Я стояла у своего купе и смотрела на пробегающий за окном поезда однообразный вечерний пейзаж. ЕГЭ позади, документы в универ поданы, и ничто не мешает мне наслаждаться поездкой на юг. Жаль мы с моим парнем расстались, но туда нашим отношениям и дорога — он все время хотел близости, а меня постоянно что-то останавливало в последний момент. Ну, не заводил он меня! В результате чего я до сих пор была девственницей. Это было, в общем-то, удивительным, так при моей внешности вниманием парней я всегда была обеспеченна по полной программе. Я — высокая стройная брюнетка, обладающая длинными ногами, упругой грудью второго размера, аккуратной девичьей попкой и симпатичной мордашкой. Вроде все при мне, но вот с личной жизнью как-то не сложилось.

     Я обернулась вслед нашему проводнику, с которым мы обменялись улыбками. Кстати, вот если мой бывший парень был похож на него, может быть, я бы давно стала женщиной. Асхат... При воспоминании о нем, а тем более при его виде, у меня вдруг начинало учащенно биться сердечко, а внизу живота появлялись странные ощущения сладкой тяжести. Мы познакомились сразу, еще когда мы с провожающими меня девчонками подошли к вагону. И не смотря на то, что он был раза в два старше нас, мы как-то сразу перешли на дружеский легкий треп. Пошутили, посмеялись, и я даже немножко с ним пофлиртовала... Асхат почему-то сразу произвел на меня сильное впечатление, но, наверное, это неудивительно. Высокий, широкоплечий с явственной примесью восточной крови, что придает его лицу определенный нездешний колорит, который подчеркивается ироничной загадочностью в карих глазах. Его черные волосы с небольшой сединой придают ему еще больший шарм... Все вместе еще там, на перроне, смотрелось так сексуально, что я ощутила какое-то непонятное томление в своем теле.

     Вот и сейчас, когда Асхат прошел в дальний конец вагона по каким-то своим делам, я ощутила дрожь в коленках и такое волнение в груди, какое не испытывала даже при сдаче экзаменов! Заодно я похвалила себя мысленно: после знакомства с Асхатом я не стала надевать спортивные брюки, а не поленилась и достала из чемодана маленькие джинсовые шортики, облегающие мою попку, словно вторая кожа. Мне так хотелось покрасоваться перед ним... Я мечтательно улыбнулась: кажется, у меня это получилось! И пускай я сменила блузку на свободную черную майку, в которой удобно спать, зато осталась в босоножках на шпильке. Было немножко некомфортно от того, что на мне не было лифчика — никогда не могла уснуть в этом предмете нижнего белья, но, я надеялась, что Асхат этого не заметит, когда пойдет обратно. А он пойдет! Я приняла романтическую позу, держась за поручень руками, чуть отклонившись корпусом назад и поставив левую ножку на мысок босоножки. Черт, но что же во мне так вибрирует в ожидании новой встречи с Асхатом?

     Он появился достаточно быстро. Ни я не успела устать от своей позы, и никто не вышел в коридор из купе — время было позднее, а вагон оказался на удивление спокойным.

     — Почему же вы, Виктория, не идете спать?

     — Не хочется, — честно ответила я.

     Несколько минут мы просто смотрели в глаза друг другу, иногда улыбаясь. Поезд раскачивался и стучал колесами... Но вот вагон мотануло особенно сильно, Асхат потерял равновесие и прижался ко мне всем телом. Я почувствовала жар его тела грудью, мое сердечко заколотилось, как бешенное, а в голове осталась только одна мысль: «Жаль что это только на один короткий миг!».

     Но к моему удивлению, когда вагон выровнялся, Асхат не отстранился. Я почувствовала, как его рука обнимает мою талию. Второй он нежно провел по щеке, а потом вдруг склонился и прильнул к моим губам. От неожиданности и нереальности всего происходящего я даже не отреагировала на его поцелуй, хотя мужчина уже несколько секунд по-хозяйски распоряжался моими губами на свое усмотрение. Мое удивление было так велико, что какое-то время я даже не обращала внимания, как реагирует мое тело на этот внезапный поцелуй. Но именно странное ощущение тянущего затвердевания в кончиках грудей и сладкой тяжести между бедер заставило меня очнуться и ответить на поцелуй. Наверное, я делала это немного неумело, потому что мой бывший не слишком баловал меня поцелуями, но мне некогда было размышлять над своей неопытностью: мое сознание поглотил водоворот чувств, в который бросили меня губы Асхата и его язык, то нежно касающийся моего язычка, то протискивающийся в глубину моего рта.

     Жаль, что полностью отдаться своим ощущениям у меня не получалось, потому что где-то на задворках сознания звучал вредный голос: «Что ты делаешь? Целуешься с полузнакомым мужчиной в коридоре вагона, да к тому же он годится тебе в отцы???». Да, я отчетливо понимала, что поступаю неправильно, но ничего с собой поделать не могла, пока не ощутила, как под майку проникает уверенная мужская рука и начинает ласкать мою грудь. Ласковые и настойчивые пальцы стали нежно гладить мою упругую плоть, иногда задевая отчего-то до боли затвердевший сосок. Я едва не застонала, но, понимая, что не должна вести себя подобным образом, отстранилась, прервав поцелуй.

     Впрочем, Асхат и не подумал вытащить руку из-под моей майки, продолжая нежные поглаживания, которые почти лишали меня воли. И лишь когда он почувствовал, что мое тело неестественно напряжено, он оставил мою грудь в покое.

     Внимательно посмотрел мне в глаза, мужчина спросил:

     — Что-то не так?

     Я неуверенно пожала плечами, чувствуя, как горит все лицо, и ответила:

     — Нет, все в порядке.

     Асхат снова провел рукой по моей разрумянившейся щечке, слегка потрепал ее и сказал:

     — Ты очень красивая, но не очень хорошо целуешься. У тебя были отношения?

     — Да, были, но без близости, — я смущенно потупилась, осознавая, как припухли губы после его поцелуев.

     Он понял, что я еще девственница, потому что проникновенно сказал:

     — Ничего не бойся, — и снова наклонился, прижав меня к своему сильному телу, чтобы продолжить прерванный мною поцелуй.

     Я вновь ухнула в водоворот чувств, когда его губы встретились с моими. И действительно, его объятия, казалось, могли защитить меня от всего на свете, любой страх отступал, а мое тело жило собственной жизнью, готовое покоряться его уверенным сильным рукам. Единственное, что меня ещё немного волновало — это то, что будет больно, когда он лишит меня девственности. Да-да, я уже была готова отдаться Асхату, и другого развития событий для меня не существовало. Поэтому я только слегка вздрогнула, когда он, не прерывая лишающего разума поцелуя, расстегнул пуговичку на шортиках, потянул вниз молнию, и его рука поползла по моему голенькому лобку туда, где пульсировало в такт сердцу мое желание... Позволив мужчине забраться в шортики, было бы глупо отказать ему и в дальнейшем, тем более что мое естество само требовало чего-то такого там, между бедер. Поэтому я, не прерывая поцелуя, чуть расставила ножки, чтобы Асхату было удобнее добраться до сосредоточия желания. И когда его пальцы коснулись моих складочек, непонятно почему оказавшихся влажными и немного скользкими, мое тело сильно вздрогнуло, и я протяжно вздохнула, не в силах подавить тихий стон.

     Так продолжалось какое-то время. Руки Асхата блуждали по всему моему телу, иногда оказываясь в трусиках, ласкали меня всюду, от чего мое тело пробивала дрожь — не важно, где они в этот момент находились — обшаривали грудь, прикасались к соскам или по-хозяйски распоряжались мной между бедер в расстегнутых шортиках...

     Вдруг за перестуком колес послышался звук открываемой двери одного из купе. Мы с Асхатом отскочили друг от друга, как ошпаренные, он прикрыл меня своим телом, пока я лихорадочно застегивала шортики. Как некстати этому пассажиру приспичило покурить! Да еще он завязал с Асхатом ничего не значащий разговор. Я стояла за спиной проводника, пытаясь умерить частоту сердцебиения и не понимая, почему мои трусики такие мокрые, когда Асхат с мужчиной зачем-то направились в сторону купе проводников.

     Оставшись ...

 одна, я потянула вниз ручку окна, надеясь немного остыть и глотнуть воздуха, так как мои щечки все еще пылали, а в головке продолжался сумбур, начавшийся при первом неожиданном поцелуе. Мое тело требовало продолжения, не считаясь с доводами разума, твердившими, что нельзя так реагировать на мужчину, и особенно позволять творить все те восхитительные вещи, которые он не стеснялся проделывать со мной.

     Когда неугомонный пассажир проследовал в свое купе, Асхат подошел ко мне и обнял сзади. Мне хотелось прижаться к его сильному телу спиной, но черт бы побрал эти доводы разума! Я несколько напряглась из-за того, что все произошедшее не укладывалось ни в какие рамки, и мужчина, проявив чуткость, похлопал меня по руке:

     — Пойдем-ка, я угощу тебя чаем.

     В купе проводников, как и ожидалось, была одна только узкая койка, на которую Асхат усадил меня, а сам, проворно приготовив чай, сел рядом. Между нами установилась некая неловкость, во всяком случае, для меня, особенно когда наши колени соприкасались все на тех же раскачиваниях вагона.

     Я старалась не смотреть на него, все еще во власти ощущений от его губ и рук, но то и дело ловила себя на мысли, что наши взгляды уже не первый раз встречаются. Мы разговаривали о какой-то ерунде, прихлебывая чай и отламывая ломтики от шоколадки. Мне казалось, что напряжение между нами все растет, и когда чай в кружке кончился, я поставила ее на столик и хотела уйти в свое купе. Но как раз в тот момент, когда я попыталась подняться, Асхат снова обнял меня, впившись в мои губы страстным поцелуем. И все доводы разума тут же разлетелись вдребезги, особенно когда я, старательно отвечая на требовательный поцелуй мужчины, почувствовала, как нежная рука опять оказалась под маечкой и напористо сдавила мою грудь.

