Вступительное слово. Данный рассказ отличается от моих предыдущих. Он написан как подарок для одной девушки, которая любит истории о викториансоком Лондоне (графах, герцогах, маркизах и т. ). В нем не будет ни демонов, ни монстров. Сам рассказ планируется всего главки на три, то есть короче предыдущих. Насчет не законченных рассказов, то постараюсь в этом месяце и их обновить. В общем приятного чтения!

     Ее глаза не переставая следили за дорогой. Сегодня был самый счастливый день в жизни каждой женщины, но только не ее. Белое платье, было для нее словно оковы, хотя сшито по последней моде и тенденциям Высшего Света. Драгоценности, которые были надеты на ней несли холод, а жених сидевший напротив был полной неизвестностью. Старше ее почти на сорок лет, герцог годился скорее в отцы, чем в мужья. Но все же такой брак не считался чем-то из ряда выходящего, скорее наоборот. Бедная, как серая мышь, но с аристократичными корнями невеста, и богатый словно король, но старый жених, что ждал от брака, конечно же наследников. Но у нее не было выбора. Как самая старшая в семье, двадцатилетняя Эрика, одна могла обеспечить не только родителей, но и младших сестер, подарив им лучшую судьбу. Да ее продали за хорошее вознаграждение и родство с самим герцогом.

     Карета остановилась напротив огромного дома, который был больше похож на замок. Жених вышел, но даже не потрудился помочь своей молодой невесте. Ряд слуг, что встречали их, покорно склонили головы в должном почтении, и Эрике ничего не оставалось, как послушно последовать вслед за мужем.

     — Папа, ты вернулся, — громко закричал паренек, спускаясь по лестнице. За ним спокойно шел второй, точная копия брата. Близнецы, подумала девушка, удивленно, смотря на них.

     Никто не говорил, что у герцога уже есть дети, да и еще такие взрослые, что девушка дала бы им лет 18.

     — Эрика, познакомься это мои незаконнорождённые сыновья Коннор и Колин.

     Впервые с церемонии ее муж заговорил к ней, при этом так легко представил своих бастардов. Щеки девушки слегка порозовели от принятия такого факта в биографии мужа, но она все же легко улыбнулась паренькам.

     — Приятно познакомиться, мальчики, — неуверенно произнесла Эрика, не зная, что еще им сказать.

     Юноши стаяли бок о бок и слегка поклонились ей. Высокие, статные, подтянутые. В них ощущалась порода герцога. Темные шелковистые волосы и карие глаза, которые подчеркивали изумрудные жилеты из дорогой ткани.

     — Нам также герцогиня Лейкон. Можем ли мы звать тебя матушкой? — вдруг добавил Конор, если она правильно поняла, что это был он.

     — Эм...

     — Конечно, вы будете звать ее матушкой. Подойдите и поцелуйте ее, — строго приказал герцог.

     Девушка совсем растерялась. Вряд ли она годилась быть им матерью, скорее уж старшей сестрой, но возразить ничего не могла. По правде говоря, она побаивалась герцога, своего мужа. В его словах всегда звучал немой приказ, и девушка понимала, что он не принимает возражений. Поэтому повинуясь ему, она слегка наклонилась для поцелуя. К ее удивлению, вместо поцелуев в щеку, которых она ожидала, девушка получила два поцелуя в губы. Конор прикоснулся мимолетно, но при этом к ее устам прикоснулся кончик его языка. Колин наоборот вдруг сжал ее подбородок рукой и, прижав свой рот к ней, задержался, облизывая ее губы и просовывая язык между ними. Это было полным потрясением для невинной девушки. Ее щеки покраснели и она тут же посмотрела на мужа, боясь его реакции, но он остался невозмутимым, словно все что происходило было правильным.

     — Служанка отведет тебя в твою спальню. Твои вещи уже там, — все, что произнес он и удалился.

     Парни же мигом ушли за отцом, и девушке не оставалось ничего, как подняться наверх.

