Будучи активным членом одной из российских ОПГ, я, как и положено, имел больше врагов чем друзей. Все они хотели меня убрать, но мои люди такие попытки пресекали прямо на корню, благодаря чему в какой-то момент я расслабился и стал редко соблюдать меры безопасности. Тогда же это и случилось.

     Я ждал своего зама с отчетом о проделанной по одной проблеме работой, как внезапно услышал стук в дверь.

     — Ну наконец-то, пришел! Сколько можно ждать уже... — бухтел я, открывая дверь. Но за дверью меня ждал не толстый откормленный зам, а человек спортивного телосложения в черной экипировке и маске с вырезом на глазах. Тут же к виску моему был приставлен пистолет с глушителем, и пришелец, едва дотронувшись рукой в перчатке до моей груди, направил меня спиной в комнату.

     — Твой зам сегодня не придет. Но не расстраивайся. Со мной тебе скучно не будет. — Его голос, холодный и с каким-то металлическим звоном, как эхо отражался в моих ушах. Я стал плохо соображать. У него были очень выразительные глаза, как раз подходящие для его профессии, и холодный пронзающий взгляд. За спиной у него виднелась СВД, а из под рукава торчало острие ножа. Он явно был очень опасен, но вместо страха я ощущал по отношению к нему какой-то странный интерес.

     — Сейчас ты достанешь акции и документы, возьмешь ручку, и перепишешь все на Олега Зотова. Но если ты сделаешь хоть одно лишнее движение, я клянусь, — он придвинулся головой к моему уху и прошептал — Я прострелю тебе бошку, а потом разрежу череп и разберу на запчасти.

     Олег Зотов. Да уж — я должен был предположить, что этот старый хер не успокоится пока меня не достанет. Кого он только за мной не присылал, как только не пугал. Но все же этот снайпер — очень неожиданный ход. Это означало, что доброй четверти моих людей уже нет в живых — тех самых, которые стояли под мою охрану и которые должны были избавить меня от этого стрелка еще в тот момент, когда мама рожала его в роддоме.

     Я усмехнулся:

     — Будет сделано, милый человек. Но какие у меня гарантии, что ты не пристрелишь меня потом?

     — Никаких.

     — Хорошо, поставим вопрос иначе. Какой приказ тебе отдал Зотов? Забрать акции и документы и вернуться с миром или же убить меня и нажить себе кучу проблем? — он тут же сделал насмешливое выражение лица, собираясь что-то съязвить в ответ. Но я не дал ему этого сделать сказав, что за это Зотов его самого убьет. Теперь его взгляд стал презрительно злым:

     — Мои дела тебя не должны волновать. Ты испортил свои дела, ты испортил чужие дела, а мне на тебя вообще насрать. Здесь я решаю кого убить и когда убить. Я никого не боюсь, а погибну только тогда, когда сам этого захочу.

     — Самоуверенно. Крутой, значит? Маленький наверно еще. Думаешь, ты у Зотова один такой меткий? Да у него десятки таких как ты. Хотя зря ты с ним связался в любом случае — нехороший мужик он.

     — А то ты хороший! — его голос повеселел. — Документы где?

     Я указал на дверцу комода: в ней было потайное отделение и там же я хранил свои бумаги. Он снял панельку и достал папку. Оттуда он извлек несколько листов бумаги и стал внимательно рассматривать их.

     Его взгляд стал очень сосредоточенным, и не смотря на маску, я слышал как он дышит ртом, и какое у него дыхание. Оно было частым и сбивчивым. В любой момент я мог напасть на него, но я только смотрел. Вряд ли он что-то смыслил в этих бумагах, но он все равно упрямо продолжал разглядывать их. Я думал о том, что хотел бы заглянуть под эту черную маску и увидеть его лицо. Выглядел он в тот момент очень мило и мне внезапно захотелось его потрогать — я протянул к нему руку и схватился за черную ткань. Он, казалось бы ушедший с головой в чтение, тут же поднял на меня глаза и выстрелил, но промахнулся — пуля больно задела мне ухо, и влетела в стену. Я был в миллиметре от смерти. Наверное, я был подавлен, мое сознание было в шоке, и я не мог больше контролировать свои действия. Поэтому я бросился на него, не смотря на пистолет, нож, и возможно другое оружие, о котором я понятия не имел.

