Дамир несся по коридору как угорелый, глядя на мелькающие таблички дверей номеров, пока его глаза не увидели нужный номер. Он остановился как вкопанный и быстро постучал. Никакой реакции. Он постучал еще громче. Через минуту дверь раскрылась и показался заспанный бородатый южанин. Жуткий перегар дунул в лицо молодого парня и он невольно сделал шаг назад.

     — Добрый день, — поздоровался Дамир. — Я прошу прощения, но... Девятка у вас?

     — Что? Какая девятка, братан?

     — Женщина... Спортсменка.

     Бородач нахмурился и, почесав лоб, вспомнил:

     — А! Эта? Ну да, конечно. Отдыхает она... Устала, наверное... Ты за ней? Проходи, братан, давай... — он раскрыл дверь шире и шагнул внутрь, пропуская парня в номер.

     Дамир поморщился от затхлого запаха, так и не успевшего выветриться из номера несмотря на распахнутое окно и вошел в номер.

     Он сразу узнал лежащую ничком Ирину, с головой накрытую одеялом. Дамир подскочил к ней и сбросил легкую ткань с ее головы. Женщина продолжала спать не шевелясь. Спутанные сальные волосы разметались вокруг головы... Все ее лицо было в белесых пятнах от засохшей спермы, а с уголка приоткрытого рта сочилась тонкая струйка слюней. Он попробовал разбудить ее, несильно похлопав по щеке, но, передумав, сдернул с нее одеяло. Его взгляду сразу бросились лиловые синяки на ее бедрах и множественные отпечатки от шлепков на ягодицах, слившихся в одно сизое пятно. Нежная грудь так же была изуродована синяками от чьих-то пальцев.

     Дамир осторожно просунул под нее руки и, подняв ее, молча вышел из номера.

     — Давай, братан! Извини, если че... — послышалось вслед.

     Он принес ее в ту же комнату в подвальном помещении, откуда и пришлось ее забирать. Всю дорогу он что-то шептал ей, время от времени сокрушенно покачивая головой. Положив ее на койку, парень смочил теплой водой полотенце и нежно стал промывать ее лицо. Ирина несколько раз издала тихий стон, но не проснулась. Закончив с ее лицом, он прикрыл ее легким одеялом и, присев на стул у ее изголовья, нахмурился. Так он просидел час, пока резкий звук рации не заставил его вздрогнуть.

     — Дамир ты где?

     Он нехотя ответил.

     — В отеле.

     — Что ты там забыл? Давай на выход. Ты нужен на причале. Гости едут.

     — Опять? — раздраженно пробормотал охранник, изменившись в лице.

     — Не понял, повтори!

     — На каком причале?

     — Второй причал. У тебя час.

     — Скоро буду!

     — Понял, конец связи... — пискнула рация, перед тем, как утонуть в нагрудном кармане Дамира.

     Он вскочил, еще раз оглянулся на тихо храпевшую Ирину и выбежал в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Быстро добежав до проката веломобилей, он сел в первый попавшийся оснащенный какой-то спортсменкой веломобиль и рванул на другую часть острова.

     Лениво раскачиваясь на волнах, небольшое судно не спеша приближалось к острову. На пирсе в ожидании стоял Нурик в окружении нескольких мужчин. Поодаль стояла группа охранников одетых кто во что горазд, отчего в целом орава напоминала шпану из подворотни. День выдался солнечный и в безоблачном небе перекрикивая друг друга резким склочным криком, кружили чайки. Несколько пустых грузовых повозок, запряженных парами рабочих женщин в ожидании замерли у въезда к пирсу. Погонщики, бросив их собрались кучкой у перил и, поплевывая в воду, непринужденно болтали. Там же на берегу стояли десять спортсменок с двухместными колясками для гостей острова.

     Судно, натужно загудев двигателями приблизилось к причалу и, глухо ударившись об пирс, остановилось.

     Нурик расплылся в широкой улыбке и поспешил к катеру, из которого появились первые пассажиры.

     — Добро пожаловать, добро пожаловать, дорогой доктор! — широко раскинув руки для объятий бросился он к высокому мужчине в строгом костюме и аккуратно стриженной бородой. Это был Костя. Он сдержанно улыбнулся и вежливо пожав руку Нурику, поспешил на берег. Следом за ним шел вразвалку Виталик. Прибыл практически весь персонал фермы-усадьбы за исключением Хирурга, Семена и медсестер. Нурик поприветствовал каждого и, рассадив по коляскам, увел в лагерь. После этого началась перегрузка привезенного с материка продовольствия и питьевой воды в телеги, которые по мере заполнения медленно покатились в лагерь по неровной дороге. И третьим этапом из трюма вывели самый ценный, очевидно груз — около тридцати обнаженных женщин разной комплекции. Отдельной группой вывели несколько девушек в белых и красных ошейниках. Орава охранников тут же метнулась к ним и, быстро построив перепуганных женщин в цепочки по десять-двенадцать человек, повела в лагерь. Последней группой вели тех, на ком были ошейники.

     Чуть позже, когда гостей расселили в разных домиках лагеря, Костя сидел в доме у Миши и пил кофе.

     — Ну как ты, Костя? Что нового? Как семья? — деловито поинтересовался Хозяин, подвигая тому большое блюдо с конфетами и печеньем.

     — Да ничего, Миша, в общем. Дома все нормально, спасибо, — Доктор шумно отпил заваренный горячий кофе из маленькой чашки.

     — Работы много, наверное, сейчас? — воспользовался паузой Миша.

     — Ну как всегда. Новый материал привезли. Но, я тебе скажу, в целом бестолковый. Сам поглядишь потом. Я файлы Нурику отдал. Там перспективных штук восемь, не больше. Из шести десятков, представляешь?

     — Ну да... ну да... — закивал Хозяин головой, — Толковых мало сейчас. У нас сейчас три-четыре спортсменки более менее. Рабочих, наверное половину скоро под списание. Досуговые еще куда ни шло. Ну и персонал... А спортсменок вообще мало.

     — Я про спортсменок и говорю. Мне до ваших досуговых нет никакого дела, Миш. Это отдельная тема и меня не касается. Кстати! Как Девятка?

     Миша нервно кашлянул и посмотрел в окно. Доктор удивленно взглянул на него:

     — Что такое? Что случилось?

     — Да ты не волнуйся, Костя, дорогой! Все в порядке с ней. Молодец она еще какая! Сейчас в отеле... спит...

     — То есть как это — «спит»? Днем спит? Я что-то не понимаю, Миш. Можешь выражаться яснее?

     — Тут такая история вышла, — замялся на секунду Миша, а потом, махнув рукой, продолжил, — А! Что тут молчать, все равно узнаешь... В общем, я ничего не мог сделать, Честное слово тебе говорю. Мне сказали, что даже Амирасланов тут не потянет вопрос.

     Хозяин взахлеб стал рассказывать про минувшую ночь ошеломленному Доктору. Его лицо вытянулось и окаменело. Он выслушал Доктора до конца и спросил:

     — Она в отеле?

     — Да. Дамир только оттуда. Сказал, что спит. Только ты не спеши. Зачем городить шум сейчас? Они завтра уедут и поедем, заберем ее...

     — Ты понимаешь, что произошло хоть, Миша? — вскочил Доктор и стал нервно расхаживать взад-вперед по большой комнате.

     — Да, понимаю, конечно... Но что тут можно было сделать? Видишь, как все получилось? Сначала этот м... дак эколог, потом проверка, потом показательные выступления. Там столько левого народу примазалось. На халяву под шумок отпуск провести. Сейчас же сам знаешь, им заграницу нельзя... А тут им такое нарисовалось, никакая заграница рядом не стоит...

     — Да какая мне разница что тут им нарисовалось? Ты мог ее не выпускать на забег? Пустил бы своих рабочих, обслуговых, там... не знаю кого!

     — Досуговых, — тихо поправил Миша.

     — Что? — удивленно повернулся тот к Хозяину. — Так все! Я еду прямо сейчас туда. И ты со мной.

     — Нельзя, Кость! Они пока там...

     — Мне насрать, кто там! Готовь транспорт!

     Миша распорядился по рации:

     — Саша, пару одноместных ко мне!

     Через полчаса две крепкие спортсменки мчали тележки с Мишей и Костей по ветвистому лесу в направлении отеля. Доктор ехал впереди, управляя той самой длинноногой под номером семнадцать, которая тоже принимала участие в показательном забеге. Скорость была довольно высокой и она неслась что есть мочи, стараясь не получить лишний разряд в соски небольших, но сильно висячих грудей. Доктор изредка посматривал на значение частоты ее пульса ...

  и несмотря на ставшую желтой цифру, не думал сбавлять темп. Он хорошо помнил эту спортсменку, которая появилась примерно за полтора года до Ирины. Они сразу не поладили из-за ее излишне дерзкого нрава, в связи с чем персоналу часто приходилось отправлять ее в карцер, где к электродам штрафницы пристегнутой к койке с заданной частотой подавались слабые разряды электричества. Напряжение было мизерным, что не создавало болезненных ощущений, но длительность этой выматывающей и раздражающей процедуры создавала определенный воспитательный эффект. Питание через зонд подавалось автоматически в заданное время, а катетер в мочевом пузыре позволял опорожняться без отрыва от воспитательной процедуры, которая могла длиться сутками. Физическое состояние штрафницы контролировалось датчиками, посылающими показания на главный пульт. Спустя месяц Семнадцатая стала гораздо покладистей, но в процессе разговоров с Костей не упускала случая дать тому понять, что перемирие установлено до поры до времени. Но ее группа была отправлена на остров раньше установленного времени и конфликт между ними исчез так и не начавшись.

     И сейчас она наклонив голову вперед, глядела исподлобья вдаль, галопом несясь по неровному грунту тропинки, понимая, что везет в коляске именно того, кого она возненавидела в этом безумном мире всем сердцем. И, не зная реальной причины такой спешки, с которой Доктор несся в отель, оставляя позади повозку с Мишей, которую везла молодая бритоголовая спортсменка, ей казалось, что Константин просто потешается над ней, вымещая всю накопившуюся за время ее пребывания в усадьбе злость.

     Наконец, они миновали символический КПП и вскоре дорога пошла под уклон к залитой солнцем красочной территории отеля. Костя сбавил скорость и вскоре они остановились у парадного входа в главное здание отеля. Не дожидаясь отставшего Мишу, он спрыгнул с коляски и вбежал в прохладный роскошный холл. Две обнаженные девушки за стойкой мгновенно вскочили и приветливо заулыбались. Доктор, не удостоив их никаким вниманием поспешил к лифту. В момент открытия бесшумных дверей кабины к нему подоспел и Хозяин.

     Ирина не пошевелилась, когда дверь в комнату с шумом отворилась и на пороге показались Костя с Мишей. Доктор бросился к ней и быстро нащупав пульс, приложил тыльную сторону ладони к ее лбу. Чуть успокоившись, он посмотрел на Мишу и сказал:

     — Тебе повезло...

     Он скинул с нее одеяло и нахмурился от увиденного. Бледное от люминесцентного освещения комнаты тело спортсменки было сплошь и рядом покрыто синяками, а на лице застыло страдальческое выражение. Костя осторожно стал переворачивать Ирину на бок. Она негромко застонала и нечленораздельно пробормотала:

     — Нет... нет... Пожалуйста, достаточно... пожалуйста... не надо...

     Миша поцокал языком и покачав головой, с озабоченным видом присел на стул.

     — Мне иногда кажется, что ты не вполне справляешься со своими функциями, Миша. Тебе не кажется? — сказал не глядя на него Константин.

     Покончив с осмотром, Доктор поднялся и продолжил:

     — Значит, сегодня пусть спит до упора. Если проснется до полуночи, накормить полноценным ужином. Если позже, просто бульон. С утра срочно перевести в лагерный лазарет. На три дня освободить от тренировок. На четвертый ею займутся Семен с Виталиком индивидуально.

     — Все ясно, — быстро ответил Миша. — А что сейчас?

     — Сейчас я бы поел и возвращаемся. Кстати, как стройка? — неожиданно перевел тему Костя, укрывая одеялом спящую женщину.

     — Какая стройка? Станция или береговая?

     — Обе. Я слышал, народу не хватает?

     — Даа... не хватает народу. Вообще не хватает. Рабочих мало. Бригадиры жалуются. Хорошо, что сегодня привезли еще. Пятьдесят привезли, да? Так вообще из графика выбиваемся. До осени можем не успеть, Костя.

     — Вы там полегче с ними. Особо сильно не перегружайте поначалу. Начинать с пяти часов. Понятно? Через неделю прибавляешь час... Не раньше! И загрузка на пятьдесят процентов. Угробите — сами в хомут полезете!

     — Ну как обычно, Костя, знаем...

     — Знаю, как знаете... — проворчал Доктор и поднялся, — Ладно, корми едой и возвращаемся.

