Получив высшее профильное образование и придя на работу в известный музей мира, я приступил к своим обязанностям в архивах данного учреждения. Первые радостные эмоции, связанные с тем, что я имею доступ к экспонатам и материалам недоступным широкой публике, прошли. Дни тянулись однообразно, мне стало скучно и я подумывал не сменить ли мне работу. И вдруг мне доверили подобрать экспонаты из запасников музея для выставки о культуре древней Греции, проводимой совместно с греческими музеями.

     Я думал что все основные события этого периода мне известны т. к. они достаточно подробно изучаются в институте. Разбирая материалы я наткнулся на старую ничем не примечательную книгу и решил прочесть то, что в ней было написано.

     Каково же было мое изумления, когда я понял что это древние записки греческих «героев» собранные воедино.

     Первыми были записки Тесея.

     Известный миф о молодом человеке, убившим чудовище-человекобыка Минотавра, известен всем. Минотавр — человекобык появился на свет от неестественной любви Пасифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном быку. По преданию она прельщала быка, ложась в деревянную корову, сделанную для неё Дедалом. Этот факт широко известен и известно то, что царь построил для Минотавра подземный дворец, в котором тот жил и получал в качестве жертвоприношения семь прекрасных юношей и девушек через определенные промежутки времени.

     Далее я привожу то, что обнаружил в записках Тесея.

     «Все началось в отрочестве, когда я понял, что через некоторое время я стану одним из семи юношей посылаемых афинянами в качестве подати Миносу в виде искупления за убийство его сына в Аттике и меня ждет незавидная участь. Другие юноши, которым было объявлено об этом, быстро отчаялись и превратили свою жизнь в унылые будни ожидания неизбежной судьбы. Уже тогда я решил что не сдамся без боя и буду бороться за свою жизнь.

     Уже через пару лет я был идеально сложенным молодым человеком с красивой фигурой. Широкие плечи, мощные руки, быстрые ноги с крупными бедрами, узкая талия, мощный торс. Мой отец Эгей очень гордился мной, помогая всем чем мог в моем физическом развитии. В свои двадцать лет я был красивым и полном решимости молодым мужчиной (кем я себя считал), и только позже, я понял что мужчиной в полном смысле слова я стал намного позже, но об этом я еще расскажу далее. И вот настал тот день, когда уже в третий раз послы с Крита прибывали от могущественного царя Миноса за данью. Тяжела и позорна была эта дань. Афиняне должны были каждые девять лет посылать на Крит семь юношей и семь девушек. Там их запирали в громадном дворце Лабиринте, с ужасным чудовищем — Минотавром, с туловищем человека и головой быка.

     Мой отец Эгей, которому на тот момент исполнилось 42 года, не хотел и слышать об отъезде своего единственного сына, но я настоял на том, что я должен ехать, чтобы избежать позора в глазах горожан. Отец принес жертву Аполлону-Дельфинию — покровителю морских путешествий, а из Дельф перед самым отъездом был дан ему оракул, чтобы покровительницей в этом подвиге мне избрать богиню любви Афродиту.

     Последняя ночь перед отплытием была памятной для меня. Мы уединились с отцом в сакральной комнате. В комнате были везде развешены балдахины, на полу расстелены ковры, много подушек. По всем углам курились лампады с благовониями. Комната была вся окутана дымом, в воздухе витал сладковатопряный запах.

     Мы сидела и моим отцом Эгеем друг напротив друга и я в тот момент думал о том, что это может быть мой последний раз когда я вижу любимого отца. Я вспоминал все его уроки и был полон надежд и уверенности что буду сражаться насмерть с этим чудовищем — Минотавром. За этими мыслями я не заметил как осушил до дна кубок, стоявший рядом со мной. Тем временем по телу разлилась нега, руки и ноги перестали меня слушаться, стали податливыми, голова кружилась, я не мог сконцентрировать внимание. Откуда-то издали я услышал голос. Это был голос отца.

     — Сын мой, Тесей, ты провел прекрасные годы отрочества. Теперь ты стал красивым мужчиной, но ни одна женщина не может принадлежать тебе, т. к. все они знают какая участь на тебя возложена, ты выбран для Минотавра. Кроме силы и ловкости, которым я тебя научил, ты должен получить еще и благословение богини любви Афродиты.

     — Отец, я не понимаю тебя, — говорил я ему. — Ты разве не принес подношение Афродите?

