Юрий вызвал доктора в конце обеденного перерыва:

     Она тряслась крупной дрожью и рыдала горькими слезами, когда Гинеколог положил её на операционное кресло. На ней была коротенькая застиранная ночная рубашка и смешные носки с картинками Спайдермена — видимо, она одолжила их у младшего брата. Она умирала от стыда и страха и зажмурилась, сжав руки на груди.

     Серёгин вздрогнул и обернулся: нет, только показалось! В небе ничего не было, кроме облаков.

     Пишут много всякого, ну что же, расскажу и я вам свою историю.

     Эта история произошла со мной до событий, описанных мной в рассказах Стекольщик и Стекольщик 2.

     [2:19:00] IdiotPilot:
любимка моя)) как ты хочешь что бы было? нежно или пожосче?

     За окном — обыкновенный подмосковный вечер. Дело близится к Новому Году, пришла пора корпоративов и Елок. Я сидел дома, готовясь провести наступающие каникулы в одиночестве. Друзья все как один разъезжались. Кто по родственникам, кто собрался в теплые края. В общем можно было смело выключить телефон, звонков не ожидалось и не предвиделось.

     Пригородный автобус мчался из Брюсселя. Изящная молоденькая валлонская девушка стояла, державшись за поручни, и светилась от счастья. И было отчего, ведь ее только что зачислили в Брюссельский Свободный франкоязычный Университет, а это значит она сможет выучиться на психолога на своем родном французском языке и помогать людям! Вот и остановка Коммуна Вален, девушка вышла из автобуса и вскоре делилась радостной новостью с родителями. «Как же мы рады за тебя, Мелиса», — приветствовали ее родные.

     Наша дочка Марина в прошлом году пошла в школу. 1 сентября я познакомился с её учительницей Елизаветой Андреевной. Молодая девушка, только что получившая диплом о высшем образовании — класс моей дочери стал её первым классом во всех смыслах. Она была похожа на учительницу в моём представлении — высокая, в строгом платье, в очках, волосы собраны в косу.

     Я прогуливалась по залу, разминаясь после последнего конкурса. Я — верхняя. Поэтому я отвечала прямыми взглядами на взгляды мужчин, а мой подбородок был гордо вздернут. На мне даже была одежда — блузка, плотно облегающая тело и короткая расклешенная юбочка. Блузка, конечно, скроенная по-особому — грудь в ней оставалась обнаженной, чтобы были видны кокетливые подвески — болтающиеся пушистые шарики, подвешенные к соскам на золотых цепочках. Такие же шарики болтались между бедрами, и каждому встречному было понятно, что зажимы закреплены и на моих губках. Я — рабыня, поэтому мою шею сдавливал изящный ошейник, и на лодыжках и запястьях были застегнуты не менее изящные браслеты. Ни к чему из этого не были прицеплены цепочки, поэтому я шла свободно, с интересом разглядывая окружающую обстановку.