     Он явно не ожидал открытой атаки с моей стороны, и мы вместе повалились на пол. Еще бы: я взрослый мужик, тяжелоатлет, тяжеловес — да я мог его раздавить к чертям. Собственно, об этом я и подумал, когда приземлившись на него услышал подозрительный хруст ребер, явно не моих.

     — Аааай... — издал он слабый тихий звук и зажмурил глаза от боли. Мне стало его очень жаль. Я попытался слезть с него, но стоило мне чуть-чуть приподняться, как он тут же решил напасть на меня с ножом. Последовал короткий бой, и я удивился как активно он сопротивляется не смотря на поломанные ребра и отсутствие пистолета: он теперь валялся далеко от нас. Чтобы успокоить его, мне пришлось встать и резко снова опуститься ему на живот и пах.

     — Бляяять! — сдавленно проскрипел он, и поджал свои ноги у меня за спиной.

     — Веди себя хорошо, и я помогу тебе. — я потянулся рукой к его лицу, от чего он тут же нервно дернулся подо мной и скривился от боли — сломанные ребра давали о себе знать.

     Я снял с него маску и увидел красивое лицо темноволосого парня славянской внешности. Что-то было в нем сумасшедшее — увидев его на улице или в магазине я бы, наверное, сразу понял, что он убийца или по крайней мере какой-то псих. Он глубоко вздохнул и начал кашлять. Я побоялся, что он задохнется, и, пригрозив ему отнятым у него же ножом, слез. Он тут же свернулся калачиком на полу, зажав рукой бок.

     — Моя винтовка... — сказал он совсем обреченно.

     — Да... Не слабо грохнулась твоя винтовка. Но зачем она тебе сейчас, в принципе? Забудь про нее.

     Я подошел к нему, отцепил винтовку с плеча и убрал от греха подальше.

     — Ну-с, что делать будем, товарищ? Какие есть предложения?

     — Делай что хочешь, мне плевать. — Настроения у него не было, и я решил над ним приколоться:

     — Что хочу? А может я трахнуть тебя хочу. Не веришь? Сейчас спущу штанишки твои, заломаю тебя, к полу придавлю, и будешь удовольствие получать.

     — Иди ты. — бросил он, не глядя на меня.

     Я рассмеялся. Внезапно я почувствовал, как шутка перестала быть шуткой, и член мой затвердел. Мне реально хотелось трахнуть его — писхованного, больного убийцу с переломанными ребрами... Но я не знал как начать. Я же не гей вроде... Я решил разозлить его, и трахнуть в наказание за плохое поведение — просто так я не мог. Стеснялся.

     Я взял телефон и сделал вид, что звоню Зотову.

     — Твой снайпер полное х... ло, я скрутил его как девчонку. — орал я в трубку несуществующему собеседнику. Я специально подбирал слова побольнее, и не прогадал: уже в следующую секунду он напал на меня и дрался долго, отчаянно и храбро. Где-то я даже гордился им, несмотря на то что сам отхватил прилично.

     Сделав один меткий удар по ребрам, я моментально отправил его в нокаут. Он сразу потерял сознание, и я получил возможность беспрепятственно его осмотреть.

     Я снял с него верхнюю одежду и увидел неплохие мышцы. Тело его было изрядно покалечено от ударов, там же виднелись старые швы то ли от пулевых ранений, то ли от ножевых, не знаю. Сняв штаны и трусы, я обратил внимание на немаленький член, а перевернув его и положив на специально постеленное одеяло, я занялся его попкой. Молодая, упругая и ни разу никем не тронутая, она спокойно терпела прикосновения моих рук, пока ее хозяин лежал без сознания. Я раздвинул ягодицы и попытался засунуть палец в дырочку, но без смазки он шел тяжело. Не выдержав, я достал свой член и начал дрочить. От перевозбуждения я почти сразу же кончил, но тут же почувствовал новый прилив энергии. Глядя на его полуприкрытые ресницами глаза, я хотел открыть его ротик, и вставить туда свой член. Но он вдруг очнулся и тут же вскочил как ошпаренный.