     Наши поцелуи не прекращались, кружа голову, и я была не в состоянии хоть в чем-то препятствовать Асхату. Таким образом, моя майка очень скоро была откинута куда-то в сторону, а шорты — расстегнуты. Иногда мужчина чуть отстранялся и любовался моим телом, продолжая ласкать его. В эти моменты нагота немного смущала, но уверенные руки, то нежно касавшиеся сосков, то крепко сжимающие грудь убеждали меня, что я сама хочу предстать с голой грудью с затвердевшими сосками перед восхищенным взглядом.

     Я и не заметила, как между поцелуями Асхат лишился рубашки, а я — последней одежды. Нет, вру, когда он потянул с бедер шортики, меня коснулось какое-то смутное сомнение. Я даже немного поколебалась, прежде чем покориться собственному желанию — оказаться в мужских объятиях полностью обнаженной, чтобы ничто не мешало его рукам исследовать мое тело где он хочет и как он хочет. И лишь нетерпеливо раздвинула ножки, едва шортики упали на ковролин к моим ступням.

     Когда мужские пальцы коснулись меня там, из моей груди вырвался протяжный стон, и я уткнулась Асхату в шею, куда-то в район ключицы. Я уже была вся во власти сумасшедшего возбуждения, до которого до меня довели умелые сильные руки. Мои ножки были давно раздвинуты, чтобы мной по-хозяйски распоряжались между ними, грудь бурно вздымалась, а из полуоткрытого ротика вырывалось шумное дыхание напополам со стонами. И когда Асхат вдруг прекратил ласкать все потаенные уголки моего тела, я испытала ни с чем несравнимое разочарование, и даже обиду. Ну как же, девушка уже еле владеет собой, ее тело вздрагивает и доверчиво прижимается к его боку, а мужчина вдруг отстраняется.

     — Вика, я хочу, чтобы ты сделала мне приятное...

     Не знаю почему, но я сразу догадалась, о чем хочет попросить меня Асхат. Это было так неприлично, что мое тело застыло, а едва в моем воображении всплыла картина, в подробностях рисующая мою склоняющуюся к мужскому паху головку, как лицо залил жаркий румянец вдобавок к и так раскрасневшимся щечкам. Да, он хотел, чтобы я сделала ему минет:

     — Ты могла бы доставить мне огромное наслаждение ротиком...

     Я боялась даже глаза поднять, чтобы мужчина не прочитал в них всю гамму моих чувств. Тут был и стыд пополам с робостью — вот так сразу брать в рот мужской половой орган? И сомнение в том, что смогу доставить удовольствие, и смущение от того, что мужчина сначала лишит меня девственности не классическим способом, а поимеет в ротик...

     Между тем Асхат продолжал вкрадчиво меня уговаривать, нежно блуждая руками по бедрам и животу. Этих действий мне было отчаянно мало, тело просило более действенных ласк, и мне пришло в голову, что чем быстрее я выполню то, о чем он просит, тем быстрее сама получу то, о чем умоляет мое страждущее чего-то небывалого тело.

     — Ты не представляешь, какое удовольствие могут подарить мне твои губки...

     Наверное, этот аргумент превысил мой страх и робость перед минетом, ведь до сих пор Асхат дарил ласки мне, а я только позволяла ему наслаждаться собой. Пожалуй, и я могу переступить через себя и все же взять у него в рот. Тем более, мелькнула у меня мысль, если представить толпу женщин, сидящих сейчас перед своими мужчинами на коленях и делающих минет. Не я первая, не я последняя...

     — Ладно, — едва слышно пролепетала я и соскользнула вниз.

     Асхат быстро освободился от джинсов и снова сел, и я просто вспыхнула до кончиков ушей, когда перед моим лицом оказался член, гордо восстававший во всей своей мужественности.

     Откровенно говоря, я все еще колебалась, страшась даже приблизиться к жесткому органу, застывшему в нескольких см от меня, и к тому же немного растерялась, не зная с чего начать. Подняв руку, я несмело коснулась увитого венами бугристого ствола. Даже от такой робкой ласки член вздрогнул, выпустив из расширившейся дырочки прозрачную капельку. Она так искристо завораживающе блестела в свете ярких прожекторов как раз проплывающих за вагонным окном, что я вдруг подалась вперед и захватила губами навершие словно в поцелуе. Асхат протяжно и страстно вздохнул. Мне это понравилось, и я, широко раскрыв ротик и хлопая глазками, взяла член в рот, обняв его своими губками. Хлопали мои глазки удивленно — от того, что я пыталась разобраться в своих ощущениях: еще девственница там, между ножек, а уже сосу мужчине, пусть и потрясающему, с которым уютно и безопасно... Но все же... Все же...

