод специально включён в данное произведение, дабы показать молодому поколению как вредно злоупотреблять спиртными напитками. Минздрав предупреждает и всё такое...) Огорчённые девушки начали ласкать друг друга, а я, осоловело наблюдая за этим, вскоре задремал. Проснувшись, дабы справить свои естественные потребности, что неудивительно, принимая во внимание количество выпитого, я приподнялся и пополз к выходу. Вечерело. Обоссав близлежащий камень (незавидная судьба — пролежать здесь сотни лет, только для того, чтобы тебя обоссал неясно как здесь очутившийся Русский, в дюбель пьяный, студент) я было побрёл к шалашу, когда вдруг заметил за шалашом девушек. Незаметно (насколько это возможно в таком состоянии опьянения) я подкрался к месту локации женской части населения нашего острова и начал наблюдать. Девушки тоже были уже сильно пьяны. Занятие их заключалось в следующем — они засовывали себе во влагалища разные предметы, которые туда, по уму, засовывать не надо. К примеру, когда я подошёл, Ирка, увлечённо постанывая, медленно, но верно, вводила себе в тело маленький кокосовый орех. «Ни хуя!» — поразился я, и продолжил наблюдение. Внимание моё перешло на Катю — девушка отчаянно двигала во влагалище... Блин! Моей боевой дубинкой! (я же говорю — многофункциональная у меня получилась дубинка!). Однако заметив чем занимается подруга, Катя вытащила из влагалища моё творение, и тоже попыталась вставить себе маленький орех (дались им эти орехи!) внутрь. Однако у неё это получалось с трудом — по моим ощущениям пизда у Ирке была попросторнее, нежели у подруги. Я так увлёкся, что не заметил, что орган мой уже приведён в боевую готовность. Когда же я это обнаружил, то немедля, сбросив трусы, ломанулся к девушкам. Увидев меня, Катюша вынула кокос из вагины и легла на землю, призывно раздвинув ноги. Я мощным толчком вошёл в неё. Иринка, совсем пьяная, как была, с орехом в интимном месте, откинулась на землю и забылась в пьяном сне. После ореха (не зря я не люблю эти кокосы!) мой член чувствовал себя в Катином теле как ложка в чашке. Поэтому я встал с девушки, и поставив её на четвереньки, попытался войти в неё сзади. «Нет, Саша, пожалуйста! Я ещё никогда туда не... Аа-о-а!» — стон боли прервал монолог моей партнёрши. Но мне было пофиг, уже пофиг. Несмотря на всё более явное сопротивление я не отступал. Я практически насиловал девушку. Дабы облегчить страдания несчастной я начал одной рукой массировать клитор девушки. Это возымело действие, сопротивление прекратилось, а под конец девушка даже начала помогать мне, подмахивая задом навстречу моим движениям. Кончив я свалился с Кати, которая, как и подруга тут же отрубилась.

     С трудом выковыряв из Ирки орех (неделю назад мне такое даже присниться не могло!) я втащил девушек в шалаш и уложил на «постель», прикрыв ихней-же одеждой. Присев у костра я выкурил последнюю «сигару» и поняв, что я чего-то опасно протрезвел, допил остатки браги. Эта анти-кризисная мера возымела действие — по телу разлилось приятное тепло. Я плюхнулся рядом с девушками, и обняв Катю провалился в сон... Сон мой был неспокойный, мне постоянно слышался какой-то шум, какие-то металлические голоса на чужом языке. Мешали спать вспышки света и какой-то противный ветер. Наконец мне это надоело и я приоткрыл глаза. Вдали, через дверной проём шалаша был виден наш пляж, на нём стоял здоровый двухвинтовый вертолёт, источник противного шума. По пляжу шастали люди в форме с фонариками, периодически истерично вопя что-то в мегафон...

     Я с трудом сосредоточил свой мутный взгляд на винтокрылой машине... «USA NAVY» — через некоторое время прочитал я белую надпись на пятнистом фюзеляже вертушки... «Америкосы... А ну их всех на хуй!» — пронеслось в мозгу. Выдав сию анти-американскую мысль мозг провалился во тьму пьяного забытья...

     Продолжение следует...