Она насаживалась на его член с громкими стонами и уже не могла контролировать себя. Ее прерывистое дыхание уносило Виктора далеко во вселенную. Ее никто так еще не имел или она не имела. Все переплелось, страсть и похоть, страх и желание. Она давно хотела этого, хотела его прекрасного тела, хотела так неистово. А еще она хотела почувствовать сладкий вкус измены... Все началось давно, год или два назад, уже не столь важно. Появилась всепоглощающая мысль о сексе с ним, с Виктором, который был близким другом мужа. Сначала она не думала об этом всерьез, но когда Виктор стал проявлять к ней интерес, она решила почему бы нет. С мужем было все гладко и гадко одновременно. Без ссор, без страсти — секс по выходным без разрядки, осознание того что все перегорело и необходимы новые ощущения. Одна только мысль, что она у них же дома в гардеробной с Витей, а муж за стенкой, заставляла ее руку спускаться ниже по груди обводя сосочки, животик и доставляя удовольствие водя пальцами по клитору, набухшим как спелые ягоды губам, заставляя пальчики двигаться все быстрее доводя ее до оргазма. Но как известно все желания рано или поздно исполняются! Виктор пришел тогда немного возбужденный и под шафе, получил новую должность, решил поделиться радостью с лучшим другом. Муж как-то нехотя порадовался, выпил бокал вина и удалился в зал. Она осталась с ним...

     Лана закончив работу, уже собиралась домой, но ей не хотелось туда идти. Дома ее ждала пустая скучная обстановка в компании телевизора или компьютера. Муж снова оставил ее на не определенный срок, дочку забрала бабушка. Вечер не обещал быть веселым. Лана набрала номер своей подруги.

     После прогулки в парке я очень устала на своих огромных каблучищах и непременно решила поймать маршрутку, чтобы она домчала меня прямо к моему подъезду. Ненавижу общественный транспорт, особенно чертовы желтые маршрутки. Одна из таких как раз сейчас приближалась ко мне, но усталость взяла верх и я решила для себя, что сяду именно в нее. На полу маршрутки, там, где сиденья друг напротив друга, стоит куча сумок. С одной стороны сидят две увесистые бабули, видимо и есть хозяйки этих сумок, с другой стороны сидит немного помятый парень и девочка лет 15ти. Остальные места в маршрутке конечно заняты. Решила конечно сесть рядом с парнем, но когда подходила к месту, заметила что и на свободном третьем сиденье стоит еще одна сумка. Так что вакантным оказалось третье место с бабулями. Я послушно села. И толи давно у меня не было приключений, толи парень напротив очаровал меня своей скованностью и помятостью, но я начала пристально смотреть ему в глаза. Он сперва не реагировал, вовсе не замечал, что я уже досконально оценила его внешний вид, обувь, сочла его лицо достаточно красивым и притягательным, обратила внимание на складку на джинсах, где находится член, прикинула возможные размеры.

Дюваль настигал обезьяну, но та, видимо, не замечала его. Постепенно Серж понял, что это не обезьяна! Впереди широким тяжёлым, но вместе с тем, ловким шагом продвигался человек. На ногах болтались жалкие лохмотья ткани — остатки прежних штанов. Внезапно дикарь юркнул в кусты и пропал из вида. Дюваль рванул изо всех сил и оказался у входа в пещеру.
Он, стараясь не издать ни звука, заглянул внутрь. Дикарь осторожно уложил Анну в угол на кучу тряпья. Некоторое время стоял и смотрел на девушку, словно любуясь ею. Дюваль не видел его лица. Он не мог рассмотреть, что на этих чертах, заросших густой всклоченной бородой со спутанными усами, наполовину закрытых седыми сваленными прядями, спускавшимися с головы, отразилось нечто отдалённо напоминавшее улыбку.
Дюваль сообразил, что существо значительно ниже его ростом, но гораздо шире в плечах и коренастее. Он не мог больше медлить. Ворвавшись в пещеру, он занёс над головой дикаря приклад и со всей силы опустил на похитителя. Тот повернулся к нему лицом и медленно осел, потеряв сознание. Анна застонала. Дюваль бросился к ней, поднял на руки и кинулся прочь из затхлой пещеры.

     Он вынес любимую к реке, опустил на травку, умыл бледное личико.
— Серж, кто это был? — всхлипнула она.
— Не бойся, милая, всё позади... Оказывается у нас есть сосед.
Анна вдруг вскочила и, зажав рот ладошкой, склонилась к воде. Её стошнило.
— Испугалась? — Дюваль дал ей напиться.
— Да, очень, — вздрагивая, как в лихорадке, призналась она. — Я думала, оно съест меня, — всхлипнула Анна.
— Он... — поправил её Дюваль.
— Он? Что ты имеешь в виду? — её глаза расширились.
— Это человек, любовь моя, — печально улыбнулся Серж, — мужчина... европеец...
— Но... — Анна не знала что сказать. Страх, удивление и жалость к этому существу захлестнули её. Она расплакалась, уткнувшись мужу в грудь.
— Ну, ну, — погладил он вздрагивающие плечики, принялся покачивать её на руках, — не надо, радость моя. Слава Богу, я оказался неподалёку! Всё позади, — он осушил поцелуями её слезинки, сбегавшие по раскрасневшимся щёчкам.
— Милый, — Анна вдруг внезапно перестала плакать и тревожно посмотрела на него, — ты... убил его?
— Не знаю... не думаю... , — Дюваль опустил глаза, — я просто оглушил его. Хотя стоило бы раз и навсегда с ним покончить...
— Не говори так! — воскликнула она и сказала вдруг решительным тоном: — Мы должны вернуться туда и посмотреть.
— Но... для чего? — Дюваль с удивлением смотрел на неё.
— Вдруг... ему нужна помощь, — отвечала Анна. — Если он... дошёл до такого дикого состояния, то он, наверное, давно здесь один и... Мы должны помочь ему.
— Возможно, ты права, — нехотя согласился Дюваль и сразу возразил: — Но я пойду один. Ты побудешь дома.
— Нет, — Анна не принимала возражений. — Я ни за что не отпущу тебя одного.
— Но это опасно, милая! — воскликнул он. — С тобой я ничего не боюсь, — нежно улыбнулась она и так блеснула глазками, что Дюваль растаял, как воск и не смог ей ничего возразить.
Он поцеловал своё сокровище, потом снял рубашку и, надевая на её плечики, строго заметил:
— Но прежде, чем идти туда, надень вот это. Твоя блузка почти ничего не скрывает. Я не хочу, чтобы всякая дикая рожа пялилась на тебя.

