1. Случайный видеоролик...

     С тоской взирая в окно, я прекрасно понимал, что встрял по полной. Середина июля, а на улице полный пипец... Ну, типа хлещет как из ведра уже третий день... Да ещё мою девушку — «уехали к бабушке» на исправительные работы во избежание дальнейшего воздействия плохой компании, это типа от меня. Её мамка застукала нас в постели, когда я только-только залез ей в труселя! Нет... ну нет в мире справедливости! Я даже ничего не успел тогда сделать, да мы и занимались этим всего пару раз — и так влететь.

     От нечего делать полез в комп. В принципе порнухи я не только насмотрелся, но и надрочился уже досыта, и сейчас лениво серферил по сайтам, вылезшим на запрос: «Смотреть порно онлайн». Пресытившись голыми тёлками, я лениво искал изюминку в этой куче «навоза». Неожиданно открылось видео явно оцифрованное с кинопленки — порнушка конца девяностых годов. Вообще, то таких видеосюжетов сейчас попадается много, но вот этот меня чем-то привлек. Развернув ролик на весь экран, включил воспроизведение. Ничего необычного. Всё, как всегда, за исключением того, что оно оказалось нашим русским, что тоже уже не редкость. Сначала у сиськастой молодой и пухлой телочке мацали титьки вывалившиеся из лифчика, словно два пышных батона. Потом задрали коротенькую юбочку, поставили на колени и заставили отсасывать. Кстати, делала она это с энтузиазмом достойного «молодого строителя коммунизма» и очень умело. В конце, как водится, её поимели во все доступные щели и дыры как спереди, так и сзади. Надо сказать, что мне очень понравился её вид сзади, когда она стояла раком, прижавшись головой к дивану.

     Мне всегда нравились пухлые и полненькие. Такие, чтобы и сиськи из бюстгальтера перли, и задница не была плоской. Нет, не висела вниз как будто там насрали в трусы, а этакие упругие подушечки под плавочками. Да и тощенькие бёдра меня не прельщали... Девушка должна выглядеть этакой амфорой, где талия играет роль узости... И пощупать есть что, а уж помацать точно есть за что!

     Ну и напоследок ей бурно и обильно кончили в ротик. Меня тормознуло обращение: «Что Марьяшка, тебе понравилось?». В голове что-то щёлкнуло и я, нажав паузу, стал обдумывать, что здесь не так! Ничего в голову не пришло, и я включил окончание эпизода. Сначала крупным планом показали её рот и залупу брызгавшую молофьёй, затем как она глотает сперму, попавшую в рот, а потом собирая её с лица и облизывая губы. И когда камера отъехала назад, я машинально нажал стоп.

     Это лицо я знал. Нет, сейчас оно выглядело гораздо старше, но было всё ещё очень даже ничего, я бы даже назвал его привлекательным. И принадлежало оно Марье Николаевне. Она была матерью моего лучшего друга Мишки, я называл её тётя Маша. Не веря своим глазам, я начал всматриваться в изображение, вспоминая, как она выглядела в тех, или иных ракурсах. Как ходит, нагибается да и улыбается, в конце концов. А ещё я вспомнил как совсем недавно, месяца полтора назад буквально после экзаменов я случайно увидел её фотки в молодости. Это было именно её лицо!

     Сказать, что я был ошарашен — этого ничего не сказать. В первую очередь я был возбуждён. У меня образовался такой стояк, что мне пришлось спустить брюки и включить ролик снова, чтобы внимательнее просмотреть данный контент. Просмотр сопровождался вздохами, энергичными движениями рукой по эрегированному члену. Ноги судорожно вытягивались в струнку то, напрягаясь, то чуть расслабляясь. Я дрочил как бешеный представляя, что я мацаю её привлекательное тело, трахаю — разложив на диване и, даю за щеку, в конце концов, кончая ей в ротик — Марье Николаевне, вернее тёти Маше! Причем теперешней, а не той молодой, что была на экране. Она всегда мне нравилась и теперь...

     Когда ей на лицо упали первые тяжелые капли спермы, я кончил. Возглас восторга совпал с «салютом». Фонтан спермы, вылетевший со скоростью пули, ударил вязкой струёй в монитор, расплёскиваясь по экрану и неторопливыми струйками, сползавшими вниз. Тяжело задышав, я потряс головой и с трудом встал на всё ещё напряженных ногах. Повернувшись, медленно побрёл в ванну мыться. Вымывшись и вытершись полотенцем, вернулся в комнату и, отключив монитор начал приводить его в порядок, удаляя следы суходрочки, обильно пролитые организмом на экран.

