Следующая неделя оказалась насыщенной. Переселенцы, которым дома урожай, будущий или состоявшийся, всё время мешал выкроить время на поход к врачу, решили восполнить упущенное. Тем более, что медицинские услуги были для них бесплатны. Весь рабочий день, с 9 до 18 часов был расписан по минутам. Беременные переживали, не повредит ли перелёт малышу; кормящие — не испортиться ли молоко; уже рожавшие просили сделать там, ну там, вы знаете где, так как было раньше, ведь им рассказывали, что земные врачи могут всё!

Ужин в кают-компании оказался приятным способом провести время. Большой овальный стол, статные офицеры, прекрасные манеры. И никаких разговоров о сексе. Если бы не видела некоторых из них на экране монитора, решила бы что нахожусь в клубе аскетов от воздержания.

     После ужина капитан проводил меня до каюты и пригласил на ужин в кают-компанию через неделю, в следующее воскресенье. Я заинтересовалась такой привязанностью к одному дню неделю. Воскресенье женский день? Оказалось, что командир корабля может прийти в офицерское собрание только по приглашению. Принято приглашать на воскресный обед или ужин. Офицеры пригласили его, он приглашает меня и все счастливы. Улыбаемся и машем.

Павел сообщил, что уже стоит под дверью и его надо впустить. Он с интересом выслушал рассказ о ходе эксперимента и об его финале.

     — Да ты что? Прям вот так грудь ей сосала? Взяла в руки и сосала?

Он ожидал меня стоя в центре кабинета. Я с ужасом поняла, что даже не знаю его имени, все его называли капитан или каперанг.

     — Добрый день! Спасибо, что уделили мне время, господин капитан... товарищ... извините, не знаю как правильно.

Спросила Павла, можно ли посмотреть запись его тренировок с нашей неудачницей. Он ответил, что можно и живьём смотреть, на его потенцию зрители не влияют, а в чудо преображения фригидного бревна он уже не верит. Если всё будет так же продолжаться, то скорее он станет моральным импотентом, чем она получит оргазм.

     Решили попробовать со зрительницей, то есть со мной. Хуже точно не будет, может что-нибудь с медицинской точки зрения подскажу.

     Корабельные девки это производственная необходимость в условиях большого и ограниченного скопления активных и половозрелых самцов. Пробовали заменить живых женщин на разные модификации резиновых кукол, из самых разных материалов и разной степени продвинутости. Оказалось бесполезной тратой денег. Всё заканчивалось крышкой на бурлящем котле, выяснением отношений и драками. Живым мужикам нужны живые бабы. Что бы и подмахнула и по головке погладила, приласкала-пожалела и на подвиг вдохновила. Так что вернулись к тому, с чего и начали — к шлюхам.

     Я с детства мечтала стать учёным. Представляла себя в очках, в белом халате у микроскопа. Все мои куклы совершали великие научные открытия.

     Где-то всё-таки есть что-то высшее. Она как услышала мои мысли и приехала — с двумя своими кошками, огромной горой вещей, самоваром. Я сдёрнул Машу с импровизированных аэросаней, Спиридон всё-таки Левша из Верхнего, закружил, перемещаясь вместе с миром вокруг неё. Она хохотала, придерживала шапку на голове и требовала поставить на землю. А потом пошли поцелуи с Вовичем, Ириной, Викторией, новой девочкой. И всё это так искренне радостно, чисто, то внутри завозился червячок — зачем я с Викторией ещё не раз? Ну, один раз, не вытерпел, а второй, третий — уже система. Думать надо!

Мне было около двадцати, когда Макс научил меня делать хороший качественный минет. Честно говоря, он меня многому научил. Даже если до него был и минет в моей практике, и анал и куннилингус, первое настоящее удовольствие от этих «грязных штучек» я научилась понимать с помощью Макса и его огромного члена и искусного язычка. Но сейчас не о нём, а о том, как я поняла, что иногда приятнее делать что-то, чем получать то же самое. Итак, я очень любила минет. И встречалась с парнем, Кириллом, стройным и гибким, как девушка. Он мог без труда сесть на шпагат и даже закинуть обе ноги за голову. А ещё он страстно стонал, когда я сосала ему, каждое движение моих губ и языка сопровождалось его не повторяющимися стонами и содроганием тела. Ему действительно до безумия нравился мой минет! И меня это безумно возбуждало!

     Однажды, дело было летом, мы лежали на кровати после душа и я начала приставать к Киру. Он лежал на животе, я начала целовать его щиколотки, икры, подколенные впадины, поднималась выше и выше. Дойдя до попки, я перевернула его на спину и широко раздвинула его ноги. Кир с легкостью оставил их в положении шпагата и я приступила к своему любимому занятию. Начала с головки, я легонько подула на неё, а потом погрузила её в свой горячий влажный ротик! Во рту я двигала по кругу язычком, не оставляя без внимания ни миллиметра нежной плоти. Из дырочки выделялась солоноватая и тягучая смазка. Она добавляла вкус и легкость скольжению. Я погрузила член Кира до конца в своё горло, Кир судорожно вздохнул и протяжно застонал. Я сделала пару возвратно-поступательных движений и выпустила член изо рта. Он звонко шлёпнул по животу, а я не останавливаясь провела язычком от яичек к головке. Спускаясь обратно к яичкам я захватила влажным расслабленным языком большую их часть и чуть даже задержалась на их поверхности. Кирилл застонал громче и как-то необычно. Я провела до головки и опять опустила язычок на нежную выбритую кожу мошонки. Тогда я ещё не знала как обращаться с этими нежными шариками внутри кожаного мешочка, я просто начала вылизывать их, как кошка вылизывает новорожденных котят. Кир стонал, кричал, дышал как роженица и опять стонал. Эта ласка была нова, но определённо ему нравилась! Постепенно площадь ласк стала увеличиваться, я цепляла языком член, терлась щеками о ноги, вылизывала складку между яичками и ногой, с одной стороны, через член переходя на другую сторону и обратно, не забывая о яичках. В один момент мой язычок скользнул вниз, к попке Кира, к его темному пятнышку ануса. Я даже не поняла, что я сделала, но реакция парня мне понравилась! Он весь содрогнулся и неосознанно поднял попку выше, чтобы я повторила это действие. Видя такую реакцию, моё тело отозвалось бешеным скачком возбуждения. (Специально для — ) Все ниже и ниже спускался мой язык, лаская яички он проскальзывал по бугорку в ложбинку между булочек и задевал самым кончиком какие-то морщинки. Я хотела большего и, наконец, моё возбуждение захлестнуло разум. Я сказала Киру:

     Сергей почувствовал, как у него перехватило дыхание. Вновь вошедший на сцену Николай сжимал в правой руке два поводка. Один был присоединен к широкому ошейнику, сидящему на тонкой шее стройной симпатичной девушки изящных пропорций на вид лет 20—25-ти с длинными эпатажно ярко-рыжими волосами. На другом поводке тянулась женщина с неестественно белыми кудрявыми волосами, подстриженными в форме шара, чуть пониже ростом своей спутницы, и вероятно раза в два старше — навскидку ей было лет 40—45.