Погода была прекрасной, настроение превосходным, денег в кармане — предостаточно. Что еще надо для полного счастья? Правильно, натянуть на красный и толстый симпотную телку. Сказано — сделано.
Майка любила субботу. Во-первых, следующий день выходной и нет нужды готовить, порядком надоевшие за почти уже одиннадцать лет учёбы уроки. Во-вторых, суббота — банный день, точнее вечер, и эти вечера Майке ужасно нравились. В их семье баня была почти культом. Папа и мама, едва закончив строительство коттеджа, воздвигли рядом капитальное сооружение, где должным образом разместили вместительную парилку с широкими полками в несколько ярусов, удобную мыльню и просторный предбанник, в котором можно было, не толкаясь, раздеться, а, при желании, и посидеть за столом, попивая вынутый из, стоящего здесь же, холодильника морс или квас. Рядом устроили бассейн, наполненный холоднющей, добываемой из глубокой скважины водой. И, с тех пор, каждую субботу отправлялись помыться и всласть похлестать себя веником. Сами большие любители попариться, родители, с малолетства таская с собой двойняшек Майку и Валерку, вырастили ребятишек преданными поклонниками русской бани.
Сегодня день моей свадьбы я впервые выхожу замуж, мне тридцать восемь лет, я в полном расцвете лет женщина с хорошей и сексуальной фигурой, красивой попкой или как не которые мужчины называют орехом или станком, длинными ногами, с бюстом четвертого размера, длинными темными волосам, смазливым личиком и карими глазами, звать меня Алла. У меня есть сын Кирилл которому восемнадцать лет, которого я очень люблю. Я выхожу замуж за бизнесмена к которому мы переехали вместе с сыном жить в загородный коттедж несколько месяцев назад.
Официантки разносили шампанское: гостям, женихам, японским барабанщикам — все должны были отпраздновать дефлорацию. Досталось и невестам. Чтоб они могли выпить, я разрешил им сесть на пяточки, и теперь любовался свободно лежащими поверх платьев грудями. Африканцы установили позади меня роскошное низкое кресло и исчезли, готовя продолжение сегодняшнего шоу. Белокурые Стервы стали по обе стороны входных дверей. Гости смеялись, болтали, поздравляли женихов. Я же, хряпнув коньячку, вновь окунулся в общество моих сисястых невест. Счастливые девушки пили, а я гладил, жамкал, ласкал, шлёпал их прохладные титьки, пощипывал и накручивал соски (женская грудь похожа на радиоприёмник — крутишь сосок и раздаются звуки!), зарюхивался меж грудей лицом, целовал и облизывал. Натешившись, страстно целовал невест в губы, они с удовольствием отвечали мне. И для каждой у меня находилась пара слов.
Конечно, к герцогу пристала его жена. Он копался в кабинете в каких-то скучных бумагах, и, войдя, вся такая красивая, с идеальным макияжем, с причёской, в стекающем до пола изумрудном платье, она скривилась: герцог, покусывая губу, что-то писал за дубовым столом в замызганном махровом халате и ночном колпаке. И даже бокала коньяку не стояло у его локтя!
Сегодня новый год, и я его буду справлять в кругу друзей мужа и их жен. Почти полтора года назад мои любимый муж Пашка погиб в автокатастрофе, вместе мы прожили год, а как настоящая семья только три месяца, после чего он уехал на работу и не вернулся. Я до сих пор живу в том большом доме, где мы жили с Пашкой и с моим сыном Кирюшей. Сын стал жить с девочкой и переехал к ней, как бы я не умоляла его не бросать меня одну.
Весь день я не находила себе места. Думала найти способ сбежать, но меня останавливали мысли о сестре. Да к тому же куда я пойду? Я пошла в свою комнату и сама не заметила, как заснула.
Долгая рабочая смена подошла к концу. Заводская проходная исторгнула из своего нутра толпу народа, разного возраста, преимущественно мужского пола. Уставшие, потные мужчины толпой двинулись по широкой дороге к ближайшей трамвайной остановке. Среди них был и Иван Петрович Кузнецов, старший мастер, без пяти минут начальник цеха. Эта новость пришла к нему не более как два часа назад, поэтому Иван Петрович не поехал вместе со всеми, а пошёл в ближайший магазин и купил себе бутылку водки. До дома пошёл пешком, по дороге то и дело прикладываясь к бутылке. Купив ещё одну в ларьке возле дома, мужчина вошёл в свой подъезд и поднялся на нужный ему этаж.