     Спустя час они уже возвращались в лагерь. Запряженные женщины отдышались и резво тащили коляски по тенистой тропинке леса. Доктор задал умеренный темп к удивлению длинноногой и путь оказался хоть и более продолжительным, но не столь утомителен. Вояки на КПП молча открыли ворота и отдали честь, когда Костя не сбавляя темпа проехал мимо них. Они знали, что это один из тех людей, кому подчиняется Хозяин и с деланным уважением смотрели на удаляющуюся коляску со строгим бородачом в темных очках. Когда они выехали из леса и дорога снова пошла вниз, он еще сбавил скорость, обратив внимание, как одновременно напряглись от тока и расслабились накачанные ягодицы длинноногой. Он чуть задержал внимание на сильных ногах спортсменки и неожиданно сказал:

     — Ну что, Семнашка? Все еще злишься на меня?

     Женщина, услышав свой номер, дернула головой и глядя перед собой громко ответила:

     — Нет, Хозяин!

     — Врешь, как всегда, — усмехнулся Костя и, откинувшись на спинку сиденья, закурил.

     На территории лагеря им пришлось притормозить, чтобы пропустить большую колонну только привезенных женщин для пополнения рядов рабочих «лошадок». Сцепленные в звенья по десять человек, они быстро семенили за ведущими их за прицепленный к первому номеру в связке поводок. После необходимого медосмотра их выводили из медицинского блока и вели к многочисленным баракам на окраине лагеря. От уже проработавших на острове они отличались взволнованными лицами и затравленным взглядам, озирающимся по сторонам. Но главное отличие было в отсутствии глубокого загара. Несколько молодых работников лагеря насмешливо глазели на перепуганных женщин, то и дело выкрикивая скабрезности в их адрес. Вскоре путь освободился и коляски Кости и Миши продолжили путь.

     На очередном перекрестке Доктор обернулся к Мише:

     — Ладно, Миша, я к Георгию. Ты занимайся своими делами, но держи меня в курсе на счет Девятки!

     Хозяин кивнул и направил экипаж в сторону административного здания, а Костя свернул в сторону медицинского блока. Он остановился у большого ангара, возле которого лениво стояла пустая грузовая повозка, в которой ничком спала распряженная от нее загорелая женщина. Доктор брезгливо поморщился от запаха, источаемого от рабочей «лошадки» и поспешил быстро прошмыгнуть в дверь.

     Передняя часть ангара была заставлена множеством коек, половина из которых была занята преимущественно «рабочими». Некоторые были подключены к капельницам, у некоторых были перебинтованы ноги. Стояла жуткая вонь и Костя, стараясь не дышать, быстро добежал до металлической двери, ведущей во вторую часть ангара. Это было отделение для спортсменок. Пространство было условно разделено на палаты невысокими перегородками, в которых располагались по две койки. Возле одной из них Костя и обнаружил Жору в неизменной медицинской маске, склонившемуся над одной из пациенток. Он осматривал ее разбитое колено и что-то записывал в блокнот. Рядом с ним стоял медик в белом халате, который задавал какие-то вопросы спортсменке. Жора увидел Доктора и, выпрямившись, направился навстречу.

     — Привет, Георгий! — протянул ему руку Костя, — Как дела?

     Врач пожал руку коллеге и молча кивнул в ответ.

     — Ну что, — продолжил Костя, — я привез новый модуль управления. Образец, точнее.

     Он приподнял немного и потряс небольшим саквояжем перед собой.

     Георгий с интересом уставился на обтянутый белой кожей сундучок.

     — Давай пройдем к тебе в кабинет и я все покажу, улыбнулся Костя. — Возьми с собой кого-нибудь из легких, только.

     Жорик быстро осмотрелся и направившись к одной из коек, бесцеремонно схватил за плечо дремавшую спортсменку и подняв на ноги, потащил за собой.

     Они вошли в кабинет и, поставив женщину раком на койку, склонились над саквояжем. Костик извлек оттуда новую капсулу ...   и, протянув Георгию, продолжил:

     — Значит, все как обычно, Жор! Смазываешь и вставляешь на место. Обрати внимание: гильза не нужна! И вообще, видишь, насколько сама капсула уменьшилась в размерах? А остальное осталось, как обычно. Передний наконечник и внешние разъемы.

     Жора закивал и, нанеся на утолщение смазку и легко ввел его в анальное отверстие спортсменки. Она слегка вздрогнула, чуть дернув тощими ягодицами от холода инородного тела и снова расслабившись, стала ощущать, как что-то медленно продвигается по ее внутренностям. Вскоре анальное отверстие снова стало растягиваться, но не так сильно, как это было раньше. Капсула проскользнула внутрь, и скрылась в заду.

     — Теперь смотри, Жора. У нас остается жгут почти с тем же интерфейсом, что и раньше. Но тут в нем есть еще одно дополнительное отверстие. Вот в него вставляем трубку помпы... — Костя перехватил у Георгия жгут и взяв грушу с трубкой, вставил в нужное отверстие, — и делаем несколько качков.

     Он раза три сжал резиновую грушу и остановился:

     — Проверяем! — он подергал жгут, пытаясь вынуть модуль, — Видишь? Есть шанс, что может выйти, если дернуть сильнее. Перестрахуемся и еще один раз! Как бы контрольный.

     Он еще раз сжал грушу и еще раз подергав за жгут, убедился, что она достаточно увеличена в размере, чтобы выйти из прямой кишки. Он отпустил жгут и выпрямился:

     — Ну вот и все. Дальше как обычно присоединяем провода и так далее. Ну как?

     Георгий показал палец вверх и тоже подергал жгут, пытаясь вынуть модуль. Анус повыпячивался, но так и не поддался.

     — Завтра привезут для всех, — продолжал Доктор, — Результат на лицо. Все стало проще, быстрее и для «лошадок» легче. А, главное, без лишнего травматизма! Чтобы снять, просто стравливаем воздух с помощью вот этого клапана. И просто вынимаем. Давай сам...

     Жорик стравил воздух и, схватившись за жгут, легко вытянул весь модуль управления. Он поднял вверх большой палец, а затем протер покрывшийся кишечной слизью наконечник полотенцем и бросил его в контейнер. Шлепнув спортсменку по ягодице врач дал ей понять, что все окончено и она, тихо выскочив из кабинета, вернулась к своей койке.

     — В общем, все, Георгий. Завтра привезут для всех. Каждый контейнер пронумерован в соответствии с номером спортсменки. Старые сдай Мише. Он упакует как надо и отправит в лабораторию.

     Костя попрощался с врачом и быстро ушел, напомнив тому обследовать долговязую спортсменку.

     25

     На третий день пребывания Ирины в палате, ее еще раз навестил Костя. Он быстро осмотрел ее и сказал:

     — Ну вот и все, ваш краткосрочный отпуск окончен, организм восстановился и вы можете вернуться в строй, так сказать. Сегодня после ужина вас вернут в конюшню, а с завтрашнего дня возобновите тренировки.

     — Спасибо, Доктор, — чуть улыбаясь, ответила Ирина, не сводя с него глаз.

     Костя кашлянул и удивленно посмотрел на нее:

     — Что вы все «спасибо» да «спасибо»? Я просто ставлю вас в известность, что... Вам предстоит много работать, так что сконцентрируйтесь на этом.

     — Я поняла, Доктор. Буду работать!

     — Это очень хорошо. До свидания!

     Он вышел из палаты, а женщина продолжала улыбаться, глядя на закрывшуюся за ним дверь. «Он явно неровно ко мне дышит», — подумала она, медленно опускаясь на койку. Но главное, что это чувство взаимно. «И когда-нибудь он сделает это», — удивляясь своим мыслям, Ирина легла и натянув одеяло до подбородка, мечтательно закрыла глаза.

     Вечером ее навестил очередной медработник, держа в руках поднос с ужином. Он сделал ей укол и молча вышел, а она быстро стала уплетать горячие куски вареного мяса с макаронами. Быстро расправившись с едой, она еще раз приняла душ, и через некоторое время снова легла на койку, словно пытаясь вдоволь насладиться человеческим бытом, который вот-вот должен был смениться на скотский. Вскоре в палату вошел незнакомый флегматичный охранник, пристегнул к ней поводок и вывел из ангара. Было свежо и легкий прохладный ветерок заставил ее съежиться. Мужчина был одет в теплую фланелевую рубашку и теплые штаны. Он не спеша повел спортсменку в сторону конюшни.

     Знакомый запах конюшни ударил в нос смесью сена с испражнениями. Она уже отвыкла от него и, еле подавив в себе рвотный рефлекс, прижала ладонь к носу и сама вошла в стойло под номером девять и встала рядом с висячей на ввинченном в стену кольце цепью. Мужчина усмехнулся и пристегнув ее к цепи, удалился. Ирина медленно опустилась на деревянный пол и села, расставив врозь ноги. Она тут же почувствовала, как соскучившиеся по ее телу букашки засуетились по ее телу, суетливо взбираясь по ляжкам и спине к остальным частям свежей и отдохнувшей плоти. Женщина досадно сморщилась, но понимая, что к этому просто необходимо привыкнуть вновь, попыталась думать о чем-то другом.

     За стенкой раздался характерный звук отодвигаемой фанеры на полу и, следом, характерное журчание. Возглас облегчения завершил чей-то естественный процесс. «Странно, как я раньше не обращала на это внимания?» — удивилась Ирина, ложась на бок и загребая под голову как можно больше соломы. «Человек, похоже, очень быстро может привыкнуть к нечеловеческим условиям. «. Значит скоро она снова перестанет обращать внимания на смердящий воздух, звуки испражнений, твердость пола и прочие несовместимые с привычной гигиеной вещи.

     В конюшне быстро стемнело и спортсменка задремала, но звук отворяемой двери вновь разбудил ее. Через секунду она почувствовала, что кто-то быстро присел рядом с ней:

     — Это я! Привет! — раздался знакомый шепот. Это был Дамир. — Как ты?

     Он положил ей руку на плечо и нежно провел по нему.

     — Привет! — ответила она, — Я нормально! Что ты тут делаешь?

     — Пришел навестить тебя! И принес тебе кое-что.

     — Что? — с интересом спросила Ирина.

     — Открой рот, — жарко прошептал парень.

     У женщины опустилось все внутри. Смесь разочарования и горечи наполнила ее душу. «А чем еще можно развлечь женщину на цепи, дура?» — сказала она себе, — «Ты, наверное, рассчитывала что он наденет тебе колечко с бриллиантом на твой безымянный пальчик?»

     Она молча раскрыла рот в ожидании привычного... но вместо этого Она вдруг ощутила, как что-то необычайно вкусное и до невозможности сладкое покрыло всю ее ротовую полость, рассыпаясь мелкими опилками по губам. Это был знакомый вкус, который она знала всю жизнь, но не сейчас. Она захлопнула рот, ощущая во рту круглый шершавый шарик и застыла, чувствуя, как что-то растворяясь и смешиваясь с ее слюнями уносит ее куда-то далеко в прошлую жизнь.

     — Ну как? — спросил Дамир. — Нравится?

     Вместо этого Ирина протянула у нему руки и, обхватив его за плечи, крепко прижалась к его груди. Охранник тоже обнял ее, нежно гладя ее по голове.

     — Это Раффаэло? — тихо спросила она.

     — Да! Нравится?

     — Мммм! — промурчала она сладострастно, потеревшись щекой об его грудь.

     — Держи еще вот... — он положил ей в ладонь еще несколько шуршащих конфеток и поднялся на ноги, — Мне нужно идти. Я еще на работе...

     Ирина, гремя цепью, встала и крепко поцеловала юношу:

     — Спасибо, мой хороший!

     — Пока!

     Он вышел из стойла и, гулко ступая по деревянному полу, вышел из конюшни. Спортсменка вернулась на место и тщательно спрятав в соломе лакомство, снова легла и вскоре уснула.

     Утро ворвалось в ее сон привычным топотом пришедших за спортсменками охранников. Уже через полчаса Ирина в числе остальных уже бежала, подстегиваемая жгучими электроразрядами по огромному стадиону. Довольно быстро бег согрел ее. Она чувствовала, насколько ее организм отвык от длительных тренировок, но не могла управлять интенсивностью бега вопреки программе. Дыхание часто сбивалось и она жадно хватая ртом воздух, продолжала наматывать круги по относительно ровной дороге по периметру полигона.

     Через час к застывшему экскаватору, упрямо уперевшемуся в землю ковшом в центре полигона подкатили ...   две грузовые телеги, каждая из которых была запряжена парой рабочих «лошадок». В одной из них сидело четверо мужчин в желтых жилетках, а во второй находилась черная цистерна с топливом. Мужчины спешились и неуклюже стащили цистерну на землю. Спустя некоторое время экскаватор громко затарахтел, выпуская черные клубы дыма вверх и принялся по очереди нагружать землей повозки. Черные от загара женщины напряглись и еле переступая ногами стали отвозить грунт в дальнюю часть полигона, где еще двое рабочих стали засыпать большую впадину возле одной из осветительных вышек с камерой.

     К концу тренировки Ирина, еле держалась на ногах. Когда ее вернули в стойло и, вставив зонд, присоединили к питанию, она быстро уснула, уронив голову на грудь и бессильно прислонившись к стенке в углу. Через три часа ее и еще восемь спортсменок снова привели на полигон и запрягли в двуколки. Помощники тренеров распределили спортсменок и, усевшись, резво покатили по кругу. Ирина обратила внимание, что ее оседлал довольно грузный мужчина. Он совершенно не был похож на жокея и весил, как ей показалось не меньше семидесяти килограмм.

