Из приоткрытой двери тренажерного зала доносились энергичные выкрики, звуки ударов по груше и мотивационные команды наставников. Послеобеденные тренировки в самом разгаре, именно в это время в зале больше всего посетителей.

     Выходя на улицу каждый раз, мне мерещится глаза. Тысячи глаз смотрят на меня, осуждают и смеются надо мной. Эльфийская шлюха, Тварь брюхатая — и хуже, фразы как безумной каруселью крутились в моей голове.

     Я просыпаюсь рано утром в своей кровати. За окном уже светло, солнечный свет пробивается сквозь полупрозрачные шторы. Как ни странно, я выспался и чувствую себя полностью отдохнувшим, как в детстве. Не знаю откуда, но я знаю, что рядом со мною, под одеялом, лежит девушка. Я смотрю перед собой и чуть вправо — одеяло скрывает под собой её тело. Я не знаю, кто она и как она тут очутилась, я даже поворачиваю лицо в противоположную сторону, чтобы раньше времени не увидеть ничего лишнего. Я, как и она, лежу на спине, по шею накрыт одеялом. Я обнажён, хочу думать, что и она — тоже. Девушка лежит не шелохнувшись, и, кажется, как и я — на спине.

     Солнце скрылось за горизонтом, розовое марево навевало на романтические мысли, но Степан Ржевский упорно сопротивлялся любовному настрою. Дело в том, что Степушка был крайне невежливо отвергнут местной красой Наташкой. Все обстояло таким образом: он пригласил Наталью попарить косточки в баньке, накрыл, как подобается столик в предбаннике, водка, сало и чесночок, повесил веники и принялся ждать королевишну.

Посвящается моим друзьям на СТ... ацкие шипения в мою сторону не рассматриваются.))))

     Елена Александровна была женщиной предприимчивой. Нажив свой основной капитал на ниве налогообложения, она ушла в отставку, дабы заниматься делом, которое придется ей по вкусу и по сердцу.

     Все происходило в полном молчании. От начала и до конца. В процессе церемонии ни один из ее участников не произнес ни слова, не считая вырывавшихся гортанных фраз во время кульминации. К естественному теплу июньского воздуха прибавлялся внутренний жар, исходящий от моего возбуждения, от предстоящей неизвестности, от некоторой растерянности. И только редкие легкие порывы ветра создавали упорядоченность в хаосе множества сердцебиений и бесконечно сменяющихся фантазий стоящих людей. Мне казалось, что эти фантазии буквально проецировались в вибрирующем воздухе огня. Единственного огня пылающего костра, который горел прямо за Арданель. Сегодня она была скорее своей определенной частью, иллюзорной сущностью, что вырывалась наружу в эту ночь. Ночь огня и пиковой силы, которые она впитает через обряд.

     Я иду по коридору. Медленно переставляю трясущиеся ноги. Почему так мало света? Где-то далеко что-то грохочет. Пол под моими ногами и стены вокруг меня сотрясаются. Я слышу шелест, словно откуда-то течет вода. Но не останавливаюсь — мне надо вперед, выбираться из этого жуткого места...

     В один из обычных моих дней, после тяжелой работы дома, я отправилась к речке, и гуляла почти до темноты. Вернувшись домой уставшая, после сытного ужины я отправилась в ванну, что бы под душем смыть с себя усталость и грязь уходящего дня. Легко скинув одежду, я окунулась в струи горячей воды, полностью отдавшись потоку.

     В офисе работала очаровательная барышня по имени Катя. Это была юная красавица лет двадцати, обладательница совершенно дивной фигурки. У неё были длинные стройные ножки, — не худые, как у моделей, — а округлые, сильные. У неё были полные бёдра и пышная, упругая, круглая попка. У неё была тонкая талия и шикарная грудь размера четвёртого — пятого. Когда я заходил в этот офис неделю назад, она нежно улыбалась мне, мы разговаривали, и она рассказала, что подрабатывает в фирме, которая изготавливает и продаёт различные эротические и сексуальные девайсы и препараты, а Катя тестирует их и выявляет недоработки. Я видел, что, как минимум, нравлюсь Кате, я заметил влюблённость в её взгляде, когда она смотрела на меня...

     Ты лежишь на кровати и смотришь телевизор, я появляюсь в дверном проеме, на мне только твоя рубашка, застегнутая на две последние пуговки. Под ней только трусики. Ты отвлекаешься от телевизора и начинаешь смотреть на меня. Я медленно начинаю расстегивать пуговку, потом вторую, и она медленно спадает с моих плеч на пол. Я подхожу к кровати, ты стягиваешь с себя футболку. Я открываю тумбочку достаю оттуда два шелковых шарфика. Беру шарфик, завязываю его на твоем запястье и привязываю ее к изголовью кровати, затем беру другой шарфик и завязываю на второй руке и тоже привязываю ее. Теперь ты почти обездвижен.