Монотонный гул раздавался в моих ушах и вокруг было так уютно, тепло и... светло?

     — Блин, я что — свет и телевизор забыл выключить? Опять электроэнергии нагорит немерянно — нужно вырубить: подумал я и попытался приоткрыть глаза но не смог, так как яркий луч света ударил в них и я на мгновение их снова закрыл, словив солнечных «зайчиков». Через пару секунд я сделал еще одну попытку и она увенчалась успехом, но то, что я увидел меня меня немного удивило. Вместо привычного облупленного белого потолка я увидел яркое солнце и густые кроны деревьев. Я привстал и огляделся.

     Я лежал на небольшой зеленой поляне, залитой солнечным светом, а вокруг был густой лес. Прислушавшись — я услышал щебетание птиц где-то в кронах деревьев, стрекот кузнечиков в траве, жужжание насекомых в воздухе. И монотонный гул где-то вдалеке — тот самый, который я слышал при пробуждении.

     Я осмотрел себя — на мне были неброские, потертые кожаные ботинки, отдаленно напоминавшие «берцы», какое-то «гомосексуальное» зеленое трико в обтяжку, белая просторная рубашка с широким воротом и легкая, но потрепанная кожаная куртка нараспашку. Рядом на траве лежал простенький деревянный лук и колчан с пучком стрел, а под головой находился небольшой черный мешок, завязанный потрепанной бечевкой. Я развязал мешок и заглянул внутрь — глиняная кружка, пошарпанная деревянная ложка и несколько свертков, развязав которые, я обнаружил несколько кусков вяленного мяса, здоровый кусок ржаного хлеба и 5 яиц (они оказались вареные — это я понял, когда разбил одно из них). Ну что — поспали? Можно и поесть.

     После небольшого перекуса мне ужасно захотелось пить. Фляжка, которая нашлась у меня на поясе — была пуста, поэтому я решил отправиться на поиски воды, да и вообще, понять где это я очутился и как мне отсюда выбраться. Упаковав свой незатейливый скарб в мешок я повесил его себе через плечо, колчан примостил на спину, лук взял в руки и, как заправский Робин Гуд, пошел пробираться через лесные дебри в сторону того самого монотонного гула, который меня заинтересовал. Хоть лес был и достаточно густой, под ногами валялись сломленные ветхие деревья, да и трава была почти по пояс и лежала плотным зеленым ковром — идти мне было не так уж и сложно. Я чувствовал себя прекрасно — тело мое было подтянутым, поджарым, мускулистым и я ощущал в себе необычные силу и прыть. И шагал я хоть и быстро, но довольно тихо — как будто всю свою жизнь прожил в лесу — ни 1 веточка не хрустнула под моими ногами. В кронах деревьев слышалось порхание и трели птиц — я без труда мог их разглядеть, поэтому прогулка по лесу оказалась довольно приятной. Я даже встретил молодого олененка в лесу, мирно жующего свежую поросль травы и он меня даже не приметил, хотя я подобрался к нему на расстояние около тридцати шагов. Сначала у меня была мысль его подстрелить — испытать свои навыки в стрельбе из лука, но я переборол в себе это желание — слишком уж жалко стало его, да и что бы я с ним дальше делал? Отрезать от него немного мяса да шкуру освежевать острым кинжалом, который также находился у меня на поясе? Нет — спасибо — не нуждаюсь в таких забавах.

     Минут с пять полюбовавшись олененком я пошел дальше — в сторону гула, который с каждой минутой все нарастал и нарастал. Вскоре гул стал уже отчетливым и, взобравшись на крутой подъем, передо мною предстала величественная и прекрасная картина: впереди возвысился высокий горный массив с вершины которого с грозным, клокочущим шумом, ниспадал величественный водопад, образующий небольшой водоем и речку, уходящую вглубь леса справа от меня. Но намного больше всего этого меня привлекло кое-что другое: в водоеме, почти у самого водопада я заметил прекрасную обнаженную девушку, которая неторопясь плескалась в воде. Странным в ней был цвет ее волос — они были лазурного цвета, я таких раньше никогда не видел. Я находился довольно далеко от нее и не мог ее хорошо разглядеть — поэтому я решил подобраться к ней поближе. Я максимально тихо спустился со склона, осторожно ступая по земле, аккуратно мелькая между деревьями — где-то даже приходилось ползти чуть ли не на четвереньках — и спрятался у груды камней, которые были возле самого водоема. Да — отсюда открывался воистину прекрасный вид.

