Королева Элеонора медленно приходила в себя. Ее тело ныло, мысли не могли собраться в логическую цепочку, и лишь какой-то туман и ощущения, словно ей только приснился кошмар. К ее несчастью кошмар оказался явью, и она это поняла, когда теплое дыхание опалило кожу возле шеи, и грубый голос, произнес.

     — Пора вставать, Ваше Величество.

     Она резко открыла глаза и встретилась взглядом с красными горящими глазами монстра. Он сжал ее подбородок и припал к губам, грубо проникая в рот женщины. Его вкус отличался от ее мужа, а язык был невероятно длинным, проникая вглубь ее горла. Когда же он наконец оторвался, то она тяжело дышала.

     Он поднялся с нее, победно смотря на женщину, и она, притянута силой его взгляда, проследила его дорожку по своему телу. Отчаянный крик ужаса, пронесся по комнате. Ее руки прошлись по своему телу, но она не могла поверить, что это была оно. Ее живот растянулся как при большом сроке беременности, гордо выпирая вперед. Ладонями она ощущала движение в своем чреве. Теплое биение. Ее пальцы опустились ниже, к зуду на ее лоне, и столкнулись с расплавленным воском, который закрывал ее канал.

     — Это необходимо, чтобы удержать всю мою сперму в тебе. Иначе плод погибнет. — Произнес Дейкон, пристально следивший за королевой.

     Она не знала, что сказать. Находясь в шоковом состоянии, она молилась, чтобы ее дочерям не пришлось пережить это. Ее рот уже открылся, готовый умолят его о нисхождении, когда принц резко повернулся к стене, словно прислушиваясь, а потом снова к ней.

     — Пора. Сегодня ты станешь свидетельницей рождения моего первенца. — Произнес он и, подойдя к королеве, поднял ее на ноги, введя за собой.

     Королева шла медленно. Неожиданный вес заставлял ее перекачиваться из стороны в сторону. Ее щеки горели от того, что ей пришлось выйти полностью голой, но короля это совсем не смущало. Они прошли всего лишь пару комнат, и, остановившись возле одной из двери, вошли в нее. То, что увидела перед собой королева ввело ее в еще большее отчаянье. На кровати, громко стонав, лежа королева Этроская, мать принца Дейкона, который объявил себя королем. И сейчас она рождала на свет ребенка своего сына. Королеву Элеонору аж передернуло.

     Живот женщин неестественно выпирал, спина прогнулась и казалось она находилась в агонии. Вот только на лице ее была выражение неземного удовольствия, истинного блаженства. Она кричала, стонала, сжимала простынь, при этом широко разведя ноги, возле которых стояло две женщины, одетых лишь в набедренные повязки. Рядом с ними на полу находились стопки простыней и тазик с горячей водой.

      — Дейкон, он идет! О, Боже, как же хорошо... он вот-вот родится! — Неистово кричала королева, все больше закидывая голову назад. В ее голосе слышались нотки безумия, радости и эйфории, и Элеоноре не верилось, что перед ней лежит та великая королева, молва о которой доходила даже до их королевства. Для женщины вообще было тяжело представиться то масштабное изменение, что произошло с самым могущественным королевством в мире. Это казалось не постижимо, но то, в что оно превратилось не подлегало ее пониманию.

     Король Дейкон оставил королеву Элеонару, предварительно заперев за собой дверь, и направился к матери. Он присел возле нее, положа свою массивную темную руку ей на живот и с силой надавив.

     — ААААА!!! Да, еще, еще! — Закричала королева.

     С ее лоно потекли соки, смешанные с какой-то слизью, что было неестественно для человеческой женщины. И самое странное не было ни капли крови, только эта слизь. Простынь под женщиной стала полностью мокрой, и часть слизи стекало на пол. Одна из женщины тем временем обтирала ноги королевы, стирая эту слизь, после чего принялась за каменный пол. Вторая же устроилась между ногами королевы, разведя их в стороны. Дейкон снова придавил живот женщины, и судорога прошлась по ее телу. Элеонора прислонилась к стене, положив руки на свой выпуклый живот и с ужасом следила за происходящим.

     Живот королевы казалось стал двигаться сам, и Дейкон, убрав руки, встал с постели и прогнав рабыню, сам поместился между ее ног, разведя их неестественно широко. Одна его рука переместилась на лоно матери, и он стал просовывать ее внутрь.