     Эрика, переодевшись к ужину, очень нервничала, но как оказалось зря. Ее новоиспеченный муж срочно отбыл по делам, а парни ужинали в своих гостиных. Может это и к лучше, решила она, так как боялась первой брачной ночи. Все, что она знала об этом, так это то, что ей будет больно, так как в первый раз у нее будет кровь. Больше мама ни чего не объяснила, лишь сказала, что муж научит.

     Лягая спать в полном спокойствии, молодая герцогиня не ожидала, того что с ней произошло. Она проснулась, смутно слыша шепот и ощущая прикосновения. Тут же резко вспомнив, где она находилась, девушка открыла глаза. То, что она увидела поразило ее. Возле ее кровати стояли ее пасынки. На столе ярко горела свеча, и она могла видеть их улыбающиеся лица. Их рубашки были расстёгнуты, а манжеты закачены до локтя. Один из ее пасынков стоял с расставленными на ширину плеч ногами. Его рука находилась на его паху, сжимая тот через ткань штанов. Эрика попыталась пошевелиться, но не смогла. Ее руки и ноги были прикреплены к кровати ремнями. Она опустила взгляд на себя и ахнула. Простынь была скинута с нее, а ночная сбилась на талии, открывая парням вид на ее голые ноги и девственный холмик, покрытый жестокими волосами.

     — Что происходит? — возмутилась она. — Освободите меня, маленькие негодники.

     — Мамочка, ну что же ты. Мы просто хотим поиграть. Отец нам разрешил, — усмехнулся паренек тот, что стоял ближе к ней.

     — Да, ему срочно пришлось уехать, но чтобы вы не расстраивались нам позволили играть с тобой сколько угодно.

     — Пожалуйста, хватит. Отпустите меня, и я не буду вас наказывать, — Эрика решила их попугать, но в ответ услышала лишь веселый смех.

     — Ну, что ты, матушка. Мы же еще даже не начали.

     — Нам можно делать с тобой все, кроме лишения тебя девственности. И мы хотим поиграть.

     При этих словах девушка покраснела, а тело ее наполнилось страхом и паникой.

     — Пожалуйста, Колин, Коннор, это уже не смешно. Отпустите меня.

     — Я Колин, мама, — произнес тот, что был ближе к ней.

     — Мы долго просили отца о такой матушке. — Продолжил Коннор, то же словно не слыша слов девушке. Серьезный взгляд Коннора не давал покоя ей, но и слащавая улыбка Колина беспокоила Эрику. — И вот отец нашел тебя. Играть с его игрушками интересно, но они быстро меняются. А ты с нами навсегда.

     — Ты знаешь, папа мечтает о законном наследнике, — известил ее Колин, и, подойдя еще ближе, опустился на постель рядом с ней.

     Его руки потянулись к тумбочке, которая стояла возле постели, и достали с верхнего ящика ножницы. Эрика сжалась от страха.

     — И вам это не нравиться, — она решила отвлечь их разговором.

     — Мы ни капли не сердимся на него. Нет, мы даже рады будем иметь братика или сестричку, или обоих. Причем возможно это будут наши дети. У отца, к сожалению, некоторые проблемы с его органом.

     — Как ваши? — в ужасе спросила Эрика.

     — Да, мама, если ты не забеременеешь от спермы отца, которую вольют в тебя, то точно залетишь от кого-то из нас. Думаю, мы даже не будем знать от кого. Не правда, это здорово?

     Колин поднес ножницы к ее ночной рубашке, и зацепил край, стал разрезать ткань по середине.

     — Что ты делаешь? Прекрати это!

     Девушка завертелась в постели, но тут ее ноги сдавил Коннор, лишая способности двигаться, пока брат не закончил возиться с раздеванием юной герцогини. Разрезанная ткань разошлась в разные стороны, полностью открывая ее тело их взору.

     — Пожалуйста, прекратите. Это же не правда. Он не мог вам этого позволить.