     Я чуть отстранилась, пытаясь осознать, что же наделала — только что мой рот был наполнен твердой мужской плотью! От моих губ к головке провисла тоненькая ниточка мужской смазки, также серебристо блестевшая, как и первая капелька. М-м-м... Мне это понравилось, а мои сомнения в правильности всего происходящего даже немного отступили, и я, раскрыв губки, снова прильнула к глянцевой раздутой головке. Асхат зарычал и чуть поддал бедрами, загоняя член в мой рот почти наполовину. Мне пришлось даже прижать его языком, чтобы он не проник глубже, а потом я сделала сосательное движение, ведь минет — это значит отсасывать у мужчины... Нет так все и страшно, думалось мне, когда я принялась посасывать то, что было в моем ротике. Асхат порыкивал в такт, но все же я, похоже, делала что-то не так — через несколько секунд он, бурно дыша, прохрипел:

     — Сдави его губками жестче...

     Когда я это послушно выполнила, то услышала:

     — Прижми язычком сильнее и двигай головой...

     Асхат умело руководил моими действиями с помощью подсказок, и я, все увереннее чувствуя себя в роли дарящей своему мужчине улетные ощущения, стала импровизировать. Мой шустрый язычок то порхал по головке, то прижимал ее к небу, а иногда моя смелость доходила до того, что заглатывала член до половины. Как раз в эти моменты Асхат хрипел:

     — Глубже!... Глубже!..

     Мне не очень нравились ощущения, когда головка оказывалась достаточно глубоко, но мое неумение Асхат стал компенсировать тем, что принялся направлять мою голову руками, заталкивая член все глубже. Было понятно — это доставляет ему максимальное наслаждение, но мне самой было не слишком хорошо, с непривычки я не могла принять весь член целиком и периодически отстранялась, чтобы откашляться. Мой мужчина все понимал и не торопил меня, пока ... я сглатывала слюну пополам с его смазкой, а иногда вытирала ненароком выступившие слезы.

     Постепенно, по мере того, как я стала заглатывать член в самое горло, напор Асхата усилился. Меня уже то ли трахали в рот, то ли моей головой трахали член. Поначалу ощущения от этого были не слишком приятные. Я даже подумала, когда в очередной раз чуть не проглотила головку, что будь на месте Асхата другой мужчина, то этот жестковатый минет уже давно прекратился бы по моей инициативе. Но Асхат... Он так непередаваемо глухо стонал, так вздрагивал под моими губами, сделанными колечком... Я постепенно сама задавать ритм, то нежно лаская член губами и язычком, то позволяя буквально трахать себя в рот. Мне начало это нравится, а между бедер снова стало разгораться горячее влажное желание.

     Наконец, Асхат поднял меня с колен и уложил на узкую койку. Я уже почти не стеснялась, когда он присел сбоку и стал жадно рассматривать мое тело, трепещущее и очень раздразненное последними захватывающими событиями. А когда его рука поползла по моему животу вниз, по голенькому лобку, мои бедра сами собой бесстыдно раздвинулись. Я только глубоко протяжно вздохнула в предвкушении ласк.

     И Асхат привстал и, раскрыв мои складочки, отчего мое тело порывисто вздрогнуло, ввел в меня палец. Я зажмурилась, зардевшись: у меня уже все было мокро между ног, и мужчина вошел даже легче, чем раньше, но теперь он внимательно рассматривал весь процесс. Хотелось даже свести бедра, но Асхат был умелым, и его нежные прикосновения к клитору и складочкам заставили меня закусить губку, всю припухлую после минета. Я уже отдавалась ласке, не помышляя о сопротивлении, лишь немного было не по себе от того, что из груди рвутся неприличные стоны. Тем не менее, я раскрыла один глаз на маленькую щелочку. Мне так захотелось было хотя бы мельком взглянуть на мужчину, дарящего столь восхитительные ощущения! Мимоходом я отметила, как подрагивает его большой член в такт движениям руки. И моя рука машинально цапнула его. Честно говоря, я от себя такого не ожидала. Самой, по собственной инициативе ухватиться за мужской половой орган! Но от меня, похоже, уже мало что зависело. Моя рука, ощутив под пальчиками шелковистую нежность снаружи и стальную упругость под нежной кожицей, сама принялась проделывать примерно то же самое, что и мои губки несколько минут назад.

     Я вновь откинулась на подушку, отдаваясь его становившимся все более настойчивым ласкам, а он вдруг остановился на полпути к чему-то неведомому и запретному, с досадой вынырнула из собственных будоражащих впечатлений... И обнаружила Асхата, нависшего над собой. Неизвестно как, но его член до сих пор находился в моей руке, вцепившейся в него, словно во что-то родное и близкое, что не хочется терять никогда.

     Мужчина наклонился к моему лицу и нежно поцеловал меня в припухшие губки:

     — Введи его...

     Я на несколько мгновений замерла, вспомнив о том, что еще девственница и сейчас мне может быть больно, но мужские губы уже так волнительно и нежно скользили по моей шейке от уха до ключицы! Воспротивиться желанию получить этот горячий твердый инструмент между ножек было совершенно невозможно, и мои пальчики сами собой направили его внутрь. Мое тело только вздрогнуло, когда я, нащупывая путь, провела раздувшейся головкой по клитору и уголку своего влагалища. А потом я не в силах устоять тихонько застонала, потому что ощутила, как распирает меня толстый инструмент даже в самом начале.

     Асхат сделал пару легких движений бедрами, останавливаясь, когда чувствовал сопротивление, и тогда я взмолилась, чувствуя нестерпимое желание получить его член целиком:

     — Сделай это!..

     И тогда Асхад резко вошел в меня, разрывая внутренности пополам. Я жалобно вскрикнула, зажмуриваясь и кусая губы, но мужчина чуть согнулся и поймал мой сосок ртом, принявшись его нежно, но настойчиво теребить. Мое тело непроизвольно выгнулось, чтобы Асхату, загнавшему в меня член на все протяжение, было удобнее ласкать кончик моей груди. И через какое-то время я почувствовала, что, не смотря ни на что, мне требуется что-то большее, а толстый член, наполняющий меня непередаваемым объемом, доставляет скорее наслаждение, чем боль.

     Я прижалась к Асхату, желая ощутить полную близость, и губами, и бедрами, и грудями, и животом, и особенно тем, где мы были переплетены особенно тесно. Мужчина принялся двигаться во мне сначала потихоньку, не смотря на то, что я буквально прилипла к нему. Постепенно его фрикции увеличивали темп и размашистость, и теперь мы соприкасались только внизу и вверху — мои губки посасывали его язык, так же как недавно член, а тот в свою очередь двигался в моей тугой и влажной глубине, доставляя ни с чем несравнимое блаженство. Между поцелуями мы шептали друг другу какие-то бессвязные слова, которые превращались в такие же бессвязные жаркие вздохи, когда мужчина начинал вонзать свой орган мощными ударами, приподнимающими мою попку над постелью. В эти моменты я, стараясь ему услужить, пыталась раздвинуть бедра как можно шире, досадуя, что слева мешает стенка, в которую колотится мое колено. И конечно, превратившись в женщину, живущую только ради наслаждения и ублажения своего мужчины, я только мельком вспоминала, что минут 10—15 назад была еще девственницей, настолько прекрасные ощущения испытывало мое тело.

     Все закончилось, когда Асхат уперся лбом в тонкую подушку, подсунул под мои ягодицы ладони и сильно сжал их, буквально впился пальцами, а потом принялся подбрасывать мою попку, с размаху насаживая мою измочаленную щелку на свой член. И я окунулась в бурный оргазм, захлебываясь в нем, словно в водовороте, извиваясь на задвинутом на недосягаемую глубину члене и теряя последние крохи соображения.

     Когда сознание, сделав виток вокруг земного шара, сотрясаемого сладкими бурями, вернулось ко мне, приподнявшийся на руках Асхат медленно и осторожно имел меня глубокими неторопливыми движениями. Мне хотелось раствориться в его глазах и ублажать его всеми способами, которые он только выдумает. Я потянулась рукой и привлекла его к себе, чтобы насладиться его губами. Может я немного покраснела, потому что на какой-то миг стало неуютно от того, что мужчина наблюдал за моим животным оргазмом, от того, как я себя вела, наслаждаясь сладкими судорогами... И особенно от того, что он мог прочитать в моем взгляде любование собой и готовность делать снова и снова все, о чем он попросит. Но это был только краткий миг. Я так ему доверяла, моя благодарность была так велика, что я, с трудом оторвавшись от его губ, прошептала:

     — Я сделаю все, что хочешь... Скажи, что я должна сделать?!

     Я не знала, что он может придумать, ведь мой опыт ограничивался лишь последним часом, но я была уверена, что приму любое его решение с благодарностью.

     — Я хочу взять тебя сзади.

     — В попку? — испугалась я, немного пожалев о своих поспешных решениях.

     — Нет...

     Асхат повернул меня. Сначала я подумала, что он хочет поставить меня раком, и с радостью позволила бы ему иметь меня в этой позе, хотя самой еще хотелось наслаждаться его лицом, но в результате я оказалась на коленях перед стенкой купе, упираясь в него руками. Он встал сзади и вошел в меня, заставив закрыть от наслаждения и чувства единения глаза. Да между ног у меня все побаливало, но разве я могла отказать мужчине, который подарил мне такие неизведанные ранее эмоции? И сама прогнулась в спине, чтобы его член вошел в меня поглубже, не смотря на болезненные, пополам с приятными, ощущения.

     Асхат наклонился, прижался ко мне грудью, его руки завладели моими грудями, а пальцы — сосками. Он имел меня медленно, но глубоко, вновь распаляя желание, целовал меня в шею, а я, закинув голову, терлась щечкой о его жесткие, пахнущие каким-то мужским шампунем волосы. И когда мужская рука скользнула по животу, миновала голенький лобок и оказалась на моих губках, между которыми двигался толстый поршень, я издала полустон впервые после оргазма.

     Наши движения становились ... все размашистее, моя рука уже лежала поверх мужской руки, теребящей клитор и уголок половых губок. Я в свою очередь, двигаясь в унисон с мужчиной, сама насаживаясь на его член, когда он двигался в меня, тоже ласкала сколький ствол пальчиками и мимоходом думала о том, что невозможно же так желать мужчину и мечтать снова о бурных резких движениях всего после десятка минут после предыдущего оргазма. Но мое тело, живущее своей жизнью, подмахивающее мужчине, ясно показывало мне, как я заблуждаюсь.

