День на пропускном пункте тянется обычно долго. Особенно, если выходной или праздник. Солнце прогревает стеклянную будку со всех сторон и внутри становится невыносимо жарко. Голова работать не хочет, мысли замедляются, а, если бы могли, то наверное, и вовсе бы исчезли. Ночью спасает прохлада и живительный ветерок через открытое окно, но работы почти нет и остаётся лишь пялиться на улицу. Забор, шлагбаум, куча фонарей. Иногда что-то квакает рация, ездит проверяющий, устраивает нештатные ситуации. Обычная смена. Точнее она могла бы быть обычной, но одолевали думы, тяжёлые и невеселые.

     Зовут меня Сергей, недавно отслужил в рядах армии и устроился работать в охрану. А куда ещё без образования? Поработаю, выучусь где-нибудь, да и сменю работу. Но сейчас не это заботило меня и мою перегретую за день голову. Виной всему была Маринка, девчонка, которая меня «ждала» из армии. Ну как ждала... Встречалась с другим, но письма исправно писала, рисовала в них сердечки, скучала и целовала. Я вернулся, встретила, отдохнули, даже поцеловались. Через недельку нашёл себе вакансию в охране и сегодня днём получил смс от Марины о том, что она не может определиться с кем из нас хочет быть. То, что встречалась пока я был на службе, ну и ладно, молодая и тоже пожить хотела, но вот это «мне надо подумать», ударило по моему самолюбию и отправило настроение в сторону пола. Рука нервно пробегала по гладкой коже кобуры с газовым пистолетом, а в голове роились мысли.

     Кто подолгу не спал, наверняка знает состояние полудрёмы, когда звук жужжащего вентилятора становится будто знакомой мелодией или даже песней. Мозг с удовольствием начинает подпевать. Дребезжание пропеллера всё сильнее напоминает целый оркестр, а в голове поёт поп-звезда. После целого дня на ногах и половины ночи без сна, это вполне нормальное состояние. Ещё стоя в армейских караулах по охране каких-то складов подобное случалось и помогал только хороший отдых. Но в этот раз вентилятор жужжал прямо как вентилятор, а вот голос в голове появился. Вот только он не пел, а что-то спрашивал. Язык казался мне непонятным, видимо я перегрелся и бредил. Я уже почти перестал обращать на него внимание, сосредоточившись на камерах видеонаблюдения по периметру, когда вдруг голос приятным мужским баритоном чётко произнес:

     — Ну что, сильно любишь её?

     Если бы я не облокотился на стол локтями, наверняка от неожиданности уже навернулся со стула. Подскочил, протёр глаза, осмотрелся по сторонам, пробежался взглядом на видеонаблюдении и... ничего. Может я сплю? Щипнул себя за ухо. Чёрт, больно. И снова услышал его:

     — Может ты ещё достанешь яйца и пожонглируешь?

     Мне показалось или голос усмехнулся? На ранний завтрак в сумке оставались 3 сваренных вкрутую куриных яичка и не так давно я научился управляться в воздухе с тремя предметами и тасовать карточную колоду одной рукой. Но делал это со скуки на своих сменах по вечерам и в ночное время. То есть знать то никто об этом не должен. Я потрогал свой лоб, вроде не горячий, галлюцинаций не вижу. Списал всё на дневное пекло и усталость, снова сел на стул. И тут он заорал:

     — Рооота подъём!!!

     Я вскочил со стула, привычки так быстро не проходят, вытянулся по струнке и теперь уж точно услышал в голове смех. Просмеявшись голос повторил:

     — Любишь её?

     Я задумался. Скорее да, чем нет. Замечательный характер, приятная внешность. Вспомнилось наше знакомство на дискотеке в школе. «Осенний бал» или что-то наподобие тогда проходило. Мы даже станцевали пару танцев, но я учился в десятом, а она в седьмом. Тогда посчитал её совсем мелкой, невзрачной, несуразно сложенной и ничего особого не было, ни поцелуев, ни объятий. Всё пришло лишь через год...

     — Послушай сюда, сейчас ты пойдёшь и умоешься холодной водой, твой мозг наконец начнёт соображать, а язык будет отвечать на мои вопросы. Всё понятно? — голос в голове потерял терпение и последние два слова прямо выплюнул с рычанием.

     Я кивнул, потом буркнул утвердительно и выскочил из контрольно-пропускного пункта. Уже умываясь, подумал, что странно бежать от говорящего прямо в твою голову, но ясность мысли действительно прорезалась от ледяной воды.

     — Итак, любишь Маринку свою? — голос будто только и ждал моего пробуждения.

     — Да.

     — На что ты готов, чтобы она выбрала тебя?

     — На всё, — сказал я, и действительно так думал в тот момент.

     — Ну тогда ты получишь её, но взамен, — голос затих, задумавшись, — ты отдашь мне свои чувства. Нет, не все. Только то, что вы называете положительными. Негатив останется с тобой. Однако я пойду тебе ещё на одну уступку, чувства исчезнут постепенно, со временем, в течении девяти месяцев. Так что это не будет особо заметно. Согласен?