     — В качестве подношения, Афродита требует в жертву тебя. Ты должен познать всю мою любовь к тебе. Всю глубину моего желания, к своему сыну, проникнуть в тебя и достать до твоего сердца, чтобы ты возжелал вернуться обратно. Для этого я приложу все свое умение и страсть, все свои навыки, которым меня научила Афродита и которые неизвестны тебе.

     Я уже плохо понимал что говорит отец. Я слышал его слова, но их смысл не был мне понятен. Чему отца научила Афродита? Что может отец вложить в меня за одну ночь? Почему это так важно и я буду желать вернуться из-за этого в отцовский дом во что-бы то ни стало?

     Я уже полулежал на подушках в дурманящем опьянении и не понимал что будет дальше. Я почувствовал на своей ноге руку отца. Его ладонь стала нежно поглаживать меня, стал втирать в мое тело масло. Сначала в бедра, потом в живот. Дальше его мощные руки стали растирать масло по груди, пальцы стали покручивать мои соски. В этот момент внутри меня стало нарастать неведомое желание, меня пронзали молнии.

     — Что это, отец? Что со мной происходит?

     Ответа я не слышал, лишь почувствовал более интенсивные движения отцовских рук.

     Продолжая массаж моего тела отец стал дышать более тяжело. Я слышал его сопение.

     В тот момент мое молодое тело жило своей жизнью неподвластной уже мне. Я чувствовал как мои чресла стали наливаться кровью, орган стоял как каменный. На какое-то время отец прекратил массаж и стал раздеваться. Я первый раз увидел этого мужчину, своего отца, в обнаженном виде с желанным для любой женщины вздыбленным органом. Он гордо вздымался к небу своей крупной головкой на мощном стволе. Крупные яйца, размером как у молодого бычка, красиво висели между мощных ног твердо стоявших на тканном ковре.

     Отец полностью раздевшись стоял рядом, как бы давая запомнить его тело. После чего он опустился на колени, сбоку от меня и возобновил массаж. Я пребывал в блаженстве от его прикосновений. Такое было со мной впервые. Мои руки блуждали бессмысленно в воздухе и вдруг я понял что рядом, под рукой, я ощутил мощное бедро отца. Я стал подниматься выше по бедру и почувствовал что уже держу в руке яйца отца. Я перебирал их, изучая каждое в отдельности и все содержание вместе: жесткие волосы, мягкая кожа, крупные шары, трубочки внутри. Все это я исследовал и пытался понять себя, что я испытываю?

     Тем временем отец перестал втирать масло в мое тело и наклонил свою голову ко мне между ног. Он захватил своим ртом мой орган и сильно сжал губы на нем. Я был счастлив от новых чувств. Отец стал обсасывать мое копье, лизал его, заглатывал глубоко горлом. Я же тем временем пытался собрать свои мысли, чтобы понять что мне делать, но не мог. Алкоголь, дурман, запах благовоний все соединилось в моем теле и оно не слушало меня. Тем временем моя рука стала подниматься выше и я обхватил каменный орган отца. Изучив его, я понял что он очень большой, обхватить его рукой я не могу. В длину он тоже имел внушительные размеры, две ладони не могли скрыть его полностью, из них выглядывала острая шляпка с небольшими губками из которых сочилась прозрачная жидкость. Я размазывал ее по отцовскому органу, поглаживал его, от чего он подрагивал в моей руке.

     Тем временем отец отстранился от меня, перевернул меня на живот, раздвинул мои упругие от частых тренировок ягодицы и стал втирать в мою девственную дырочку масло. Его сильные пальцы стали уверенно растирать масло вокруг кольца, теребя края, массируя его и я не заметил как стал приподнимать попу навстречу его рукам....

 

      Отец прореагировал на это проникновением масляного пальца во внутрь меня. Его движения были очень приятными, умелыми и доставляли мне неведомые доселе чувства. Я лежал и думал почему он никогда мне раньше об этом не рассказывал. Почему я должен был столько лет только заниматься физическим совершенствованием моего тела и никогда мое тело, мои мышцы не испытывали этих других сладостных ощущений.

