Лариса проснулась от яркого солнца, бьющего в глаза через щелку между штор. Нескольких секунд ей хватило, чтобы сбросить сонливость и осознать ужас произошедшего. Проспала!!! В 10 собеседование! Она вскочила, как ошпаренная, и взглянула на часы. 9:08! А ей еще ехать полчаса минимум! Метнувшись в ванну и быстро умывшись, она вернулась в свою комнату. Макияж — 5 минут. Теперь одеваться. Хорошо еще, что вещи с вечера приготовила! Девушка стянула ночнушку через голову и схватила из комода первые попавшиеся трусики: бледно желтые с разноцветными медвежатами. Молниеносно натянув их на себя, она потянулась было за лифчиком, но остановилась. Хотя и опаздывала, Лариса невольно залюбовалась своим отражением в зеркале. Ей нравились эти трусики, как они сидели, как красиво обтягивали высокую упругую попку. Лариса повернулась к зеркалу спиной, глядя назад через плечо, но в этот самый момент дверь внезапно отворилась, и в проеме показался ее дебильный брат с телефоном. Щелк, щелк! Лариса запоздало прикрыла обнаженную грудь руками.

     Стас и Ксюша лежали в постели. Девушка думала о том, что теперь ждет ее, как и Крис, но позиции у них были совсем разные.
Ксении нравилось, как порол ее Стас, звал своей рабыней, как она унижалась перед ним и делала все, что он пожелает. Она была согласна на все. Даже такая боль приносила ей наслаждение и удовлетворение, но она не знала точно почему. Она боялась, что если Миша узнает, он убьет ее и с кем тогда останется Ирочка? Ее жизнь зависела от мужа. Ведь кто знает, что на уме у Стаса? Он свободный человек и ничего ей не обещал. Поиграет и бросит. А что будет с ней? Она опозорится на всю деревню. А как же ее дочь? Эти мысли пугали, она даже стала трястись, но Стас был далеко от нее.

Так вот, пробежала я по улицам незаметной мышкой. Вообще, когда я иду, многие оглядываются, ну, да, кентаврика на улице не часто встретишь. Шучу. Так-то я обычно под голливудских див кошу, со всеми вытекающими, а их на улицах нашего городишки встретишь не чаще кентавра, так что оборачиваются не на меня. Не меня взглядами провожают, ложными надеждами себя не тешу, образ. Я на вещи трезво смотрю, и покраше меня есть, в этом убеждалась не раз, собственно об этом и история. Я всё-таки цену внешности знаю и своей тоже. Поэтому и преподнести себя могу. Как-никак десятилетиями училась. А сегодня — погода серенькая, и я серенькая. Копытцами цок-цок и в дамках. То есть в «Интиме».

     А там такой выбор! Сам магазинчик маленький, уютный, но столько всего и каждая вещь вгоняет в краску. Для чего нужны 80% штуковин, я даже представить себе не могла, а всегда считала себя довольно испорченной. Я там была как рыбка в аквариуме — глазёнки выпучила, ни одного звука издать не могу, только по сторонам верчусь и рот раскрываю. Сама бы ничего не нашла, так бы и ушла ни с чем, поглазев просто, но тут девушка-продавщица подплыла. Милая. Катей зовут. Катей Королёвой. Вернее Катрин. Совпадение? Нет, воистину королева. И сразу же в краску меня вогнала. Во-первых — красивая. Высокая, выше меня, а я таким завидую. Роскошная грива каштановых волос, крутые бёдра... грудь... Жаль, не один из товаров магазина и нельзя как в старом фильме с Пьером Ришаром «Игрушка» такую купить. Ну а во — вторых, она всё на себе показывала. Убеждала, что наручников мало будет. Предлагала какое-то колечко с ремешком в рот взять. У меня сразу рвотный рефлекс, а она себе вставила, зубками зажала... Да, признаюсь выглядело более чем возбуждающе. Но это ведь ОНА! У меня и рот на такую ширину не откроется. А вообще интересно, как у них тут с санитарными нормами? Меня всё любопытство разбирало, как она о работе... хм... других изделий рассказывает? Я бы посмотрела. В общем, от всего я отказалась, настояла только на наручниках, объяснив, что и этого для начала будет более чем достаточно. Во всяком случае, мне.

Он ушёл от меня. Кирька ушёл! Просто собрал вещи и всё! А я не остановила! Дура! Гордая! Дура! Вот, поплатилась за свою гордость. Сижу одна, лажу по ютубу, а ты, дневник идиотский, помочь мне должен? Как? Что мне сюда писать? «изложите свои мысли, переживания, ничего не упускайте, а главное, будьте откровенны с дневником, не бойтесь писать о сексе, ведь это не прочтёт никто кроме вас, а вы поймёте, чего ЕМУ не хватило, а когда поймёте — сможете вернуть» Вот. Инструкция, для таких кур как я. Эх, дневничок, прости меня, ладно? Секс... тьфу, как раз из-за такой вот инструкции я теперь и хочу в окно шагнуть. Фигурально, конечно выражаясь, хотя... смотря что найду на ютубе. А с чего всё началось?