     Приведя в порядок обтруханный мною же комп я, помучившись с прогами, скачал этот видеоролик себе на жесткий диск. Подобрав программы, я перекодировал видеофайл, заметно увеличив четкость и качество изображения.

     Для чего я это проделал?

     Не знаю, но мне почему-то показалось, что это важно...

     Сначала я хотел сообщить о своём открытие Мишке, но тут же вспомнил, что его нет в городе. Потом хотел пойти и потребовать объяснений у самой тёти Маши, но меня вдруг осенила поганая мыслишка, что партнером её мог быть отец Мишки, и тогда все мои дерганья не приведут ни к чему хорошему. Я ведь не видел его полностью, а только ту часть, которая прилегала к стоящему торчком члену. Мало ли какие глупости делают в молодости...

     А тем временем я уже закачивал этот ролик в телефон, причем назвав его: «Горячая мамка моего лучшего друга!». Зачем, почему и для чего я это сделал — не знаю. Будем считать, что у меня открылось предвидение будущего...

     2. «Шерлок Холмс»!

     А потом началась игра. Я начал играть в сыщика. И данная ситуация меня очень возбуждала. Оказывается «рыться в чужом белье» — очень интересно. Кроме этого, у меня появилась цель и смысл в «жизни»! Я разговаривал с родителями, исподволь интересуясь известными им сведениями о семье Мишки. Рассматривал старые фотографии и даже нашёл один пленочный фильм того времени когда нас с Михаилом даже в проекте не были. Он хранился у моих родичей и был снят на их свадьбе. Там присутствовала подружка Марья, в последствии ставшей для меня тётей Машей, которая в кинокамеру произносила поздравление молодожёнам от лица коллег по работе и себя лично. Я пообщался со всеми, кто мог её знать тогда и до того. Я даже сходил к Мишке домой, якобы интересуясь, когда он вернётся с каникул, на самом деле проверяя и закрепляя свои воспоминания.

     В результате проведения этих «оперативно-розыскных мероприятий» мне удалось установить следующее:

     «Марья Николаевна Василек, в девичестве Фокина, родилась в 19** году в городе N, Жила в нём и училась до семнадцати лет, а затем поступила в Российскую экономическую академию имени Г. В. Плеханова в городе Москве. После окончания учебы приехала в наш город как молодой специалист. Через полгода на рубеже эпохи вышла замуж и вскоре родила сына. О её жизни во время учебы в Москве и ранее данных не было! Зато мне удалось достать фото того времени, как я понял снятое на квартире одной из её подружек в городе Москве. Там была изображена Марья с двумя несколько вульгарными девицами сфотографированная в той самой комнате, на фоне того самого ковра и дивана, увиденного в ролике. Именно на нём эта парочка и кувыркалась. Даже обои были один в один, да фотографии с плакатами на стене были идентичны. Т. е. Отцом Мишани там не пахло, так как я точно узнал, что познакомились они уже здесь в городе, кстати, на той самой свадьбе, ролик с которой я нашёл».

     Расследование проведено, факты собраны. Осталось провести реализацию выполненной работы. Вот тут-то я и спекся! «Что делать?» Известный вопрос заданный ещё Чернышевским в позапрошлом веке...

     • Дождаться приезда Мишки и всё ему рассказать?

     • Пойти с имеющимися фактами к его отцу и поставить его в известность?

     • Или выложить всё в интернете с указанием данных...

     Вариантов много, а вот что делать я так и не определился. Решив отложить дилемму на потом, я пошёл выпить пива. После пары-тройки банок пивасика меня заклинило и я сам того не осознавая и чуть ли, не писая, кипятком от праведного гнева оказался около Мишкиной квартиры. Всё ещё кипя, как чайник, позвонил...

     Дверь открыла она, называть её тетя Маша у меня не поворачивался язык.

     — Привет, Денис!...

  — звонко поздоровалась она.

     — Здасссте, — выдавил я из себя.

     — Миши ещё нет, — сразу же выдала она.

     — А я не к нему, — вырвалось из меня, — я к вам...

     — Тогда заходи, — отступила она в сторону, — проходи в кухню, я сейчас, только переоденусь.

     Я разулся, и с трудом переставляя вдруг ставшими тяжёлыми ногами, прошёл в кухню. Она появилась минут через десять одетая в коротенький и тоненький халат, словно перчатка облегающим её пухлые, но такие привлекательные для меня телеса. Завязанный только одним поясом с большим декольте он предоставил мне вид на объёмные груди, выпирающие вперед и скрытые тонкой материей, аппетитную ложбинку между ними. Коротенькие полы халатика при движении открывали крепкие и упругие бёдра почти до самой кромки трусиков. Я с трудом оторвал от неё взгляд и тяжело выдохнул. Мне захотелось подойти и до боли сжать одной рукой грудь, а второй пошарить между ног. Мой взгляд не остался незамеченным. Тетя Маша, вдруг поёжившись под моим тяжелым взглядом — зябко прикрыла рукой шею.

