Соседка, которая жила в квартире напротив, давно хотела проучить меня за постоянное хамство и курение на лестничной клетке. Она всегда говорила: «Тебя надо хорошенько выпороть», но я не обращал на это внимания. Но, однажды, когда я выкидывал очередной окурок, он угодил прямо на коврик ее двери, а она в это время входила с улицы.

      — Ну, все, сказала она, теперь тебя действительно следует проучить, ты получишь порку!

     Не знаю, как, но я произнес «да, я согласен». У нее загорелись глаза, и она сказала:

      — Ты получишь ее прямо сейчас, я только нарву хорошие розги!

     Я стоял на лестнице, у меня сводило живот, а мой пенис твердел, если честно, я никогда не получал порки, но мне было интересно, я даже сам иногда пробовал себя пороть, но ничего не получалось. Через несколько минут она вернулась, с тремя длинными, около 60см., прутами. Она позвонила в дверной звонок, дверь открыла ее тринадцатилетняя дочь, в отличии от матери, она была красавица.

     Моей соседке было около 45, небольшого роста, черные короткие волосы, и очень, всегда, очень злое выражение лица.

     Я прошел в коридор, соседка сообщила дочери, что собирается меня выпороть. Я снял обувь, соседка сказала, чтобы я прошел в комнату, я прошел, затем вошли она и ее дочь.

      — Ты заслужил порку, я не буду тебя жалеть, и буду хлестать, пока на твоей заднице не останется живого места, она произнесла это очень строгим голосом. Оголи зад, встань на диван на колени, и облокотись на спинку!

     Я повиновался, но очень беспокоился за свой пенис, который я уже не мог контролировать, я был в трениках, спустил их, затем трусы, оголив только ягодицы.

      — Спускай ниже! — крикнула она.

     Мне стало страшно.

      — Ты должен будешь терпеть наказание, если посмеешь вертеться и мешать мне, я увеличу количество ударов. После каждых пяти ты будешь просить прощения! Дочка, встань так, чтобы он тебя видел, чтоб ему было стыдно.

     Затем она снова обратилась ко мне:

      — Ты ничего не хочешь мне сказать?

     Я на автомате, в полной растерянности ответил:

      — Я плохо себя вел, я не слушал вас и хамил вам, я заслужил порку, преподайте мне урок.

     Она подошла с боку, взяла прут и подняла его.

     Раздался короткий свист и прут опустился на мои половинки.

     А-а-а, я издал истошный крик, даже не думал что боль будет такой сильной и резкой!

     Хлоп, а-а-а — не надо, умоляю, я больше не буду! Хлоп, а-а-а, я заплакал, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, она вошла в ритм, опуская прут вновь и вновь. Я рыдал: «Умоляю, достаточно, пожалуйста!»

     Казалось, я слился с диваном в единое целое.

     Хлоп, хлоп, хлоп,

      — Ну, так что ты там сказал? — обратилась она ко мне.

     Я повернулся к ней взял руку с розгой, целовал и умолял: «Простите, пожалуйста, не надо больше, пожалуйста!»

      — Нет еще не достаточно!

     Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп

      — Я слушаю!

      — Умоляю, я больше не буду

      — Нет, это только первый прут, я продолжу порку. Пока можешь передохнуть.

     Все время экзекуции ее дочь, неотрывно наблюдала за действом, после первых ударов я понял, что все происходящее ей определенно нравиться, она частенько отрывалась от моих гримас и смотрела на пенис, который терся о спинку дивана, покрывало в этом месте уже успело намокнуть, мне было ужасно стыдно.

      — Ну что же продолжим.

     Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, хлоп.

     Почти каждый удар она сопровождала словом «Получи».

     Она поменяла прут: «И еще немного для верности!»

     Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп, я уже даже не кричал, а постанывал после каждого короткого свиста и хлопка.

      — Достаточно, сказала она.

     Мой член бал в сперме, не заднице не было живого места. Я опустился перед ней на колени.

      — Ты получил хороший урок, и надолго его запомнишь, а теперь вон отсюда!

     Я натянул штаны и засеменил из квартиры.