     Всего лишь? За мою Маринку надо всего лишь через девять месяцев отдать такую мелочь?

     — Да, я согласен, — до конца не верилось, что всё это происходит со мной и не является бредом или следствием теплового удара, но очень хотелось быть с ней.

     — Вот и ладно, осталось закрепить договор. Бери ручку. — голос стал напоминать довольного кота, объевшегося сметаны.

     Я потянулся за ручкой, но неаккуратно задел рацию и, когда её ловил, большим пальцем правой руки наткнулся на штырёк для накалывания талонов проехавших машин. и проткнул кожу. Совсем немного, но достаточно, чтобы показалась алая капелька крови.

     Я хотел было её смыть, но палец вдруг резко прижгло, будто об него потушили бычок и кровь исчезла. Остался лишь запах пригоревшей кожи и боль в месте прокола.

     — Договор считаю заключённым, — произнёс голос, засмеялся ещё раз и резко исчез.

     В будке мерно жужжал вентилятор и навевал какую-то мелодию. Вокруг было тихо, подозрительно тихо.

     Я взял в руки мобильный телефон. Шесть двадцать утра показали часы. Скоро наводить уборку, сдавать смену и ехать отсыпаться. Звук входящего сообщения разорвал тишину. Это Маринка: «Прости за всё, мне нужен только ты. Проси что хочешь, чтобы забыть о прошлом» Если бы не болящий от ожога палец, я бы подумал, что ночное приключение было сном. Теперь я начал сомневаться во всём.

     — Значит, проси чего хочешь? — я стоял у Маринки дома, прямо перед ней и улыбался.

     Толком даже не поспал после смены. Буквально три часа на отсып, душ, кофе и бегом к теперь уже моей девушке. Она открыла дверь, покраснела и отошла в сторону, пропуская меня в квартиру.

     — Д-да, — ответила заикаясь.

     — Ну тогда раздевайся, — сказал я и сам удивился, потому как что буду дальше делать ещё точно не знал.

     — Как? Я же... Ты... , — начала мямлить Маринка, но при этом её руки уже пытались развязать узел на обычном домашнем халате, но всё никак не могли справиться с ним. Но вот одежда упала к ногам девчонки, на ней остались лишь обычные белые трусы. Маринка вопросительно посмотрела на меня и, не увидев никаких эмоций на лице, потянула трусы вниз и перешагнула через них. Однако закрыла сокровенное местечко ладошками.

     Я полюбовался на аккуратные грудки, плоский животик и стройные ноги и попросил руки убрать, так как хотелось бы увидеть всё. Маринка снова залилась пунцом, но ладони убрала.

     — Что это за заросли? — спросил я. Нет, у меня не было так уж много женщин в жизни, но чащобы на лобке я не любил никогда. При оральном сексе волосы лезли в рот, на пляжах выбиваются из под купальников, да и это дело на любителя всё-таки. Мне больше нравились аккуратные причёски или вообще отсутствие волос в зоне бикини.

     — Это не заросли... Я... , — Маринка казалось вот вот заплачет.

     — Ладно, успокойся, сейчас всё исправим, пойдём, — я взял Маринку за руку и потащил её в сторону ванной.

     Девушка была податливой, отводила взгляд и не проявляла никакой инициативы. Что ж, тогда всё сделаю сам. Поставил Маринку в ванну, включил воду и настроил чуть горячеватый поток воды. () Куском мыла навёл пену на лобке скромницы, нашёл станок на полке и аккуратно начал сбривать волоски — полосу за полосой, постоянно окуная бритву под струю воды. Вскоре там была лишь тоненькая полоска и я принялся за губки. Легонько оттягивая их, не спеша проводил лезвием станка по волоскам. На коже оставались лишь небольшие мыльные разводы и кое-где прилипали сбритые кудряшки. Закончив с губами, я развернул Марину к себе задом и слегка наклонил. Намылил попку и в несколько движений оставил и её совершенно лысой.

     Переключил смеситель на душ и начал омывать Маринкину промежность, помогая немного рукой. Мыло быстро стекло в ванну, унося за собой дебри с девичьей щели.

     Такая картинка мне нравилась гораздо больше. Плотно сжатые губы промеж ног и там, где они заканчиваются, начинается тонюсенькая волосяная полоса, шириной каких-то пять миллиметров. Маринка тоже скосила взгляд вниз, привычно покраснела и из под ресниц глянула мне в глаза. Но я пришёл не в гляделки играть. Левую руку я положил на ягодицу девушки, а правую сунул ей между ног. Немного задержал палец на звёздочке ануса и повёл его вверх. Губки слегка приоткрылись, когда пропускали незваного гостя вверх к клитору. Маринка резко выдохнула, расслабилась, её ноги согнулись. Девочка поплыла. Внутрь ничего не вводил, лишь указательным пальцем несколько раз пробежался по клитору и между губками, а Маринка легонько вскрикнула, закусила нижнюю губу и села на бортик ванны, слегка трясясь от внезапно нахлынувшего оргазма.

     Я дал девушке пару минут отдышаться, взял её на руки и понёс в спальню. «Проси чего хочешь?» Да я и без спросу возьму.