     — Ты чего так на меня смотришь? Совсем сдурел... — наконец, сказала она, нервно поведя плечами, — я ведь тебе в матери гожусь...

     — И что? — я прочистил горло, — может, мы малёхо покувыркаемся? — меня просто понесло.

     — Что? — у неё отпала челюсть, — ты, что себе позволяешь щенок?! — уже с угрозой произнесла она, вскочив с табуретки и нависая надо мною через стол.

     — Сядь... те, — чуть помедлив, сказал я, вытаскивая из кармана смартфон и включив его на воспроизведение видео, повернул к ней экраном.

     Она с удивлением взглянула на смартфон, а потом её взгляд словно прилип к экрану. Я видел, как расширились её глаза, налитые гневом. Постепенно взгляд из уверенного превратился в испуганный, как она сползла по стеночке, вниз плюхаясь на табурет...

     Потом закрыв глаза, отвернулась в сторону и тихо попросила:

     — Денис, выключи, пожалуйста,... это!

     — Да ведь самое интересное только начинается, — произнёс я злорадно.

     — Ну, пожалуйста, — взмолилась она.

     — Значит, это ты, — тихим голосом произнёс я, сам того не замечая и переходя на ты.

     — ... — кивнула она и тихим голосом спросила, — кто про это ещё знает?

     — Пока никто, — также тихо произнёс я, — но... — многозначительно замолчал.

     — Что ты хочешь? За это... — выдавила она, — я тебе могу заплатить, только не говори никому...

     — Деньги?

     — Да, — она кивнула, подтверждая сказанное, — сейчас у меня есть немного наличных, но если ты подождешь, то я сниму с карточки, там много...

     — Нет! — я отрицательно мотнул головой, — деньги мне не нужны. Вернее, нужны и ты мне их дашь, но ты можешь дать мне кое-что ещё... — мой взгляд, мысленнораздевая, пробежался по сникшей фигуре.

     — Нет! — тётя Маша вспыхнула, — только не это!

     — Именно это! — жестко сказал я, а то я выложу это видео в интернет и напишу адрес...

     — Сволочь, ты Денис, — устало прошептала она, — какая же ты сволочь!

     — Интересно, — я начал заводиться, поворачивая смартфон камерой на неё, и включая запись нового видео, — когда ты там трахалась на камеру, то не была сволочью. Когда брала за это деньги, — блефовал я, — то была белой и пушистой... Марьяшка! — многозначительно продолжил я. — А когда я, проделав определенную работу, предлагаю тебе за неё заплатить, то становлюсь сволочью?! Ну, ты и сучка! — резюмировал я и встал, убирая в карман, не выключенный смартфон. Смартфон был гораздо выше края кармана, поэтому я продолжал снимать происходящее.

     — ... — в ответ я получил молчание.

     — Ну и ладно, — пробормотал я вслух и, встав, пошёл к двери, — привет мужу...

     3. Моя первая мама!

     — Стой! — это волшебное слово, ожидаемое как манна небесная, затормозило меня около двери.

     — Что ещё? — лениво обернулся я, пытаясь скрыть ликование, возникшее в душе, — опять торговля? Её не будет! Или так как я хочу... или... всё равно, так как я хочу — и с угрозой уставился ей в глаза.

     Взгляда она не выдержала и, опустив в пол глаза, прошептала:

     — Да...

     — Чтоооо! — не в силах скрыть улыбку, расплывающуюся по лицу, спросил я.

     — Я согласна...

     — Ну? — я успокоился и не торопился, — с чем ты согласна? — скептически улыбнулся и добавил, — тебе шлюшка придётся это сказать.

     — Я согласна... — и словно бросившись в воду, она закончила, — переспать с тобой! — глаза яростно блеснули из-под бровей.

     — С кем? Можно ли поконкретней?! — добивал её я.

     — Я согласна переспать с тобой Денис, хоть ты и друг... — это слово друг она словно плюнула в меня, — моего сына! — зло прозвучало в воздухе.

     — Вот и молодца, — шагнул я к ней.

     От этого разговора и ощущения нечто большего в обозримом будущем мой член встал, оттопыривая брюки. Я взял её за плечи, нащупывая тонкий материал, показавшийся мне шелковистым и ухватив за него, дернул вниз почти до самых локтей, хотя мне пришлось и чуть пригнуться. Освободившиеся груди тяжело качнулись, разойдясь в стороны, словно призывно топорщась большими почти коричневыми сосками. Как по волшебству, под моим жгучим взглядом они закостенели, нагло уставившись вперед теплыми, объёмными виноградинами. Они, немного шевелились при дыхании заставляя меня пристально следить за ними.