     Заметив, что он совсем голый, и я тоже стою с обнаженным членом, и никакого из его оружия поблизости нет, он вдруг остановился посреди комнаты и оглянулся по сторонам.

     — Это что, сон? — спросил он то ли у меня, то ли у самого себя. — Галики что ли? Может я накурился, и меня торкнуло... ?

     Он стал собирать свою одежду и одеваться. Я стоял не шевелясь, держа в руке свой член.

     Он надел майку, кофту, куртку, трусы, штаны всё... и уже в тот момент, когда он застегивал ширинку, я снова пришел в себя:

     — Это не сон. Дверь заперта, изнутри открывается особым ключом. Ты не сможешь выйти. Будешь бунтовать — я тебя пристрелю, и твой искалеченный и оттраханный трупик отправится прямиком к Зотову. Но есть и другой вариант. Ты сейчас снова снимаешь штаны, и я заканчиваю то что начал. Потом я отдаю тебе твое оружие — естественно без патронов — и ты уходишь. И никто об этом никогда не узнает.

     Теперь погоду делал я. Он смотрел на меня так же холодно и презрительно как в первую секунду нашей встречи. Я спокойно подошел к нему.

     — Выбор за тобой.

     Он ничего не ответил. На мгновение опустил глаза и тут же ударил меня в челюсть. Удар был сильным, у меня вылетело два зуба. Сам он согнулся от боли за невозможностью резко двигаться. Чтобы сбить с него спесь, я добавил ему еще пару ударов по туловищу. Он свалился на пол, и я тут же прижал его к полу, лицом к земле.

     — Ах ты сученыш, глупый, мог бы ведь просто сдаться. Совсем не жалеешь себя, дорогой. — я стягивал с него штаны, а он упорно сопротивлялся. По лицу его текли слезы, но меня было не остановить.

     Спустив трусы, я снова раздвинул ему ягодицы. Маленькая дырочка была сильно сжата, он специально приложил для этого усилия, меня это раззадоривало еще больше.

     — Пойми, все это тебе не поможет. Так или иначе, я сегодня порву твою попу. Но от тебя зависит то, что ты будешь чувствовать во время процесса. Чем покладистей ты будешь терпеть, тем нежнее я с тобой обойдусь.

     Но он явно не искал легких путей. Вырывался, брыкался, отчего я тут же вдавливал ему пальцем ребра, и он стонал от боли, а потом бесмушно плакал, сотрясаясь всем телом, пока я вставлял в него член.

     Все же, я старался быть с ним нежнее. Я хотел доставить ему удовольствие. Но в его глазах были обида и унижение, а когда я кончал ему в попку, он всхлипывал и зажимал анусом мой член, как будто это могло помочь.

     — Теперь сделаешь мне минет. — я вытащил свой член из его попки, и его дырочка так и осталась чуть незакрытой.

     — Я лучше сдохну. — прохрипел он в ответ, и самостоятельно ударив себя локтем по ребрам, потерял сознание.

     Мне снова стало его очень жаль. Я уже испытывал к нему большую любовь. Взяв в ванной полотенце, я смочил его водой с марганцовкой и аккуратно протер его попку. Снова одел на него его трусы и штаны, и отнес в спальню. Вызвал своего доктора, который, услышав, что этот парень никто иной как киллер, наемный убийца, долго хвалил мое благодушие за то что я помогаю ему не смотря ни на что. Я лишь кивал головой в ответ.

     Понятно, что после всего что случилось, я его не отпустил. Но это уже тема для другого рассказа