На этот раз мы летели каким-то другим маршрутом: ни водной глади под нами, ни степи, ни тайги — не было. Только плыли облака и, в разрывах под ними, мелькали ущелья с реками и зелёные склоны гор. Было довольно прохладно, но Наташка, обняв меня, согревала теплом своего горячего тела.

     В сумерках мы опустились на крышу какого-то замка. Было тихо и нигде ни одного огонька. От покрытой черепицей крыши исходило тепло, ласковый ветерок нёс ароматы луговых трав и в кустах, в саду, мелькали светлячки.

     Наташка шла по крыше, присматриваясь к торчащим, дымоходным трубам.

     — Вот она!

     Я подошёл и прислонился к трубе.

     — Эта труба в камин, в моей опочивальне, лезь в неё и спускайся.

     — А по-другому никак нельзя?

     — Нет. На дверях опочивальни стоит стража и, если ты пойдёшь со мной, они могут тебя и зарубить

     — Ааа..

     — На входе в замок, тоже — предупредила она мой вопрос

     — А те, что на входе — не зарубят?

     — Зарубят!

     — То есть, меня зарубят ещё до того, как я доберусь до двери опочивальни

     — Ну, да

     — Наташ, а нельзя было сразу сказать об этом?

     — Не придирайся, умник, я всё-таки беременная женщина. Полезай!

     — Блинн, там же сажи полно! Где я потом отмоюсь?

     — Нет там сажи. В моём царстве зимы уже семь лет не было, а дымоходы, главный трубочист, чистит каждый год.

     — В конце или вначале?

     — Ром, ты не хочешь со мною спать?

     Я молча полез в трубу. Сечение было просторное и я, опираясь ногами и держась руками о выступающие из кладки кирпичи, осторожно спускался вниз.

     Лунный свет сверху перекрыла чья-то тень и я задрал голову — в дымоход лезла Наташка.

     — Ты то зачем? — зашипел я

     Наташка ойкнула и вылезла из трубы — Ладно, будь осторожен, не сорвись, пойду стражу распущу.

     Я благополучно спустился в камин и прислушался — тишина.

     Послышались голоса, доносящиеся с правой стороны, видимо от двери в опочивальню. Выделялся женский и тон был царственный. Потом всё затихло, заскрежетал ключ в замке и дверь, со скрипом, отворилась.

     Я затаил дыхание.

     Через несколько секунд дверь, также со скрипом, закрылась, со скрежетом провернулся ключ.

     — Роом, ты гдеээ?

     Я выбрался из камина. Было очень темно и душно.

     — Окно то хоть есть в твоей опочивальне?

     — Конечно, но давай сначала закроем дверь на засовы.

     — А зачем? Кто-то может прийти? Ты кого-то боишься?

     — Ром, это Волшебная страна и она живёт по своим законам. Иди сюда и помоги мне.

     Я подошёл к двери.

     — Пошарь рукой у стены, там должны лежать два засова, я пойду открою окна.

     Я нащупал засовы и задвинул их в петли на стене, а Наташка, пошуршав шторами, распахнула створки двух окон.

     Дохнуло прохладой летней ночи и стало немного светлее.

     Мне хотелось осмотреть опочивальню, но Наташка не разрешила зажигать свечи в канделябрах на стенах — Утром осмотришь, а сейчас спать.

     Кровать стояла посреди опочивальни и, по меркам моего мира, была, наверное, десятиместная.

     Я присел на край и стал раздеваться. Наташка ходила вокруг, сбрасывая с себя одежду.

     — Стражу всю распустила?

     — На воротах оставила — она присела со мною рядом.

     — Как же мне тебя завтра представить своему народу?

     — А народу много в твоём царстве? А царство то большое?

     — Сказочное царство это одна большая деревня или небольшой городок, впрочем, разницы нет никакой. А народу — душ триста наберётся.

     — А перепись ты не делаешь?

     — А зачем? Они же все бессмертные.

     — По-настоящему бессмертные?

     — Да нет — она усмехнулась, — персонажи сказок бессмертные, а люди — она вздохнула — люди смертные. Давай спать, я сегодня что-то устала.

     Мне тоже хотелось спать — Но ты не решила, как меня представить?

     — Ах, даа..

     — А, что, ты не можешь сразу представить меня, как мужа?

     Она покачала головой — В сказках так не бывает. Чтобы стать достойным моей руки и моего сердца, ты должен совершить много-много сказочных подвигов.

     — А меня могут убить?

     — В общем-то да, но ты ведь не сказочный персонаж, ты Пришелец — она вздрогнула и прижалась ко мне. Ты пришёл через мир серый и это меня пугает.

     Наташка молчала, задумавшись о чём-то. Молчал и я.

