На полпути мама Джона вспомнила некоторые чувства по отношению к сыну и слегка отклонилась. Он оглянулся, но она лишь прихрамывала. Честно говоря, она вовсе не хотела сейчас находиться рядом с ним. Будучи в муках страсти, она забыла все причины и последствия и просто отдалась желанию. Теперь же оно было удовлетворено, и голова прояснилась, и она осознала, что сегодня произошло. О боже, это же был ее сын. Что, черт возьми, она сделала. Она чуть не соблазнила его. И она очень сомневалась, что он этого не заметил. Она чувствовала, как у него стоит, когда они плыли вместе. Но, опять же, это все ее вина. Ее действия привели к тому, что он просто не мог не возбудиться, ему всего лишь 18, а она немолодая и привлекательная женщина, которая очень сексуально его касалась.

     Когда они достигли лагеря, она не осмеливалась даже поднять на него взгляд, а просто плюхнулась на живот на солнце. Слишком дискомфортная ситуация, так как оба боялись его эрекции. Понял ли ее сын смысл ее действий в воде она не знала, и боялась даже подумать об этом. Она прикрыла глаза, когда солнце начало сушить ее спину и решила больше не проявлять ничего сексуального к сыну. Потом она постаралась выкинуть все мысли из головы.

     Джон сидел в тени, под зонтиком, взор в океан (так как Сэм в пределах видимости не было). Он не подозревал, что эротический контекст, инициированный его матерью, был направленный. Если б это была другая женщина — без вопросов, но он не был готов принять то, что его мать рассматривает его как сексуальный объект. Он предположил, что его возбуждение — следствие его больного разума, и это вызывало ужасное чувство отвращения. Что за урод? Он вздохнул, не уверенный, что хочет отвечать на этот вопрос. Он взглянул на свою мать, которая лежала на животе, на солнце... и заставил себя не бродить взглядом по ее телу. Однако, он не мог отрицать факта, что она была почти обнажена, одетая только в топик, который слегка прикрывал ее груди, и трусики, которые покрывали лишь половину попки. Он снова вздохнул и встал. Достал свежее полотенце из сумки и пошел на солнце, на другую сторону от зонтика. Ему нужна была некая дистанция. Но она посмотрела на его передвижения и позвала его в тот момент, когда он уже готовился расстелить полотенце.

      — Малыш.

     Он осторожно ответил, смотря на нее слегка из тени.

      — Да?

     Мама решила, что ей надо доказать самой себе, что это тяга к нему прошла, и она не была ни в каком смысле ненормальной.

      — Почему бы тебе не прилечь здесь?

     Джон застыл в неуверенности. Зачем она это делает? Вскоре его мысли потекли по тому же руслу, что и у мамы. Он хотел, нет, он нуждался в том, чтобы доказать себе, что он не извращенец. С этой мыслью он поднял полотенце и двинулся в тень. Когда он подошел, она сказала:

      — Оставь это.

     Только через секунду до него дошло, что она говорит о полотенце.

      — Мое уже мокрое и нет причин портить еще одно. — Она чуть сдвинулась на полотенце, оставляя ему место.

     Джон отложил свое и вышел на солнце. Перед ним лежала его мама, ее мокрые волосы были позади и все ее тело блестело. Она все еще лежала на животе, но приподнялась на локте, слегка повернувшись посмотреть на него со стороны руки, на которой лежала голова. Как бы он ни пытался, он не мог не смотреть на ее тело. Черт возьми, думал он, она очень сексуальна. Ее загорелая кожа выглядела еще более дразнящей из-за капелек воды покрывающей ее. Будучи далеко за тридцать, она работала над собой и была в отличной форме. Его глаза уставились на ее ступни и проследовали вверх по икрам, любуясь формой. Далее шли прекрасные бедра, а чуть выше, очень подтянутая и округлая попка. Трусики плотно прилегали к ней, оставляя мало чего для воображения. Вдобавок они были мокрые. А выше, после бедер, изящный изгиб ее спины, который шел дальше и чуть скручивался, когда она на него смотрела. Это позволило одной ее груди стать полностью видимой, тяжело висящей в тесемках купальника, дразня его своей полнотой от того, как она провисала. Когда он добрался до лица, он увидел, что она улыбается. Он не смог удержать улыбку в ответ, потому что он действительно любил свою маму. Он жаждал той невинной любви, и надеялся противостоять другому чувству, рождающемуся в промежности.

      — Вот. Ложись рядом, тут есть место.

     Мама Джона сдвинулась влево, но всего лишь чуть-чуть. Полотенце было недостаточно широким, а она не потрудилась дать ему достаточно места. «Это часть теста», — сказала она себе. Черпая смелость в своем собственном тесте, Джон представил, что это маленькое пространство достаточно большое. Он встал на колени, одно колено коснулось маминой коленки, а другое было на краю полотенца. Когда он улегся, мама улеглась опять на живот. Джон тоже. Он чувствовал, как длинная мамина нога касается его, чувствовал что бедра прижимаются друг к другу. Оказалось, что руку положить некуда. Руки мама были под головой, но предплечье было как раз где его голова, и там места не было. Поэтому он просто положил ее между ними. Но он явно чувствовал, как она касается маминой груди в этом положении.