     — Конечно мог, матушка. Все женщины в поместье принадлежат ему и должны повиноваться. И ты теперь наша законная собственность, — игриво произнес Колин.

     Его руки опустились на тело девушки, прошлись от шеи до груди.

     — О Боже...

     — Не бойся, мама. Мы очень опытны. Отец многу нас научил. Тебе понравиться.

     Коннор тем временем забрался на кровать, помещаясь между ее раздвинутыми ногами, сгибая ее колени, заставляя упереться ступнями в кровати. К ее сожалению длина ремней позволила ему проделать это, и в этом положении лоно девушки полностью открылось для взора юноши.

     — Я прошу вас, хватит.

     Тело Эрики дрожало. Она была ...

 

     полностью беспомощна перед этими юными мужчинами, которые с радостью издевались над ней. По щекам девушки потекли слезы.

     — Матушка, ты зря плачешь. Потом будешь сама жаждать наших ласк, — Усмехнулся Колин.

     Его руки сжимали девичью грудь, крутили между пальцами ее соски, которые после этих движений стали торчать вверх. Удовлетворенный своей работой, он наклонил голову, и втянул один сосок в рот.

     — Что ты делаешь? Колин, прекрати это. Боже мой...

     Тем временем Коннор принялся изучать ее невинную промежность. Он накрыл рукой жестокие волосы, пройдясь по ним, опустил ее вниз по ее разрезу, дойдя к розовенькой плоти. Потом он развел ее половые губки, и коснулся большим пальцем клитора.

     Эрика чувствовала себя странно. Она ощущала руки у себя между ног, и видел тень Коннора, но обзор ей закрывала голова Колина, которые уселся на нее сверху, но удерживал свое тело на весу, упираясь коленями в кровать, не желая ее сдавливать. Все ощущения перемешались в ней: страх, паника, смущённость, легкий трепет и чувство рук и рта, ноющая струна внизу живота и ощущение какой-то влажности между ног.

     — Вот видишь тебе уже нравиться, матушка. Я вижу твои соки, которые капают на простынь. Ты возбуждена. Очень. И так легко. Всего-то пара прикосновений, — промолвил Коннор, касаясь пальцами ее мокрого места.

     — Что? — Эрика не понимал его слов. Она не знала, что такое быть возбужденной и какие это соки она имеет.

     — Ха, да ты настолько невинна, да? — вдруг спросил Колин, оторвав голову от ее соска, и прочитав полное недоумение на лице девушки.

     — Что неужели самая что ни на есть настоящая девственница?

     — Брат, представляешь! Она и половины слов твоих не поняла, — засмеялся Колин. — У нее не просто цела преграда, она совсем ничего не знает даже о своем теле.

     — Мы научим, матушка.

     — И это будет так весело.

     От их слов слезы еще больше покатились из глаз девушки, но все же она призналась, что в душе также проснулось любопытство. Колин тем временем сполз с ее тела, снова садясь рядом на постель.

     — Урок первый, мама, — гордо произнес Коннор.

     Колин взял подушку, и немного приподнял Эрику, положил ее ей под плечи, так что она оказалась в полу сидящее положении, и теперь с легкостью могла видеть свои разведенные ноги и Коннора между ними. Ее пасынок тут же опустил пальцы снова к ее каналу, протираясь по нему, обволакивая их в секрет.

     — Это твои соки, мамочка. Смазка, которая помогает мужскому органу проникнуть в твой канал.

     Щеки Эрики просто горели, но к своему удивлению она затаила дыхание, прислушиваясь к словам Коннора. Любопытство, которое всегда ей было присуще ей. Девушка смотрела, как парень поднес свои влажные пальцы ко рту, и облизал их. Ей вдруг стало безумно жарко, словно температура в комнате нагрелась на несколько градусов.

     — Когда тебе нравятся мужские ласки, ты возбуждаешься, выделяя соки, которые говорят, что ты готова к совокуплению. Все как у животных, мама. Разве ты никогда не наблюдала как конь, покрывает лошадь.

