— Ну, старушка, заводись!

     Он крутанул заводную ручку. Машина промолчала, скрипя рессорами.

     — Ревнует она к тебе, ты слишком красивая... отвернись

     — Вообще нам надо, уважаемое старье, побыстрее смываться, пока куда-нибудь не загребли...

     Следующий оборот «кривого стартера» вызвал старушачье чихание, клубы черного дыма из выхлопной трубы и дрожание грузовика.

     — Это она испугалась, поэтому и завелась...

     В тесной кабинке был слышен надрывный вой двигателя, водитель сидел за баранкой и обращался к молодой девушке с узелком.

     — А зачем это? — он ткнул пальцем в матерчатый мешочек.

     — А то не знаешь, Витя? Первый раз в Не знаю Когда Вернусь Домой?

     — Откуда знаешь мое имя?

     — Посмотри на свои наколки, тут вся твоя биография. Ведь и сидел?

     — Ну... хлеб с трамваев в Москве таскал...

     — А мое женское имя ты точно должен знать!

     — Почему?

     — Как почему, ты же протокол подписывал?

     — Ну, он рукой текст закрыл...

     — Катя, — мягкая маленькая рука на его ладонь сверху, он улыбнулся.

     — Ты тоже хороша! А зачем бросила коромысло в колодец?

     — А если украдут, я же не думала, что собью мессер...

     — Во — первых, мессер 109 сбил наш командир, а я ему помогал маневром полуторки, впереди которой бежала сумасшедшая в двух ведрах сразу и с коромыслом в руках...

     — Я посмотрела бы на тебя, когда звук в ведре такой, что голову разорвет...

     — Придется из фашиста кузов делать, а то он весь обгорел

     — Не трогай этот поганый самолет, а то опять упекут за ерунду...

     Приехали. Громадная воронка с водой на дне.

     — А зачем я тебе? Вода же есть...

     Девушка улыбнулась.

     — Витя, ты мне такой наивный еще больше нравишься!

     Ты просто все быстро откопал... ты просто герой... благодарный поцелуй в губы разбудил в нем просто вулкан страсти... она потянула его за руку и они побежали...

     Армейский блиндаж в три наката с маскировочной сеткой. Дверь с замком.

     Она судорожно искала ключ, но махнула рукой и они продолжили целоваться, она шепнула

     «Хватит, давай!» повернулась к нему спиной и приподняла юбку... он задрал ее наверх, она уперлась обоими руками в дверь из неотесанных бревен, расставила ноги в сапогах...

     Ее руки не выдержали такого напора сзади, она успела закрыть лицо руками и дверь с косяком рухнула внутрь блиндажа...

     Соитие неистово продолжалось, он стоял на коленях и просто непрерывно и долго кончал, держа в своих сильных в наколках руках ее ножки... и так шесть раз...

     — Во, блин, дорвался... а маскировка? Виктор быстро сбросил с плеча вещмешок с сухим пайком.

     На бегу застегивая брюки, побежал к машине, достал маскировочную сеть и послышал гул на горизонте...

     Прибежал назад, почуял приятный запах горячей еды...

     — Так мы классно живем, птичка! Даже завидно. А где остальные?

     Ее красноречивое молчание ответило на все вопросы.

     — Пришлось их всех накормить и напоить чайком... ты думаешь, мессер зря сюда летал с бомбой...

     Они поели и легли спать...

     Во сне появился седой старик с посохом.

     — Ты кто?

     — Я твой хранитель.

     — А почему только мой? А ее?

     — Мы в чужие сны не ходим.

     — Устал, наверное, за мной по лагерям и фронтам ходить?

     Старик только махнул головой

     — А вот я ее уже полюбил, ну, ты понимаешь... а у меня еще жена в Москве... грех, наверное?

     — Нет. Она же от тебя еще в лагере отказалась...

     — Спасибо, отец.

     Виктор проснулся. Рядом лежала на его руке его раскрасневшаяся новая любовь...