     Толстяк быстро вывел Ирину на заданную скорость и весь забег не давал ей передыху. И только когда она стала сбиваться с темпа, все чаще спотыкаясь и заваливаясь из стороны в сторону, чуть ли не сходить с дорожки, он снизил темп до шага и, не сходя с дорожки, дал ей возможность пройти круг, восстанавливая дыхание. Он наблюдал за показателями на приборной доске и видел, как начинает зашкаливать ее пульс. Тем не менее, дождавшись завершения круга, он снова прибавил скорость. Ирина заорала безумным голосом и, рванула, что есть сил на новый круг. Что-то булькнуло у нее в кишечнике и она, извиваясь спиной продолжала набирать скорость, пока разряды не перестали жечь ее соски.

     Она не обращала внимания на остальных спортсменок, которые также, время от времени издавали жуткие вопли, получая электрические сигналы в свои груди. Кто-то так же как и она еле тащились по кругу, переводя дыхание. Обгоняя очередную загнанную спортсменку, наездник Ирины что-то крикнул коллеге на своем языке и тот громко рассмеялся. Круг завершался и Ирина, уже ничего не соображая, неслась что есть мочи по прямой, пока сигнал в ягодицах не заставил ее сбросить темп. Она почти остановилась, но разряды в грудях не дали ей полностью встать и она снова медленно пошла на очередной круг. Ее ноги дрожали и она спотыкалась об каждую неровность, не в силах больше приподнимать ноги.

     — Соберись, давай! — раздался голос ее наездника.

     Она чуть напряглась и стала выше поднимать ноги при ходьбе.

     — Не слышишь, что ли? — голос стал громче.

     — Да... Хозяин... — тяжело дыша прохрипела спортсменка, чувствуя, как что-то опять впрыскивается в ее кишечник.

     «Боже мой! Он убьет меня прямо на этой тренировке!» — подумала она, концентрируясь на неровностях дороги, стараясь не цепляться неудобной обувью на танкетке за торчащие тут и там корешки и камешки. «Всего каких-то пять дней меня выбили из колеи!» Она знала, что это так и бывает. Нельзя прекращать регулярные тренировки, особенно перед соревнованиями. Организм быстро отвыкает от нагрузок и очень не хочет возвращаться в прежний режим. Но зачем так гнать меня в первый же день? Неужели нельзя постепенно вернуться к прежним темпам? Она усмехнулась собственной мысли — а разве это кого-то волнует?

     Очередное бульканье в области пупка неприятно отозвалось в правом подреберье. «Неужели эта ерунда, которую они вливают в меня, хоть как-то помогает?» Она скептически относилась к этим бездушным действиям электронных мозгов, решающих, когда и сколько нужно впрыскивать какого-то дерьма в ее кишечник. «Хотя, об этом говорил Костя... « — вдруг подумала она и что-то внутри нежно сжалось.

     — Давай еще разок! — как гром среди ясного неба раздалось позади и, жуткая пульсирующая боль резко сковала ее груди. Она снова заорала и рванула вперед, унося за собой крепко пристегнутую к ее телу коляску с безжалостным наездником. На этот раз он выставил меньшую по сравнению с предыдущими забегами скорость, но Ирина не почувствовала разницы. Натужно взвывая, она рвалась вперед, отталкиваясь напряженными до судорог ногами в неровный грунт дорожки. Она не почувствовала, как неконтролируемая струя потекла у нее между ног, оставляя тонкую дорожку сворачивающейся в пыли мочи. Извиваясь, как змея, она мотала головой из стороны в сторону, стремясь поскорее преодолеть бесконечно длинный круг, который обещал быть последним в сегодняшнем забеге.

     Наездник сдержал слово и у долгожданного маркера она ощутила колкие пощипывания в ягодицах и, резко сбавив темп, остановилась, продолжая из последних сил держаться на полусогнутых ногах. Он отвел ее к навесу и, спрыгнув удалился прочь, оставив ее дожидаться остальных участниц тренировки. Она присела на корточки, но не удержавшись, завалилась назад, сев на зад. Не обращая внимания на больно впившийся в ягодицу камешек, она так и сидела, пока не привели всех загнанных спортсменок. Их распрягли и, сцепив между собой повели обратно в конюшню, предварительно вынув из кишечника модуль управления.

     В стойле ее стошнило какой-то мутной жидкостью и она, сделав несколько глотков прохладной воды из миски на полу, не заморачиваясь на счет нескольких несчастных букашек, беспомощно плавающих на поверхности, тяжело легла на пол. Минут через двадцать ее снова стали кормить через зонд. На этот раз, ее за ошейник пристегнули к кольцу в стене, зафиксировав в сидячем положении тела. Голова клонилась вперед, но гудящие ноги не давали ей полноценно заснуть. После кормежки ее отцепили от стены и она снова легла и, часто ворочаясь и суча ногами, пыталась найти подходящее для сна положение.

     До вечера ее никто не тревожил. Она всего один раз проснулась, чтобы справить нужду. То, что из нее извлекли капсулу, вселяло надежду на то, что вечерней тренировки не будет. Так оно и случилось. Вечером ей принесли еду и она плотно поужинала большой порцией куриных грудок с сельдереем и печеными баклажанами.

     На следующий день все повторилось и она снова, едва отойдя от утреннего бега была запряжена в двуколку. И снова тот же беспощадный тяжелый наездник гнал ее по бесконечно длинному недостроенному стадиону, лишь изредка давая ей передохнуть, позволяя круг-другой тащить его шагом вместо бега. Ей показалось, что на этот раз он стал задавать более высокую скорость бега, хотя на самом деле он ничего не менял и скорость была прежней. В конце забега она снова обмочилась и ее стошнило прямо на стадионе во время ожидания окончания общей тренировки.

     Вечером перед ужином ее отвели к Доктору.

     — Как вы себя чувствуете? — не поднимая головы и строча что-то на клавиатуре компьютера спросил Костя.

     — Спасибо, хорошо... — негромко ответила она, продолжая стоять у порога двери его кабинета.

     Она чувствовала, как от нее несет мочой и потом, так как их стали мыть теперь после ужина, и не решалась подойти ближе.

     Доктор взглянул на нее и, словно прочитав ее мысли, сказал:

     — Не волнуйтесь, все в порядке. Присаживайтесь! — он жестом указал ей на стул возле своего стола.

     Спортсменка робко прошла в кабинет и присела на краешек стула, сжав коленки и положив ступню на ступню.

     — Ну как вам тренировки? Чувствуете возросшую нагрузку?

     — Да, Доктор, — кратко по-обыкновению ответила Ирина, глядя ему прямо в глаза.

     — Хорошо. Надеюсь, в пределах выносливости вашего организма. Я прописал всем дополнительные препараты — это должно помочь. Как бы то ни было, у нас, как всегда мало времени и придется выжимать из вас все возможное и невозможное. Скоро отборочный тур и вас, в любом случае, останется не больше дюжины. А в следующем туре — и того меньше. Я не сомневаюсь в том, что вы без труда сдадите нормативы, но регламент есть регламент. Кстати, как новый модуль управления — оценили?

     Ирина закивала головой:

     — Да, Доктор, с ним гораздо лучше. И устанавливается легче ...   и тренироваться с ним тоже... вообще не чувствуется..

     — Ну спасибо нашим специалистам, подытожил Костя, — Да! О специалистах... Здесь Виталик. Завтра вы с ним встретитесь на силовых упражнениях.

     Ирина молчала, не мигая глядя на Костю и вполуха слушая его размеренную речь. Ей внезапно захотелось, чтобы он разделся и занялся с ней сексом прямо здесь, в кабинете. Разложив ее на столе или на покрытом мягким ковром полу... не важно. Она представляла себе, как он нависает над ней весь такой собранный и педантичный, со своей аккуратно подстриженной бородой и в очках и...

     — О чем вы думаете? — громче обычного прозвучал голос Доктора, возвращая ее в реальность.

     — Простите, я...

     — Так ладно. Значит через три дня мы увидимся опять. А сейчас вас ждет ужин и душ.

     Ирина вышла из кабинета, где ее ждал провожатый, который пристегнув к ней поводок, вернул в конюшню. На полу стояла дымящаяся миска с какой-то не аппетитной крупой и кусками плохо проваренного мяса. Спортсменка быстро проглотила всю пищу, понимая, что еда необходима ей в любом виде и немалом количестве. За стенкой послышался чей-то недовольный голос:

     — «Тьфу, бл. дь, гавно какое! Вообще помоями скоро станут кормить!»

     — «А ты жалобу напиши! Царевна чтоле?»

     — «Тебя не спросили, сука! Рот закрыла быстро, а то без глаз останешься!»

     — «Я тя запомню, п. зда вонючая. Со мной так разговаривать!»

     — «Девочки, заткнитесь уже. Все мы тут кобылы, че не ясно? Наше дело маленькое: обоссалась и стой» — кто-то попытался резонно прекратить на ровном месте возникший конфликт. Но в ответ послышался жуткий мат от обеих участниц ссоры.

     Громкая ругань продолжалась еще долго, пока спортсменок не повели в душ. По пути никто не решался возобновить свару, но по возбужденному лицу семнадцатой было Ирина поняла, что одной из зачинщиц конфликта была именно она. Она шла в связке между молодой брюнетки с заспанным лицом и лохматой женщиной средних лет с огромным родимым пятном на все бедро и грозно стреляя взглядом, пыталась опознать свою визави.

     В душевой полным ходом шел ремонт и густая пыль покрывала все что можно, начиная от полусгнивших деревянных поддонов на грязном полу до самих ржавых труб, по которым с жутким шумом струилась еле теплая мутная вода. Часть помещения, в которой шел ремонт, была отгорожена толстым слоем полиэтилена, за которым слышалась ругань и мат недовольных чем-то строителей. Тем не менее Ирина с наслаждением стояла под струями воды, смывая с себя, как ей казалось, не столько липкий пот и грязь со своего тела, сколько усталость минувшего дня. Ноги продолжали гудеть даже сейчас и она мечтала поскорей вернуться в свое стойло и, сграбастав в кучу разметанное по полу сено моментально уснуть.

     Через полчаса она уже лежала на своем настиле, слушая негромкие переругивания остальных спортсменок за стенкой и постепенно проваливаясь куда-то в нереальность.

     Пятый день тренировок начался по обыкновению с утреннего бега, после которого в желудок провалилась очередная порция пищи, а спустя пару часов спортсменок повели в зал, где как обычно их водрузили на грубые неотесанные брусья и пристегнув ремнями зафиксировали в сидячем положении с раздвинутыми врозь коленями. Несколько помощников тренеров сновали от одной женщины к другой, вставляя им в зад металлические втулки с грузом на платформах.

     Когда все было готово, в зал вошел Нурик с двумя мужчинами, в одном из которых Ирина узнала Виталика. Он был в своем белом спортивном костюме. Внимательно оглядев всех участниц, он спросил, подойдя к ближайшей и стал рассматривать листок бумаги приколотый к столбу рядом с ней:

     — Ну что тут у нас, Нурик? Тааак... — протянул он, изучая таблицу ее результатов, — Не ахти, я тебе скажу... Это она с апреля тут?

     — Да. Второй номер. В конце апреля привезли.

     — А что так плохо-то?

     Нурик пожал плечами и они переместились ко второй спортсменке.

     — Тут вообще беда... Это же вообще смех, дружище! — Виталик посмотрел на платформу с дисками под женщиной, скосившей на него затравленный взгляд, — Сколько здесь? Пять кило? Семь?

     Нурик присел и пересчитав вес дисков ответил:

     — Семь восемьсот.

     — Ну! Семь восемьсот. Это вообще ни о чем! Она тут с марта вообще. У нее уже должно быть не меньше десяти.

     — Так она доводит до десяти, Виталик!

     — Да не доводить надо. Начинать надо! Ты что каждый раз с одного и того же веса начинаешь? Взяла десять — в следующий раз с восьми пятисот начинаешь. Взяла одиннадцать, тогда с девяти с половиной. Что непонятно?

     Так он ворча возле каждой спортсменки, дошел до Ирины.

     — Ну вот тут более менее, — не глядя на женщину, пробормотал тренер, — Когда привезли?

     — В мае. Недавно совсем...

     — Во! В мае, видишь? И уже двенадцать. Молодец, значит старается! — он поднял взгляд на спортсменку и, просияв в лице, присвистнул, — Обанаа!! Кого я вижу? Это же...

     — Здравствуйте, — отозвалась чуть улыбнувшись Ирина.

     — Здравствуй, здравствуй! — он хохотнул, повернувшись к Нурику, — Единственный приличный результат, и то не твоя заслуга, а моя. Это моя личная воспитанница!

     Он прошли к следующей спортсменке и так же, как и прежде Виталик остался недоволен результатом. Обойдя всех до одной он отметил, лишь троих кроме Ирины.

     — Значит смотри, Нурик. Через месяц будет отборочный по бегам. А мы с тобой проведем свой через недели две. И с половиной прощаемся. Пусть Миша сам решает, куда их. А пока работаем, как обычно. Понятно?

