В свои 20 лет я часто пользовался услугами интернет-кафе, так как дома компьютера не имею. А так как выгоднее всего были ночные часы — я почти каждую неделю ходил на ночь в один клуб. Заодно, набрав тем по рефератам и курсовым, я подзарабатывал на своих однокурсниках: не каждый умник решится писать, к примеру, сопромат самостоятельно, без помощи и-нета.

     Познакомились мы с Мишкой случайно на набережной. Он сам подошел и заговорил о какой-то ерунде. Надо сказать мне он сразу очень понравился. Загорелый, спортивный темноволосый парень, на вид лет тридцати. Потом оказалось что ему 35. (Мне самому 2) Меня останавливало, что выглядел он уж больно по-мужски. Слово за слово — решили выпить. Собеседником он оказался интересным, рассказал про свою семью. Он был женат три года, ребенку было уже два годика. Как-то между делом я пригласил его ко мне домой,: и он на удивление легко согласился. Мы еще купили пива, поймали тачку и приехали ко мне. Разговор дома не клеился, чувствовалась какая-то напряженность. Было жарко, и мы сходили по очереди в душ, что бы освежиться.

     Петька лежал в своей постели и, глядя перед собой — тиская пальцами полустоячий членик, мысленно перебирал «варианты мести»... Гулять вечером Петьку не отпустили, и Артём с Мишкой напрасно прождали его у калитки почти целый час... от ужина Петька отказался сам, чувствуя себя «униженным и оскорблённым»... спать, было еще рано, но Петька улёгся «из принципа», и вот — он лежал в своей постели и, глядя перед собой, думал о сатисфакции. И хотя слова такого — «сатисфакция» — Петька не знал, но оно очень точно отражало ход его мыслей... Дело в том, что вечером Петьку пороли, причем пороли ни в фигуральном, а в самом, что ни на есть буквальном смысле, и порол его ни кто иной, как родной папаша. Петька вырывался, кричал... он просил прощения и обещал «никогда-никогда такого не делать», но всё было тщетно — ремень, раз за разом опускался на Петькину задницу, и остановить это было никак нельзя, — лёжа в постели, Петька снова и снова прокручивал в голове все детали порки, и сердце его сжималось от обиды... Как ему, Петьке, отец сказал?"Если... — сказал отец, — я еще хоть раз услышу на тебя жалобу... « И еще спросил: «Ты слышишь меня?» — словно вдруг усомнился в способности Петьки слышать... а Петька — что? А Петька, всхлипывая, отозвался: «Слышу... « И дальше... дальше, устав удерживать вырывающегося Петьку, отец отбросил ремень в сторону и, отпуская Петьку, Петьке сказал: «Еще хоть одна жалоба, и всё — отвезу тебя в детский дом! Хватит! Нормального языка ты не понимаешь — ни русского, ни английского... никакого!» А что он, Петька? А он — не отозвался... а чего было отзываться? Отвезти Петьку в детский дом отец обещал каждый раз, когда порол, а порол отец Петьку, как минимум, дважды в месяц... Конечно, русский язык Петька понимал — это отец явно преувеличивал. А что касается языка английского... во-первых, отец не знал английский язык сам, и нечего было этим корить Петьку — тыкать ему в глаза... а во-вторых, тема английского языка тоже была связана с поркой, и потому отец про английский вспомнил... специально вспомнил, потому, как предпоследний раз Петьку он порол в конце мая, и порол его как раз за то, что он, Петька, по английскому языку остался «на осень», — отца вызывали в школу и там, в его присутствии, Петьке по английскому языку давали на всё лето задание. Вернувшись домой, отец взял ремень, и... это была порка «за учебу». Предпоследняя порка.

     Люди, знающие меня лично, наверное, удивились бы очень. И вряд ли поверили...

     Довольно трудно одной рукой печатать этот рассказ, который я пережил позовчера, а другой бередить свой орган размножения в расстёгнутых штанах, но тот мужик так повлиял на меня, так наполнил мою сексуальную жизнь, что даже с моим другом-мужем мне снова интересно выполнять свои брачные обязанности. И я не могу постичь, что на следующей неделе мы снова встретимся. На этот момент я хочу наконец состричь свои волосы на голове ежом, совсем коротко. И, главное, не переборщить. Здесь, в Германии, тоже не всё так просто, но куда легче устроить свою жизнь так, чтобы исполнить почти все свои безузданные фантазии. Не хочется больше великой любви, когда она уже нашлась, хочется расширения, дополнения и разнообразия в сексе. С Э К С — это звучит уже зажигающе, когда я вспоминаю его, моего героя прошлой недели, полчаса до прихода моего любящего с работы. Кроме того, если он меня вздумает бросить, на примете у меня уже двое, которые хотят со мной «надолго» и «счастливо». Вот такой я хамелеон. Я служу своим прихотям и не испытываю больше безответной любви, бессмысленного союза непонимающих друг друга жизней, чужих амбиций или, хуже того, эгоизма. Ах, неужели ОН приводит меня на такие философствования, мой безымянный, толсточленный соблазнитель?

     В любом случае надо признать, что я терпела его довольно долго. Все эти «Подай-принеси», «Посуду помыла? Теперь соси!», «Дорогая, я вернулся с работы! Дай чмокну в щечку. А теперь на колени, блядь, и соси!» и все в таком духе. Год эдакой хуйни и либо охуеешь, либо сойдешь с ума. Я до сих пор не поняла какой вариант мне достался.

     Тогда мне только исполнилось 14 лет. Отца я не знал, жил с матерью и сестренкой 6 лет. Мама повезла сестренку в деревню к родственникам, а я остался один. Летние каникулы уже начались. И вот в пятницу позвонил один наш дальний родственник и пригласил меня на дачу на выходные. Я его называл «дядей», так как других дядей у меня не было. Дяде Андрею было уже под сорок, занимался он каким-то бизнесом — невысокого роста, но плечистый, крепкий, кряжистый. Недавно он развелся со своей очередной женой. Детей у него не было, и он демонстрировал в отношении меня теплые родственные чувства. Когда-то у него явно был роман с моей мамой, но что-то у них не сложилось. Впрочем, к моей истории это отношения не имеет.

     I. ВСТУПЛЕНИЕ

     Готовясь к походу в клуб я в первую очередь гладко выбрился. Потом стал одеваться: сначала широкие черные трусики с кружевами понизу, достаточно плотные, чтобы скрыть признаки моего возбуждения. Плотные черные чулки на резинке облегли ноги и скрыли волоски на них. Я провел ладонями от колен до бедер, наслаждаясь гладкостью чулок. Черт, я уже был возбужден, только переодеваясь, а ведь я собрался поехать в клуб, да еще и не «специализированный». Ничего, кажется трусики скроют эту реакцию и под джинсовой юбкой будет незаметно. Юбка, длиной чуть выше колена, действительно придала моему облику пристойности. Дальше я надел мягкий черный лифчик, подложив в него заранее подготовленные поролоновые вставки. Надев тонкую темно-бордовую блузку и короткую джинсовую курточку, я пришел к выводу, что выглядит все это привлекательно и не слишком вызывающе. «Надеюсь, слишком много приставать не станут», подумал я с улыбкой. В первую очередь, я рассчитывал на волнующее приключение — поехать в ночной клуб под видом девушки и просто потанцевать, потусоваться, ощутить на себе мужское внимание.

     Я встретил случайно в метро старого знакомого, посидели на скамейке там, а потом я домой к нему пошел типа на чашку чая! :)