     У королевы покатились слезы по щекам, рот открылся, и язык прошелся по пересохшим губам. Элеонара прижала руку ко рту, стараясь не закричать.

     — Давай, мама, давай. Это наш первенец, и он хочет увидеть этот мир. — Заговорил Дейкон, и королева вторила ему криком наслаждения.

     Он медленно вытащил руку с ее растянутого лона, слегка придерживая темно-серую головку. Королева забилась в муках оргазма. За всю жизнь она никогда не испытывала подобного. Наслаждение казалось неземным. Его было нельзя сравнить с родовыми муками, когда она рожала Дейкона и его сестру. Эти чувства и близко рядом не стояли. Каждый раз, когда она пыталась вытолкнуть ребенка из себя, ее накрывали волны невозможного удовольствия, казалось, что она и умрет от него.

     — Да, еще немного, мама. Ты же хочешь наконец почувствовать всю силу этого оргазма.

     — Да!!! — Закричала королева, и ее крику вторил писклявый крик ребенка, в котором уже сейчас слышались рычавшие нотки, доказывая миру, что он не был человеческим.

     Королева рухнула на постель, словно дух покинул ее тело, но она все же была живой. Счастье затопило ее полностью. Никогда в жизни она не чувствовала столько блаженного наслаждения. Ее мозг затопило сотня мыслей, о том как она любила своего ребенка и его отца, что была готова на все ради них, и она желала снова и снова рожать своему сыну детей, как будто важнее этого не было ничего больше. Это чувство пришло к ней с самой глубины ее сердца, и королева удивилась, что так долго отказывалась от такого счастья. Сейчас она стала полностью принадлежать своему самцу, ее воля зависела от него, и женщина ни капли не жалела об этом.

     Она почувствовала тяжесть на своем спавшем животе, и, приоткрыв глаза, посмотрела на свое маленькое чудо, что было копией отца. Заострённые ушки, темно-серая кожа, и черные глаза. Младенец припал к ее груди, жадно втягивая молоко, и королева откинулась на подушки, отдаваясь теперь уже ведомая мягким волнам наслаждения, мечтая однажды пережить снова тот фейерверк чувств, что подарил ей только что появившийся на свет малыш.

     Подойдя к сыну, Дейкон оторвал его от груди матери и поднял перед собой. С груди женщины стекла капля молока, и малыш словно проследил за ней глазами. Король мягко повернул крохотную головку к себе и прижал коготь к его лбу, очертя знак в виде трезубца, который означал первенство рождения. Рана на лбу ребенка быстро затянулась, превращаясь в шрам. Теперь его первенец всегда будет выделяться среди его потомства. Его сын, рожденный от самки, что когда-то подарила жизнь ему самому. Цепочка сомкнулась. Мир стал идеальней, и в лице своего детеныша король видел это. Он снова опустил его на руки матери, и тот быстро нашел свою желанную цель, захватив губами острый сосок и с силой принялся впитывать молоко. Король усмехнулся. Его дети крепче, сильнее и быстрее в развитии, нежели обычные человеческие, и это было еще одним огромным подарком их бога.

     — Я нарекаю тебя именем Роган, первый принц нового мира. Пусть твой жизненный путь будет величественным. — Гордо объявил король Дейкон. — Позаботься о ней и моем сыне. — Приказал Дейкон рабыне, и снова посмотрел на мать. В ее глазах больше не было непокорности, лишь эйфория счастье. Она никогда больше не сможет избавиться от этого вида наркотика. Все ее мысли и цели теперь будут направленные на увеличение его потомства. Женщина будет бредить этой идеей, ждать его семя, нуждаться в нем. Ее тело послеродового восстановления, которое продлится около недели, снова испытает овуляцию. Течка у его самки станет непрерывным свойством ее жизни.

     Он чувствовал, как бурлила в венах его кровь, как увеличивалась его сила от рождения потомства. Его первенец вырастет и станет таким же производителем, как и его ...

  отец, укрепляя власть их расы на Земле. Губы матери прошептали «спасибо», а картина, сосущего ее грудь их общего с ней детеныша, так возбудила его, что его член стал колом, подрагивая от боли. Мозг его вспомнил о необъезженных самках, которые находились в его замке. Но сначала ему нужно было решить вопрос с королевой Элеонорой. Благодаря ей, он собирался уничтожить короля и захватить его царство, расширяя границы своего королевства. Но он хотел не просто стереть короля с лица земли, он желал унизить его, опустошить, лишить всего и сыграть на его глупости.