     — Понятно! — ответил Нурик и посмотрев на одного из своих помощников дал отмашку.

     Тот включил систему и зал огласился разноголосым визгом спортсменок, неожиданно получивших свои порции разрядов в груди, означающих начало тренировки.

     Ирина втянула втулку с десятью с половиной килограммами веса, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в холодный металл поручня-трубы и выждав положенное время расслабила зад, опустив платформу. Первый подход по обыкновению продлился пятнадцать минут. За это время все спортсменки взмокли и блестели на неярком свету нескольких тусклых светильников, словно намазанные маслом культуристки.

     Непродолжительный отдых перед вторым подходом быстро закончился и нестройный хор воплей снова ознаменовал начало упражнений. Вес участниц вырос у каждой на свою величину, а время подхода сократилось до десяти минут. Кто-то из новых спортсменок выронил платформу и она, трясясь и извиваясь, отчаянно закричала, получив длительный штрафной разряд электричества в кольцо, закрепленное на чувствительном клиторе. После этого один из тренеров вставил выпавшую втулку обратно в зад и она снова стала пытаться втягивать и отпускать платформу с грузом. В силу неопытности, она постоянно то запаздывала, то опережала нужный момент и, как следствие, получала бесконечные жгучие разряды то в грудь, то в колечки на ягодицах.

     Очередной отдых и новый довесок лег на платформу. На третий подход еще две участницы выронили втулки и получили свои штрафные порции электричества. Спортсменки не знали, какой груз в данный момент находился на их платформах. Но Ирине казалось, что с каждым подходом груз увеличивается чуть ли не вдвое. Она понимала, что это не так, но ощущение возрастающей с каждым подходом тяжести говорило именно об этом. На самом деле груз увеличивался на пять процентов, что в ее случае означало ни много ни мало пятьсот грамм. К четвертому подходу на платформе ее ожидало двенадцать килограмм.

     Сильный разряд в соски и она отчаянно вскрикнув, втянула в себя норовящую выскочить из заднего прохода втулку. Ее багровое от напряжения лицо, искаженное страдальческим выражением затряслось, но она, удержав груз, дождалась сигнала в заднице и с грохотом опустила груз. Еще разряд — и снова платформа резко приподнялась над полом. Три минуты тянулись бесконечно долго и она молила бога, чтобы скользкая металлическая груша не выскочила из ее ануса. От напряжения слезы рекой ...   текли по ее лицу, смешиваясь с потом и падая на груз.

     Виталик был доволен усердностью Ирины и с наслаждением смотрел, как она ритмично напрягает и расслабляет мышцы, грамотно угадывая момент и сокращая тем самым длительность электрического воздействия на ее электроды. К концу четвертого подхода втулка едва держалась у нее в заду, частично удерживаясь естественным тонусом сфинктера. Нурик собрался было выключить систему и закончить тренировку, но Виталий остановил его жестом:

     — Отключи всех, кроме Девятой, Семнадцатой, Шестой и Двадцать второй!

     Тот удивленно обернулся, но сделал все, как сказал тренер.

     — Теперь добавь оставшимся еще по нормативу и переведи на ручной режим.

     Ирина не верила собственным ушам. «Пятый подход!!! Она не сможет. Она точно не сможет!!! Сволочь, козел, Специалист хренов!!! Чтоб у тебя хрен отсох, с. ка!!!» Мысленные проклятия в адрес Виталика прервались ненавистным голосом тренера:

     — Давай!

     Электроток снова больно сковал груди..

     Она машинально напряглась и, сорвавшись на крик, втянула груз.

     — Держать, держать, Держааать!!! — грозно крикнул Виталик.

     Она бессмысленно ждала сигнала в ягодицах, не понимая, что автоматика уже отключена и сигнал будет голосом. Ей казалось, что втулка, раздувшись до громадных размеров вот-вот разорвет ее анус и выскочит наружу, и мысленно приготовилась к штрафу в деликатное место.

     — Опускаем! — крикнул Виталик и укол в ягодицах ей показался самым прекрасным ощущением на свете. Она расслабилась и груз опустился. — Тридцать секунд отдых... Дышим, дышим, не забываем!

     Через полминуты специалист снова дал команду:

     — Давай!!!

     Снова груз приподнят и снова бесконечное ожидание. Стянутые ремнями ноги Ирины онемели и тряслись, на шее вздулись вены и ей казалось, что труба, в которую она вцепилась своими ладонями сейчас сомнется как фольга. В последний момент она уже чувствовала, как втулка упрямо вылезает из ее заднего прохода, но спасительный крик Виталика не позволил ей выпасть полностью. Она опустила груз и услышала грохот платформ, почти одновременно опустившихся платформ оставшихся на дополнительное упражнение женщин. Ее сфинктер продолжал находиться в напряженном состоянии и втулка все еще удерживалась внутри, лишь маленькой полусферой выпячиваясь из побагровевшей задницы спортсменки.

     — Вот так, Нурик, понял? Смотри какой эффект. У Девятки тринадцать кило уже. В следующий раз так же. Доводишь до тринадцати и стоп. А на четвертый раз еще раз пятый подход вручную.

     Нурик понимающе закивал и бросился помогать своим помощникам отстегивать несчастных женщин от брусьев. Им смазали какой-то мазью анальные отверстия, после чего отвели в стойла на отдых.

     Ирина, проклиная приехавшего специалиста, лежала навзничь, не в силах подняться и сделать глоток из миски с водой. Задний проход продолжал гореть огнем и ей в голову пришла сумасшедшая мысль о том, что уж лучше быть оттраханой двумя членами в жопу, чем пол-часа сидеть курицей на гребаных жердочках и пытаться не снести огромное металлическое яйцо, чтобы из тебя не сделали цыпленка табака... Ей понравилась собственная шутка и она негромко хмыгнула.

     — Че ржешь, сучка? — раздалось из-за стенки, — Крыша поехала чтоле?

     — Заткнись, шмара! Задолбала уже лезть ко всем! — кто-то более словоохотливый отозвался за Ирину, спровоцировав новую словесную перепалку в темнеющей конюшне.

     26

     Утренняя тренировка давалась Ирине с огромным трудом. Она постоянно спотыкалась, цепляясь носками не удобных кроссовок за торчащие в земле камешки и прорастающий сорняк Ноги продолжали гудеть уже который день из-за увеличившихся нагрузок и она едва удерживала заданную скорость все чаще получая болезненные разряды в соски. К концу двухчасовой пробежки она, впрочем, как и все остальные спортсменки, еле передвигала ногами. А после завтрака она с ужасом думала, что ей уже не вынести очередной марафон в упряжке. Однако тренировки не состоялось. Похоже, что руководство решило дать спортсменкам передохнуть, чтобы избежать нежелательной перегрузки.

     После обеда ее запрягли в обычную двуколку и отдали в распоряжение одного из работников лагеря, который в течение нескольких часов перемещался по лагерю, то и дело привязывая ее у очередного здания или объекта, пока он занимался своими делами. По большому счету она провела больше времени в ожидании наездника, чем в пути. Жизнь в лагере стала более оживленной, чем в дни ее приезда. Сказывалось увеличившееся количество рабочих «лошадок», прибывших на одном катере с Доктором и Виталиком. Грузовые телеги были повсюду.

     Новенькие грузовые «лошадки» отличались светлой, еще не успевшей набрать загар, кожей. Их телеги были загружены наполовину во избежание резкой нагрузки на организм женщин. Погонщик при них был обязателен. Почерневшие же от южного солнца загружались полностью и в большинстве своем двигались автономно, зная нужный маршрут. Они выполняли челночные рейсы от порта к какому-нибудь складу. За последнее время на причале скопилось очень много груза. Как правило, в первую очередь в лагерь перевозились скоропортящееся продовольствие и медикаменты. А во вторую очередь уже топливо и различные стройматериалы.

     «Интересно, откуда здесь электричество?» — неожиданно подумала Ирина, стоя в очередной раз у административного здания и наблюдая за длинной вереницей телег, наполненных коробками с замороженным мясом. «Это же должно храниться в холодильниках! Да и вообще — освещение на острове, отель, в конце концов!». Она вспомнила про строящуюся где-то ветровую или солнечную электростанцию. Но, ведь она пока строится...

     Мимо медленно тащилась старая скрипучая телега с большой черной маслянистой цистерной, которую тащили аж трое женщин. Ирина почувствовала запах солярки. Женщины были как на подбор крепкого телосложения, но было видно, с каким трудом им приходилось тащить непосильный груз. Молчаливый погонщик слегка похлестывал длинной хворостиной по их мокрым от пота спинам. Поравнявшись с Ириной, он насмешливо взглянул на нее и подмигнул. Она быстро отвела взгляд и поймала себя на мысли, насколько же ей повезло, что в свое время отец, бывший чемпион конькобежец отдал ее на легкую атлетику в надежде на то, что она когда-нибудь станет олимпийской чемпионкой.

     Суетливый мужчина с печальным лицом, которого она сегодня возила, вышел из административного здания и, отвязав ее от столба, сел в коляску, Через секунду, смешавшись с остальным гужевым транспортом, она уже тащила его вниз по дороге к причалу, Узкая тропа не давала возможности обогнать плетущуюся впереди пустую повозку и она осторожно спускалась вниз, отклонившись чуть назад и семеня упирающимися в тропу ногами, чтобы удержать норовящую покатиться вперед двуколку с мужчиной.

     У причала стояло два катера, из которых выгружали различный груз. Грузчики складывали груз в бесконечно сменявшие друг друга пустые телеги, Среди множества людей выделялся один высокий мужчина, отмечавший что-то в своем планшете и постоянно сверяющий количество принятого груза с сопроводительными документами. Увидев наездника Ирины, он помахал ему рукой и тот, спешившись направился к нему. Быстро переговорив, высокий передал тренеру два увесистых запечатанных контейнера.

     Через минуту Ирина уже возвращалась в лагерь, медленно поднимаясь по уклону дороги и таща за собой потяжелевшую коляску с мужчиной. Следующей остановкой был медицинский ангар, где на лавке у входа их поджидал лениво куривший Жорик. Он забрал оба контейнера и скрылся за дверью, а Ирина продолжила бессмысленные для нее перемещения по острову со своим наездником.

     Ближе к вечеру он в очередной раз скрылся в административном здании, привязав ее к столбу, а через полчаса из здания вышел молодой человек, и усевшись в ее коляску, резво погнал ее к хозблоку, где ее распрягли и, вынув модуль управления, вернули в стойло. Ирина растянулась на полу, и выгнувшись, потянула ноги, ощущая, как ...   их медленно наполняет сладостное расслабление.

     Она почти задремала, когда принесли ужин. Изголодавшись за день беготни, она быстро покончила с вареным картофелем с какой-то рыбой, по вкусу напоминавшей катрана. Неизменный овощной салат был буквально начинен чесноком, и Ирина, не питая особой любви к этому овощу, заставила себя проглотить всю порцию. Допив теплый невкусный цикорий, она снова развалилась на соломе в ожидании, когда их поведут мыться. Потное тело быстро покрылось снующими насекомыми, дождавшимися своего огромного лакомства, но Ирина уже почти не обращала внимания на щекочущие лапки букашек, лишь время от времени смахивая их с лица и сдувая особо наглых с губ и ноздрей.

     Следующий день прошел по обычному распорядку. После завтрака была долгий заезд на веломобилях. Ей достался довольно неплохой экземпляр на хорошем ходу, но, судя по усилию, с которой ей пришлось вертеть педали, за рулем оказался все тот же толстяк-жокей. Он выжимал из ее сил все что можно и к концу заезда у нее снова дрожали ноги.

     Уже в стойле во время завтрака она лениво, но не без удовольствия разглядывала рельефную мускулатуру на своих бедрах и икрах. Даже в былые времена она не помнила, чтобы ее ноги выглядели настолько накачанными и, в то же время, не слишком тяжеловесно. Ее взгляд наткнулся на безобразно подстриженные ногти на пальцах ног и досадно нахмурилась. Ступни производили удручающее впечатление черными мозолями на внешней стороне больших пальцев и пятках. Конечно, бессмысленно надеяться на то, что ей выделят пемзу с ножницами и какой-нибудь смягчающий крем для ног, хотя... почему бы нет?

     Она улыбнулась собственной мысли, когда в стойло вошел медик и извлек изо рта кляп с зондом. Он снял со стены опустевший пакет с питанием и направился к ее соседке, прикрыв за собой дверь и оставив Ирину наедине с собой.

     Занятия на подъем тяжестей прошли в таком же усиленном режиме, что и в прошлый раз. К концу тренировки под ней опять находилось тринадцать килограмм груза, которые казались целой тонной для красного набухшего от напряжения кольца ануса. Несколько раз в зале раздавались пронзительные крики спортсменок, не удержавших втулку в прямой кишке и получивших штрафной разряд. В итоге, Виталик снова оставил на дополнительный подход тех же самых четырех спортсменок, что и в прошлый раз. Однако на этот раз Ирине не повезло и злополучная втулка в самую последнюю секунду выскочила из ее набухшего зада и она завопила от ужасной резкой боли в промежности.