     — Да, и не называй меня при народе Наташкой

     — А как же мне называть тебя?

     — Так и называй — Моя царица или, моя несравненная царица или, Ваше сиятельство.

     — Это понятно. Но у тебя же должно быть и имя?

     Царица молчала и тут меня, словно, озарило — А может ты вовсе и не ведьма, и не царица, а может ты Василиса Прекрасная, и у тебя есть муж, Кощей, похитивший тебя и принудивший к замужеству, а где-то по полям уже скачет на Сером Волке Иван-царевич, чтобы вызволить тебя из плена и, сразившись с супостатом в смертельной схватке, отпилить, наконец, его стальные яйца, специально для этого, зазубренным мечом!

     Я замолчал и глянул на царицу — Она сидела, закрыв руками лицо, её плечи вздрагивали.

     Я приобнял её и осторожно отвёл руки от лица, Наташка, заваливаясь на спину — хохотала в голос.

     Я лёг на бок рядом и, положив руку на живот, скользнул вверх и, коснувшись сосков, мял груди — Наташ, дай травку

     — Зачем? Ну ка! — она сдвинула мою руку назад и прижала к лобку — сунь пальчик!

     Я ввёл палец во влагалище и вскрикнул от резкой боли, показалось, что она откусила его.

     Я тряс кистью и дул на палец.

     Она потянула меня, и я лёг на неё. Наташка резко выгнулась станом, подбросив меня и, когда я, опускаясь, коснулся животом её живота, она, одним волнообразным движением тела, насадилась п. здою на х. й.

     И в эту минуту, в коридоре за дверью, раздались чьи шаги.

     Мы замерли..

     Доцокав до двери спальни, шаги стихли и в дверь постучали — Дорогая — задребезжал голос — я пришёл исполнить свой супружеский долг

     Наташка, с силой отбросив меня, вскочила с постели и заметалась по спальне, подбирая разбросанную одежду — Блядь, блядь, блядь — бормотала она — кто опять выпустил этого мудозвона..

     — Кто это?

     — Да Кощей же! Муж мой! А ты чё сидишь?! — она прыгала на одной ноге, пытаясь попасть второй, в штанину моего трико.

     — А что я должен делать?

     — Прячься!

     — Куда?

     — Под кровать, или вон в шкаф за камином!

     Я встал и, представив, как будет скрипеть кровать, пошёл к шкафу.

     Наташка уже шла к двери — В шкафу есть одежда, оденься на всякий случай

     В дверь постучали второй раз — Дорогая, я пришёл исполнить свой супружеский долг.

     Затрещали, вытаскиваемые из петель засовы, я, нашарив одежду, натягивал её на себя, заскрежетал ключ в замке и дверь, противно заскрипев — отворилась.

     — Дорогая — задребезжал голос..

     — Какой нахрен секс?! Мудозвон старый! У тебя уже триста лет не стоит!

     — Дорогая — дребезжал Кощей, направляясь к кровати — ржавые суставы жутко скрипели

     Мне надоел это балаган, и я вылез из шкафа.

     Кощей стоял у кровати, между ног болталась оболочка, когда — то могучего члена.

     Наташка стояла в коридоре — Стража! — она несколько раз хлопнула в ладошки

     — Ну, что ты хлопаешь?! Что ты хлопаешь?! Ты же распустила стражу!

     — А это кто, Дорогая?

     Я подошёл к Кощею и, подхватив его под локоть, потянул — Пойдём дедушко

     — Ты кто?

     — Дед Пихто! Идём дедушко, ты ошибся дверью.

     — Знаю, знаю тебя, и бабку твою, Никту, тоже знаю. А куда ты меня ведёшь?

     — Дедушко, это мой номер, а это моя тёлка, а ты — ошибся дверью. Сейчас мы выйдем в коридор и найдём твою опочивальню.

     Мы вышли в коридор — Направо, направо и до конца по коридору, а там ступеньки вниз идут и в конце дверь в темницу — шептала мне на ухо Наташка, прячась за моей спиной — втолкнёшь его в темницу, запрёшь дверь на засовы и вернёшься ко мне.

     Я ...

 

     всё так и сделал. Кощей не сопротивлялся и больше ни о чём не спрашивал.

     Когда я вернулся в спальню, Наташка, голая, лежала поверх одеяла, раздвинув ноги — Иди ко мне, мой сладкий, я дам тебе травку

     Я подошёл и сел рядом. В голове крутилось одно и то же — «Какой нахрен секс! Какой нахрен секс!»

     Я взглянул на Наташку — А правда, как ты себя удовлетворяла триста лет?

     Она свернулась калачиком, подставляя моему взору свою попку.