     Стройная, довольно высокая красавица с упругой грудью и обворожительной попкой мирно купалась у водопада. Ее спина была покрыта причудливыми узорами, которые витиевато спускались до самой попки. Она то опускалась в воду так, что была видна только ее голова, то подплывала ближе к противоположному берегу и вставала в полный рост — вода там доставала ей до ягодиц и ее нежные руки ласкали то грудь, то бедра и ягодицы, то плоский животик а то и вовсе оказывались между ее прекрасных, стройных ножек и ласкали ее сокровенное место — в такие моменты она издавала короткий, нежный стон и запрокидывала свою миленькую головку с густыми лазурными волосами чуть назад и приоткрывала чувственный ротик, жадно ловя воздух губами.

     От такого зрелища мое сердце с утроенной силой начало гонять кровь в теле, а мое чертово зеленое трико ужасно давило в области паха — я сильно возбудился и мой орган настойчиво просился наружу. Такое шоу мог выдержать лишь самый прожженный импотент, к числу которых меня отнести ну никак нельзя, поэтому я, встав на колени, немного приспустил трико и, выпустив своего возбужденного «зверя» на волю, одной рукой уперся в груду камней, за которыми я прятался, а другой — стал яростно водить туда-сюда по своему органу, от головки до самого основания. О боже, как же мне было хорошо! Я засопел как раненый зверь, а по всему телу распространилась приятная истома. Меня начала бить мелкая дрожь, ноги дрожали и подкашивались, но я неистово продолжал свое дело, а красотка в водоеме продолжала свое шоу. В один из моментов она медленно наклонилась вперед, изящно прогнув спинку и выставляя на показ свою нереально округлую попку и, когда я уже был практически на пике наслаждения и готов был с секунды на секунду взорваться и забрызгать все вокруг своим семенем, не разгибаясь она резко нырнула и скрылась из виду.

     От неожиданности я даже забыл чем занимался и стал искать взглядом где же она вынырнет, про себя считая время нахождения этой дивной красотки под водой: 10 секунд... 20 секунд... 33 секунды... 1 минута и 9 секунд... Да черт возьми, куда же она запропастилась?

     — Как же греховно подсматривать за обнаженной девушкой во время ее купания: вдруг раздался бархатный и нежный голос за моей спиной. От неожиданности я вскрикнул, упомянув всуе женщину, отдающуюся бесплатно, и, запутавшись в своем спущенном гребанном зеленом трико, резко подался всем телом вперед, больно ударился плечом о камни, за которыми прятался и во всем своем великолепии упал навзничь, лицом к неожиданному голосу, раздавшемуся у меня за спиной.

     Передо мною стояла та самая красотка — в чем мать родила — и звонко заливалась задорным смехом, глядя на мои нелепые попытки натянуть трико или хоть как-то закрыть мое вздыбленное достоинство.

     — Млин, я чуть богу душу не отдал! Ты кто такая? Как ты оказалась за моей спиной? Ты же минуту назад была там, в водоеме, довольно далеко от меня?

     Красотка с лазурными волосами перестала смеяться, хитро прищурилась и спросила:

     — А ты разве сам не догадался, кто я такая? Кто может купаться здесь, посреди глухого леса, совершенно одна и без малейшего страха?

     — Я в душе не чаю, я же не экстрасенс какой-нибудь доморощенный!

     Обнаженная незнакомка на секунду задумалась, потом подошла ко мне и присела рядом, на корточки.

     — Я же лесная нимфа, дурачек. И это — мои владения, мой дом.

     — Нимфа? Лесная? Ты бухаешь чтоль, мать? Или на солнышке перегрелась?

     Лазурноволосая улыбнулась и с интересом уставилась на меня, надолго задержав взгляд на моем «боевом молоте», который хоть и немного уменшился в размерах и опал, в связи с таким неожиданным поворотом ...