     — Вам выпала большая честь присутствовать при рождении моего первенца, Ваше Величество. — Проговорил он, подойдя к дрожащей возле стены женщине, о которой забыл на некоторое время. — Вы тоже переживете это наслаждение, но, к сожалению, наш ребенок умрет. Выбирая жизнь своих дочерей, вы обрекаете мужа на гибель, но если вы измените вдруг свое решение или сделаете, что-то не так и расскажете мужу лишнее, то я обеспечу своим семенем ваших дочерей. Представьте их на месте моей матери.

     — Не надо, пожалуйста, я все сделаю. — Ее голос хрипел, а глаза все еще были прикованы к постели королевы.

     — Сейчас вас заберет мой верный воин, и проведет к вашему мужу. Вы помните, что должны ему рассказать?

     — На нас напал зверь возле горы Пиоры, девочек он забрал с собой, а меня обеспечил, но все же я смогла вырваться и из последних сил добраться домой.

     — Правильно, Ваше Величество. Что вы ответите, если король спросит встретил ли я вас?

     — Все воины короля Этруского были уничтожены, лишь нас он помиловал, но вряд ли эта жизнь лучше смерти.

     — Очень хорошо. Вы все правильно поняли. А говорят народ для королевы важнее всего, но точно не важнее дочерей. — Произнес он и сжал ее подбородок, заставив смотреть в его красные дьявольские глаза.

     — Вы обещаете, что не тронете моих дочерей? — Дрожа, спросила она.

     — Даю слово короля! — Торжественно дал клятву Дейкон и накрыл ее губы в последнем поцелуем. Он словно старался запомнить вкус женщины и оставить воспоминание о себе, испивая из ее рта. Не осталось ни одного участка в ее тесно рту, по которому не прошелся бы его длинный язык, и когда наконец он отпустил ее, то женщине пришлось хватать воздух ртом, стараясь восстановить дыхание.

     После этого он вывел ее из комнаты и передал в руки своего верного воина. Мысленно приказав беречь его самку, тайно доставить ее к королю Руниса, и затаится там, ожидая его прихода, он позволил ему облегчить ее муки в этом нелегком путешествии, зная, что все же после всего она сама вернется к нему. А вот примет он ее тогда или нет, это уже другой вопрос. В том, что захватить королевство Руниса удастся, Дейкон не сомневался. Он смотрел как воин, надев на королеву Элеонору плащ, уводит ее. Его генерал уже приготавливался к засаде, а у него пока было три невинных самки под крышей, взывающих к нему для оплодотворения. И он тут же решил навестить одну из них, ту, которую ему уже довелось попробовать, чтобы утолить свой голод, вызванный после родов матери. Цветок королевства Руниса, который сейчас был закован в кандалы.

     *****

     Вот уже несколько дней она, королева Элеонора, путешествовала вместе с монстром через лес, который считался граничной территорией между королевствами. В основном они двигались в тишине, не считая ее стонов оргазма, смешенного с болью, что с периодичностью накатывали на ее тело. Сейчас ее живот немного уменьшился. Если перед уходом она выглядела даже большой чем на девять месяцев беременности, то сейчас ей можно было дать около восьми. С каждым днем пережить приступы было сложнее и сложнее. Ее живот скручивало от боли, словно ее что-то съедало изнутри, и в тоже время начинали накатывать волны эйфории. Ее грудь разбухла и налилась молоком, клитор постоянно пульсировал, а желание засунуть в свой закрытый воском канал мужской орган или хотя бы свои пальцы было нестерпимым. При этом воин никогда не отводил от нее своего пристального взгляда, что, как не стыдно ей было в этом признаться, вызывало мелкую дрожь в ее теле. Она мысленно обзывала себя шлюхой, презирая и ненавидя это чувство, с которым с каждым днем все тяжей и тяжелей было бороться.

     Вот и сейчас, они сидели перед костром, но королеву все равно бил озноб. Она чувствовал, как начинался новый приступ, и сильнее закуталась в плащ, только это ее не спасало. Пожаренная на костре для нее еда осталась не тронутой. Воин же, как ни странно ничего не ел.