     Огромное возбуждение пробудилось у Джона в штанах, прижимаясь к песку. Он был дурак, когда поверил, что это не подействует. Его мама была рядом, почти обнажена, и они касались боками. Возбуждение переполнило его, и он попытался держать дыхание ровным. Его мать чувствовала себя гораздо лучше. Она тоже чувствовала, что их тела касаются, особенно у груди, но это было нормально. Если бы она знала, насколько сейчас возбужден ее сын, то не была бы так спокойна. Но она решила, что сын вообще ничего не чувствовал этакого, а его возбуждение — результат ее действий, так что все хорошо. Это спокойное чувство поглотило ее и скоро она совсем забыла, что рядом ее сын. Чуть позже на нее наконец накатила усталость от тех оргазмов, что она пережила, и она уснула.

     Джон, тем временем, сразу после того, как улегся, начал ерзать бедрами по песку, пытаясь двигаться настолько незаметно, насколько возможно. Он двигался очень незаметно, так чтобы не побеспокоить маму, и плавал в волнах удовольствия от члена. Он наслаждался легкими трениями их тел при каждом движении. Именно она так сильно возбудила его, и, хотя он провалил тест, но потихоньку начал смиряться с этим. Просто тот факт, что она его мать, и это все неправильно, доставляло еще большее удовольствие. Когда он услышал ее первый всхрап, в голове начался фейерверк. Это был шанс! Посмотрев по сторонам, он увидел, что людей еще поубавилось. Уже вечерело, так что большинство уже разошлись по домам. Мягко он чуть отодвинулся от матери и повернулся на левый бок, смотря на нее. Ее спина глубоко поднималась и опускалась, а храп был слышен довольно хорошо. Она спала. Ободренный этим наблюдением, он медленно двинул правую руку по направлению к ее телу, накрыл его. Так нежно, как только мог, он коснулся одним пальцем стороны ее груди. Когда он убрал его, то увидел что след прикосновения сразу исчез. А она не проснулась.

     Его член пульсировал, но он заставил себя двигаться очень медленно, чтоб получить как можно больше. Он снова двинул руку к ее груди. Теперь он коснулся ее всеми четырьмя пальцами, наблюдая за реакцией, и чувствуя, что его член становится еще тверже. Она не пошевелилась и в этот раз, так что он коснулся груди и большим пальцем, и слегка сжал. Она чуть двинулась от этого, но дыхание было глубоким и медленным и она все еще храпела. Джон ощущал мамину грудь, восхищенный тем, что он делает. До этого момента он бы никогда не поверил, что это сделает. Но сейчас он касался груди собственной матери, и очень сексуально. Это будоражило. Не в силах сопротивляться, он просунул всю руку под ее грудь. Ее топик сполз от этого движения, и его глаза широко распахнулись, когда он понял, что обнимает обнаженную грудь. Он ощущал сосок в в своей ладони, и ощущение было завораживающее. Его дыхание стало прерывистым, настолько ...

 

     он был поглощен желанием. Мама продолжала храпеть, несмотря не его прикосновения. Так он лежал пару минут, рукой лаская ее грудь, разумом боясь, что она проснется. Он знал, что пора остановиться, но не мог. Руки не слушались.

     Осмелев еще больше, из-за того, что он думал, что она крепко спит, а так же, потому что был слишком возбужден, чтобы о чем-то еще думать, он протянул и левую руку. Положил ее на низ спины, прямо надо трусиками, и ощущал, как она дышит, сверху и снизу. Медленно скользнул рукой по талии и, не может быть, по ее попке. Он трогал маму за грудь и попку! Может это сон? Рядом к воде прошел человек, взглянув на них всего лишь мельком. Джон заметил это и почувствовал себя настолько виноватым, что чуть не убрал руки. Но потом он увидел, что человек вовсе не обратил на них внимания. Наверное, он подумал, что это любовники, а это была не такая уж и редкость. Ухмыльнувшись, Джон снова переключился на маму, думая, что бы сделать дальше. Его член был как палка, как камень, никогда до этого такого не было.

     Очень медленно он просунул пальцы под трусики, ползя по обнаженной ягодичке. Пальцы достигли расщелины на попке, и он осмелел настолько, что скользнул средним пальцем по ней вглубь. Мама чуть шевельнулась и издала нежный звук. Что это было? Боже мой, подумал он, ей снится! Он помассировал пальцами мамину грудь и был вознагражден еще одним тихим стоном. Сходя с ума от возбуждения, стал обдумывать происходящее. Может ей снится эротический сон из-за его прикосновений? Его подозрения подтвердились, так как она начала вжимать свою грудь в его руку. Он ждал, чуть позже она опять начала похрапывать. Одна его рука все еще обнимала снизу ее грудь, а другая лежала на ее попке. Не в силах ждать дольше, он пододвинулся к ней ближе. Вынужден был лечь на свою руку, чтобы быть достаточно близко, ну да ладно. Сейчас же он испытал сильнейшее удовольствие от того, что его член коснулся ее сквозь штаны, прямо стороны попки. Она не пошевелилась, так что он нажал чуть сильней. Чуть двигая руками, массируя ее грудь и попку. Почувствовал, как ее сосок растет в руке, и услышал еще один стон.