     — Так-то лучше, — я ухватил её за соски, чувствуя, как в голове застучали молоточки, а сердце забухало. Я прерывисто задышал, ощущая в руках их горячую твердость. — Давай! — качнул я, бёдрами и указывая взглядом на выпуклость в паху.

     Медленно подняв подрагивающие руки, она стала расстегивать мои брюки. Едва цвикнула молния на ширинке, те сползли вниз до колен, а Марьяша, чуть помедлив, сдернул с меня трусы. Мой эрегированный член выскочил наружу, словно чертик из табакерки и, качнувшись, уставился в её покрасневшее от возбуждения лицо.

     — Ну?! — требовательно прошипел я не в силах удержаться, — давай, соси...

     Она нагнула голову, приоткрыв рот. Её руки задрожали ещё сильнее, когда она коснулась напряженной плоти. Несмотря на прошедшее время пальцы плотно и уверенно обхватили ствол, и я не в силах сдерживаться подался вперед. Тонкая кожица легко скользнула по «набухшему костяку» словно приклеенная к прикасающимися пальцам, и багровая дрожащая головка быстро выскользнула наружу. Отпустив соски, я ухватил её за голову и просто вбил горящий от желания и «дымящийся» от возбуждения член ей в ротик. Головка легко проскользнула сквозь губы, проползла по языку, продвигаясь внутрь. Я просто натягивал её рот на свой член. По мере моего продвижения её рот открывался всё шире, а мой член погружался глубже. Машуня заглотнула торчащий вперед орган почти полностью. Когда он уперся в горло она, пытаясь остановиться, задергалась, но я, давил и давил пытаясь сунуть его ещё глубже. Когда она начала задыхаться и покраснела, я ослабил хватку, и она быстро подалась назад и глубоко задышала приоткрытым ртом, изредка покашливая.

     Не удержавшись, я сострил:

     — А ещё профессионалка... Носом дышать надо Марьяша... носом!

     — ... — опять острый ненавидящий взгляд исподлобья.

     — Что зыркаешь? — схватил я ее, за волосы, задирая голову вверх, — в глаза смотри... А то ведь все про твои художества узнают...

     — Не-ее нааа-дооо, — потянула она, с трудом шевеля губами, так сильно натянулась кожа на её лице.

     — Вот и соси, давай, — я отпустил её волосы и приставил головку члена к её губам, — нуууу...

     На этот раз она приступила к процедуре как положено. Мягкий язычок крутился в её рту, вылизывая и выглаживая тонкую кожицу головки, и сам член. Одна рука гладила мою мошонку, мягко и нежно то ли перекатывая, то ли сжимая набухшие яйца, а вторая энергично двигалась по стволу члена вперед-назад подрачивая. Нежная кожица, крайней плоти сдвигаясь к краю, то почти полностью укрывала бордовую от прилитой крови залупу, то уходя назад, натягивала её, заставляя ...   выгибаться напряженную головку — горбатой шляпой. Если сначала она делала всё это медленно, как бы вспоминая забытое, то с каждой минутой скорость обработки объекта увеличивалась. Она даже умудрялась причмокивать. Я вспомнил, что на видео слышал похожий звук только не смог опознать его. Как бы чередуясь с лизанием, она стала запускать член в рот, обсасывая в тесном пространстве словно конфетку.

     — Классно сосешь, — похвалил я ее, когда она в очередной раз выпустила моего напряженного красавца из ротика, — как тебе такое? — я чуть развернулся вбок, и надавил. Член, тут же скользнув вперед вдоль зубов, уперся изнутри в щёку.

     — Нисего, — просипела она невнятно.

     — Здорово отсасывает, — думал я, — моя то Катька только вылизывает, — пронеслось в голове, — а стоит ей сунуть член в рот, то сразу давится... Да и зубками больно цепляет, особенно когда за головку... — содрогнулся я вспоминая острую боль касания.

     Я стоял, временами подаваясь вперед и выгибая спину. Мои руки, словно не зная, что лучше: то мяли огромные сиськи; то хватались за голову. Такого вожделения и похоти я не испытывал ещё никогда. Когда упругий язык проходился по тоненькой, натянутой до предела кожице головки, я постанывал от удовольствия. А если она погружалась в рот, старался впихнуть её глубже.

     Почувствовав, что у меня подкатывает несвоевременное окончание и, не желая кончить прямо сейчас, не попробовав весь комплекс услуг и процедур, я резко отодвинулся назад. Она, словно привязанная, дернулась вперед, а её руки так и не выпустили мой орган.

     — Что, приглянулся?! — подразнил её я.

     — Што? — она подняла лицо с виноватыми, словно у ребенка глазами.

     — Конфетку отняли? — прокомментировал я её взгляд.

     — ... — покраснела она.

     — Давай, — я дернул её за плечо, заставляя подняться, — обопрись животом, — пихнул в сторону стола.

     — Здесь? — недоуменно уставилась на меня бывшая тётя Маша.

     — Здесь и сейчас! — веско подтвердил я.

     Пока она возмущалась, я развернул пышное тело спиной и заставил навалиться вперед на стол. Мои руки уже задирали подол и щупали, щипали, поглаживали бёдра и упругую, большую, нежную дебелую задницу, которая притягивала мой взгляд словно магнит. Одним движением спустил обнаруженные на ней голубые плавочки до колен и начал поглаживать лоно. Она уже текла. Между ног было мокро, а набухшие большие половые губы твердыми складочками торчали вниз и в стороны. Сунув руку между объёмных бедер, и скользнув по мокрой вульве, я нащупал упругий бугорок клитора, сдавив его.

     — Ох-хх... — пронеслось по кухне.

     — Нравится? — ехидно уточнил я.

     — Да-ааа, — простонала она.

     Потерзав клитор, и доведя её до дрожи и крика, ухватил за ягодицы. С удовольствием поиграл ими и грубо развёл в стороны. В глубине между ними влажно поблескивало неправильной формы отверстие. От его вида я затрясся и, не раздумывая более ни секунды, попытался засадить в него фаллос. Уже подсохшая головка, тяжело скользя с трудом, пробивалась между ног.

     — Ой, — вскрикнула она, — осторожней.

     — Мужу будешь приказывать, — сжал я зубы, пропихиваясь и протискиваясь вперед членом.

     Завозившись подо мной, она попыталась шире раздвинуть ноги, дабы освободить проход, а когда я всё же пробился внутрь, и стал погружаться во влагалище, даже привстала на цыпочки, словно собираясь слезть с проникающего в неё стержня. Застонав, выгнула спину и её груди оторвались от столешницы. Воспользовавшись моментом, я и ухватился за них, сжав изо всех сил и оттягивая их вниз.

     — Больно же... — заныла она.

     — Щас будет лучше, — напрягся я, чувствуя, что уже почти свободно хожу внутри лона.

     Я задвигался, вперед-назад ощущая, как всё энергичней проскальзывает внутри мой член. Скользкие стенки вагины плотно охватывали мой разгоряченный орган. Я почти лёг на её спину, прижимая к столу и продолжая движение. Мой лобок периодически упирался в её белую, но упругую задницу. Я тяжело и со свистом дышал, ощущая огромное возбуждение. Выждав пару секунд, я задвигался ускоряясь. С громким чмоканьем моё достоинство задвигалось изнутри. Я чувствовал, как ритмически расширяется вагина, плотно охватывая член. Как время от времени закостеневшая от возбуждения головка врезается, во что-то мягкое, скорее всего, в матку.

     — Нравится? — выдавил я, из себя продолжая буравить её лоно, и тиская груди.

     — ... — замотала она, головой даже не пытаясь мне ответить.

     — Нравится! — уже уверено подтвердил я своё же заключение, ощутив движения её ягодиц, — даже подмахиваешь...

     — О-оууу... — невнятно заныла она на одной ноте.

     — Да... — просипел я и, оставив в покое безразмерные груди, ухватился ладонями за ягодицы, с силой разводя их в стороны.

     По кухне расплывалось ощущение блуда. Пахло возбужденной женщиной, а издаваемые нами звуки даже непосвященному не оставляли иных вариантов для догадок:

     — Чмок! — член энергично проскальзывает во влагалище.

     — Пум... — мой пах врезается в пышные ягодицы.

     — Ах... — постанывает партнерша.

     — Да-ааа! — резюмирую я происходящее, чувствуя, как деформируется матка под ударом напряженной головки...

     И всё снова: «Чмок... Пум... Ах... Да! Чмок... Пум... Ах... Да!»

     Неожиданно тетя Маша выгнулась дугой, чуть не ударив меня в переносицу затылком, задергалась, словно в припадке и заверещала на одной ноте. Сильно пульсирующая вагина начала мягко обжимать член. Продолжая двигаться, я пробивался сквозь спазмы, сопровождаемые стонами и подергиваниями.

     — Ты что? — с трудом выдавил я из себя.

     — Хо-ро-шо... то как! — послышалось в ответ.

     — Да ведь она кончила! — пронеслось в голове, — я довёл её до оргазма!

     Схватив за волосы, грубо оттянул её голову, назад поворачивая вбок, и наклонившись прямо в лицо, прорычал:

     — Тебе ведь нравится! Ты уже один раз кончила! Сучка...

