Встречи с Максимом стали частыми. Он приезжал в основном вечером, потом был дикий секс, объятия, поцелуи и он ехал домой. Решиться на что-то большее он боялся, не знал, как на это отреагируют отец и брат. Иногда он надолго пропадал по работе, и я дико ревновал. Потом он приезжал, клялся, что любит только меня, опять был секс, и он уходил. Я пытался убедить его переехать ко мне, сначала уговорами, позже угрозами. На все мои просьбы он отвечал: «Давай подождем еще немного, я пока не готов». На днях он должен был вернуться из очередной поездки, позвонил из аэропорта и заговорщицким тоном сообщил:

      — У меня для тебя сюрприз, приеду вечером, сейчас поеду домой, очень устал.

     Вечером он не появился, утром вестей от него тоже не было, телефон не отвечал. Я прождал почти до обеда и позвонил на домашний. Ответил Антон:

      — Его нет, вчера уехал куда-то.

     Весь день не находил себе места, куда он мог сорваться, не позвонив и вообще никак не предупредив! Ближе к вечеру раздался звонок в дверь, это был Максим, пока он поднимался по лестнице, я думал о том, что выскажу ему. Но как только он вошел, слова сами собой испарились. Стало понятно, случилось что-то страшное. Он был закутан в черную толстовку, а на голову накинут капюшон, лица видно не было. Я попытался снять капюшон, но максим отшатнулся и покачал головой.

      — Мне нужно в ванную.

     Я отошел, он прошел мимо, старательно пряча лицо. У двери в ванную его мотнуло. Я бросился к нему, попытался обнять, он закричал и вырвался. Вот тут я испугался не на шутку, затащил его ванную, несмотря на его сопротивление, сдернул капюшон и онемел. Губы разбиты, нос распух, бровь рассечена и все еще немного кровоточит. Я расстегнул молнию и стащил с него толстовку. На ребрах чернел огромный синяк.

      — Тебе нужно лечь, срочно, я вызову врача.

     Максим снова покачал головой:

      — Мне нужно в ванну, смыть кровь.

     Я оглядел его лицо, крови было немного:

      — Иди, ложись, я принесу мокрое полотенце и оботру тебя, ребро, скорее всего, сломано, тебе необходимо лечь.

     Максим облокотился о стену и заплакал. Я подошел и осторожно обнял его:

      — Пойдем, все будет хорошо.

     Максим отстранился и, пряча глаза прошептал:

      — Не эту кровь...

     Я удивленно посмотрел на него. Максим подошел ко мне, обнял, уткнулся в шею. Я попытался успокоить его, но все было бесполезно, казалось, слезам не будет конца. Я никак не мог понять причину таких эмоций. Он молчал и на все мои вопросы твердил, что ему нужно в ванную, затем истерика начиналась с новой силой. Устав от бесполезных попыток успокоить его, я решил пусть примет душ, если уж так хочет.

      — Я принесу тебе одежду и полотенце, а потом помогу раздеться и вымыться.

      — Я сам все сделаю, — он шмыгнул носом и попытался выставить меня за дверь.

     Я схватил его за запястье и приказал:

      — Раздевайся, полностью, немедленно!

     Максим попятился назад, но я сильнее сжал руку. На его глазах опять появились слезы, он бросился мне на шею и зарыдал:

      — Это он сделал... Он это сделал со мной... Мне очень больно...

     Я расстегнул молнию, рывком стянул с него джинсы вместе с трусами и повернул спиной. Ноги выше колен покрывали синяки, а внутренняя часть бедер и ягодицы были измазаны кровью.

      — Кто это сделал? Кто?!

      — Антон! — Он почти прокричал имя, это была уже настоящая истерика.

     Я включил воду и запихнул его под душ, он уже еле держался на ногах. Осторожно вымыв его, отнес и уложил на кровать. Снял с себя мокрую одежду и пока переодевался, вызвал врача, своего лучшего друга. Мы познакомились и дружим очень давно, он не станет задавать вопросов и болтать лишнее. Едва посмотрев на Максима и узнав, что с ним случилось, он отправил нас в больницу, где мы провели 3 дня. Перелома не было, лишь небольшая трещинка, максиму наложили тугую повязку на трос и зашили бровь. Он очень беспокоился о том, что останется шрам. Но я уверил его, что в этом нет ничего страшного, и теперь на его теле появилось еще одно место, куда я смогу часто его целовать. Пока мы находились в больнице, я не затрагивал тему, связанную с его братом, но как только вернулись домой, тут же устроил допрос. Я потребовал, чтобы он рассказал мне все, что произошло в тот день и следующий. Сначала он сопротивлялся, но видя, что я не отстану, сдался.