     Началось всё с подарка... Нет, скорее со спора. Всё-таки, как повелось исстари, вначале было слово. А в этом случае слово обидное, ранящее. Проще говоря, сцепилась я с Кирей, ну с Кириллом то есть из за подарка. Ну и вообще из-за годовщин всяких. Слово за слово дошло до ругани и ссоры. С Киром мы уже семь лет вместе и все семь лет по этому поводу цапаемся. Бесит меня то, что не помнит он ни первой встречи, ни первого поцелуя, ни... Ну ладно, вру, это он помнит. А вот даты — нет. А ещё историк, блин. Вот и недавно схлестнулись. Обычно у нас всё мирно заканчивается. Кир взрывной, но отходчивый. Я тоже дуюсь недолго, а тут... Сложилось всё как-то не так. Я только из больницы вернулась, снимок шеи делала после того как в колодец канализационный свалилась. Ну да, блондинка что взять. Да и на работе устала: конец четверти скоро, отчёты требуют, журналы надо заполнять, двоечников дотягивать. Ещё и дурацкий 11 А достал. Особенно Мишка Крашенков. Лось. В армию бы его. А он каждом классе по два года и всё стулья задом полирует. Ладно, не о нём речь, пока не о нём... а ещё она, эта тень из прошлого... Ну вот сбилась. Если честно, вообще не знаю, зачем пишу. Не терплю дневники. Хоть японцы и считают, что это лучший способ совершенствования ума, как физические упражнения-тела. Я бы лучше лишний час на площадке тело посовершенствовала. Хотя теперь уже и ни к чему вроде. А насчёт ума... судя по нижеследующей истории писать мне придётся много. Как ни прискорбно признавать, похоже, я из тех о ком раньше говаривали: «Дурна да фигурна. В потёмках хороша» Ну, положим, не только в потёмках, но утешение-то маленькое.

     Звонкий щелчок пощечины раздался эхом по всему туалету и в моей голове. От неожиданности я отступила на несколько шагов, глядя выпученными глазами на Фрэнки не в силах произнести ни слова.

Всё ниже описанное придумано мной и моей девушкой. Писали от нечего делать, так как на данный момент живём в разных городах. Это серия из 4х рассказов.

     В комнате выключен свет и задёрнуты шторы, но по всей комнате расставлены свечи... Играет тихая, мелодичная музыка... Ты лежишь на кровати с шелковым постельным бельём... Из одежды на тебе лишь чулки и повязка на глазах... Твои руки привязаны к изголовью кровати шелковыми шарфами. Они не не стесняют движений, лишь только не дают встать... Рядом с кроватью стоит тумбочка, на которой стоит тарелка с виноградом, баллончик со взбитыми сливками, ведёрко для шампанского, но бутылки там нет, лишь лёд, а рядом стоит небольшая чаша, наполненная водой, внутри которой плавает небольшая губка... Я целую тебя в губы, но этот поцелуй не длится и пяти секунд. Затем я отщипываю виноградинки одну за одной и медленно кладу их тебе в рот... Немного покормив тебя виноградом, я начинаю медленно целовать твои бёдра, постепенно поднимаясь всё выше, и выше, и выше... И вот я дошел до твоей груди, но я не сильно на ней задерживаюсь. Всему своё время. Я поднимаюсь ещё выше, я уже страстно целую твою шею. Но вместо того что-бы снова поцеловать тебя в губы, я целую мочку твоего уха, шепчу тебе «Я тебя люблю» и лишь после этого мы сливаемся в долгом, страстном поцелуе... Затем я беру кусочек льда и начинаю медленно возить им сначала по одному, а затем и по другому соску... Наигравшись кусочком льда, я отправляю его обратно в ведро, а взамен беру баллончик со взбитыми сливками. Я медленно наношу сливки на твою грудь, а так же рисую ими ровную линию от груди до пупка... (Специально для — ) Сначала я слизываю сливки с твоей груди, а затем я начинаю медленно спускаться ниже... И вот моя голова уже между твоих ног... Я начинаю вылизывать языком твои соки... После этого я беру губку подношу её к твоему телу. И вот струя прохладной воды попадает на твоё разгорячённое тело, спускаясь от твоей груди, прямо до твоей киски... Мы снова сливаемся в страстном поцелуе. На этот раз я нахожусь над тобой. Ты, чувствуя что я над тобой, обхватываешь меня ногами, и я резко вхожу в тебя... А дальше уже не фантазии, дальше уже секс.

     Она закрыла за собой дверь. Оставив у зеркала в прихожей сумку, не снимая обувь, не твёрдо ступая на высокой шпильке, прошла на кухню. Всё тело ныло, промежность горела огнём. Шагать приходилось, широко расставляя ноги, насколько позволяла узкая юбка. Поставила на плите чайник. Зашла в ванную, открыла горячую воду, чтоб сливалась. Ранним утром, как сейчас, вода еле теплая льётся, а ей хочется горячую, почти кипяток. Этой ночью ей досталось. Она чувствует себя такой грязной.

     Любое удовольствие, если оно легкодоступно, приедается. И начинает хотеться большего разнообразия и новых ощущений. Развивающаяся в каком-то странном направлении сексуальность Саши требовала новых способов удовлетворения. Мастурбация, да ещё такая изощрённая, требовала также и больших затрат энергии. И парня стали посещать мысли о том, что хорошо бы найти помощника. Он всё чаще задумывался, каково это — ощущать в себе живой член, а не деревяшку или что-то в этом роде. Во время просмотра порнографии он представлял себя на месте участников женского пола. И вот он уже даже стал присматриваться к знакомым парням, как к потенциальным сексуальным партнёрам. Но пока это было никому не заметно. Ни один из знакомых и друзей Саши на роль любовника не годился. Представлять себя с кем-то из них было противно. Поэтому приходилось довольствоваться одиночными играми. В ход шли разные предметы: от зубных щёток до огурцов. Помощь в проникновении новых орудий блаженства оказывалась и сливочным маслом, и даже фруктовым джемом. Саша чуть ли не на всю домашнюю утварь и продукты питания смотрел с вожделением. И его попа научилась принимать всё это. И только когда отверстие заднего прохода стало заметно шире, чем раньше он умерил свой пыл.