     — Нет... — она прикрыла застланные похотью глаза.

     — Врешь! — я уже с силой и нарастающей злостью тянул её за волосы.

     — Да! Да... — заорала она, и так и не закрыв рот со свистом, задышала.

     Вторая рука скользнула, вверх отпустив покрасневшую и истерзанную грудь. Мой палец влез в её рот.

     — Оближи, — приказал я.

     Она заворочала языком, вылизывая палец, а уже через несколько мгновений я прижал его к анусу, смачивая дырочку.

     — Нет... — взмолилась она, — только не туда.

     — Это ещё почему? — я опять потянул голову на себя.

     — Больно... — зашептала она.

     — С чего бы вдруг? — удивился я, — там должна быть такая дыра... — и надавив, спокойно вогнал пальчик внутрь, — вон пальчик, — я прокрутил им у неё в анальном отверстие, — вошёл, вообще, без труда...

     — Я давно так не пробовала, — стонала Марьяша...

     — И плевать, — мастерство не пропивается, скаламбурил я, — мы тебе сейчас туда кое-что потолще сунем! Вы ведь все любите побольше и потолще...

     — Я прошу...

     Закончить ей я не дал. Покинув гостеприимное лоно, я сходу вогнал склизкий от её выделений член в задницу.

     — Оу-ооо! — завопила партнерша, — осторожней, ты там всё порвёшь...

     — Да ты что?! — я энергично задвигал бёдрами, гоняя туда-сюда член в растянувшемся сфинктере.

     Она сначала замерла, будто прислушиваясь к себе, но уже через несколько минут страхи были забыты, и она с упоением выкручивала ягодицами кренделя, тяжело ухая, словно дровосек в лесу. Почти сразу же её скрутило повторно, а почти прекратившиеся спазмы стали сильнее. Второй оргазм последовал незамедлительно за первым, стоило сменить место приложения силы. Подобно вагине очко, запульсировало, ритмично сжимаясь вокруг двигающегося члена.

     — Горячая ты баба, — проговорил я, задыхаясь, — да и драть тебя в попку просто приятно.

     — Уффф... — отдувалась она, не в силах ничего с собой поделать, — ещё! — вдруг заорала она, когда я чуть притормозил.

     Её рука, до этого тискавшая край столешницы, вдруг оказалась внизу ...  

     и, ухватив меня за яйца, стала в такт движения подтягивать за них меня к себе. Такого отношения мой организм вытерпеть уже не смог и я, загнав член по самое нехочу, стал обильно кончать, заполняя её спермой.

     Припав к дергающейся в оргазме спине барышни, я чутка, подождал и медленно покинул гостеприимную дырку. Тяжело выпрямившись, посмотрев вниз, увидел растянутое и раздолбанное, медленно сжимающееся очко. Из него обильно струилась пузыря чуть коричневатая сперма.

     — Хорошо-то как, Оля... — вспомнил вслух я анекдот и сам же продолжил, — а я не Оля, я Марьяша! А какая разница... Всё равно хорошо!

     4. «Я требую продолжения банкета?!»

     Я по-хозяйски рассмотрел подёргивающееся и опирающееся грудью на стол тело. Не знаю, почему размахнулся и влепил по левой булочке растопыренной ладонью. Взвизгнув тетя, Маша, резко выпрямляясь, чуть ли не подпрыгнула вверх. Левая ягодица заалела четким контуром следа ладони.

     — Ты что? Ебанулся? — завопила моя «радость», потирая ударенную попку, — совсем сдурел? У меня же синяк будет!

     — Извини... — сделал я пару шагов назад и, запечатлевая на видео как она, пытаясь увидеть свой зад, выворачивает вбок голову. Как рука поглаживает красноту, в форме ладони контрастно выделяющуюся на белом фоне.

     — И что я теперь мужу скажу, как объясню этот синяк? — орала она в припадке праведного гнева.

     — Да ничего страшного, — усмехаясь, ответил я, — наденешь нормальные трусы, которые жопу голой не оставляют. Да и мне ведь надо было отметиться? — продолжил я, — раз уж поимел тебя в первый раз...

     — Вот сволочь, — чуть не разрыдалась она, но тут до неё дошло, на что я намекаю, — не обломится тебе больше, — и стала поспешно кутаться в халатик.

     — Да ты что?! — деланно испугался я, — а ведь видео всё ещё у меня! — сделал я ударение, — и он-о не од-но... — произнёс я по слогам.

     — Да? — она словно съёжилась.

     — Что, Марьяша? — забытое прошлое бьёт настоящее? — я поцокал языком, — за ошибки надо платить сучка, а за ошибки юности тем более! — нравоучительно продолжил я.

