Все началось, когда я устроился на новую работу. Я покинул родительское гнездышко и мне нужны были деньги, поэтому я сразу откликнулся на вакансию грузчика. Кондитерская фабрика искала рабочих и меня почти сразу взяли.

     Такое предложение Дениса вызвало на лицах участников сего процесса легкое недоумение. Точнее, если говорить по правде, это легкое недоумение им пришлось изобразить лишь для того, чтобы скрыть одобрение. Ведь те, кто сейчас находился в полуголом состоянии либо были совсем обнажены уже жаждали намного большего, чем просто сидеть и скрывать руками свои прелести. Да и Лёша, жалевший в душе, что он до сих пор полностью одет и вероятно может пропустить всё действие из-за того, что Полина не поймет этого, с вероятностью в сто процентов хотел того же, что и все. Для того, чтобы лёд тронулся, необходима была самая маленькая, крохотная искорка. Как раз в предложении Дениса она и родилась.

Вечером Лиза долго не могла заснуть. Ее терзали муки совести, она ненавидела себя за то, что позволила совершить с собственной дочерью, до недавних пор такой близкой и любящей свою мать. События последних дней перечеркивали все семейные отношения, которые были выстроены и отлажены в их маленькой семье до злосчастного отпуска.
Если раньше Катя просто была несносным подростком-бунтовщиком, то теперь, вдобавок к этому она стала распутной девицей, любящей алкоголь и не стесняющейся этого. Такой видела ее Лиза. Ей казалось, что пытаясь показать свою материнскую власть и превосходство на ней, она втянула дочь в извращенные сети Геннадия, который «присев ей на мозги», внушил ей мысль о том, что хорошая порка выбьет из девочки всю дурь. По крайней мере, именно так она пыталась оправдать собственную ошибку, когда привела дочь на экзекуцию. Это происшествие лишь еще больше отдалило Катю от матери.

     Чтобы что-то родилось, сначала что-то должно умереть.

     «Так... « — в голове Натальи мысли стали крутиться с повышенной скоростью. «Так, так, так. Как проверить, видели охранники что-либо или нет? И что они могли видеть? Не хотелось бы так просто залететь. Наверняка шантаж начнётся. Будут намекать, что мужу расскажут, сплетни клиентам распространять. Интересно, что они от меня начнут требовать? Деньги ерунда. Получат сколько хотят. Юрка того стоит. А вот если принуждать с сексу начнут, тут хуже. Кстати, почему хуже? Вовсе даже не хуже. А что если я пойду ва-банк?!» — Лицо погруженной в раздумье женщины посветлело.

     На следующее утро Дмитрий Олегович вел себя за завтраком как обычно, и хотя несколько минут мы оставались наедине, он вел себя так, как будто бы ничего не случилось. Надежда Викторовна появилась чуть позже и выглядела слегка помятой.

     Пролог.

     Она собирается. Красит губы, накладывает тушь на ресницы, наносит макияж. Она перед зеркалом в тонком халате, который едва делает её одетой. Она делает все аккуратно и тщательно, не оставляя не доделанными никаких деталей. Ее лицо должно выражать однозначную четкую животную страсть.

     Конец рабочего дня, вечереет. Наталья Викторовна, владелица небольшой посреднической фирмы, сняла трубку связи с постом охраны: