— Милый. — На ней был только фартук. — Ты сегодня как-то поздно.

     Марина шла к бывшему, не переставая, одновременно, и корить себя за уступчивость, граничащую с кротким подчинением, и затаенно, стыдливо хвалить себя же за ловкую манипуляцию своим «экс-».

     Я неудачник и этим всё сказано! А теперь можете начинать смеяться. В школе ребята звали меня лузером. Из института попёрли за то, что я ничего не совершал предосудительного, но по мнению окружающих выходило, что совершал. Но это другая история, возможно, я когда-нибудь расскажу её.

     Дневная явь и сон в летнюю ночь.

     — Ты разведёшь её на секс. — Мощный толчок, Лидка вскидывает подбородок вверх. — Ты, как мужик, отдерёшь её! — Ещё толчок, снова подбородок тянется вверх. — Ты трахнешь её! — Подбородок вытянулся вверх, задрожали губки. — Тут, на этой кровати, ты трахнешь её! — Рот уже полуоткрыт, язычок мечется по сухим губкам. — Ты будешь вести её. Ты трахнешь её как мужик! — Несколько мощных толчков, сопровождаемых прихватыванием сосков, уже ставших каменными. — Ты будешь ею владеть, она будет покорна тебе! — Что ещё сказать? Она слышит меня или так далеко ушла в волны наслаждения, оглохнув, ослепнув, воспринимая только волнение надвигающегося оргазма? — Ты подчинишь её себе! — Она вытянулась, дрожа как паутинка на ветру — ещё одно движение и сорванная серебряная нить полетит так высоко в небо, что исчезнет, затерявшись в ярком свете солнечного дня. — Ты будешь её хозяином. Не хозяйкой, а хозяином!

     — Волков, ты сейчас во мне дыру взглядом... — уже заканчивая говорить, Оля вдруг вспомнила, как каким последствиям привели подобные слова, сказанные Сергеем в прошлую их встречу, и запнулась, — ... прожжешь.

     Была в них какая-то... свобода. Бесшабашная, бесцельная и, наверно, ненужная — но именно такой, абсолютно вольности Марине и не хватало.

     Марина на миг отдернула руку от холодной, металлической ручки подъездной двери. Затем она усмехнулась. Совсем по-другому, нежели тогда, два года назад, когда упрекала себя в слабохарактерности после того, как радостно согласилась вновь быть с тем, к кому она сейчас приехала.

     — Настюх! А помнишь, мы в зоопарк ходили, и ты от тигра пряталась у меня за попой, а? Попа-то у меня всегда широкая была, тигру и не видно... А помнишь, я тебя подкидывал? Как ракету, вот так — вжух, вжух!... Как же время летит, с ума сойти... Сколько тебе уже?

     Всю неделю мы с папой и Аркашей общались в самой что ни на есть интимной атмосфере. Наш сосед стал буквально членом семьи, каждый день после пар либо мы шли к нему в квартиру, либо он приходил к нам. Если раньше мне и Марине после занятий можно было только предаваться оральным ласкам друг с другом и ждать отца, то теперь все изменилось — Аркадий всегда был готов подарить нам удовольствие. Мы с сестренкой не оставались в долгу.