Весна горячила кровь. Вернувшись из училища, Кикин решил совершить то, о чем лишь темными намеками в письмах намекали они с сестрой друг другу. Сад, наполненный утренней свежестью, как бы притих, Аркадий шел к дому, чувствуя, что, не сможет остановиться теперь в своем решении. Это было странно для него, он думал все же, что мысли, охватившие их и сестру заставят его напротив, быть постоянно настороже и в общем, выйдет пшик. Он поделился с другом, рассказал Константину о своей любви к сестре, даже дал ему ее фотокарточки... снятые сестрою в совсем уж неподобающем месте что-то вроде «приюта гимназистки».

     Наташа надолго запомнила сальные взгляды фотографа, как лежала обнаженной на черном рояле. Вот бы прийти сюда с братом! Она представила эти фотки напечатанными в местной бульварной газете родителей их (эти фотки) увидевших... Как говориться «что-то сладко заныло у нее в низу живота». Наташа знала, что Константин тоже мастурбирует на ее фотки, но была уверена, что приезд кузины Ирочки (14-ти летней, Наташе почти 16 лет) расставит все по своим местам.

     Горячих поцелуев не случилось — Аркадий под взглядами матери только чмокнул сестренку в щеку получив в ответ умоляющий взгляд. Отец улыбнулся:

      — ну что голубки, не терпится уединиться, в спаленку...

     Теперь, в 1929-м, декадентское поветрие охватило прямо — таки Россию и обыватель, прильнув к свежепахнущим типографской краской листам, жадно читал о еще одном случае инцеста среди дворянских семейств.

      — Андрюша, я тебя умоляю, — мама близнецов повернулась к мужу, — твои шутки как всегда пошлы и неуместны.

      — Ага, ну конечно, — отец повернулся к дочери.

     Наташе показалось, что папа смотрит на нее совсем не отеческим взглядом, подумала, наверняка он видел, прикрыв лицо, убежала в дом.

      — Ты становишься просто невыносим, — заметила Ольга Николаевна мужу.

     Вечером на веранде за чаепитием собралась вся семья и друзья. Приехал даже Константин. Аркадий почему-то уже даже ревновал к нему Наташу. «Вот притащился, а ведь завтра только обещался приехать, не терпится видать». Дедушка, Аркадий Петрович внук-тезка, стало быть, дедушка обвел собравшихся долгим внимательным взглядом.

      — Чудны, дела твои, Господи! — все-таки я не понимаю, как вместо революции мы получили весь этот пир благодати?

     Да уж, не иначе как с Божией помощью Наташа сделала такое лицо благостное, что Аркадий брызнул, чаем, захихикав. Дети, что возьмешь а дело удивительное воистину так...

      — Когда же Ирочка к нам будет?

      — Завтра до обеда, наверно, — сказала мама Аркаши.

     Ирочка приехала час назад, когда близнецы гуляли по городу. Наташа показывала брату разные достопримечательности затейливые, а Ира пряталась в комнатах. Ира тут же вышла, сделав затейливый книксен, при котором приподняла юбку почти до талии.

      — А вот и я!

     Дед тут же звонко шлепнул Иру по попке. Аркадию (показалось?) что под юбкой у Иры ничего не одето. «Все сегодня случится», — подумал Аркадий.

     Аркадия с другом и Наташу с Ириной разместили в комнатах близнецов.

      — Интересно они к нам придут или нам идти? — спросил Костик.

     Тут дверь отворилась и вошла Наташа со свечей в тончайшей батистовой сорочке, ее прическа была украшена букетиком ландышей. Наташа, Ира и Аркадий не виделись с зимы. Аркаша не приезжал на Пасху домой. Совершенно обнаженный Аркадий, «когда это он успел»? удивился Костик, вспорхнув прямо-таки с дивана, прижался к сестре.

      — Постыдился бы Ирочку.

     Ира заглядывала в дверь.

      — Заходите, Ирина Платоновна, — произнес Костик.

     Ира немного грустно посмотрела на него, на кузена.

      — Прощай, братик любимый (к кузену) не любить мне тебя...

      — Это что, из сестрицы Аленушки? — спросил Костик. — Не ловить, не мять в кустах багряных...

     Ира с невозмутимо жертвенным видом через голову сняла сорочку и возлегла на кровать к Костику.

      — Ты полегче, я все-таки девственник...

     Через час где-то, когда и экстаз минул и усталость почти прошла, Наташа сказала:

      — может поменяемся?

     Как Ирочка лишилась невинности Костик не расспрашивал.

      — Нет твой брат, Наташа, и так на меня волком смотрит. Пусть целуется с ним Ирина а я пока подремлю.

     Обнаженная Ира вытянулась на кровати Наташа вышла, тихонько притворив дверь. Аркадий утешал Иру, поглаживая ее грудь, он готовился навестить попку кузины, которую облюбовал втайне от сестры почти с 10-ти лет.

      — Я все же надеюсь, что ты станешь моей женой, Ира — сказал Аркадий. Конечно, завтра объявим родителям... а теперь давай.

     Они засопели. Отец Наташи из-за стенки слышал «не грусти ты так Константин не съем я тебя захочешь, будет тебе Наташа хоть»... Иван Аркадьевич показал жене фотографии у Байрамяна на ярмарке...

      — Две недели назад хоть больше никто? кого воспитали какие приличные были дети!..

      — Ничего, мать, теперь не раньше! — бодро воскликнул папа.

     Папа! — громким шепотом произнесла стремглав вбежавшая Ната.

      — Что будем делать? — сказал Константин.

      — Не бзди, Костя, вывернемся!

      — Ну — умоляюще посмотрел Аркадий на сестренку, — не ломай кайф, а?

      — Сейчас, — по-кошачьи усмехнулась сестра и поцеловала Аркадия в губу в этот момент чего никто не ожидал в комнату, заглянула мама.

     Аркаша кончал, несмотря ни на что.