  событий, но все еще был достаточно внушителен и горделиво торчал вверх.

     — Странный ты, какой-то... И появился из ниоткуда на моей поляне... Я сначала хотела убить тебя, но потом мне стало интересно, кто ты такой и как оказался в моих владениях... Я следила за тобою от самой поляны и до этого места — глазами моих верных подданных — птиц, зверей, насекомых... Как ты тут очутился, странник?

     — Почта России — бандеролью, мля, доставили.

     Я попытался встать, но не смог и с удивлением обнаружил, что пока я трещал с этой сексуальной куколкой, мои ноги и руки оплели какие-то корни, внезапно возникшие из под земли.

     — Эй, сумасшедшая! Что за хурма тут твориться!? Это твоих рук дело?

     — Моих. Это магия Природы, дурачек. Все нимфы ей владеют.

     — Так! Давай развязывай меня и я тебя не трону! Разойдемся спокойненько, как в море корабли!

     — Я пока не уверена, могу ли я тебе доверять. Да и... мне кое-что от тебя нужно. Давно у меня это не было с человеком...

     С этими словами лесная нимфа придвинулась ко мне и, взяв в руки мое опадающее хозяйство, крепко сжала его в кулачке.

     — Эй, полегче! Это тебе не палка какая-нибудь! — вскрикнул я. Мне очень хотелось выбраться из этих пут и задать этой взбаламошенной девке перца, но мой «боец» был совсем другого мнения. Он снова стал наливаться кровью и увеличиваться в размерах, готовый в любую секунду ринуться в бой.

     — Ты это, поласковее с ним будь... Понежнее, что-ли... Может, возмешь его в свой прекрасный ротик и пососешь? Мне бы было приятно...

     — Взять его в рот? Пососать? Неужели тебе так будет приятно? Странный ты...

     Нимфа придвинулась ко мне еще ближе — легла между моих связанных ног и ее лицо оказалась совсем рядом с моим членом. Я ощущал ее ровное, теплое дыхание на своем паху и это было чертовски приятно. Она опустила свою голову чуть ниже и прикоснулась губами к головке — со смачным чмоком ее поцеловала и осторожно лизнула язычком. Я аж вздрогнул от удовольствия.

     — Хм, видимо, тебе это действительно нравится: с улыбкой промолвила она и продолжила играть с моим твердым членом. Она водила языком по всему его основанию, целовала и облизывала головку и изредка, нежно покусывала его ствол. Ее рука ухватилась за мою мошонку и стала нежно ее поглаживать, иногда пуская в ход свои ноготки, осторожно царапая ими.

     Я отринул все мысли в сторону — сейчас мне было совсем параллельно, что будет со мною далее — я полностью отдался на волю этой красотке и тупо кайфовал, изредка постанывая и вздрагивая.

     Вот — ее губки ласково обхватили головку, язычок ловко пробежался по ней и она медленно стала заглатывать мой член не переставая ловко работать язычком. Видимо — ей хоть и было это в новинку — но очень понравилось, так как она с самозабвением принялась сосать, нередко заглатывая его достаточно глубоко, так, что он стал проникать ей в горло.

     Ее ротик издавал смачные чавкающе-чмокающие звуки, слюна уже покрывала мой член полностью и маленькими струйками стекала мне на лобок и мошонку.

     — Нихрена себе, невинная монашка: пронеслось у меня в голове — сосет как пылесос!

     Я уже не мог себя хоть как-то сдерживать и мои стоны стали напоминать зверинные рыки. Мое тело била дрожь, руки и ноги вздрагивали и я, как мог, пытался двигаться пахом навстречу ее сексуальному ротику, пытаясь протолкнуть мой хрен ей как можно глубже. Яйца мои отяжелели и я был уже готов вот-вот взорваться и залить нахрен ей весь рот и глотку своей спермой как вдруг — все прекратилось.

     Эта чертова лесная сучка вытащила мой член изо рта и, тяжело дыша, улыбалась.

     — Ты же ведь не хотел отделаться от меня так быстро, дурачек? Я тоже хочу получить наслаждение! Очень! Много! Наслаждения! Ахахахаха!