     Глянув на циферблат настенных часов, спросил:

     — Кстати, а твой во сколько приходит?

     — Сразу после шести...

     — Сейчас почти пять, — задумался я, — ладно пошли мыться...

     — Я, с тобой? — истерически рассмеялась она.

     — Ага! — осклабился я, — давно мечтал тётенек научиться мыть.

     — ... и не надейся, — мгновенно выдала тётя Маша, — без тебя справлюсь. Я пошла первой, — и вышла в коридор.

     — Мечтать невредно, вредно не мечтать... — философски выдал я, провожая сие тело взглядом.

     Потянулся, а потом открыл дверцу холодильника. Как и следовало ожидать, в самом низу на дверце стояла початая бутылка водки. Прозрачная жидкость тяжело плескалась в окружающем её стекле. Вытащив мгновенно запотевшую бутылку и достав с полки гранёный стакан набулькал себе половину. Развернув шоколадную конфету, сиротливо устроившуюся в сахарнице выдохнув, быстро выпил содержимое стакана. Следом за водкой в рот проследовала и конфета. Меня запоздало передёрнуло.

     — Надо пойти перекурить, — блеснула давно просившаяся наружу идея.

     Подойдя к мойке, открыл воду, сполоснул словно сдувшийся член и, не вытираясь, натянул трусы обратно, оставив брюки валяться на полу. Уже двинув в Мишкину комнату, там был балкон. Вспомнил, что сигареты остались в брюках и мне пришлось вернуться. Достав искомое, опять пошел на балкон, правда, по дороге ударив в дверь закрытой на щеколду ванной, сообщил:

     — Иду курить на балкон, — вкрадчиво выдал я, — помоешься, можешь присоединиться. Я жду...

     — Бу-бу-бу — раздалось что-то невнятное в ответ.

     — ... — расхохотался я. После секса и водки мне похорошело.

     Едва выйдя на балкон, закурил, с наслаждением втягивая в себя ароматный дым. Огляделся. Мне всегда здесь нравилось. Десятый этаж, вынос окон, белоснежный пластиковый подоконник и затемненные светло-коричневые окна. Одна из створок была распахнута. Москитная сетка закрывала проем. С краю балкона сиротливо стояло кресло-кровать, на котором Мишка изредка ночевал в жару. Я же навалившись руками на подоконник, и пододвинув пепельницу ближе к себе, с большим удовольствием затянулся. Мысли тихо ворочались в голове. Влажный воздух нёс прохладу остывающему телу. Ещё раз выдохнув дым, повернулся и пристроил все ещё включенный смартфон на полочку. «Пусть пишет — авось что и полезное снимет,» — решил я.

     ***

     — Хорошо-то как! — подумал я и, вспомнив все, что случилось, с удовольствием потянулся. — Надо будет почаще сюда заходить, — пронеслось в голове, — Марьяша горячей бабой оказалась...

     Думая о произошедшем, я снова почувствовал возбуждение.

     — Ещё, что ли её трахнуть? — мелькнула мысль.

     Словно подслушав мои мысли, на балкон выскочила тётя Маша. Красная как рак она воинственно заголосила:

     — Ты что себе позволяешь?

     — А что? — я лениво повернулся к ней.

     — Ещё и водку достал?!

     — И не только, — процедил сквозь зубы, — я ещё и полстакана на грудь принял... — доверительно поведал ей случившееся.

     — Совсем обнаглел...

     Не дав ей закончить, схватил её за руку и притянул к себе. Когда мягкое тело прижалось ко мне, я почувствовал непреодолимое желание продолжить начатое. Сначала от неожиданности она прильнула ко мне, а затем начала вырываться.

     — Ты что? Совсем обалдел? — зашептала она, слабо вырываясь.

     — Да нет, — моя рука скользнула в вырез халата, с удовольствием сжимая её грудь, — просто ещё хочу!

     — Нас же увидят?!

     — Да ну... Десятый этаж, затемненные окна, высокий подоконник... — говоря это, я развернул её спиной к себе и задрал полу халата. — Не дергайся ты, сейчас ещё разок и я уйду...

     Мои руки пробежались по упругим ягодицам. Плавок на ней не было. Тихо застонав, она выгнула спинку.

     — Вот видишь ты и сама поняла, что это ещё не конец, конец — вот он здесь... — я потерся набухшим членом о впадинку между ягодиц. — Кстати, — я затянулся и, бросив, недокуренный бычок в банку поинтересовался, — а тебе куни нравится?

     — Какое ещё куни? — продолжала она вырываться из моих объятий.

     — А вот такое... — поднапрягшись, я с некоторым трудом приподнял её в воздух и, сделав два шага, опустил раком на кресло.