      — В тот день я приехал домой, отца не было, только Антон был дома. Я сказал, что сегодня вечером перееду на другую квартиру и пришел собрать вещи. Он долго допытывался куда именно. Я сказал, что сообщу со временем, пока не могу. Потом слово за слово и мы поругались. Он сказал, что никуда меня не отпустит. Он затащил меня в комнату и запер. Я хотел все рассказать, но боялся, полночи я просидел в его комнате, а потом решился и сказал, что к тебе. Сначала он удивился, спросил, что нас связывает, и я сказал, что люблю тебя. Он ответил, что это глупости, а когда я попытался выйти из комнаты, ударил по лицу. Я упал и из кармана вылетел телефон. Он забрал его и ушел. Вернулся он уже дико злой, сказал, что прочитал нашу переписку и избил меня. Я несколько раз терял сознание, а когда приходил в себя он опять начинал бить. Потом я услышал, как зазвонил телефон, он вышел, а когда вернулся, набросился и сказал, что раз мне нравится, когда меня имеют мужики, то он не против меня развлечь. Он изнасиловал меня, прям там, на полу, стянул с меня джинсы, перевернул на живот и... Я кричал, что мне больно, чтобы он остановился, но ему было все равно. Потом я потерял сознание, сколько так пролежал не знаю, но когда очнулся, за окном были сумерки. Где был Антон, я не знаю. Я взял первое, что попалось под руку из одежды, и убежал. Наверное, на моем лице отразилось все, о чем я думал, потому что Максим, за весь монолог впервые подняв глаза, посмотрел на меня и прошептал:

      — Пожалуйста, не убивай его...

     Месть я готовил долго, естественно втайне от Максима. С каждым днем ему становилось лучше, я как мог баловал его, пытаясь отвлечь от дурных мыслей. И, похоже, в конце концов, совсем разбаловал его, потому что вредный мальчишка стал все чаще симулировать недомогание, лишь бы получить от меня еще капельку ласки. Я был не против этого и всячески подыгрывал ему. Единственное, что беспокоило меня, он боялся выходить из дома один. В итоге, я все-таки уговорил его сходить на одну из тусовок, которую устраивало его агентство. Весь день и часть ночи квартира оставалась в полном моем распоряжении. Едва только закрыл за Максимом дверь, пообещав, что не буду делать глупости, я позвонил Антону и пригласил на разговор. Пока он ехал, я приготовил все, что нужно для его встречи. Пока он поднимался по лестнице, я намочил платок хлороформом и, выйдя на лестницу спрятался за лифтом. Он поднялся и, подойдя к моей квартире позвонил в дверь. Я осторожно вышел и накинул платок ему на лицо. Он немного подергался и затих. Я затащил его в квартиру, раздел, связал руки в запястьях и привязал веревку к батарее. Потрогал ее — кипяток. Естественно, еще с самого утра я включил котел на максимум. Посмотрел на Антона, руки не обожжет, слишком далеко от батареи, но жар почувствует и рыпаться побоится. Я развел его ноги и провел пальцем между ягодиц, нащупал тугую дырочку и ввел в нее палец. Похоже, секс с мужчиной у него будет впервые, во всяком случае, в роли пассива. Что ж я постараюсь, чтобы этот секс он запомнил на всю жизнь. Я сел рядом и стал ждать, когда он очнется.

     Антон открыл глаза и попытался встать, когда у него это не получилось, он стал испуганно озираться по сторонам и увидел меня. В его глазах появился страх. Он попытался сесть, батарея предательски качнулась, страх быть ошпаренным оказался сильней, и он перестал сопротивляться. Я подвинулся ближе и погладил его по волосам.

      — Ну ...

 

     что, солнце мое, ты будешь кричать очень громко!

     Страх в его глаза превратился в ужас. Я снял джинсы и приказал:

      — Приподнимись на локтях и открой рот.

     Он вжался в пол и прошипел:

      — Да пошел ты!

     Я взял электрошокер и, ткнув ему под ребра, нажал кнопку. Антон дернулся и закричал. Я надавил сильнее, крик превратился в визг. Я убрал шокер и предупредил:

      — Делай, что говорю или в следующий раз я приставлю его к твоему члену.