     И хотя попка была очень соблазнительная, но я чувствовал, что спектакль ещё не окончен.

     — Наташка? — я тронул её плечо

     — Мастурбировала

     — Пальцем — клитор?

     — И клитор и влагалище, и анус. Ты не хочешь травку?

     — Хочу, но не сейчас. Давай всё-таки решим, как ты меня завтра представишь народу.

     Наташка села — Принцем. Заморским принцем! Ты ведь, по сути то, и есть заморский принц. Только одна проблема у нас с тобой: как тебя завтра с утра, незаметно выставить за ворота, да найти коня? Ведь заморский принц должен подъехать к воротам на коне и постучать в них копьём или алебардой и грозно закричать — Отворяйте ворота! А не то я их разнесу! — Наташка хихикнула.

     Наташка хоть и старалась выглядеть беспечной, но я понимал: проблема действительно очень серьёзная.

     — Милый, ты найдёшь выход — она погладила меня — теперь я в этом не сомневаюсь.

     Меня вдруг осенило — А есть в твоём царстве шапка-невидимка?

     Наташка аж подскочила — Ой, как же я забыла то об этом — она встала и, натянув мои трико и футболку, сунула руку под матрац и извлекла оттуда связку ключей — пойдём!

     Наташ, может мы поменяемся одеждой, а? Она взглянула на меня и зажала рот рукой — на мне был женский сарафан.

     Переодевшись, мы вышли в коридор и пошли в левый его конец. Наташка, отсчитав двери по коридору, остановилась — Вот она!

     В руках у меня был подсвечник с зажжённой свечой и я, поднеся его к табличке на двери, прочёл:

     «Склад артефактов. Время работы:

     круглогодично, круглосуточно, без

     перерывов на обед и выходных.

     Ответственная за противопожарное состояние:

     Сестрица Алёнушка».

     Ключ в замке не скрежетал, дверь не скрипела. Склад был разделён проходом на две половины и по сторонам прохода, у стен, стояли столы, с лежащими на них предметами, с табличками возле каждого. Часть предметов висела на стенах.

     Наташка шла и искала по левому, а я, по правому ряду.

     — Вот она! — Наташка держала в руках, выцветшую шапку, очень похожую на краповый берет.

     И тут моё внимание привлёк один предмет, с надписью на табличке: «Волшебная палочка»

     Я поднёс подсвечник поближе: волшебной палочкой был, очень искусно вырезанный из дерева, половой член, отполированный до зеркального блеска, видимо от частого употребления.

     Я взял палочку — Наташ, а это что?

     Она стояла в двух шагах от меня, потупив глазки.

     — Интересно, а кто вырезал?

     — Была у меня одна очень искусная рукобл... дельница

     — Была?

     — Даа, переманили её в Тридесятое Государство, наобещали с три короба: и полный соцпакет и ставку в три раза выше, и восьмичасовой рабочий день, и Живую и Мёртвую воду за вредность, и отпуск 24 дня — Наташка вздохнула — ну, она дура, уши то и развесила.

     — А назад она, что, вернуться не может?

     — Кто попал в Тридесятое Государство, вернуться обратно, в своё, уже не может.

     — А палочка — я помахал ею — она действительно Волшебная?

     — Здесь всё действительное, всё Волшебное.

     — А научишь ею пользоваться? Какие слова нужно произнести?

     — Ну, дай! — она протянула руку, взяла палочку и взмахнула ею — Палочка, сделай Царице приятно

     Палочка вырвалась из руки Наташки и юркнула под подол сарафана. Наташка охнула и, раздвинув ноги, присела

     Я поставил подсвечник на стол и, подойдя к Наташке, задрал подол сарафана и, хотя было темно, но я увидел, как палочка совершает фрикции, погружаясь во влагалище, двигалась и Наташкина жопа.

     Устоять, видя такое, было невозможно. Я перекинул подол сарафана через Наташкину голову, скинул трико и пристроился сзади. Её жопа уже была в мыле и член вошёл, почти не встретив сопротивления и, вдвоём с палочкой, мы трахали Наташку в обе дырки и, минут через семь она засопела... застонала и кончила... вместе с Наташкой, кончил и я

     Наташка поймала палочку и, выдернув из влагалища, скомандовала — Довольно!

     Придерживая сарафан, поневой обтерла палочку и положила на место.

     — Отсосёшь?! — она наклонилась, выставив жопу. Я встал на колени, прижал губы к анусу и высосал из жопы сперму.

     — Мне! — Наташка наклонилась и, целуя меня взасос, высасывала и глотала сперму.

     Мы закрыли склад, зашли в спальню и, закрыв дверь на засовы, повалились в кровать.

     — Всё, спать! Утро вечера мудренее.

     22.12.15