     Она закусила губу стараясь сдержать рвущийся на волю крик. Ее руки накрыли живот, который сжимался в судорогах, хорошо хоть плащ скрыл это действие, и она сжала сильнее бедра, чувствуя зуд там, где должен быть мужской орган. Женщина ненавидела то, что с ней сделал принц Дейкон. Он был не просто монстром, а самим сатаной. Королева поняла, что он мучил женщин не пытками, а грехом наслаждения, заставляя продать за это душу. Он убил короля, своего отца, изнасиловав мать и сестру, да еще обрюхатил их, при этом заставил их наслаждаться этим. А сейчас в его руках находилось самое драгоценное для нее — ее дочери. Она снова задрожала, и откинула голову назад, не в силах скрыть этот приступ. Тень монстра накрыла ее, и она сквозь туман посмотрела на него.

     — Мне запрещено прорывать барьер и входить в твой канал, самка. Но дано разрешение питаться твоим молоком, и подпитывать тебя своим семенем, дабы ты выдержала это путешествие и не разрешилась бременем раньше времени.

     Его слова слабо проникали в ее измученный мозг, но она четко осознала тот момент, когда он резко распахнул ее плащ. Сев на землю, он потянул ее на себя, и королеве ничего не оставалось, как раздвинуть ноги и сесть сверху на монстра. Его горячая плоть прижалась в ее разбухшему клитору, и она застонала от наслаждения, уже сожалея, что не может вобрать его в себя. Сознание ее уплывало, хотя на периферии его она понимала, что ведет себя как самка при течке, но вину за это возложила на короля Дейкона, который заразил ее душу этим грехом похоти.

     Она стала тереться об монстра, желая увеличить контакт своей кожи с его. Ощутив его влажный язык на мочке своего уха, она застонала. Он спускался ниже и ниже, пройдя по ее выгнутой шее, и накрыв, в конце концов, ее торчавший сосок. Его язык был длинный и заострённый, и она, опустив глаза вниз, могла наблюдать за его движением.

     — Тебе нравиться это, королевская шлюха? — Рыча, спросил он ее, когда на мгновение оторвал свой язык от ее соска.

     Королева лишь огорчённо застонала, когда лишилась удовольствия. Монстр хмыкнул, и полностью накрыл ее грудь своим ртом, втягивая и сося ее. Он питался ее молоком, яростно покусывая сосок, пока не опустошил ее грудь, после чего перешёл на другой, проделывая с ним в тоже, что и с первым. Женщина ерзала на его органе, упираясь своим живот в его торс. Ее тело сотрясал очередной оргазм, и казалось еще немного, и она расплавиться от этого удовольствия.

     Высосав все молоко, что скопилось в ее грудях из-за этой демонической беременностью, монстр, наконец, отставил их в покое.

     — Я сыт. Но теперь, всякий раз, когда они нальются, ты должна будешь покормить меня. Это понятно, сука? — Прорычал он, сжав ее волосы рукой и заставив посмотреть на него.

     — Я не слышу согласия?

     — Да.

     — Да, хозяин. — Приказал он. — Пока здесь нет выше меня по чину, то ты будешь звать хозяином меня. Тебе понятно это, шлюха?

     — Да, хозяин.

     — Твой король получит назад не просто оплодотворенную монстром жену, а хорошо натяганную суку. Короля Дейкона интересует только чистота твоего детородного канала и сохранность плода, в остальном у меня развязаны руки. Обещаю, ты не забудешь это путешествие.

     Он грубо спихнул ее со своих колен на землю, а сам поднялся на ноги. Лицо женщины оказалось рядом с его большим органом, и ее глаза помимо воли сосредоточились на нем. Единственным, чем он отличался от органа короля Дейкона это размером. Он был немного меньше, при этом оставался больше,...  

      чем в обычного мужчины.

     — Почисть его своим языком, сука! Я знаю ты делала это для короля, и я хочу того же внимания.

     Он сильно сжал ее волосы, что королева даже вскрикнула, и грубо прижал ее лицо к своему паху. У нее не было другого выбора кроме как подчиниться. Но она признавалась себе, что сама желала этого. Ее тело задрожало в предвкушении, и она снова устыдилась себя. Никогда в жизни, королева не предполагала, что будет вести себя хуже уличной девки, но сейчас понимала, как правдивы были слова их придворного священника о соблазнах сатаны. Она была уверенна, что именно дьявол сделал этих мужчин монстрами, и наслал на людей.