     Антон поднялся на локтях и повернул ко мне голову. Я приставил член к его губам. Антон сморщился и попытался отвернуться. Я схватил его за волосы и повернул обратно.

      — Открывай рот, живо! И только попробуй укусить! Я потом твой член по кусочкам буду отрезать, и засовывать тебе в горло!

     Антон нехотя открыл рот. Мой член уже вовсю стоял, я засунул его и сделал пару движений взад вперед, стараясь как можно глубже попасть. Антон содрогнулся и попытался освободить голову. Я сильнее сжал волосы, а другой рукой взял шокер и поднес к его виску:

      — Выплюнешь — пожалеешь!

     Минут 5 я просто имел его в рот, запихивая член прямо в глотку. Пару раз мне казалось, что его вырвет, но он сдерживался. Когда я вытащил член, Антон уронил лицо на руки и проскулил:

      — Отпусти, пожалуйста.

     Я похлопал его по заднице.

      — Что ты, радость моя, это только начало.

     Я сходил в ванную и взял флакончик с маслом. Сначала я думал просто порвать этого урода, но потом решил, что хочу получить максимум удовольствия от секса с ним, а возиться в крови не хотелось. Просто причинить много боли и унижения я посчитал достаточным. Я хорошенько смазал член и ему между ягодицами, потом просунул пальцы внутрь и смазал там. Антон завертелся, пытаясь освободиться от меня. Я взял шокер и показал ему.

      — Еще раз рыпнешься, я тебе его в задницу засуну и там включу.

     Потом раздвинул ягодицы, приставил член к дырочке и резко вошел. Антон закричал, пытаясь вывернуться, я лег на него, прижимая к полу и вгоняя член до самого конца. Его крик сменился хрипом. Я чувствовал как он сжимается, но мне было наплевать, пусть он ощутит ту боль, которую испытал Максим.

     Я вгонял в него член со всей силой, вытаскивал почти до конца и опять засовывал как можно глубже, чувствуя как при каждом толчке, его тело содрогается от боли. Он уже не кричал, лишь только всхлипывал. Я схватил его за волосы и повернул голову на бок. Глаза были красные от слез.

      — Ну что, сучонок, нравится тебе? Приятно? А ведь я тебя смазал! Теперь понимаешь, тварь, как было твоему брату?

     Сделав еще несколько движений, я кончил, не выходя из него. Он тихо всхлипывал, уткнув лицо в руки. Я вытащил член и сел рядом. Антон поднял голову и умоляюще проговорил:

      — Развяжи, пожалуйста...

     Я ухмыльнулся, провел пальцем по его щеке и, наклонившись к уху сообщил:

      — Ты думаешь, я на этом закончу? У нас еще с тобой весь день впереди.

     Я встал и открыл шкаф. Там в глубине, тщательно спрятанная, лежала коробочка, купленная специально для Антона. Я достал ее и поставил рядом с его лицом. По выражению его глаз, я понял, что моя покупка произвела даже больший эффект, чем я ожидал.

      — Ну что, прочитаешь или мне самому прочитать? Ах да, там внутри есть инструкция с описанием.

     Я открыл коробку и вытащил листок.

      — Та-ак, читаем: «Мощный вибратор с бархатным покрытием для легкого проникновения, с ребристой структурой и выделенной головкой, водонепроницаемый. Вибрация регулируется с помощью дистанционного пульта управления (4 уровня скорости). Длина... Ну ее сейчас ты сам узнаешь!

     Антон снова завозился, но мне уже было все равно. Я смазал вибратор и запихнул его на всю длину. Новый крик вырвался из горла, Антон завозился, пытаясь освободиться от меня, но я крепко держал его, закрепляя вибратор ремешками. Теперь он мог возиться сколько угодно, вибратор надежно сидел в нем. Я включил его на полную мощность и отошел в сторону. Антон извивался, пытаясь освободиться, слезы давно переросли в истерику, его всего колотило. Еще бы, искусственный член был раза в 2 больше моего и, хотя я неплохо разработал его, вибратор доставил немало боли. Оставив его «наслаждаться» в одиночестве, я отправился в душ, привел себя в порядок, позвонил Максиму, узнал как у него дела и вернулся в комнату.

     Антон лежал молча и не шевелился. Мне показалось, что он потерял сознание. Я подошел ближе, он повернулся на звук шагов. Я присел рядом и погладил его по спине.

      — Я смотрю ты уже начал получать удовольствие.