     Ей показалось, что раскаленный нож воткнулся в ее клитор и она, обезумев, машинально попыталась спрыгнуть с брусьев, но крепкие ремешки на ступнях, коленях, торсе и шее, фиксирующие ее в сидячем на корточках положении впились в кожу, не дав ей возможности даже выпрямиться. Через долгих пять секунд ток отключился и она сникла, продолжая дергаться в конвульсиях всем телом.

     — Ну что, Девятка, поджарилась немножко? — усмехнулся Виталик, глядя на нее веселым взглядом. — В следующий раз не расслабляйся... раньше времени.

     Он направился быстрым шагом к выходу, бросив на ходу тренерам, чтобы они отстегивали спортсменок и вели их на ужин.

     — Не забудьте смазать всех! — напомнил он перед тем, как скрыться за дверьми, — крошкам в последнее время не по детски достается...

     Ирине казалось, что острое лезвие все еще воткнуто у нее между ног и она шла к конюшне, стараясь как можно шире расставлять ноги.

     — Что, пи. денка горит, сучка недоделанная? — раздался знакомый насмешливый голос прямо за ее спиной.

     Она обернулась, сверкнув глазами, но в тот же момент увидела, как один из сопровождавших их строй мужчин быстро подбежал к одной из спортсменок и, размахнувшись, ударил ее по лицу. Это оказалась та самая задиристая Семнадцатая, чье стойло было за стенкой от Ирины. Ее бледное лицо покраснело от удара и из рассеченной губы пошла струйка крови.

     — Еще одно слово и я сломаю нос тебе, поняла? — грозно насупив брови, спокойно сказал охранник.

     — Да, Хозяин... — отозвалась спортсменка, опустив взгляд вниз и упрямо выпятив нижнюю челюсть вперед.

     — После ужина тебе наденут кляп. Слишком много шума от тебя в конюшне!

     Они продолжили движение под частое сплевывание наказанной за излишнюю разговорчивость женщины.

     После ужина в конюшне действительно стало гораздо тише. Упрямая Семнадцатая некоторое время пыталась хоть как-то привлекать к себе внимание громким нечленораздельным мычанием, но спустя некоторое время она, отчаявшись, с силой дернув цепью, стихла.

     Ирина лежала на спине, забыв о сварливой соседке и ковыряя языком в зубах, стараясь выудить остатки волокон постной говядины, которая, как ей показалось, была сварена в пенсионном возрасте. Она прикрыла глаза, нахмурившись от остаточной боли штрафного разряда на тренировке и ноющего заднего прохода. Опустив руку вниз, она осторожно дотронувшись до клитора пальцами и почувствовав сухость, смочила пальцы во рту и снова потрогала горящий кусочек своей плоти. Она помассировала себя с несколько минут и, повернувшись немного на один бок и так же дотронулась до своего ануса. Ее пальцы нащупали все еще набухшее, но уже почти сомкнувшееся анальное отверстие, покрытое какой-то мазью. Немного успокоившись, она снова легла на спину и быстро уснула, так и не дождавшись, что их поведут в душ.

     Следующие два дня ничем не отличались от предыдущих, за исключением того, что погода испортилась и почти каждый день шел дождь. На утренних пробежках стало довольно холодно, но никто и не собирался облачать спортсменок в термотрико и форма одежды оставалась обычной ошейник, напульсники и обувь на высокой платформе. Днем воздух немного прогревался, но в любом случае, это не спасало от неприятного дождя и после тренировок женщины возвращались в конюшню сплошь покрытые грязью от бесчисленных лужиц на недостроенном стадионе.

     Ирина уже почти привыкла к усилившимся нагрузкам и ее ноги почти перестали гудеть несмотря на толстого наездника, всякий раз пытающегося выжать из бедной женщины максимальную скорость.

     На третий день она проснулась от страшного грохота и спустя минуту сильный ливень забарабанил по гулкой крыше конюшни. Раскаты грома продолжали сотрясать остров до самого подъема, когда в ее стойло вошел то ли охранник в плотном дождевике, то ли один из многочисленных тренеров, которых она так и не научилась различать, и потащил за поводок на улицу. Она судорожно вдохнула от противного дождя моментально окатив ее тело холодной воды с головы до пят.

     Через полчаса она уже в числе остальных спортсменок наматывала нескончаемые круги на стадионе, то и дело наступая на грязные лужи и поднимая фонтаны холодной мокрой жижи. К концу первого круга Ирина согрелась но мокрое тело отзывалось чуть ли не судорогами на разряды электротока в ее управляющих электродах. Визг спортсменок нескончаемой какофонией проносился над огромным недостроенным стадионом, напоминавшем, скорее полигон для мотокросса.

     Дневная тренировка проходила на веломобилях. Ливень не прекращался и грунт беговых дорожек превратился в сплошную липкую грязь. Неизменный наездник, к которому ее, как она поняла, прикрепили уже на постоянной основе, накинул ей повязку на глаза и, быстро выехав, на дорожку, задал ей довольно быстрый темп. Несколько раз она непроизвольно замедлялась, но автоматически получая болезненный разряд в груди, резко ускоряла вращение педалей. На четвертом круге, он сбавил темп, дав ей немного отдышаться.

     Несмотря на холодную погоду, ей было жарко и очень хотелось пить. Бесконечные впрыскивания в кишечник какой-то жидкости, похоже, не помогали от обезвоживания и она широко раскрывала рот, пытаясь поймать капли дождя. Вскоре круг был завершен и она снова взвизгнула от жалящих разрядов и яростно закрутила педалями. Разогнав ее до нужной скорости, он проехал метров сто и резко затормозил, зашуршав шинами по мокрому грунту. Через некоторое время он повторил рывок и затем снова замедлил спортсменку. Яростные ...   разряды, сменяя друг друга впивались ей то в грудь, то в ягодицы. Она то и дело орала, срываясь на визг, заглушая остальных спортсменок, в программу которых, очевидно не входило упражнения на частый разгон и торможение.

     Через два круга Наездник снова дал ей круг отдыха, который она прошла уже с видимым усилием. В конце круга толстяк повернул веломобиль вправо и, съехав с относительно ровной дороги, направил его вдоль по рыхлой земле, не увеличивая скорости. Ирина почувствовала, как увеличилось сопротивление в педалях и стала помогать руками, размашисто двигая рукоятками рычагов по сторонам от себя. Веломобиль, то и дело проваливался колесами в естественные ямы грунта, резко замедляясь и грозя окончательно застрять и женщина получала порцию электротока. На уровне рефлекса, собирая все силы она всеми четырьмя конечностями проворачивала колеса спортивного снаряда, чтобы через несколько секунд наткнуться на очередной прорытый кротами бугор или густой колючий сорняк. И так целый круг. В конце упражнения наездник снова вывел веломобиль на дорожку и, проехав последний круг, бросил его неподалеку от навеса со снаряжением, а сам удалился в лагерь.

     Ирина с поникшей головой так и осталась сидеть пристегнутой к веломобилю, поливаемая дождем пока до нее не дошла очередь и молодой парень не отстегнул ее от сидения.

     После обеда она лежала на полу, когда в стойло тихо вошел Дамир. Он присел возле ее головы и, улыбнувшись шепотом поздоровался:

     — Привет, Ирина! Как ты?

     — Здравствуй, мой хороший, — она устало посмотрела на него из под прикрытых глаз и, протянув руку, погладила его по небритой щеке. — Спасибо, что пришел! Я нормально, как всегда.

     Он озабоченно нахмурил лицо, поудобнее устраиваясь рядом с ней.

     — Тебе совсем тяжело приходится сейчас, я знаю! Ребята рассказывают, как вас там мучают. Как бы ты не заболела на таком холоде...

     — Холоде?... — скривилась она в улыбке. — Там не чувствуешь холод, поверь мне, малыш. Там всегда кажется, что ты под палящим солнцем. И если ты остановишься, то оно тебя поджарит до угольков.

     Он прикоснулся к ее лицу, пытаясь как-то выказать сочувствие, но она поймала его руку и положила себе на грудь.

     — Вот тут... — продолжала она, — вот через эти самые железные колечки меня сегодня так согревали, что я до сих пор не чувствую холода. Ты не волнуйся, дорогой, мне мерзнуть не дают.

     Дамир смотрел на нее, и чувствовал сарказм горько улыбающейся женщины. Потом, вдруг вспомнив, что-то, полез в карман и достал из него упаковку каких-то конфет и молча сунул ей в руку. Ирина мельком взглянула на конфеты и положила рядом с собой.

     — Спасибо, — улыбнулась она, приподнимаясь на одном локте. — А ты как смог сюда проникнуть?

     — Это не сложно сейчас — все уехали в отель там завтра, говорят, сам босс приезжает. Вот готовятся, наверное.

     — Это, который, Амирасланов?

     — Да... Я его видел только один раз. Говорят важный человек. Многое может. И это его не настоящая фамилия.

     — Но он же должен в начале июля приехать? Разве нет?

     — Откуда ты знаешь? — удивленно посмотрел на нее парень. — Ну, значит, решил пораньше... Говорят, хочет посмотреть на строительство в отеле и электростанций, да и вообще, проверить все тут...

     — Кстати, Дамир, — перебила она охранника, — а откуда тут электричество?

     — Ну, во-первых на острове уже есть две ветряные электростанции. Но их мощности хватает только на отель. А для лагеря еще не построена. Поэтому здесь есть дизельный генератор, которого хватает только на медицинский блок, холодильную камеру и административное здание. А еще есть станция, где... в общем там велотренажеры переоборудовали и их крутят...

     — Я поняла — мы.

     — Да... там и рабочие, которые свободны и досуговые и, даже спортсменки. В основном новенькие. Станции хватает только для освещения лагеря.

     Дамир стал подробно рассказывать про технические особенности энергоснабжения острова, но Ирина уже потеряла интерес к разговору. Она развернула конфету и положив себе в рот, приблизилась к лицу парня. Он удивленно замолчал и в ту же секунду она прильнула губами к его рту и ловко пропихнула ему языком начавшую таять шоколадку. Дамир в блаженстве закатил глаза и крепко обняв ее липкое от пота тело стал гладить ее по спине, не прерывая долгий сладкий поцелуй.

     Ирина незаметно расстегнула его штаны и быстро стянула их с его ног. Она опустила голову к его паху, и нежно провела язычком по его начавшему твердеть члену. Он издал громкий вздох и через мгновенье уже наслаждался неописуемым чувством, проглатывая остатки теплого молочного шоколада и ощущая сладостное трепетание у себя внизу. Он приоткрыл глаза и увидел, как ее голова двигается у него между ног, с каждым разом все глубже вбирая в себя его член. Дамир шумно задышал и, обхватив ее голову, замедлил ее быстрые движения, пытаясь продлить сладострастное чувство. Он ощущал плотно обхватывающие его орган губы спортсменки и с каждым взмахом ее головы чувствовал, как быстро приближается финал и в последний момент отстранил ее голову от себя, со слабым хлопком вынув свою головку из ее мокрого рта. Он нежно приобнял ее и, перевернув на спину, лег сверху, уткнувшись членом в ее срамные губы. Она помогла ему и он легко проник ей во влагалище, покрывая ее лицо нежными и страстными поцелуями. Ирина оторопела от нежности юноши и, задержав дыхание, обняла его за шею и прильнула к его губам. Бесконечный поцелуй и игра языков возбуждала их с каждой минутой все больше. Краем сознания она сдерживала себя, стараясь не поднимать лишнего шума в притихшей конюшне. Она чувствовала его неопытность и, почувствовав, как вдруг, бесконтрольно задвигался в ней его член, быстро вынула его и, направив его себе в задний проход, попыталась принять его внутрь, но не успела, с громким приглушенным стоном Дамир стал кончать, обдавая ее зад горячей жидкостью своего семени.

     Наконец он замер, а Ирина, скосив на него взгляд, стала теребить его загривок в ожидании момента его возвращения. Через минуту он успокоился и приподняв голову, повернулся к ней, глядя прямо в глаза.

     — Не получилось, — виновато пожала плечами спортсменка, слегка улыбаясь.

     — Что не получилось? — спросил Дамир.

     — Не важно... , — она снова жарко впилась в его губы, а затем, столкнув его с себя на спину, опустилась к низу его живота и, чавкая, стала обсасывать его обмякший член, стараясь выдавить ртом оставшуюся в нем сперму. Громко сглотнув, она вернулась к нему и, игриво подмигнув, прошептала:

     — Ммм! Вкуснятина.

     — Правду говоришь? — серьезно посмотрел на нее парень.

     — Ну конечно, Дамирушка! Считай, что ты угостил меня обалденным десертом! И я не про конфетку.

     Парень сконфуженно улыбнулся и, сев на пол, опустил глаза.

     — Ну если не обманываешь, я тебе еще принесу.

     Ирина сдавленно прыснула:

     — Конечно, мой хороший! Мне это очень и очень полезно, к тому же. А то нас тут кормят таким дерьмом...

     Он погладил ее по бедру и, подобрав с пола штаны, стал одеваться.

