Мой двоюродный брат Толик познакомил меня со своим другом Ромой, в которого я влюбилась сразу и навылет. Ну, возраст у меня такой. Он ко мне вроде бы тоже относился с симпатией, но проблема заключалась в том, что я москвичка, а он из Казани — роман на расстоянии тысячи километров — сомнительное удовольствие. Приезжать к кузену чаще пары раз в год не получалось, ещё иногда Рома приезжал по работе в Москву и под предлогом передать книжки от Толика встречался со мной. Каждый раз мы подолгу гуляли, сидели в каких-то малолюдных кафешках и разговаривали обо всём на свете. Обоим хотелось другого, но проблема всех молодых пар: НЕГДЕ.

     Летом я, Толик и Рома собрались в деревню к нашей с Толиком общей бабушке, но опоздали на последний автобус из Казани, поэтому пошли ночевать к общему приятелю ребят Саше — он жил в двух шагах от автовокзала. Часов до трёх ночи болтали и пели под гитару, а потом засобирались спать. Квартира была однокомнатная, спальных мест как раз четыре: двуспальный диван, кушетка и раскладушка. Костлявого Толика как самого лёгкого положили на раскладушку, полный Саша лёг на кушетку, а мы с Ромой на диван. Спали все в одежде. Я не могла заснуть от мыслей, что рядом со мной лежит так волнующий меня Рома, но на решительные действия не содвигалась, потому что рядом были лишние люди. Групповуху оставим для озабоченных. Тут я заметила, что Рома тоже не спит.

     «Была — не была», — подумала я и пошла на балкон.

     Если пойдёт за мной, то всё у нас сегодня будет. Пару минут мы стояли на балконе на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Было прохладно и очень тихо: даже ни одного окна в соседних домах не горело. Заметив, что я дрожу (больше от волнения), он подошёл и обнял меня, но без всякого эротического подтекста, именно так, как обнимают тех, кого хотят согреть. Романтично до идиотизма: какая-то казанская капотня, глухая ночь и два молчаливых придурка в обнимку на девятом этаже.

      — Можно я тебя поцелую? — шепнул он, при этом его губы коснулись моего уха.

     Я извернулась и вместо ответа поцеловала его сама. Он сжал меня крепче и ответил на поцелуй. Целовались мы долго и увлечённо. В ушах звенело, голова кружилась, а ноги уже плохо держали, но оторваться от него я не могла. Холодно уже не было, было скорее жарко. Где-то внизу живота всё напряглось, и приходилось изо всех сил контролировать себя, чтобы не осесть на холодный кафельный пол и не потянуть за собой Ромку. Вдруг он от меня отстранился. В ответ на мой вопросительный взгляд пояснил, что если мы сейчас не прервёмся, он за себя не ручается. Я провела рукой от его шеи до ремня джинсов, которые уже топорщились, и сказала, что ручаться и не надо.

      — Пошли в ванную, — шепнул Ромка.

     Через комнату мы прокрались тихо, как два индейских охотника, разве что чуть не уронили с тумбочки очки Толика, но второпях Рома громко хлопнул дверью ванной комнаты, и на секунду стало страшно, что мы всё же разбудили ребят. Впрочем, какая разница?!

     Моя немаленькая грудь стояла под футболкой торчком (лифчик я на ночь сняла). Рома запустил руки под футболку и стал очень умело ласкать её, в это время вылизывая языком моё левое ухо. Одна моя рука гладила его шею и затылок, а другая — грудь и живот. Его твёрдый пресс без единой жиринки был очень приятным на ощупь. Он снял с меня ненужную уже футболку и припал к груди губами. Первый раз в жизни я поняла, что это действительно приятно; предыдущий молодой человек вцеплялся в сосок, как в соломинку, через которую пьют коктейль, и никакой радости это, понятное дело, не доставляло: собственно, именно по этой причине молодой человек и стал бывшим. Я стала расстёгивать его ремень, но руки «плясали», и это было очень непросто. Когда это наконец получилось, и его член предстал передо мной во всей красе, Рома отстранился и, стянув с меня джинсы вместе с трусиками, посадил на край ванны. Я ни на секунду не задумалась о том, что могу залететь: от желания мозги совсем затуманились, и хотелось только, чтоб он поскорее вошёл в меня. Ему, кажется, хотелось того же самого. Боже, как хорошо! Его член идеально подходил по размерам моей киске, и при каждом движении я улетала в какую-то чёрную дыру. Я думала только об одном: как бы не рухнуть назад, в ванну, и на всякий случай крепче обнимала Ромку.

     В коридоре послышались шаги, но нам было без разницы. Не тот был момент, чтоб останавливаться. Тем более, шаги проследовали на кухню.

     Меня накрыла волна оргазма. Чтоб не закричать от удовольствия, я закусила губу чуть ли не до крови. Ромка не останавливался. Он двигался медленно и размеренно. Ещё несколько движений, и я снова кончила. Вдруг он вышел из меня и облил мой живот горячей спермой.

      — А теперь в душ! — он пустил тёплую воду, и мы влезли в ванну.

     Я выдавила на губку немного геля для душа и стала тереть его грудь и живот. Ромка упёрся спиной в стенку и блаженно улыбался. Когда я перешла к плечам, он не выдержал и притянул меня к себе. На второй минуте поцелуя его член упёрся мне в живот. Я опустилась на колени и взяла головку в рот. Никакого опыта в этом у меня не было, но хотелось, чтоб ему было хорошо. Я следила за реакцией и быстро поняла, что особенно ему нравится, когда язык касается уздечки. Сама я сначала ничего не ощущала, а потом мне стало нравиться. Очень скоро он, тяжело дыша, излился мне в рот. Когда его руки тщательно намыливали и смывали моё тело, хотелось, чтоб это никогда не кончалось.

     После душа мы всё же оделись и легли. Утром Саша и Толик с огромным трудом нас растолкали — сами понимаете, нам было от чего устать. В деревне у нас с Ромкой было ещё много всего интересного, может быть, как-нибудь потом расскажу.