     С этими словами она села на колени, сложила руки вместе и стала плести ими в воздухе какие-то замысловатые узоры, что-то шепча себе под нос. Через несколько секунд она закончила и лукаво посмотрела на меня. И тут я почуствовал, что что-то обвилось вокруг моего члена — у самого основания и с силой его стянуло, стало даже немного больно. Я приподнял голову и увидел, что мой богатырь у самых яиц обмотан какой-то сверкающей тонкой бечевкой.

     — Не пугайся, дурачек. Это всего лишь астральная нить. Она не даст тебе кончить... Пока я этого сама не захочу!

     Лазурноволосая уселась мне на живот, прогнулась и кончик моего члена уткнулся в ее мокрую от ее любовных соков промежность. А чертовы корни, пока я был отвлечен, полностью сковали меня так, что я даже шелохнуться не мог. Она с наглой улыбкой посмотрела на меня и аккуратно стала водить попкой в разные стороны, а также вверх и вниз так, что мой член, а особенно его головка терлись об ее мокрую киску, но не проникал внутрь. Мой член просто «дымился» и сильно пульсировал от ее движений, а эта сучка продолжала меня дразнить. Бляяяяяяяяя! В этот момент я готов был продать свою душу кому угодно, лишь бы кто-нибудь помог мне выпутаться из этих чертовых пут! Я бешено дергался, я хотел самым жестким образом отодрать эту лесную извращенку, но не мог.

     — Ладно, дурачек. Хватит с тебя мучений. А то сейчас помрешь тут у меня, оставив меня неудовлетворенной.

     Она резко подалась назад и насадилась на мой огромный член по самые яйца, томно застонав. Я же, почуствовав, как мой орган, с громким, хлюпающим звуком, резко прорвался в довольно тугую но огненно-горячую и мокрую вагину — тупо заорал во все горло.

     Нимфа ловко заскакала на нем, изредка, почти полностью выпуская его из себя и с силой насаживаясь под самый корень обратно, то бешено работала своими бедрами, елозя на мне и крутя попкой. Она то упиралась руками мне в грудь, то хватала ими свои упругие груди и неистово их мяла. И протяжно стонала и даже вскрикивала, то ускоряя темп, то понижая.

     Меня же всего просто колотило. Сердце бешено билось и, кажется, готово было вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки; член, казалось, вырос до невероятных размеров и неистово пульсировал, каждый раз отдаваясь неприятной, но такой сладкой болью в пах. Меня накрывало волнами экстаза — одной за другой, но так как я не мог излиться — экстаз отходил и снова накатывал на меня, но оргазма я не испытывал.

     Эта скачка продолжалась, кажется, целую вечность. Моя голова затуманилась, глаза закатились, я рычал как бешеный зверь и пускал пену изо рта. Но вот, красотка ускорила свои движения — бешено заскакала на мне, ее протяжные стоны переросли в крик и она, щелкнув пальцами и сняв с меня заклинание астральной нити стала неистово кончать, извиваясь на мне всем своим обворожительным телом, когда мой член, от напряжения готовый просто разорваться на части внезапно освободился от пут и стал, как пожарный ствол, мощными, горячими струями изливаться в нее. Меня накрыло таким мощным оргазмом, что все тело заходило ходуном и я, издав воистину ужасающий рык, который распугал всю живность в округе — упал в обморок.

     — Да ебучий же случай! Снова сон!!!

     Меня разбудил будильник на телефоне. Хрен стоял колом и не только от того, что ужасно хотелось в туалет по-маленькому. Нет — я прекрасно помнил свой сон и мне было очень обидно, что он так вот закончился — уж я бы показал этой лесной шалаве, кто тут ПАПА!!!

     Вставать совершенно не хотелось. Очень хотелось опять вернуться к тому водопаду и наказать эту чертову блудницу — показать ей, где раки зимуют! Но вариант такой, что вариантов нет — нужно пиздовать на работу...