     Громкий звонок возвестил о прибытии грузовика. Роберт неохотно встал с коробок и направился на склад выгрузки. Там уже ждал небольшой грузовик. Возле грузовика ждал большой детина, за огромные размеры, пышные усы и глупую фуражку, которую он никогда не снимал — его называли Марио. Марио был ветераном Ирано-Европейского конфликта. Где то там в пустыне он потерял руку, когда притворившись мертвым ее переехал танк. Руку заменял дешевенький протез, больший похожий на руку скелета. Этот диссонанс с его целой правой рукой, очень пугал Роберта. Марио занимался снабжением лагеря, приезжал раз в три дня на своем стареньком грузовичке, разгружал припасы и исчезал до следующей поставки. В лагере было много всего секретного. Сам Роберт даже не знал, где он находится, его привели сюда в бессознательном состоянии...

     Олег приехал в гараж заблаговременно, загнал свой черный классический внедорожник внутрь, прикрыл ворота и закурил, сидя на подножке. Скоро придет и Света, зачинщица всего этого безобразия. Обычно они выбирали для своих встреч квартиру её знакомой на окраине, но в данный момент она приехала из очередной командировки и квартира была недоступна. Обоих ждали дома, Олега — красавица Юлия с холодным сердцем, Свету — муж, банкир и алкоголик в одному лице, Борис. Не было того что тянуло их домой, их просто неудержимо тянуло друг к другу. Моралью и маленький город не позволяли им появиться где-то в мотеле и потому Света с огоньком в глазах предложила вспомнить юные годы и уединиться в гараже. Вот и она проскользнула в полуприкрытую створку ворот, стряхивая редкие капли дождя со светлого плаща. Октябрь был добр к любовникам и они бы и не замерзли в закрытом гараже, но Олег молча подсадил её на подножку пассажирской двери, а сам быстро обошел машину кругом и прыгнул на водительское, на ходу нащупывая кнопки настройки кресла. Легко зажузжали приводы и сиденье укатилось назад до упора, спинка также проворно откинулась вниз. Света наклонилась к Олегу и он ощутил пьянящий аромат её духов.

     Иногда странно себя ощущаешь, проживая в современном доме в 500 квартир. Что-то подсказывает, что хотя бы со своими соседями ты должен быть знаком, но почему-то становиться душно от того, что тебя что-то может связывать с весьма случайными людьми. Ты знаешь их лицо, ты с ними здороваешься, но ты почти ничего не знаешь о них, да и не хочешь, в общем-то. Хотя нет, ты знаешь что у него проблемы с тёщей (тонкие стены ничего не скроют), другая курит по полчаса в ванной после получаса ругани на кухне, третий работает обожает приводить к себе каких-то случайных попутчиц (два лифта па 17 этажей позволяют узнать это) и предварительно крепко напоив этих выпускниц колледжа поварих, жарить их по полночи. Но в итоге ты всё это знаешь по случайности, а вот знать кто что за человек — не имеешь даже возможности. Половина первого ночи. Вот и сейчас Егор зашёл в лифт вслед за «соседкой» с неизвестного этажа. Узнавал он не её саму, а её собаку, меланхоличного французского бульдога. Иногда с Борисом (так звали этого самого бульдога, спасибо отличному эху в громадном колодце двора) гулял плюгавый мужичок, изредка его можно было увидеть в форме пилота гражданской авиации. Егор нажал на стёртую кнопку 14 этажа (он сам её стирал, когда мучительно долго ехал в одиночестве), девушка с собачкой — 16. Злёные обшарпанные двери со скрежетом закрылись, начался подъём в бесконечность.

     Дверь примерочной закрылась. Магазин был почти пуст, не считая пары продавцов, лениво готовившихся к закрытию. Артём уселся на табурет перед дверью, в которую зашла Лиза. Слышно было как кипа вешалок звякнула по металлическому поручню. Тяжёлые зимние сапоги расползлись по молнии, опали к чёрному глянцевому полу. Этот почти зеркальный пол и заинтересовал Артёма. Теперь он уселся так, что видел всё, что происходит в примерочной. Вот Лиза стянула свитер через голову, задрав одновременно майку, под которой ничего не было. Поправила волосы, выбрала какую-то кофточку с поручня. Покрутилась и так и сяк. Открыла дверь.

     Кэс.

     Дюваль, возвращаясь с охоты, спешил. Он был очень встревожен.