     — Пора? — посмотрела она на него

     — Да, Ирина! Мне нужно уже идти. Я обязательно приду к тебе еще раз. Только не думай, не из-за этого. Мне очень нравится просто говорить с тобой. Видеть, что ты рядом...

     — Я тоже, мой милый!

     Он поцеловал ее на прощанье и уже собрался выходить, как она, вдруг вспомнив что-то важное, поднялась на ноги и спросила:

     — А ты не мог бы мне кое-что принести?

     — Конечно! Что тебе нужно?

     — Ну... может быть крем какой-нибудь. Для моих ножек. А то, видишь, какие грубые стали... И может быть ножницы, ногти постричь?

     Парень нахмурился, что-то обдумывая и ответил:

     — Это, конечно, запрещено тут, но я что-нибудь придумаю!

     Она крепко его поцеловала и жарко прошептала на ухо:

     — Спасибо тебе! Я буду ждать...

     Дамир вышел, а она еще с минуту стояла с застывшей на лице улыбкой, а затем вернувшись к упаковке с конфетами,...   выудила еще одну и, отправив ее в рот, улеглась и стала с наслаждением сосать сладкий шоколадный шарик.

     На следующий день Дамир не пришел. Дождь не прекращался весь день, но спортсменок так же по расписанию отводили на тренировки. Перед ужином были силовые упражнения. Как всегда, после основной программы, на брусьях оставили для дополнительных занятий отобранных Виталиком женщин, подающих по его словам «особые надежды» на предстоящих соревнованиях. Продолжительность удерживания груза и время отдыха задавались в ручном режиме. Виталик занялся непосредственно Ириной и, измучив ее в конец, добился того, что она в течение десяти секунд смогла удерживать четырнадцать килограмм.

     — Видал, Нурик, какие у тебя тут таланты находятся? — довольно смеясь, подмигнул он тренеру, когда спортсменкам обильно смазывали успокаивающей мазью покрасневшие и набухшие от напряжения анальные отверстия, перед тем, как вернуть в стойло. — А ты тут сопли с ними разводишь. Методика у тебя не та!

     Нурик молча улыбался, понимая, что за веселым смехом Специалиста скрывается угроза его дальнейшей работе на острове.

     Чуть позже Ирина обессиленно лежала рядом с горячей миской, не в силах пошевелиться, чтобы съесть ароматно пахнущий ужин. Она то и дело осторожно дотрагивалась рукой до своего опухшего заднего прохода, боясь почувствовать острую боль. Но анестезирующее действие мази почти полностью снизило ее болевой порог и она просто из интереса проводила подушечками пальцев по скользким бугоркам и припухлостям раздолбанного ануса. Наконец, она заставила себя отвлечься от этого бессмысленного занятия и, присев на одну ягодицу, быстро съела всю миску перловой каши с жирными кусками свиных ребрышек. Наевшись, она схватила еле теплую алюминиевую кружку и, откинувшись к стене, медленно стала пить невкусный чрезмерно сладкий чай. Она настолько устала за этот день, что, когда ее привели из душа, мгновенно уснула.

     Однако выспаться в этот раз ей было не суждено. Ближе к полуночи она снова почувствовала крепкий хват за горло и чьи-то крепкие руки снова быстро, как и в прошлый раз, подняли ее на колени. С трудом соображая, она рефлекторно раскрыла рот, в котором тут же оказался чей-то, сильно пахнущий член. Легкий тычок в голову и она послушно стала сосать и лизать половой орган неизвестного гостя в ее стойле. В эту минуту кто-то схватил ее за руки и, заведя за спину, быстро сцепил их между собой, чем-то крепко связав. Стало быть он не один в этот раз. «Наверное, кто-то из охранников!» — подумала она быстро, когда второй член занял место первого в ее рту. Она практически не почувствовала никакой разницы между ними. Что в размере, что в длине, что в отвратительном аромате... «Это явно охранники!» — убежденно подумала она. Немытая шпана, которой полон остров. Они продолжали сменять друг друга, имея ее в рот, раз за разом ускоряя темп и она слышала, как участилось дыхание владельцев обоих членов где-то наверху, над ее головой. Внезапно очередной гость глухо застонал и ей в рот ударила струя теплой густой спермы. Она с отвращением стала сплевывать ее, стараясь не шуметь, чтобы не разозлить пришельцев. Второй член, хлюпая, заскользил в ее мокром от слюней и спермы рту со бешеной скоростью и, как результат вторая порция мужского семени стала наполнять ее рот, вытекая с уголков губ к подбородку и куда-то ниже к груди. Кто-то одобрительно похлопал ее по щеке и две пары ног быстро направились к выходу из конюшни.

     Ирина бросилась к миске с водой и стала споласкивать рот, то и дело сплевывая в открытое отверстие в полу. Она брезгливо смыла с лица остатки густой жидкости и бросившись в угол, горько заплакала, словно заново открыв для себя свою собственную полную беспомощность. Шум ливня заглушал ее горестные всхлипы

     Сон пришел только под утро, когда уже почти рассвело и, конечно же, к моменту подъема она оказалась совершенно разбитой и невыспавшейся.

     Утренний бег быстро прогнал сон, но после завтрака ее снова разморило и она отключилась до момента, пока за ней не пришли. Сонная, она поднялась на ноги и стала по-детски тереть глаза. Охранник улыбнулся, глядя на нее и не стал тащить ее на улицу, пока она не пришла в себя. Затем он осторожно потянул за поводок и они вышли на улицу, где съежившихся от холодного дождя спортсменок, как обычно, строили в цепочки, пристегивая друг к другу за ошейники. Она увидела свою соседку по конюшне, у которой во рту, в отличие от других, торчал кляп. Та заметила взгляд Ирины и сделала страшные глаза, незаметно показав ей кулак, но в этот момент колонна тронулась и она, дернувшись, засеменила вслед за остальными в сторону стадиона.

     Ирина поняла, что сегодня ее ждет несколько другое занятие, чем беготня на полигоне. И, действительно, парень запряг ее в двуколку и отогнал к дому Руслана — одного из помощников Хозяина. Тот уже поджидал экипаж, стоя в плащ-палатке под козырьком своего дома и держа в руках большой портфель. Увидев Ирину, он приветливо кивнул ей, похлопав по щеке:

     — О! Давно не виделись, Девятка! Как дела? Все хорошо?

     — Да, Хозяин, — быстро ответила Ирина, улыбнувшись мужчине.

     — Вот и хорошо! Сегодня у нас с тобой много дел, так что не будем терять времени и давай поторопимся — он вскочил в коляску и они поехали по лагерю.

     Они быстро миновали территорию лагеря и он увеличил скорость, направив ее в сторону леса.

     Ирина без труда везла своего наездника в горку, быстро перебирая забрызганными дорожной грязью ногами по неровной дороге. Коляска противно скрипела примитивными пружинами на каждой кочке и Руслан раздраженно морщился от быстро надоевших звуков. Они добрались до леса и он, посмотрев на часы, прибавил скорости, заставив спортсменку ускорить бег.

     — Зато не замерзнешь, да? — перекрикивая шум дождя, шутливо крикнул мужчина.

     — Да, Хозяин, — залпом ответила Ирина, стараясь не сбить темп и сосредоточившись на своем дыхании. За полчаса езды они обогнали несколько плетущихся грузовых повозок, набитых какими-то тяжелыми мешками со строительной смесью. Вскоре они должны были упереться в большие ворота, разделяющими остров на две части, но Руслан свернул с основной дороги и, немного сбавив скорость, повел Ирину по незнакомой узкой тропинке.

     Вскоре навстречу показалась еще одна пустая грузовая телега, ведомая двумя невысокими жилистыми женщинами. Это был их обычный маршрут и погонщика при них не было. Руслан нашел рядом с тропой более менее свободный участок и свернув в него, подождал, пока громоздкая телега проедет мимо и вернул Ирину на тропинку. Еще через четверть часа лес стал реже и, вскоре резко оборвался.

     Они оказались на северном побережье острова, посреди которого монументально возвышалась громадная вышка с тихо крутящимися лопастями на самом верху. Рядом шло строительство второго генератора, но из-за дождя почти никого не было видно. Лишь пара грузовых телег, разгружающих мешки возле большого морского контейнера, переоборудованного под склад. На территории располагались еще несколько вагончиков-бытовок, к одной из которых и направился Руслан. Привязав ее, под небольшим навесом, едва защищающим ее от косых струй дождя, он торопливо вбежал внутрь. Ирина восстанавливала дыхание, чуть наклонившись вперед и уперевшись руками в колени. Через некоторое время из вагончика выбежал какой-то пожилой рабочий с пластиковым стаканчиком и протянул спортсменке, стараясь не глядеть на ее наготу:

     — Попей, дочка, Руслан попросил чаю тебе дать. На вот...

     — Спасибо, Хозяин, — машинально сказала Ирина, хватая горячий чай обеими руками.

     — Да чего уж там... Какой я тебе хозяин... Ну ладно, пошел я. Смотри не обожгись... — он скрылся обратно в дверях бытовки, откуда доносился оживленный шум громких разговоров. Руслан появился через час, когда Ирина уже начинала не на шутку замерзать, дрожа всем телом. В руках у него был шоколадный батончик, который он разломил пополам и неожиданно сунул одну половину ей в рот Он стянул в пучок ее мокрые ...   волосы какой-то резинкой и запрыгнул в коляску.

     — Ну, что, Девятка, давай опять греться? — весело сказал он, включая управление и направляя ее обратно в лес. Ирина быстро побежала, унося за собой жующего вторую половинку шоколадного лакомства мужчину. Вернувшись на основную тропу, они направились в сторону отеля и вскоре, наконец, добрались до главных ворот. Из каморки быстро выскочили два вооруженных охранника. Узнав Руслана, они поздоровались и отворили ворота. Двуколка, практически без остановки проскочила в ворота и понеслась в сторону отеля по мокрой лесной тропинке. Остаток пути Ирина преодолела на одном дыхании и вскоре они уже, сбавив скорость, спускались по серпантину к красочно подсвечиваемой территории отеля.

     — А ты стала еще быстрее, чем была! — похвалил ее Руслан, поправляя на голове сбившийся капюшон и наслаждаясь игрой ее мокрых ягодиц. — Молодец! Ноги стали хорошие, сильные. Тебе нравится остров, Девятка?

     — Да, Хозяин! — ответила женщина, осторожно ступая по усеянной камнями тропе и слегка отклонившись назад, не давая двуколке разгоняться сверх заданной наездником скорости.

     — Это хорошо... Сегодня твой настоящий хозяин приезжает, — продолжал Руслан. — Наконец, в живую посмотрит на тебя. А то все на фото и по видео смотрит. Может захочет прокатиться на тебе, а может и нет. Дождь такой... Ты не волнуйся, все будет нормально. Он очень солидный человек.

     Они въехали на территорию лагеря и через минуту Руслан уже привязывал ее к одному из столбиков у входа в главное здание отеля. Дождь снова усилился, поливая тяжело дышащую женщину струями воды, но после длительной поездки она совершенно не чувствовала холода, несмотря на неприятный ветер со стороны моря.

     Несмотря на ненастье, на территории отеля было очень оживленно. Персонал суетливо носился по аккуратным дорожкам, перекрикиваясь друг с другом. У барной стойки под большим навесом сидело несколько отважных отдыхающих, кутающихся в яркие дождевики в компании двух «досуговых». Время от времени оттуда доносились раскаты хохота и веселый женский визг.

     Наконец из отеля вышел молодой парень и, отвязав Ирину от парковочного столбика, распряг ее, разул, и пристегнув поводок, провел в здание. Они спустились на лифте в подвальное помещение и проводил ее в знакомую палату.

     — Помойся и жди, — бросил он негромко, выходя в коридор и запирая за собой дверь.

     Ирина вошла в душевую кабину и, тщательно намылившись, долго стояла под струями горячей воды. Модуль управления так и не был извлечен из ее заднего прохода и короткий жгут продолжал висеть у нее между ног. Когда она вернулась в комнату, на столе стоял поднос с горячим чаем. Она схватила кружку и сделала несколько обжигающих глотков. Аромат имбиря ударил ей в нос и она невольно сморщилась. Однако, памятуя о наслышанных целебных свойствах этой специи, она заставила себя допить вонючий напиток и улеглась в постель, с наслаждением чувствуя, как расслабляются утомленные мышцы ее ног.

     Спустя час в комнату вошел Миша с Жориком. Ирина вскочила на ноги и застыв в ожидании, уставилась перед собой.

     — Значит так, Девятка... — начал Хозяин. — Сейчас я тебя отведу к твоему настоящему хозяину. Он хочет посмотреть на тебя. Твое дело ничего не делать, кроме того, что от тебя понадобится... Понятно?

     — Да, Хозяин, — немного взволнованно ответила Ирина, не отводя взгляда от стены.

     — Не бойся, все будет нормально... А теперь открой рот. Жорик, давай.

     Врач вынул из контейнера кляп и ловко пропихнув зонд сквозь горло спортсменки, закрепил его во рту. Затем он повязал ей на глаза повязку и вставил в уши плотные беруши.