     Единственное, чего он не знал, что это был стон ее удивления. Его тычки разбудили ее, она вздохнула и открыла глаза, когда почувствовала, что какие-то руки ласкают ее тело, и что-то твердое тыкается ей в бок. К счастью, она взяла себя в руки до того, как усесться, и успела понять, что происходит. Ее сын воспользовался тем, что она уснула. Она крепко зажмурилась, а ее киска моментально промокла. Она не могла сдержать стонов от того, как ее сын ласкает ее голую грудь, а другой рукой, о боже, другой рукой он полз по ее попке. А эта твердая штука в боку, это его член! Она простонала, и почувствовала, что он замер. Одна половина Джона очень хотела, чтобы она проснулась, широко развела ножки и он бы ее прямо здесь оттрахал. Но другая половина определенно этого не хотела. Когда он услышал ее стон, победила вторая половинка, и он замер. Он решил убрать руки, но она уже почти проснулась, так что это бы ее совсем разбудило. Так что он просто ждал. Через несколько минут ее дыхание опять стало глубоким и послышался легких храп. Он опять начал тереться членом об ее ногу, но так, чтобы не разбудить.

     Конечно же, она не спала. Наоборот, она наслаждалась каждой секундой. Ее тело чутко реагировало на все движения его рук и члена. То, что он касался ее груди, попки, бока было самим удовольствием. Ее милый сыночек уже подарил ей несчетное количество оргазмов, но ничто не могло сравниться с тем, что было сейчас. Они шли один за другим и не прекращались, сливаясь в один нескончаемый оргазм. Она лишь пыталась не закричать в голос. Она начала поскуливать, и почувствовала, что частота трения его члена о ее бедро увеличилась, и он не мог это остановить. Она делала все, чтобы казаться спящей, и не двигаться, но не могла сдержать стонов. Это было необычайно, она никогда такого удовольствия не испытывала. Ощущение его члена на ее теле, его рук ласкающих ее грудь и попку, было чем-то, превосходившим все ощущения, который она когда либо испытывала за свои 37 лет.

     Джон тоже начал поскуливать. Он остервенело терся членом о чувствительную кожу маминой попки. Он слышал, что она стонет, но полагал, что это во сне, так как она не двигалась. Вдобавок, если бы знала, что происходит, то не лежала бы так спокойно. Нет, решил он, ей просто что-то снится. Хотя это и не уменьшало удовольствия. Он ласкал грудь и попку своей матери и был готов кончить на нее. Он ерзал пальцем по впадине ее попки, что вызвало более громкие стоны. Он еще быстрей задвигал бедрами, чувствуя, как низ его очень чувствительного члена терся о нее. Неудовлетворенный этим, теряя всякий контроль, он вытащил руку с ее задницы и освободил свой пульсирующий член и снова начал вдавливать его в мамино бедро, лаская основание ее мягкой кожей.

     Ободренный звуками, которые она издавала, который становились все громче и чувствуя наступающий оргазм, он пододвинул кончик пальца еще ближе к дырочке ее попки. Он дергал бедрами все быстрей, ерзая членом вверх-вниз по ее бедру, прижимая его рукой. Все быстрей и быстрей. Если бы кто-нибудь увидел их сейчас, то был бы действительно заинтересован в том, что тут происходит. Все быстрей и настойчивей. Прямо перед тем, как кончить, он просунул кончик пальца ей в попку. Погрузил его до второй фаланги, отчего она еще громче застонала. Краем сознания он понимал, что она уже не спит. На этой мысли он и кончил, точнее обкончал ее всю. На бедро, спину. Все кончал и кончал, и не мог остановиться. Сперма попала на низ спины, и он крепко сжал ее грудь. Она закричала в экстазе, хотя сказать, что у нее наступил оргазм, было бы некорректно. Она непрерывно кончала на всем протяжении этого акта. А теперь она просто взорвалась. Ее киска как будто взорвалась соками и горячей липкой смазкой. Сперма ее мальчика, покрывающая ее спину, просто свела ее с ума, отчего ее киска еще больше потекла. Но она вообще не двигалась, она не могла, не могла посмотреть на сына. Боже, прошу тебя. Пожалуйста, пусть он подумает, что я сплю. Так не бывает, но пусть он думает, что я сплю.

     Когда они закончили, оба тяжело дыша, Джон мягко оторвал руки от ее тела. Легчайшими касаниями полотенца промокнул все следы спермы на ее спине. Он действовал так, будто она и правда спала, но где-то в глубине себя он знал, что это не так. После этого он забрал полотенце с собой в воду, чтобы отмыть.

     Продолжение следует...