Тяжело дыша, то и дело оглядываясь назад, темноволосая девушка из последних сил стремилась оказаться как можно дальше от появившегося словно из неоткуда мужчины. Коря себя за невнимательность и решение пройтись до дома своим ходом, Вика вспомнила, как силуэт этого человека был замечен еще с центра города, — когда зеленоглазая, как ни в чем не бывало, прогуливалась с подругами, наслаждаясь осенним днем. Отдельные фонари уже давно освещали погрузившиеся во мрак улочки окраины, вот только отсутствие жилых строений, — в основном этот район был застроен заводами — сводило к минимуму все шансы юной особы на спасение. Пар от дыхания вырывался большими клубками из открытых уст, а холодный воздух, проникая в легкие, заставлял ту задыхаться от непривычки к столь сильной нагрузке. Приближающийся с каждой минутой сильный топот нагонял на деву неимоверный страх, — в голове замелькали различные последствия этой ситуации: ограбление, убийство, а может изнасилование. Что бы ни избрал неизвестный, Виктории ничто не было по нраву.

     — Нет, — едва почувствовав, как в воротник ветровки впились руки неведомого, девушка отрывисто выкрикнула, с ужасом осознавая, что попалась-таки в руки мужчины. () Слабая, словно тряпичная кукла, брюнетка через мгновение была притянута к крепкому телу преследователя, вскоре потеряв возможность даже пискнуть, — поскольку тот закрыл губы девушки ладонью. Размахивая кулачками, зеленоокая все же не собиралась так быстро сдаваться, силясь причинить тому хоть малый вред. Смешно и бесполезно, — она сама это прекрасно понимала, но и смириться не было вариантом.

     Вскоре, почти выбившись из сил, Вика, лишь недовольно мыча, была обязана последовать за неизвестным, что поспешно, продолжая с силой сжимать губы жертвы и прижимать хрупкое тело к себе, ретировался прочь с дороги, спустившись к небольшой тропе. Не стоило труда догадаться, что за вариант избрал мужчина, а вернее — насильник. Изловчившись, Виктории все же удалось пнуть того, но удар пришелся не в пах, а колено. Свет последнего фонаря померк в ветвях густых зарослей, вызвав в сознании невольной жертвы панику, еще более ярую, чем была. Осознание всей ситуации заставило зеленоглазую невольно всхлипнуть, судорожно осматриваясь по сторонам.

     — Нет, не надо! — ладонь мужчины, наконец, освободила уста Вики, и та, не медля ни секунды, с надеждой выкрикнула типичнейшую просьбу, слабо веря в мгновенное исполнение и извинение на прощание. Почувствовав, как холодные, грубые руки проскользнули под ветровку и кофту, Виктория из последних сил брыкнулась в хватке неизвестного.

     — Да, сопротивляйся, — голос пока еще не состоявшегося насильника оказался грубым, едва хрипловатым, — поэтому брюнетке представился образ одного из дяденек, от которых советовали держаться подальше родители в детстве. — Мне это нравится, — оставив торс девы в покое, неизвестный с силой развернул школьницу к себе, вжимая в ствол дерева и вновь, с еще большим напорством принявшись блуждать под одеждой, доставляя массу неприятных ощущений загнанной в угол жертве.

     — Прекратите, — отрывисто всхлипнув, не сводя взгляда с лица мужчины, — хоть и слабо, но видном во мраке зарослей — Вика, силясь остановить на лысо бритого человека, положила замерзшие ладони поверх рук педофила, что принялся рывками расстегивать пуговицы верхней одежды. — Нет! — сильная пощечина заставила ту уткнуться, хотя бы на время, пока голубоглазый с не менее разыгравшимся азартом опустился до джинс жертвы.

     — Ну, тише, — расстегнув молнию и сорвав пуговицу, попутно успокаивая начавшую плакать деву, не менее грубо насильник спустил штаны с Виктории, довольствуясь тем, что кроме белых трусиков в наличии иной одежды не имелось, — на подобии колготок, что столь неудобно снимать. Видя, как темноволосая задрожала, — уже не только от страха, но и холода — лысо бритый человек с силой прижал ту к себе, растирая ягодицы невинной шершавыми ладонями и с силой сжимая их. Несущественное сопротивление заставляло с большим азартом продолжить действия, — левой рукой проникнув под свитер, мужик, играясь, сжал небольшую, но довольно упругую грудь девы, позже, вслушиваясь в стоны и отрывистые фразы о пощаде, опустил руку под белую ткань женских трусиков, и указательным пальцем проведя по нежной, еще не познавшей что такое «мужчина» киске, почувствовал как член начал возбуждаться, выпирая из штанов и жаждя более углубленного продолжения.