     Неожиданно наступившая тишина в ушах зазвенела тревогой в ее сердце. Что-то тревожно запульсировало у нее в голове, когда она почувствовала, как ее заведенные за спину руки сцепили браслетами и подтянув вверх, пристегнули коротким ремешком к одному из колец на ошейнике... Через мгновение она почувствовала, как к ошейнику снова пристегнули поводок и опять куда-то повели. Она шла, вжав голову в плечи, словно боясь наткнуться на какое-то препятствие. Миша провел ее до лифта и, махнув оставшемуся снаружи Жорику рукой, нажал нужную кнопку. Лифт тихо захлопнул двери, но продолжал стоять на месте. Миша досадно чертыхнулся и, вынув из кармана электронный ключ доступа, приложил его к считывателю и снова нажал кнопку. На этот раз кабина плавно дрогнув понеслась вверх и, так же плавно остановилась.

     Двери разъехались в стороны и они оказались в огромном кабинете. Две стороны помещения представляли собой сплошное стекло с видом на серое бушующее море и вид на пляж, где строились бунгало... Перед окном располагался большой монументальный стол, за которым на роскошном кресле с высокой спинкой сидел полноватый седой мужчина в очках с тонкой золотой оправой.

     Он был одет в строгий темно серый костюм, под которым сияла белоснежная рубашка. Это был Амирасланов. Вдоль одной из стен стоял длинный кожаный диван, на котором сидело трое мужчин, занятых беседой. С противоположной стороны возле невысокого журнального столика располагались еще два кресла, на которых сидела пожилая пара.

     Заметно нервничая, Миша легонько потянул за поводок и вывел женщину в центр комнаты и, отступил в сторону, стараясь не загораживать спортсменку от присутствующих. В кабинете воцарилась тишина и все с интересом стали разглядывать появившуюся в комнате обнаженную женщину с плотной повязкой на глазах и кляпом во рту... Она старалась стоять неподвижно, но время от времени ей приходилось слегка балансировать туловищем, сохраняя равновесие.

     27

     Одним из сидевших на диване мужчин оказался Виктор Васильевич, старый друг и партнер Амирасланова. Остальные двое собеседников были немногим моложе его, одетые так же строго как и хозяин кабинета.

     — Это та самая Девятка, господин Амирасланов! — негромко начал Хозяин и, выдержав паузу, продолжил:

     — Она уже у нас два месяца, но уже сейчас по всем показателям опережает всех наших спортсменок. По поднятию тяжестей, например, мы уже перешли рубеж четырнадцати килограмм. Тренировки проходят уже в интенсивном режиме и этот показатель продолжает расти. Хорошо, что приехал Виталик и обновил программу тренировок. А по скорости бега она уже наряду с одиннадцатой лидирует среди всех. Еще две есть... Семнадцатая и тридцать вторая. Но мне кажется, что вскоре она станет еще лучше. Мы занимаемся над этим. В общем, скоро будет зачет и она, скорее всего выйдет в первенство.

     — А со здоровьем у нее как? — раздался гулкий, хорошо поставленный голос Амирасланова. Он встал со своего кресла и, обойдя большой письменный стол, сделал несколько шагов по направлению к Ирине и остановился, продолжая внимательно ее рассматривать.

     — Здоровье тщательно контролируется. Мы каждый месяц делаем общий осмотр с забором крови. Жорик...

     — Георгий Васильевич! — поправил его Виктор Васильевич, заметив, как поморщился Амирасланов от фамильярного «Жорик».

     — ... Да! Извините... Георгий Васильевич очень хороший специалист и он внимательно следит за каждой спортсменкой в лагере...

     — У нее был сексуальный контакт на острове? — неожиданно перебил его Амирасланов.

     В кабинете снова наступила гробовая тишина.

     — Что все притихли? — криво улыбнулся хозяин кабинета. — Значит был... Кто? Или лучше спросить сколько?

     Виктор Васильевич медленно поднялся с места. Чуть пожевав губами он произнес:

     — Ну, если честно, то мы один раз использовали ее для Лори.

     Амирасланов резко повернулся к своему товарищу:

     — Что? Твой кобель? Ты с ума сошел, Витя?

     — Да, это моя вина и я готов компенсировать каким-нибудь образом эту свою оплошность. Миша в любом случае не виноват. Он действовал под моим давлением...

     Амирасланов опустил взгляд и надолго задумался. Затем он подошел вплотную к Ирине и обойдя ее вокруг, сказал:

     — Хорошо, Вить, мы это обсудим... А что за синяки у нее по всему телу? Причем ...   уже застарелые, как я вижу... Это что — тоже Лори?

     — Нет, господин Амирасланов, — включился в разговор побледневший от неожиданного поворота разговора Миша, — Это... Я Вам честно все скажу. Я, конечно, виноват... Вы же знаете приезжали сотрудники с проверкой. Там был этот самый следователь, сын...

     — Достаточно, достаточно, Миша! — снова перебил его Виктор Васильевич, — Необязательно уточнять тут, чей он сын.

     — Сазонов, что ли? — повернулся к другу Амирасланов.

     — Он.

     Амирасланов нахмурился и вернулся в кресло за своим столом. На этот раз он довольно долго молчал, глядя на хмурое море, покрытое белесыми застывшими барашками волн, а затем спросил, не оборачиваясь:

     — А что это, Иван один, что ли наставил ей столько синяков?

     Миша скосил взгляд на Виктора и ответил:

     — Нет, он не один был. С ним был еще его друг и еще...

     — Достаточно. Это была группа, я правильно понял?

     — Да, — тихо ответил Миша.

     Виктор Васильевич приблизившись к столу, продолжил:

     — Миша не хотел этого, господин Амирасланов. Это я ему посоветовал пойти на компромисс и не провоцировать неприятности.

     — Ну что ж Витя, можешь считать, что неприятности так или иначе были спровоцированы. Значит так. Мне нужны имена всех участников этой отвратительной оргии. Всех, понял, Миша? Это, ведь не будет для тебя проблемой?

     — Нет, господин Амирасланов!

     — Очень хорошо. Но, я начинаю сомневаться уже в том, что твое назначение на должность было верным решением.

     Один из сидевших на диване мужчин, выждав паузу, спросил с явным иностранным акцентом:

     — Господин Амирасланов! Если вы закончили с этой досадным недоразумением... Мне очень жаль, поверьте. Но когда можно будет посмотреть вашу эммм... лошадь в деле?

     Хозяин кабинета неожиданно смягчившись, посмотрел на говорившего:

     — О, господин Ланге! Простите, ради бога, что я позволил себе обсуждать ненужные проблемы в Вашем присутствии..

     — Ну что Вы, все нормально, майн фройнд, — замахал руками иностранец, — Я очень Вас понимаю... Это, к сожалению часто происходит, но что поделать...

     Амирасланов развел руками и продолжил:

     — Если Вам угодно, господин Ланге, в любое время. Правда сейчас дождь на улице...

     — О!!! — засмеялся тот — Это совсем ничего! У нас в Австрии на это никто не обращает внимания, если хочет прокатиться, как у вас говорят, «с ветерком»!

     — Ну что ж, — хлопнув руками по столу Амирасланов, — тогда можете попробовать хоть сейчас. Миша подготовит ее для вас прямо сейчас, тем более, капсула, насколько я понимаю, уже в ней. Давай, Миша!

     Миша часто заморгав, кивнул и потащил Ирину к лифту.

     — Тогда я пойду переоденусь! — восторженно провожая Ирину взглядом, поднялся австриец вместе со своим спутником. — А вы тоже пойдете с нами, господин Амирасланов?

     — Я чуть позже, может быть, чуть позже. Сейчас мне нужно сделать несколько важных звонков. Но вы не ждите меня специально.

     — Хорошо! Тогда мы с Гюнтером поспешим, с вашего позволения!

     — Хорошего вечера, господин Ланге! — засмеялся Амирасланов, добавив, — Смотрите, не загоните мне ее там...

     — Кстати! — он посмотрел на просидевшую молча весь разговор пожилую пару у журнального столика, — Римма Марковна, а вы не хотите прокатиться?

     Женщина неуверенно посмотрела на своего спутника, который весь вечер не выпускал ее руки из своей.

     — Артем, милый, мой! Что скажешь?

     Седовласый старик ласково посмотрел на нее и мягко ответил:

     — Я думаю, дорогая, что сегодня не самая удачная погода для таких поездок. Давай не будем рисковать и воздержимся. Может быть в другой раз?

     — Хорошо, мой дорогой! — дама повернулась к Амирасланову и покачав головой, ответила, сияя улыбкой, — Я, пожалуй послушаюсь совета мужа, господин Амирасланов. Он бережет меня от каждого сквозняка. Возможно в более ясную погоду...

     — Хорошо, когда будет угодно, — улыбнулся тот в ответ, — Только дайте знать!

     — А вы знаете, она просто восхитительна! Очень мне понравилась, я вам скажу. В моей конюшне уж сколько было прекрасных кобылок, но я не припомню, чтоб такой чудный экземпляр... Даже с этим ужасным кляпом во рту, она очень даже ничего. И я где-то понимаю вашего несчастного следователя, затеявшего с ней эту злополучную оргию... Скажите, а она ваша? Или, по контракту? Я бы с удовольствием приобрела ее после соревнований, если вы назвали бы мне хорошую цену.

     — Нет, Римма Марковна, к сожалению, она контрактница. Извините, пожалуйста.

     Старуха изобразила досаду и продолжила:

     — Но может можно будет как-то что-нибудь придумать, мой дорогой друг? Вы же знаете, как это обычно делается?

     — Мне очень жаль, — покачал головой Амирасланов, — К тому же, вы знаете, что я люблю соблюдать договоренности. И это касается всех...

     Римма вздохнула:

     — Да, да, да... дорогой мой, я знаю... Вы благородный человек.

     28

     Миша втянул за собой в лифт Ирину и отвел ее обратно в палату, вызвав по пути кого-то из персонала. Парень быстро явился и, обув ее в сухие кроссовки, снял повязку с лица и отвел на улицу. Коляска ждала ее на том же самом месте, где ее и бросили. Ирина съежилась от дождя и ветра, пока ее запрягали, тщательно проверяя надежность соединения проводов панели управления с модулем в ее заднице.

     Наконец, питание было включено и парень, открыв отверстие в кляпе и сев в коляску, сделал несколько кругов вокруг большой клумбы перед зданием отеля. Ирина энергично бежала, стараясь согреться.

     В этот момент из отеля показались оба иностранца, одетые в одежду жокеев. Громко переговариваясь, они помахали рукой парню и тот подогнал двуколку к крыльцу.

     — Вас проводить? — спросил он, спрыгивая на землю и уступая место пожилым жокеям.

     — О, нет, Спасибо! Мы знаем, где стадион... Вы можете идти, молодой человек.

     Они вдвоем уселись в коляску и продолжая громко что-то обсуждать, направили Ирину в сторону торчащих вдали вышек с прожекторами. Оба иностранца были довольно миниатюрны, и спортсменка без труда тащила их обоих в своей коляске, то и дело хлюпая текущим носом.

     На знакомом уже стадионе по кругу колесили несколько веломобилей с постояльцами отеля, облаченными в яркие дождевики. Их веселые крики то и дело чередовались с визгом пристегнутых к болидам женщин, постоянно получающим в разы усиленные электроразряды дождем в груди и ягодицы.

     Подъехав к началу беговой дорожки Ирину остановили и один из жокеев спешился. Ланге, тут же поколесил по кругу, не давая Ирине разогнаться. Она чувствовала, насколько полегчала ее ноша и легкой трусцой завершила круг.

     Приближаясь к линии старта Ланге что-то крикнул приятелю и пересекая линию старта Ирина, наконец, почувствовала разряд в грудях. Она со всей дури понеслась по дорожке, и скоро достигла нужной скорости. Но через полкруга австрияк добавил скорости и Ирина взвизгнув, продолжила разгон.

     Первый круг завершился и второй иностранец что-то выкрикнул наезднику, одновременно фиксируя результат в своем планшете. Второй круг прошел в том же темпе и Гюнтер снова выкрикнул результат своему другу. Ланге еще немного прибавил скорости и Ирина выпучив глаза и, пригнувшись вперед, заорала и стала разгоняться. Веломобильщики притихли и, сойдя к обочине, стали наблюдать за безумной скачкой австрияка на двуколке.

     Закончив третий круг, он услышал очередной результат и не сбавляя скорости, пошел на четвертый круг. Ирина сосредоточенно бежала, стараясь не замедляться, чтобы не получить разряды и в без того горящие мокрые соски грудей... Ей удавалось не сбивать дыхание и, благодаря этому, она чувствовала, что какой-то внутренний резерв, несмотря на четвертый круг на бешеной скорости, у нее еще есть. На пятом круге Ланге дал ей возможность восстановиться, а затем и вовсе перешел на шаг. Только сейчас Ирина почувствовала, как что-то усиленно впрыскивается в ее кишечник, В конце шестого круга, пройденного ...   шагом, Ланге не останавливая спортсменку, ловко спрыгнул и его место занял Гюнтер.