     Пока я размышлял над этим и получал новые эмоции, отец уже во всю растягивал мою девственную дырочку уже тремя пальцами. Они свободно скользили во мне, а он все старался как можно сильнее растянуть ее, втирая внутрь меня масло. Я стал еще больше выпячивать свою попу, подставляя себя его рукам. Внутри меня зарождалось новое неизвестное чувство, которое звало в мир наслаждений, тело требовало продолжения, но я не понимал продолжения чего. Я уже изо всех сил пытался подставиться под отцовские руки и ждал чего-то большего.

     Вдруг отец опять отстранился от меня. Я не мог понять в чем дело, растянутая «девственность» требовала продолжения. Тем временем отец как следует смазал свои чресла маслом, хорошенько растер их по головке и стволу и начал опускаться на меня. Он лег всем телом на меня и я чувствовал его сильный ствол на своем теле. Он терся им о меня, размазывая масло теперь им и все своим телом. Он протянул свою руку к кубку, который я раньше не замечал и протянул его мне со словами:

     — Выпей его до дна! Мы должны продолжить. Афродита ждет! Я сделаю все нежно. Ты не почувствуешь боли.

     О какой боли он говорит, думал я. Неужели он хочет меня остановить и не дать мне отплыть с другими юношами и девушками на Крит. Причинит мне боль, но какую? Но я не смел ослушаться отца и выпил кубок до дна.

     По всему телу прошла волна возбуждения. От моих мыслей, от алкоголя и от тела мужчины, лежащего и трущегося об меня.

     Как только я выпил, отец просунул свои сильные волосатые руки под меня. Обхватив меня под плечи, он сильной грудью вжал меня в подушки и приподнял низ живота надо мной. Затем ногами раздвинул мои ноги и стал медленно и уверенно опускаться для погружения своего стержня в меня. И только в тот момент я понял что означали его слова про всю глубину его желания, которое проникнет в меня и достанет до моего сердца.

     — Эгей, отец... — только и успел сказать я, как он плавно стал входить в меня раздвигая «девственность», которая ждала, желала, требовала продолжения. Я почувствовал как его стержень начал заполнять мое нутро. Отец закрыл ладонью мой приоткрытый рот, вложил всю мощь поступательно движения в свои бедра и плавно, не даром говорят, как по маслу, вошел весь в меня. Я почувствовал его яйца у себя между ног, и понял, что он весь до конца, взял меня и тогда я еще больше прогнулся в спине ему навстречу. Он начал размашистые движения во мне, вынимая и погружая вновь и вновь свой тренированный орган в новое вместилище афродитовых игр. Во мне смешалось множество разнообразных чувств, новых эмоций и я не сразу услышал слова отца. Отец призывал на помощь Афродиту.

     — О, великая богиня любви, Афродита! Приношу тебе в жертву, Тесея! Доселе неизведанные твои чары, он испытает сегодня на себе. Любовной власти твоей, Афродита, подчиняются боги и люди. Ты безжалостна к тем, кто отвергает любовь. Призываю твоих спутников Эрота и нимф быть моими свидетелями, что сегодня Тесей, сын мой, познает тебя, твою силу и мощь. До рассвета он станет верным твоим почитателем и пронесет любовь к тебе до последних минут своей жизни.

     Я, Эгей, призываю на помощь великую Афродиту, принеся ей жертву, Тесея, отправляя его на Крит в царство Миноса. Он уже у третий раз требует невинных молодых людей в качестве трофея для своего Минотавра.

     Я слушал отца с замиранием. Закончив свои хвалы Афродите он сказал мне.

     — Сын мой, Тесей, до рассвета я помогу тебе стать тем кто приклоняется перед Афродитой в любом ее проявлении. Афродита, Эрот и нимфы приходят на помощь к тем, кто не отверг их, а для этого нужно чтобы ты их познал, принял и покорился им.

     После этих слов, он вышел из меня и перевернул меня на спину. Не зная что мне делать дальше, я был не искушен в искусстве любви, я по наитию задрал ноги вверх и развел их в стороны. Я принял позу готовности, безграничной доступности и полной покорности перед всемогущим фаллосом.»

     Голос уборщицы нашего музейного отдела оторвал меня от этого увлекательно чтения. Она начала ворчать что уже три часа как закончился рабочий день, а я все здесь. Мешаю ей убираться.

     — Завтра будет новый день, будете копаться в своих книжках. Идите домой, устали небось.

     Я не устал, я хотел узнать что было дальше. Я был возбужден от всего прочитанного. Я понял, что история скрывает еще много чего от людей. Или это делают историки? Зачем?