     Удары мужчины становились все мощнее и резче. Я уже просто держалась за стенку руками, чтобы не упасть — мои колени иногда отрывались от койки, и в такие моменты я просто повисала на члене, загнанном в меня по самые яйца. Асхат рычал не переставая, а я только благодарно двигала попкой ему навстречу.

     И вдруг он вышел из меня, и моя щелка ощутила себя брошенной и осиротевшей на мгновение, пока взрыкнувший Асхат не выпустил горячую обжигающую струю. Я почувствовала, как меня буквально заливает — попку, спину до самых лопаток, мокрую измочаленную дырочку. Я обернулась и удивленно ойкнула: одна из больших капель шлепнулась мне на щечку...

     Тяжело дышащий Асхат наклонился и поцеловал меня в губы. Я с наслаждением ответила на легкий поцелуй, умирая от щемящей нежности к своему первому мужчине.

     Потом Асхат поменял белье с красными пятнами — отличным доказательством на любой средневековой свадьбе, вытер мою спину и попку, и теперь сидел, накрыв бедра полотенцем, а я устроилась с ножками на свежем белье в его форменной железнодорожной рубашке... Потом мы снова пили чай, прикалываясь, шутя и смеясь над любыми несмешными в другой ситуации шутками и глупостями. Мы любовались друг другом, ощущая единение и убежденность, что ночь еще кончилась. Искорки в его глазах опасно разгорались, заставляя мое сердечко сладко замирать. Мы еще дурачились, когда между нами стала возникать новая напряженность, ничего общего не имеющая с неловкостью. Нас тянуло к друг другу, и мы поняли, что этот момент как раз очень подходит для того, чтобы снова ощутить такое в объятиях такое привлекательное тело партнера. Наши губы тотчас слились, а язык Асхата подверг нешуточной страстной атаке мой ротик, я только несколько несмело отвечала своим язычком, начиная находить вкус в таких поцелуях. Мужские руки были везде — то они трогали мои ягодицы, задирая полы рубашки, то ласкали грудь через ткань, пока Асхат не отстранился:

     — Подожди! Нам надо подмыться, — он чуть смущенно улыбнулся, — твоя девственность оставила неизгладимые пока следы... Надевай босоножки, прокрадемся до туалета...

     Асхат взял чайник, который только что кипел, и подошел к двери:

     — Что, прямо так? — удивилась я, машинально проведя рукой вдоль тела, по-прежнему облаченного лишь в форменную рубашку, натянутую на грудях набухшими во время краткого поцелуя сосками.

     Асхат развел руками, чуть опустил голову, с веселой усмешкой показывая, что на нем самом только одно полотенце, и открыл дверь:

     — Я тебя позову, если никого нет, — последние слова он произнес уже из коридора.

     Его приглушенный голос раздался через секунду:

     — Вика-а...

     Я с колотящимся сердечком осторожно выглянула за дверь. Было боязно очутиться вне надежных стен проводницкого купе в таком виде. Хотя, что нам, опытным бабам, которым пару часов назад посередине вагона залезали под маечку и расстегивали шортики, терять? С гибельным восторгом я скользнула к туалету и, залетев внутрь, быстренько захлопнула дверь. И наткнулась на насмешливый взгляд Асхата, обежавший мою фигурку.

     Я застыла, как кролик перед удавом, потому что мне нужно было принимать гигиенические процедуры перед мужчиной. Только что мой ротик был наполнен его твердой плотью, потом я извивалась под ним с раздвинутыми ножками, но подмываться при нем?..

     Асхат понял все правильно. Он привлек меня к себе и, покрывая легкими прикосновениями губ мое лицо, развернул и потеснил так, что вскоре я оказалась стоящей с раздвинутыми коленями над унитазом. Когда его рот владел моим, я сопротивляться не могла, и, не смотря на антураж и некоторую неловкость, я повиновалась его движениям.

     А Асхат, почти не прерывая поцелуев, провернул пару раз в широкой ладони мыло, а затем принялся мыть меня между ног. Я сначала вздрогнула от неожиданности прикосновения, а потом покорно отдалась мужским пальцам. Сильная мужская рука скорее ласкала мою щелку, чем мыла, уверенно меня возбуждая. Непритязательность декораций, в которых это происходило, скоро перестала для меня существовать, осталось только наслаждение от умелых действий Асхата.

     Когда полчайника омыли мою промежность одновременно с проникновением пальцев все глубже, я отстранила мужчину, смущенно улыбнулась и, чуть задыхаясь от собственной смелости, пролепетала:

     — Теперь я!