     Ирина практически не уловила разницы в весе, так как оба мужчины были одной комплекции, но она уже немного вымоталась с Ланге и очередной круг для нее был уже довольно ощутим. Гюнтер заставил ее бежать в среднем темпе. Однако на следующем круге он резко перевел рычажок скорости вперед и спортсменка, громко завизжав, пригнулась и понеслась вперед. Ланге успел засечь время на секундомере и стал наблюдать за удаляющейся двуколкой. Конец круга он огласил очередным результатом и Гюнтер прибавил скорости, снова вызвав громкий визг почувствовавшей резкую боль в грудях от разряда тока женщины.

     Она остервенело переставляла ноги и со стороны казалось, что они большую часть времени находятся в воздухе, лишь изредка ударяясь о землю, для очередного толчка. Постояльцы, завороженно наблюдали за бешеной гонкой необычайно резвой двуколки. Брызги летели во все стороны и от ее покрытых грязью ног и от колес коляски. Не сбавляя скорости, Гюнтер сделал три круга, после чего, как и Ланге, перевел женщину на шаг и дал ей возможность восстановить дыхание. Ирина громко дышала, выгибая туловище во время глубоких вдохов и Ланге невольно любовался вздымающейся грудью спортсменки. Он вскочил в коляску, когда его друг поравнялся с ним и они вернулись в отель, продолжая восторженно обсуждать детали забега.

     Оставив обессилившую женщину возле входа в гостиницу, оба иностранца быстро скрылись внутри, а парень из персонала тотчас же вышел к двуколке чтобы распрячь ее. Вскоре она снова стояла прильнув к стене под струями горячего душа в одной из палат, расположенных в подвале здания, а через час в палату вошел Руслан с Жориком и Ирина быстро вскочила на ноги.

     — Значит так, Девятка, — неторопливо начал мужчина, усевшись на постель, — Ложись, ложись... Ничего... Все складывается неплохо. Амирасланов доволен своей сделкой с тобой и не жалеет о контракте с тобой. Это главное. Он впечатлен твоими спортивными достижениями и очень надеется на победу... Жорик, давай, вытаскивай из нее все там..

     Ирина присела на край койки и слегка задрав голову, дала вынуть врачу кляп с зондом. Он бросил его в контейнер. Затем она встала на четвереньки и прогнувшись в пояснице, раздвинула руками свои ягодицы. Жорик извлек из прямой кишки капсулу и, кивнув Руслану, вышел.

     Мужчина продолжал:

     — Как бы то ни было, твои тренировки продолжаются. Кстати, эти два иностранца, которых ты прокатила по стадиону, предложили ему переуступить им твой контракт за хорошие деньги!

     Ирина напряглась и встревоженно посмотрела на Руслана. Он усмехнулся:

     — Не волнуйся, твой Хозяин отказал им. Это хорошая новость... Но есть еще кое что. Наш неугомонный Виктор Васильевич договорился с ним по поводу тебя... Они долго беседовали на этот счет и каким-то образом старик получил от него добро. Думаю, не за просто так. В общем, время от времени, тебе все же придется оказывать ему кое какие услуги. Впрочем есть небольшой нюанс. Так как это не было оговорено в контракте, то на твой счет будут отчисляться кое-какие средства... Сегодня остаешься здесь. Все, отдыхай!

     Он вышел и вскоре принесли ужин, который она проглотила в считанные минуты. Перед сном, справив малую нужду, она еще раз с наслаждением приняла душ и вскоре уже храпела в постели, оставляя позади еще один нелегкий для нее день.

     Наутро, ее снова оснастили капсулой и, заткнув рот кляпом, оставили в палате. Через минуту появился незнакомый мужчина из персонала и грубо поволок за поводок на улицу. Дождь прекратился, но было все еще пасмурно и дул прохладный ветер. Ирина съежилась и покрылась гусиной кожей.

     — Ничего, — хмыгнул мужчина, потащив в сторону стоящих неподалеку веломобилей, — сейчас согреешься, не волнуйся!

     Он подвел ее к одному из не оснащенных спортсменкой веломобилю и указал на сиденье с отверстием в центре:

     — Давай устраивайся поудобней, «мотористка»... — подмигнул он ей.

     Ирина села в свое сиденье и положила ступни на педали. Чрез несколько минут он пристегнул ее ремешками и, завязав ей глаза и удалился, плотно заткнув ей ушные раковины берушами. Шум ветра стих, но она ощущала холодные струи воздуха всем телом и вскоре из носа потекли сопли и, стекая по подбородку, падали на мелко трясущиеся от холода груди.

     Наконец она почувствовала, как качнулся, чуть присев веломобиль и что-то сразу впрыснулось ей в кишечник. Через мгновение резкий разряд пронзил ее соски и она завертела педалями, чувствуя, как увеличивается встречный поток воздуха.

     Амирасланов с довольным выражением лица быстро разогнался и направился в сторону побережья. Следом за ним тронулись Миша и Руслан.

     Они быстро домчались до стройки, где полным ходом шли работы по заливке фундамента под новые бунгало. Спешившись и бегло осмотрев стройплощадку, он вошел в один из вагончиков и пробыл там около сорока минут. Затем он направился в сторону строящихся электростанций.

     Не сбавляя скорости, он направил свой болид по вьющейся серпантином тропой вверх к лесу, то и дело, крутя руль, мастерски вписываясь в крутые повороты. Ирина тут же почувствовала увеличившуюся нагрузку и увеличила обороты, вовлекая в работу руки, пристегнутые к рычагам, но Амирасланов понизил передачу, и ей стало легче... Добравшись до леса, он снова переключился на повышенную и добавил оборотов, послав разряды на грудь Ирины. Невольно вскрикнув, она завертела педалями быстрее, разгоняя веломобиль к удовольствию важного наездника.

     — А она действительно хорошо тянет! — крикнул он, оборачиваясь к еле поспевавшему за ним Мише.

     — Да! Она молодец! — прокричал он, — Только осторожнее, пожалуйста, тут дорога не очень... Ям много, кочек!

     — А что не занимаетесь дорогой? — резонно спросил Амирасланов, но прислушался к совету и сбавил скорость.

     Ирина с облегчением почувствовала разряд в ягодицы, и сбавила обороты. Она ничего не слышала и не видела, но вдохнув благоухающий аромат леса, поняла, что они уже движутся в направлении лагеря. Она чувствовала, как брызги вперемешку с мелкими кусочками земли и листьев постепенно налипают на заднюю часть ее бедер и икр, вызывая небольшой дискомфорт. Однако почесать ноги не представлялось возможным. Амирасланов продолжал езду, пока они не уперлись в разделительные ворота с будкой. На этот раз они были открыты, а оба охранника стояли навытяжку по сторонам и отдавали честь, глядя на важного наездника.

     Колонна веломобилей не сбавляя скорости пронеслась сквозь ворота и понеслась дальше. Через полчаса они достигли перекрестка и свернули налево в сторону строящихся электростанций. На этот раз веломобили поставили с подветренной стороны от бытовки и, дали голодным спортсменкам питание, накрыв большим полотном ветрозащитной ткани. Ирина почувствовала, как желудок, наконец, стал наполняться каким-то теплым раствором, после чего чувство голода сменилось позывом к мочеиспусканию. Не долго думая, она стала мочиться прямо под себя и под веломобилем ненадолго появилась небольшая лужица, быстро впитавшаяся в грунт.

     Стоянка продлилась довольно долго и, несмотря на ветрозащиту, женщины снова стали замерзать. Очень сильно чесались ноги, но руки крепко были пристегнуты к рычагам и Ирина стала елозить на своем месте, чтобы хоть как-то облегчить неприятный, с каждой минутой нарастающий зуд. «Успокойся и не дергайся», — говорил ей мозг. «Ты всего лишь мотор в этом транспорте!» Она старалась избавиться от мысли, что ей присущи какие-то, свойственные человеку чувства и ощущения. «Я — всего лишь мотор в этом быстром транспортном средстве!» — говорила она себе, стараясь не чувствовать, как стынет тело от прохлады ненастного утра. Но организм продолжал посылать ей ненужные сигналы и она с досадой продолжала бороться с неутолимым желанием почесать себе ноги, перестать хлюпать носом и способностью мыслить о чем-то, кроме как о желании как можно быстрее получить управляющий сигнал и начать работать ...  

     ногами и руками. Она стала понимать, что чем быстрее ей удастся взять под контроль свое сознание, тем проще ей будет быть тем, кто она есть. В конце концов, удалось же ей, все-таки избавиться от ненужного чувства стыда и собственного достоинства!

     Долгожданный удар электричества в соски прервал ее мысли и она снова быстро завертела педалями, приводя в движение веломобиль, управляемый кем-то, до кого ей по большому счету не должно быть никакого дела. Она всего лишь механизм. Бездушный и безмолвный механизм, с небольшой прошивкой, благодаря которой она может совершать определенные физические действия и произносить простейшие фразы, реагируя на вопросы людей...

     Амирасланов, уладив все вопросы, связанные со строительством электростанции, наслаждался плавным ходом веломобиля, разгоняясь все быстрее вверх по затяжному подъему дороги в сторону леса. Выбрав пониженную скорость, он не переутомлял спортсменку, сидевшую в углублении позади него и усердно крутящую босыми ногами педали. Он снова обернулся к Мише, старающемуся не отставать от своего начальника на темно синем веломобиле:

     — Знаешь, я тут подумал, что с удовольствием добирался бы на работу именно на таком виде транспорта, чем пугать народ своей чертовой мигалкой.

     Миша заискивающе посмеялся, преданно глядя в спину Амирасланова.

     — Так что тебе хорошо, Миша тут! Самый экологический вид транспорта в мире. Ладно... едем в лагерь.

     Добравшись до леса, он сбавил обороты и снова переключился на повышенную передачу. Быстро доехав до перекрестка, они свернули налево и, прибавив ходу помчались к лагерю. Уже через двадцать минут лес закончился и дорога плавно пошла вниз. Амирасланов убавил обороты до минимума, снова включив пониженную передачу и стал контролировать скорость, время от времени тормозя разгоняющийся веломобиль.

     Ирина уловила смену воздуха и возросшие порывы ветра и сообразила, что они почти добрались до лагеря. Она практически не устала и продолжала плавно вращать педали, откинув голову на подголовник, пока не почувствовала сигнал «стоп». Ноги инстинктивно сомкнулись от резкой боли в клиторе и она, тихо взвизгнув, остановилась. Амирасланов притормозил у дома Доктора и, ловко спрыгнув с необычного транспорта, вошел в здание.

     — Здравствуйте, Константин Валерьевич! — приветливо воскликнул он, входя в тихий и уютный кабинет Доктора.

     Костя молниеносно вскочил на ноги, но Амирасланов остановил его жестом:

     — Садитесь, садитесь, что вы! Это излишне, дорогой Костя... Мы с вами в неформальной обстановке, так что давайте обойдемся без ненужных ритуалов, — засмеялся он, протягивая руку Косте.

     — Здравствуйте, господин Амирасланов! Рад Вас видеть!

     — И я тоже, Костя, очень рад, что застал вас на острове. Ну как вы тут?

     — Все хорошо, спасибо. Работаем в графике.

     — Сразу вопрос — наши медицинские издержки?

     Костя потянулся за большим журналом, где были распечатаны какие-то отчеты и стал зачитывать вслух какие-то цифры.

     Амирасланов перебил его:

     — Летальных нет?

     — Нет, слава богу.

     — Ну и хорошо. Остальное я сам на досуге просмотрю. Давайте сюда свои отчеты.

     Доктор передал ему папку с бумагами.

     — А теперь давай обсудим наши шансы и спланируем все, как нужно, — сказал Амирасланов, убирая папку в портфель...

     29

     Веломобили откатили к конюшне, где спортсменок распрягли и разместили по своим стойлам. Ирина почувствовала, как кто-то вынул беруши из ее ушей и шум ветра снаружи показался громким рокотом для отвыкших от звуков слуховых перепонок. Она невольно зажмурилась и в этот момент с нее сняли повязку с глаз. Жмурясь от яркого света, она стала всматриваться в лицо, находящееся прямо перед ней, пока не узнала Дамира. Он широко улыбался и нежно гладил ее по щеке.

     — Привет, Ирина, — прошептал он и прильнул к ее губам.

     Женщина ответила поцелуем и прижавшись щекой к его широкой груди ответила:

     — Я скучала по тебе...

     — Правда? Милая... Я тоже не мог себе места найти, так долго мы не виделись!

     Он усадил ее на пол и сев рядом, полез в карман за пазухой:

     — Смотри, что у меня для тебя есть!

     Дамир выложил на пол маникюрные ножницы, пилку два тюбика какого-то детского крема и несколько шоколадных батончиков.

     Глаза спортсменки залучились и она бросилась к юноше, осыпая его поцелуями и приговаривая:

     — Ты мое счастье, Дамирчик! Спасибо тебе, спасибо, мой родной... Что бы я без тебя делала?..

     Он прижал ее к себе, а затем деловито сказал:

     — Ну что... У тебя есть около трех часов, пока вас снова не запрягли... успеешь?

     — Конечно успею, мой хороший! А ты уже уходишь?

     — Да, я должен идти..

     — Ладно, — тихо засмеялась Ирина, хватая миску с водой и протягивая молодому охраннику, — полей только секундочку мне на ноги...