     Одновременно становясь на колени, я прихватил губами её прелести. Быстро перебирая губами напряженную бахрому вульвы, нащупал и мягко прикусил клитор.

     — О-оооо! — пронесся по балкону приглушённый звук.

     — Или так... — я, сложив язык в трубочку, сунул его во влагалище. Чуть поиграв им внутри и отрывая влажное от соков лицо, она уже опять потекла, поинтересовался, — нравится?

     — А-аа... — опять простонала она, выгибая спину и сильно оттопыривая ягодицы.

     — Значит, нравится... — резюмировал я, вам всем это нравится! — Моя Катька так слюной исходит, когда я её так ласкаю.

     Я снова прижался губами у неё между ног, всасывая в рот набухшие и торчащие вниз большие половые губы. Сначала поочередно — правую затем и левую, а потом обе вместе. Она больше не сопротивлялась. Выгибая спинку, отдалась ласкам. Вспомнив коронный номер, начал мягко-жестким языком выводить на её гениталиях цифры. На цифре шесть её тело содрогнулось, по нему пробежались волны судорог, и Марьяша задергалась в припадке оргазма. Между широко раздвинутых ног было видно, как нервно подрагивает её живот, как эротично зашевелись свисающие вниз груди, размером с небольшую дыньку увенчанные большими и темными сосками.

     — Немного же вам бабам надо, — прошептал я, — приголубь, поцелуй и можешь делать с вами что хочешь!

     — Ещё! — встрепенулась она, покручивая попкой и дрожа от нетерпения, когда оторвался от ласк чтобы продышаться. — Давай ещё, — почти заорала она.

     Я медленно ввел палец в вагину и покрутил его, а потом туда же нырнули ещё два пальчика.

     — Да-аааа! — крик разорвал воздух, — давай! — Уже выла она, мартовской кошкой, задирая ещё выше белоснежные ягодицы и выгибая спину.

     На левой ягодице всё ещё розовел след моей ладони. Халатик сполз по спине почти на шею. Дергавшиеся груди сосками ерзали по покрытию кресла. Моя рука, временами прокручиваясь в стороны, энергично заскользила вперед-назад внутри лона. Отставленный вверх большой палец скользил в расщелине между дрожащих ягодиц, временами задевая чуть приоткрытый сфинктер анального отверстия. Плюнув на большой палец, я медленно ввел его в анус и сжал пальцы между собой. Тоненькая перегородка между этими двумя отверстиями нежно проскальзывала под пальцами. Едва я потер, Марьяша взвыв, очередной раз кончила.

     — Да! Хорошо! Ещё! Ну же ещё! — молила она, меня дергаясь и крутя всеми суставами.

     Глядя на это представление показываемое матерью моего друга, я снова возбудился донельзя. Член торчал вперед, твердый, словно из камня. Мошонка напряглась, прижимая яйца к паху. А я весь горел огнём от желания.

     От невозможности сдерживаться я отпрянул назад и тут же место пальчиков занял пенис. Стенки вагины пульсировали в бешеном такте, обжимая двигающийся там орган. Честно говоря, кончил я быстро, даже очень. Буквально пять минут, и я еле успел податься, назад заливая оголенную спину струями горячей спермы.

     Последняя вязкая капля ещё не успела сползти с набухшей головки, а я уже хозяйничал им в анусе. Руки словно клещами схватили за ягодицы, в бешенстве сжимая их, так что побелели пальцы. Уверенные движения вперед-назад на полную длину органа. Напряженная как жесткий брезент мошонка проскальзывает по влажной коже... Ещё пять минут гонки я, открыв рот словно рыба, выброшенная на берег, задергался, прижимаясь к её подрагивающей спине. Силы оставили меня, сердце стучало в бешеном темпе, а состояние было словно после пробежки. Напряженные мышцы ног ныли, но мне стало так хорошо...

     Минут через пять, может, десять она зашевелилась подо мной.

     — Давай вставай, а то тяжело тебя держать, — послышалось снизу.

     — Сейчас, — вымолвил я, с трудом собирая в кучу мысли, и медленно поднялся. — Полный пипец! Я чуть живой... — доверительно шепнул я ей.

     — Да и я не лучше, — с трудом проговорила она, медленно вставая и выпрямляясь, — я и забыла уже каково это когда тебя трахают несколько раз подряд.

     — Что? Муж уже так не может? — поинтересовался я. — Ну ничего, я ведь в городе, так что если что могу подсобить...

     — Да пошёл ты... — вдруг выдохнула она и заплакала.

     — Хмммм, — хмыкнул я, — перестань, — прижал её к груди, — что, естественно, то не безобразно! — произнёс я, хитро поглядывая на свой смартфон!