     Он никак не отреагировал на мои слова. Я встал, вытащил вибратор и развязал веревку. Антон подтянул колени к груди и обхватил их руками.

      — Не волнуйся, бить тебя я не собираюсь, хотя и есть такое желание. Твоя одежда в ванной, иди приведи себя в порядок, или ты хочешь ехать домой в таком виде?

     Антон послушно встал, и я проводил его до душа. Я смотрел, как струйки воды стекают по его телу. Вообще он был очень симпатичный и если б не Максим, я бы может, занялся им вплотную. Антон выбрался из душа, я кинул ему полотенце и сказал:

      — Одевайся, жду тебя в той же комнате.

     Пока он одевался, я приводил в порядок комнату. Я как раз скручивал веревку, когда он появился. Один конец веревки я обвил вокруг его шеи и немного стянул. Антон схватил меня за запястья, в его глазах появился страх.

      — Хватит, пожалуйста, отпусти меня.

     Я ослабил хватку.

      — Моей силы хватит, чтобы свернуть тебе шею, а моей власти хватит, чтобы это дело замяли.

     Антон, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

      — Исчезни из жизни Максима и больше никогда не появляйся, если он сам не захочет. Если пикнешь, кому хоть слово о том, что сегодня случилось, я тебя убью, ты понял?

     Антон кивнул.

      — Ну, вот и славно!

     Я толкнул его к стене и, навалившись на него поцеловал. Антон послушно приоткрыл рот, и я легко проник в него языком. Я отпустил веревку и залез руками ему под рубашку. Он вздрогнул, но вырываться не стал. Меня рассмешила его покорность, и я отпустил его.

      — Уходи отсюда, скоро Максим вернется. Антон пошел к двери. У самого выхода он остановился.

      — Я не хотел, чтобы так получилось. Когда он вдруг потерял сознание, я испугался, подумал, что он умер, но потом увидел, как он пошевелился. Я хотел позвонить тебе и во всем признаться, надеялся, что у тебя есть знакомые врачи. В скорую я звонить боялся. Я долго сидел рядом с ним, не мог решиться на какие-то действия. Потом он стал приходить в сознание. Я спрятался в соседней комнате. Я видел, как Максим оделся и ушел. Я шел за ним, увидел, как он поймал такси и куда-то поехал. Я сел в какую-то попутку и ехал за ним, когда мы выехали из города, я понял, что он едет к тебе. Я проводил его прямо до твоего дома, увидел, как он входит в подъезд и только тогда ушел.

     Я подошел к нему, схватил за грудки и, глядя прямо в глаза сказал:

      — Твои слова уже ничего не значат. Если ты сунешься к Максиму еще раз, то, что было сегодня, покажется тебе сказкой.

     Я открыл дверь.

      — Пошел вон!

     Оставшееся время до прихода Максима, я пытался успокоить нервы и даже позволил себе немного коньяка, хотя знал, что он этого не любит. Мое солнце заявилось домой за полночь и, повиснув у меня на шее, покрыл мое лицо поцелуями. Я отстранился от него и нарочито серьезным тоном поинтересовался:

      — Есть будешь?

     Он кивнул и, чмокнув меня в нос, пошел переодеваться. Спустя какое-то время он вошел на кухню и поинтересовался:

     Ник, что ты сегодня делал весь день?

     От его недавней игривости не осталось и следа, в мою душу заползли нехорошие подозрения.

      — Да так телевизор смотрел, на диване валялся...

      — Ты был один?

     Вопрос привел меня в замешательство, соврать, сказать, что был один или что друзья заходили! Неизвестно, что натолкнуло его на мысль, что здесь был кто-то еще. И я рискнул.

      — Я был один.

     Тогда как ты объяснишь вот это?

     В его руках была инструкция по вибратору. Максим сурово сдвинул брови.

      — Так что? Откуда эта бумажка и где сам прибор?

     В голове проносились сотни вариантов отмазки, а я никак не мог выбрать одну, такую, чтобы он поверил. Время стремительно уходило, Максим ждал, ответ пришел неожиданно.

      — Да на работе какой-то шутник в документы подбросил, а я только дома увидел.

     Я обнял своего ревнивца и нежно поцеловал.

      — Давай выкинем эту ерунду и забудем.

     Максим улыбнулся и подставил мне висок. Я подул на его шрам и спросил:

      — Не болит?

     Максим засмеялся. И ради того чтобы слышать этот смех, я готов был на все.