     Я поставила Асхата рядом с унитазом, сняла с мужских бедер полотенце и принялась намыливать его член, уже начавший приподнимать голову. Под моими пальчиками, которыми я с небольшим смущением орудовала с плотью, эрекция восстановилась полностью. Но я не останавливалась, тонкой струйкой поливая вновь разбухшую головку, пока не добилась тихих постанываний. Они меня приободрили настолько, что я, теряя голову от страсти и желания угодить мужчине наклонилась и с отчаянным восторгом вобрала член в рот. Я начала посасывать его, наслаждаясь восстановившейся абсолютной твердостью и млея от того, что Асхат взрыкивал и изредка поддавал бедрами, чтобы поглубже задвинуть член мне в ротик. Конечно потом я немного попереживала, что делала минет над хоть и чистым, но все же унитазом, но тогда я забыла обо всем, желая только одного — угодить мужчине. Я очень старалась, шаг за шагом вспоминая то, как он меня направлял в купе, сама получая наслаждение от процесса. Асхат меня немного смущал, когда, поддернув низ рубашки повыше, принялся ласкать мою попку и в заключение скользнул пальцами в щелку. Но все его действия были как всегда умелыми и приятными настолько, что я, чувствуя нешуточное возбуждение стала заглатывать член почти целиком.

     Наконец Асхат отстранил меня и, поцеловав в губы, сказал:

     — Давай вернемся в купе...

     Я была совсем не против, ощущая как снова пылают щечки и припухают губки, но теперь замер Асхат, недоуменно глядя на вызывающе торчащий кол. Я смущенно прыснула в кулачок — да, действительно теперь эту красоту под полотенцем не спрячешь! Тем не менее, Асхат решил спрятать свой член, но каким образом! Он приподнял меня на руках, взявшись под бедра, раскрыл до предела и насадил меня на свой член, я только успела что есть силы вцепиться в его шею. Недоумение, хватившее меня было понятным — только что мужчина хотел заняться со мной любовью в купе, и вот я уже сижу на его члене, тихонько постанывая от непередаваемого ощущения наполненности внутри, по которому я уже успела соскучиться.

     — Вот теперь мою эрекцию никто не заметит!... — хитро улыбнулся Асхат, подмигивая мне... и повернул защелку!

     — Что ты собираешься делать, сумасшедший? — простонала я, когда поняла, что меня собираются вынести в коридор в таком виде. Но сопротивляться не посмела, так как невыносимо толстый и жесткий член распирал мою щелку, я была готова отдаваться этому восхитительному мужчине хоть на перроне. Единственное, что я сделала, чувствуя, как туго двигается во мне мужское орудие при каждом шаге, это закрыла ладошкой глаза, чтобы, если кто-то встретится в коридоре, не поймать случайно его взгляд.

     Лишь когда я почувствовала, как мужчина ложиться, а мое тело оказывается насаженным на член в сидячем положении, я убрала руку от лица и легонько стукнула кулачком по широкой груди:

     — Дурак!

     Получилось это у меня совсем нежно, а Асхат озорно улыбнулся и, двинув бедрами, чуть приподнял меня на члене.

     С моих губ сорвался непроизвольный стон, когда член пронзил меня еще глубже, хотя это и казалось уже невозможным.

     Догадываясь, что от меня требуется, я приподнялась на ... 

     члене, а потом опустилась, прикрыв ресницами глаза и наслаждаясь ощущениями между ног. Мне понравилось самой задавать ритм и погружение, и мои вначале плавные движения становились все более страстными, а ротик раскрылся, издавая все более томные вздохи. Асхат же расстегнул рубашку и, откинув полы, откровенно наслаждался моим танцующим на его члене телом. Иногда я наклонялась и жадно приникала к его губам, чтобы после этого снова выпрямиться и наслаждаться своим мужчиной. В эти моменты он гладил и тискал мои ягодицы или сжимал то одну, то другую грудь...

     Мои чуть слышные поначалу вздохи становились все более громкими, и я старалась контролировать их, чтобы не стонать в голос. А вдруг кто-то проходящий с той стороны дверей услышит меня?... Мне уже хотелось с размаху насаживаться на член, но что-то мешало, то ли я еще немножко стеснялась показывать мужчине всю страсть, которую он во мне вызывал, то ли страшилась боли, все же толстый член хорошенько угваздал мою щелку к этому времени.

     Но Асхат, похоже, понимал и чувствовал мои колебания. Он вскоре зажал мои соски между пальцами и принялся задавать темп, то вздергивая мои груди вверх, то резко опуская вниз. Покорная жестким пальцам, защемившим мои соски, я стала послушно скакать на его члене, отбросив все сомнения. Моя щелка уже влажно хлюпала, а подавляемые стоны продолжали рваться из груди, когда я все же вскрикнула в голос не в силах сдержаться, вздрагивая всем телом и извиваясь, словно жертва на колу.

     Оргазм был не таким ярким, как в первый раз, но сознание все равно помутнело, а когда прояснилось, я лежала, почти не в состоянии пошевелиться, на мужской груди и все еще вздрагивала в последних отголосках сладких судорог. Мое тело доверчиво прижималась к мужчине, а мной владело чувство всепоглощающего счастья, заставлявшее меня нежно целовать его в волевой подбородок и чуть шевелить бедрами, благодаря великолепный инструмент за доставленное удовольствие.

     Однако оказалось, не все так безоблачно. Между ног все ныло и болело до такой степени, что на глаза навернулись слезы, когда я попыталась вновь двигаться. Меня обуял стыд, я не могла удовлетворить своего мужчину, стояк у которого был по-прежнему незыблем и великолепен. Асхат, не смотря на то, что я, превозмогая себя, пыталась насаживаться на член, быстро понял, в чем дело:

     — Тебе больно, Вика?