     Девушка лишь затрясла головой в немом слове «нет». Она не могла поверить, что все это с ней происходит. Эрика смотрела, как рука Коннора снова опускается у нее между ног, туда, где сейчас казалось все горит от жара. Его пальцы нажали на какую-то точку, и стали массировать ее круговыми движениями.

     — А это твой клитор, матушка. Вот тебе и урок номер два, — продолжил он. — Эта горошина разбухает в зависимости от возбуждения. Она имеет форму перевёрнутой латинской буквы Y. Ты же учила латинский, не правда ли?

     — Да... — слово вышло хрипом, ведь в горле девушки пересохло.

     — Слово клитор походит от clitorido, что означает «пощекочу».

     И в подтверждение этого термина он стал сильнее ласкать ее горошину пальцем. Эрика задвигала тазом, словно чувствуя легкие перышки щекотки, что маленькими разрядами тока била вниз живота. Она тяжело задышала, чувствуя, как что-то стягивается в тугую нить, желая, чтобы она разорвалась. Но Коннор резко убрал руку, лишая ее этого удовольствия.

     — Еще рано. Оргазм у нас запланирован чуть позже.

     — Теперь моя очередь учить, — проговорил Колин, за которого она казалось бы забыла.

     Эрика повернула к нему голову, смотря на него, уже затуманенным от неизведанных раньше чувств, взглядом.

     — А я познакомлю тебя матушка с мужским органом. Урок третий.

     Его руки опустились к пуговицам на штанах, и Эрика следила за тем, как он медленно растягивает их. Когда он опустил их, он чуть не выдала вздох разочарования. Его рубашка прикрыла весь вид, упав сверху. Колин злорадно усмехнулся, словно зная о ее чувствах. Он стащил штаны, вместе с носками, после чего его пальцы поднялись вверх растягивая пуговицы белоснежной рубашки. Но девушка уже не следила за этим. Ее глаза были прикованы к краю ткани, который выдувался вперед.

     Тем временем рука Коннора ласковыми круговыми движениями массажировал плоский живот девушки, наблюдая за сменой выражения на ее лице, которое можно было читать как открытую книгу.

     Наконец-то Колин стянул с себя рубашку, представая перед девушкой полностью оголенным. Ее глаза расширились, пожирая его стан. Еще никогда она не видела голого мужчину. Внизу живота у пасынка тоже были жесткие волосы, а ниже торчал, указывая на нее твердый ствол. Она сглотнула, рассматривая мужской орган, на котором выделялись вены.

     — Это член, матушка. У мужчин он бывает разным, но мы с братом гордимся наследством, которое передал нам отец. Длинный и толстый член, — его рука прошлась по стволу, подтверждая его слова. — Также ты можешь услышать, как мужской орган называют пенисом или фаллосом. Это на латинском и древне-греческом.

     — Расскажи ей про головку.

     — Когда я отодвигаю крайнюю плоть, — он снова провел по нему рукой, и девушка смотрела, как верхний шар плоти отходит назад, — то показывается головка, с которой, когда мужчина кончает, то выбрызгивает сперму.

     — Матушка, у тебя есть вопросы? — спросил ее Коннор, чуть прибавив рукой живот, там, где был сосредоточен ее жар.

     Эрика облизала пересохшие губы, и перевела на него взгляд.

     — Что такое сперма?

     Пасынок сладко улыбнулся ей.

     — Это серовато-белое густое вещество — наше семя. Оно попадет в твое чрево, и ты забеременеешь.

     В голосе Коннора девушка расслышала истинное предвкушение.

     — Скоро мы позволим тебе увидеть его, — добавил Колин.

     — И как оно попадет в меня? — в ее голове вдруг возник образ собак, и девушке безумно захотелось узнать, были ли ее прежние догадки верны.

     — Член войдет в тебя. Вот сюда, — пальцы Коннора прижались к ее входу, и он ввел немного один в нее.

     Эрика дернулась. Ощущения были странными, непривычными. Ее тело пыталось приспособиться к чужеродному органу внутри нее.