     Женщина подняла руки и положила их на толстый стержень. Орган подскочил от ее прикосновения и ее щеки запылали. Она стала ласкать его руками, отодвигая переднюю плоть. Прижавшись устами к багровой головке, она слизала с уздечки капельку спермы, которая была солоновата на вкус. Низ ее живота сжался в огненной жажде, призывая ее наполнить себя этой жидкостью, и королева тут же подчинилась этой ноющей боли, заглотив орган монстра. Ее грудь поднималась от тяжелого дыхания, а рот усердно работал, стараясь ублажить мужчину. Она ощущала легкое касание его когтей на ее шее, силу с которой он сжимал ее затылок. Его мускусный запах резко бил в ее нос, возбуждая. Живот снова заныл, требуя своего, и королева захныкала, заглатывая член как можно глубже.

     Движения монстра ускорились, он сжал ее голову, удерживая на месте и тараня ее рот. Это было не выносимо, женщина старалась расслабить горло и спокойно держать дышать, но тут в нее потекла горячая струя спермы, и она стала глотать ее, боясь подавиться. Тело разгорячилось и забилось в конвульсиях. Струйка серой жидкости стекла по подбородку, но королева вместо того, чтобы попытаться отстраниться наоборот вцепилась своими руками в бедра монстра, жадно заглатывая его семя.

     Почувствовав первый глоток, она была шокирована, но глотнула, не имея выбора. Но когда ее ноющий живот от боли перешел снова к оргазму, она стала пить как изголодавшееся, не заметив, что его рука больше не удерживает ее голову. Ее тело чувствовало потребность не таким способом утолить этот голод. (Специально для — ) Оно желало непосредственно почувствовать семя в своем чреве. Этот зуд сводил королеву с ума. Ее пальцы царапали клитор и воск, но это не удовлетворяло ее. Женщина постепенно стала сама себе причинять этими действиями боль, протирая клитор все сильнее и сильнее. Зуд в матке просто сводил ее с ума, лишая связанных мыслей, но теперь она нашла небольшую панацею — семя монстра.

     Королева всасывала его сперму до последней капли, а когда его мешочки опустели, она наконец оторвалась. Тяжело дыша, женщина облизнула губы. Ее глаза были устремлены в пространство, а силы покидали ее. Она положила руки на утихомирившийся живот и повалилась на землю. Монстр присел возле нее на корточки, смотря со злорадной улыбкой.

     — Ну, что насладилась моим семенем, сука? Я вижу, что да. Уверен, твой муженек-король никогда не видел тебя такой. Голая, с растрепанными волосами, с красными щеками и спермой вокруг рта. Вот теперь ты выглядишь как хорошая самка!

     Королева лишь молча дышала, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

     — Отвечай, шлюха, тебе понравился вкус моей спермы? — Он сильно сжал ее подбородок, заставляя посмотреть на него, но женщина не могла понять, что он от нее требует. — Отвечай, или в скором времени больше не получишь его, а жажда вернет быстро и с удвоенной силой.

     Угроза подействовала моментально. Женщине не хотелось больше испытывать эту жгучею боль и она была готова ради этого на все, что угодно.

     — Д-да.

     — Не правильный ответ!

     — Д-да, хозяин, ваше семя очень понравилось мне. — Покорно прошептала королева, и воин победно улыбнулся, радуясь тому, как сломал одну из самых гордых женщин этого мира, превратив ее в послушную самку. Такими они и были должны быть, но их мужчины слишком слабы и позволили женщинам и позволили женщинам сесть себе на шею. Но теперь король Дейкон и их раса вернут все в правильное положение, и каждая женщина станет хорошей самкой, служа своему хозяину.

     Думала ли когда-нибудь гордая королева, что падет так низко? Представляя ли она, что станет не просто шлюхой, а обыкновенной самкой, которую используют для размножения? Из уголка ее глаз спустились слезы, но она знала, что самое сложное еще впереди, ведь она должна скоро предстать перед своим мужем. И она появится перед ним для того, чтобы предать его. У нее еще был выбор предупредить мужа, но за это придётся заплатить своими дочерями, а женщина их слишком любила. Настолько, что готова была предать не только мужа, но и свое королевство.