     Я нехотя поднялся и побрел в туалет. Завершив свой утренний моцион, и перекусив макарошками под соусом «Майонезье» я стал собираться в путь — дорогу. По пути на работу, сидя в холодной маршрутке и шмыгая носом я вновь и вновь вспоминал свой сон, что держало меня в постоянном возбужденном состоянии.

     — Нет, так нельзя... Срочно надо матрешку себе искать какую-нибудь... А то я такими темпами себе всю кровать при поллюциях залью...

     Обуреваемый этими мыслями и полностью ушедши в себя я, выбравшись из ПАЗика, дотопал ...  

     до работы и чуть-было не проскочил мимо Димана.

     — Эй, старичек! Ты выпивал чтоль вчера? Своих не замечаешь?

     — Извини, Дим... Задумался что-то... Как оно?

     — Да все нормально вроде. Ну что — дернем сегодня темненького «Чешского» по пару литров и закадрим девченок?

     — Не могу обещать, Дим. Я на мели сейчас... А зарплату, которую получим сегодня — она почти вся уйдет на долги...

     — Да заколебал ты, питон! Не парься! Я угощаю — вчера в онлайнке, в которую играю, в жестком рейде хороший артефакт удалось получить — мне он ни к черту, но на рынке ушел влет — почти 200 баксов срубил — считай, месяц лишний у нас отработал.

     — Я так не могу Димон... Не по-людски это как-то... Да и не люблю быть должен кому-то... Хотя уже давно и приходится...

     — Так! Ты это — давай свой «позитивный» настрой засунь себе куда поглубже — сегодня, после работы, жду тебя в «Летучке» — дерябнем, попоем, девченок покадрим — полюбому что-нибудь да обломится! Насчет денег — не парься! За все — уплочено!

     — Хорошо... Я постараюсь...

     — Никаких постараюсь! Не надеремся сегодня — здороваться с тобою перестану, ясно!?

     — Хрен с тобою! Нажремся! Пойдем уже...

     Мы с Диманом зашли в подъезд и пешочком поднялись на 4 этаж — в нашу распрекрасную контору. Наташенька была уже на месте, но вид у нее был немного странный: чуть более, чем обычно, расстегнутая блузка на груди, чуток смазанная помада и глаза, вроде как, на мокром месте.

     — Натусик, как дела? Все пучком!?: спросил Дима.

     — Да... все хорошо... не выспалась просто...

     — А, ну ок! Что у нас сегодня?

     — Куча листовок с рекламой новой пиццерии...

     Я взял одну из листовок и прочитал фирменный слоган: «Купи 2 пиццы — по цене трех — ТРЕТЬЮ получишь в подарок!!!» — все как обычно, стандартная реклама.

     Пока Димка заполнял документы и журналы на получение рабочего материала — я пристальнее посмотрел на Наташу. Она, хоть и вела себя, вроде, как обычно, но что-то было не так. Изредка, она шмыгала носом и шумно дышала, а когда заметила наши взгляды, бросаемые на нее — достала косметичку, взглянула в нее и, увидев себя в ее отражении — молниеносно встала к нам спиной и отойдя к окну — принялась быстро поправлять макияж.

     Я, взяв свою волю в кулак, все же подошел к рабочему столу Наташи, где Диман был занят заполнением форм и спросил:

     — Наталия — что-то случилось?

     В ответ я получил лишь сухое: — Не твое дело...

     Млять! Да что со мною не так? Я же к тебе со всею душою и состраданием — мало ли что случилось, а ты вот так вот сухо меня, можно сказать игнорируешь? — пронеслось в моей голове, но вслух я не промолвил ни слова, лишь взял ручку и стал заполнять документы, которые мне нужно было заполнить. Закончив все дела, мы с Димкой взяли нашу поклажу и вышли на улицу.

     — Мне кажется, что-то у нее не в порядке, Дим...

     — Послушай, друг — это не наше дело. Эта птичка — не нашего полета — она сама разберется что да как.

     — Твоими бы устами...

     — Ну так что? Вечер в силе? Я на тебя рассчитываю?

     — Время покажет, Дим...

     — Давай не грузи меня тут — я на тебя надеюсь! Никаких отговорок — погуляем по-человечески! Давай — до вечера! Звони — я всегда на связи.