     — Чувствуешь, как мой палец скользит в твое влагалище благодаря выделяемым тобой сокам. Представь, что вместо пальца, туда войдет мой, а потом и брата фаллос.

     — Он не поместится, — проскулила Эрика, двигая бедра, стараясь вытолкнуть его палец, но это наоборот чуть протолкнуло его еще вперед, и она втянула в себя воздух от нахлынувших чувств.

     — Коннор, это мой урок! — запротестовало Колин, и сжав подбородок девушки, заставив повернуть голову к нему. — Мама, смотри на меня.

     Юноша, освободил одну руку Эрик от ремня, и положил ее на свой твердый орган, заставив обхватить вокруг. Девушка ощутила в руке жар и сталь, твердость и шелк. Она смотрела на свою руку, словно издали, не веря, что это она поступает так запретно.

     — Это грех. Боже как стыдно! Прекратите, пожалуйста, — взмолилась она, смотря как Колин накрыл ее руку своей, двигая ею вверх вниз по его плоти.

     В этот же момент Коннор принялся за ее лоно. Его пальцы скользили по нему, то проникая немного внутрь, то выходя наружу, размазывая ее соки по промежности. Ее жесткие волосики на лобке увлажнились от ее секрета, клитор разбух и пульсировал. Сначала юноша вводил только один палец, но после нескольких движений добавил второй, и Эрика вскрикнула, ощущая их толщину в себе. По мимо воли ее дыхание сбилось, глаза перебегали со своей руки на члене Колина, к его брату, расположившемуся между ее ног. Девушка заметила, что у юношей тоже сбилось дыхание. Особенно у Колина, который резко втягивал в себя воздух, слегка постанывая.

     — А сейчас сдавливай сильнее, и быстрее двигая рукою, — приказал Колин, и отпустил руку девушки, позволяя ей дальше самостоятельно ублажать его.

     Ей не известно было, почему она послушалась, но это сделала. Рука задвигалась сильнее, ее щеки раскраснелись, локоны прилипли к вспотевшему лицу. Колин стал двигать тазом, совпадая с ритмом движения ее руки, постанывая и хрипя. И тут девушка отметила, что сама также двигает бедрами навстречу руки Коннора. Не в силах свести ноги, она сжала, как могла согнутыми коленями стан Коннора, отрывая ягодицы от постели к нему.

     — О, Боже... прости меня, — стонала Эрика, и ее стону вторил стон Колина и смех Коннора.

     И вот она почувствовала как вздрагивает в ее руке твердый орган, и с него происходит выброс белой жидкости, которая падала на ее тело, покрывая ее. Колин громко застонал от нахлынувшего оргазма и сознания того, что он кончает на свою мачеху.

     — Вот, это сперма, матушка, — проговорил Коннор, и глаза Эрики расширились от понимания.

     Ее глаза беспрерывно следили за полетом этой жидкости, пока девушка не почувствовала, как ее тело натянулось словно струна, и взорвалось. Это были неописуемые ощущения. Еще никогда в жизни девушка не чувствовала такого. Она кричала, так громко, что наверное ее слышал весь дом. Тело дрожало в судороге, и она уже не чувствовала как трется об ее лона твердый фаллос Коннора.

     Шок от пережитого поглотил Эрику. Нет, она не потеряла сознание, но взгляд потерял фокус, а мысли выветрились из головы, оставив ее полностью пустой. Она лишь слегка реагировала на то, как Коннор, жестоко сжимая ее ягодицы, совершает быстрые движения, задевая ее раздутый клитор, который, после пережитого оргазма, побаливал от этих движений. Легкая боль смешивалась с удовольствием, заставляя ее непрестанно содрогаться от ударов об ее плоть пасынка.

     И на периферии сознания, девушка снова ощутила горячую струю, бьющею ей на живот и на грудь. Она еще смогла подумать, что была теперь до ужаса липкой, когда сон поглотил ее в свои недра.