     Я лишь кивнула, уткнувшись носом в то место, где шея переходила в сильные плечи, и судорожно начала соображать, как сказать мужчине, что готова его ублажить любым другим способом, хоть руками, хоть губками. Смелости проделать самой то, что сотворила в туалете, по собственной инициативе взяв у него в рот, уже не хватало. Но Асхат сам заговорил об этом:

     — Есть еще один способ...

     Его рука пропутешествовала по моей ягодице, и я вдруг почувствовала, как в попку входит палец. Я вся сжалась, а мой анус судорожно стиснул посторонний предмет, введенный в него.

     — Расслабься... — бархатисто прошептал Асхат, целуя меня в плечо, потому что я в легкой панике отвернулась.

     Мысли лихорадочно крутились в моей головке: я сходила с ума от этого мужчины, но шла в его купе, чтобы лишиться девственности стандартным образом, а уже и мой ротик познал мужской орган, и я уже стала женщиной... Но сразу после этого дать и в попку?! Асхат терпеливо ждал, лишь слегка и очень нежно массируя мой анус неглубоко вошедшим пальцем и совсем не двигая бедрами, чтобы не доставлять мне дискомфорта.

     Я была ему так благодарна за чуткость... Да и за то, что он мне подарил столько наслаждения в эту ночь...

     Все еще страшась взглянуть мужчине в глаза, чтобы не выдать смятения и краски, прилившей к лицу, я, не поднимая головы, спросила в сторону:

     — Ты, правда, этого хочешь?

     — Да, я так мечтаю об этом!

     Я попыталась расслабиться, и, кажется, у меня это получилось, так как Асхат, освободив член из плена моих нижних губок, принялся соками из текущего влагалища обрабатывать вторую мою дырочку, а потом приставил к ней нечто горячее и твердое. Я зажмурилась и закусила губку, словно ребенок в ожидании укола.

     Когда в мою попку, преодолев тугое сопротивление, вошел член, я едва не заорала. Мне казалось, что меня сейчас разорвут напополам, и даже мелькнула мысль: лучше бы меня продолжали иметь классическим способом. Кажется, я со всей дури впилась ногтями в грудь и плечо Асхата, который терпеливо и нежно оторвал мои руки от своих ссадин и снова поцеловал меня в плечо:

     — Я вижу, тебе больно и неприятно, поэтому не...

     — Нет-нет, — я приподнялась и принялась лихорадочно целовать мужские губы, одновременно немного покачивая бедрами, чтобы показать ему, что совсем не против. Где-то и действительно это было так, потому что мне так хотелось услужить своему первому мужчине! Если ему нравится обладать мною таким образом, то я вполне могу... нет, обязана предоставить свою последнюю дырочку в его распоряжение. К тому же самым болезненным было первое проникновение. Да! Я еще чувствовала себя, как чулок, надетый на ногу какой-нибудь пышечки, настолько растягивал член мою попку, но оказалось, что я вполне могу двигаться.

     Обрадовавшись этому обстоятельству, я стала понемногу подавать бедрами, одновременно целуясь с Асхатом, и через какое-то время процесс стал приносить определенное удовольствие. Я уже не просто елозила попкой на члене, а насаживалась на него, кусая губки, чтобы не застонать в голос. Мой мужчина тоже взрыкивал, казалось, что его корежит — он выгибался на койке, уперевшись в подушку затылком, а его пальцы, вцепившиеся в мои бедра, должны были оставить синяки. Вид мужчины, которому моя девственная попка доставляет такое неземное удовольствие, еще больше распалил меня, и я принялась скакать на члене, ощущая, как он безжалостно орудует внутри меня.

     Асхат кончил очень быстро. Его сперма ударила меня изнутри, обжигая, и я не в силах воспротивиться чувству женской преданности мужчине, имеющего ее в попку, покорно кончила вслед за ним, чувствуя, как сокращаются все мои мышцы там, в унисон с его членом...

     Я буквально стекла к стенке и благодарно прижалась к мужчине, ощущая, что его сперма все еще вытекает из меня вместе со сладкими толчками. Асхат обнял меня рукой и поцеловал:

     — Ты самая чудесная девушка на свете, Вика...

     Я проснулась все так же на широкой груди мерно посапывающего Асхата. Все тело болело, но ощущение счастья пронизывало меня, словно лучи восходящего солнца, прорывающиеся в купе. Мои нежные поцелуи покрыли лицо спящего мужчины. Они были очень легкие, чтобы не прервать заслуженный сон. Потом я встала и оделась. Между ног, казалось, была одна большая ссадина, но надо было соблюсти все признаки благопристойности и возвращаться в купе.

     С трудом, в раскоряку, я доползла до своего купе, накрылась одеялом, стараясь не застонать от болей в каждой клеточке тела, и мечтательно улыбнулась. И зрелая семейная пара, и старичок-профессор сладко дрыхли, не догадываясь, какая чудесная, небывалая и роскошная ночь была у их попутчицы...