     Мы, как всегда, разошлись с Димой по разные стороны улицы и поехали в своем направлении. Прибыв на место — я, как зомби, исполнял свою работу — стойко и, по мере, возможностей, качественно — выкрикивая всевозможные завлекательные лозунги и суя случайным прохожим, проходящим мимо меня листовки. А в голове моей все это время роилась куча мыслей: и об утренних снах, о моей жизни в целом, о Димане, который ждет меня сегодня в бар, чтобы наебениться и закадрить девочек... И о Наташе... Что же у нее произошло?

     Рабочий день, как ни странно, пролетел довольно быстро: может всему виною была погода — почти не было ветра и мне было довольно комфортно исполнять свои обязанности, или же мои мысли дали такой самотек времени — я так точно и не определил.

     Идя от остановки до офиса я все еще был поглощен своими мыслями — я на автомате зашел в здание, поднялся на 4 этаж и вошел в офис. Наташа сидела на своем месте, уткнувшись в монитор и улыбалась — видимо в «Одноклассниках» переписывалась — ну а что еще делать в конце рабочего дня?

     Я заполнил все необходимые формы и, получив от Наташи бланк на зарплату — пошел в соседний кабинет — в бухгалтерию. Если честно — я не очень любил этот кабинет и всегда входил туда с опаской — меня всегда немного пугали пожилые женщины, которые в прямом смысле РЕШАЮТ мою финансовую судьбу на месяц вперед. Деликатно постучав в дверь я вошел в кабинет.

     — Вечер добрый! Я — за зарплатой.

     Ирина Валерьевна — наш старший бухгалтер — приподняла свою голову, оставив в покое свое созерцание журнала «Крестьянка» и впилась, на пару секунд, в меня своим тяжелым взглядом, который тут же опять опустился на журнал и медленно проговорила:

     — Ашот Ваганезович в отпуске со вчерашенго дня. Зарплату выдает — Армен Ашотович. Пройдите к нему в кабинет. Зарплатные ведомости уже там.

     И полное игнорирование меня как личности — как будто я и не вошел несколько секунд назад в кабинет. Я несвязно промямлил «спасибо» и вышел.

     — Бля... Ну какого хрена зарплату выдает этот самоуверенный мудак и мажор, который пргосто купается в деньгах своего папочки... : подумал я и постучал в кабинет директора.

     — Вайдитэ!

     — Добрый вечер, Армен Ашотович! Я... за зарплатой... «... табельный номер 666»

     — А... да — вы паследний остался! Вот — получите — распишитесь — 5600!

     — Всмысле, 5600? Я же работал весь месяц... Даже сверхурочно плюс подработки... У меня должно быть не менее 13 тысяч... Даже чуть больше... : пролепетал я.

     — Эй, ты, Васся! Ты что, думаешь Я ничего не знаю!? Да ты не работал ничего! Прогуливал! Наш листовки, газеты выкидывал в мусор! Ничего не делал вообще! Мои братья все видели!

     — Армен Ашотович, это какое — то недоразумение... я... я... я работал исправно, даже сверх меры и качественно... Тут что-то не так...

     — Ты глупый, да? Бери листок, подпись ставь и иди гуляй, Васся! Или тебе деньги не нужны, да?

     Я был в замешательстве. Я не понимал что вообще происходит. Я держал свой расчетный лист в руках и не мог поверить в его сумму — она была ничтожно мала. Как так? Почему? Отчего?

     — Эй, ты! Ты берешь, нет?

     — Да... Беру...

     — Тут пиши! Все — свободен!: он бросил мне конверт с деньгами в лицо и небрежным жестом показал на дверь.

     Я вышел из кабинета с конвертом в руках, в котором еле-еле прощупывались купюры — моя колоссальная заработная плата. Мое состояние на тот момент было просто не передать. Я — как будто мешком пыльным по голове получивши — медленно спустился по ступенькам до самого низа и вышел из здания. Голова почти не работала, руки дрожали а сам я — был в какой-то прострации...

     И только одна мысль была в голове: Мне нужно вернуться обратно и во всем разобраться ИЛИ ЖЕ позвонить Димке и поехать бухать с горя...