Аня продолжала: — Родителям сказали, что останусь в сан блоке на ночь. Это был отдельный корпус, где спал и Проводник. Вечером он заглянул ко мне, думаю, что из вежливости. Мы перекинулись парой фраз, он развернулся, чтобы уйти, я не могла ничего сказать лучшего, как:

     — Останьтесь! У меня давно не было мужчин...

     Из моих уст это вылетело, как крик души. Он развернулся ко мне.

     — И много их у тебя было?

     — Много, — соврала я.

     Он подошел. Сел. Я слегка оторопело посмотрела на него. Одной рукой он поднял с подушки мою голову и впился в мои губы, вторую руку засунул в трусики. Я сжала ноги...

     — Девочка, если врать не умеешь, то не берись. Ты даже толком не умеешь отвечать на ласки..

     Я заплакала. Я хотела его сейчас. Немедленно. Он поднял мой подбородок и сказал:

     — Почему я и почему сейчас?

     Я поняла, что мне нужно сказать всё, что я думаю о нём, о моих желаниях и я всё выпалила. Он не сводил с меня глаз. Я не отводила свои. Я говорила о своем желании и готовности стать Женщиной. Его взгляд менялся:

     — Тебе 17. Родители на базе. Я..

     — Я готова отвечать за свои поступки. Я решила.

     Он решительно прикрыл мой рот своей ладонью. У тебя есть 10 минут всё ещё раз обдумать, я вернусь через это время. Он ушел решительно, но я все давно обдумала. Это будет сегодня.

     Он вернулся. Его голос изменился, он стал менее командным, менее официальным, менее холодным. Он разделся сам и взглянул на меня. Я стояла, восхищаясь его телом. Оно было спортивным.

     Мой взгляд упал ниже. О, такой огромный жезл. Неужели он весь, весь поместиться во мне? Проводник наблюдал за моим взглядом. Его член становился все больше и больше. Я протянула руки.

     — Возьми его нежно, как гроздь винограда. Вот крайняя плоть, он мне показал на часть своего члена. Обхвати его губками снизу.

     Его член набухал в моем рту, я тихонько посасывала ствол, поддерживая мошонки. Когда член начал пульсировать, Проводник его осторожно вынул. Я начала облизывать его снова с крайней плоти, переходя на уздечку. Головка была покрыта тонкой нежной кожей, я водила язычком вновь и вновь. Пока головка члена не покраснела сильно.

     Проводник отстранил меня. Сквозь жалюзи сан блока пробивался лунный свет. Он падал на нас, делая наши фигуры более мистическими и нереальными.

     Проводник подошел ко мне со спины. Он обнял меня за талию и начал языком водить по затылочной части шее. Его руки, которые я видела при лунном свете начали изучать мое тело. Они изучили шею, потом спустились к плечам. К груди. Каждый мой сосок накрывался ладошкой, нежно касался пальцами, как будто у гитары перебирали струны. Мои сосочки стали твердеть, увеличиваться и темнеть.

     Я слышала свои стоны. Проводник повернул меня к себе. Язык его описывал какие то пиктограммы по моей груди, спускался ниже, ниже, ниже. Мои ноги были чуть разведены, чтобы был доступ его волшбеному пальчику. Когда он дошел до моей точки G, то я чуть не упала в блаженной истоме. Я покачнулась, он поймал меня. И отнес на кровать.

     Моя голова, щеки пылали. Мое тело изгибалась дугой. Мои стоны не смолкали. Проводник приподнял мою попку и начал язычком ласкать мои половые губы. Он погружался язычок раз за разом. Водил им вдоль. Казалось, его язык — это бабочка, собирающая нектар.

     Тут он подложил подушку под попку мою. И начал вводить сначала пальчиком, потом членом в мою киску. Медленно я привыкала к новым ощущениям. Потом она закрыл мой рот своим поцелуем и резко вошел. В первые мгновения у меня слезинка выкатилась из глаза, заболело внизу живота. Мне хотелось его оттолкнуть и ноги подобрать к животу. Но он крепко держал

     — Потерпи немного.

     Его движение были убаюкивающими, плавными. Но вот он зарычал и снова стал атаковать меня, долбя киску. При этом он поддерживал меня. Я почувствовала, как что то теплое наполняет меня внутри до краев. В его руках я почувствовала себя защищенной, а не израненной.
Пусть внизу живота побаливало, но прижавшись к нему я чувствовала себя счастливой. Я уснула. Продолжение следует.

     Аня продолжала: — Родителям сказали, что останусь в сан блоке на ночь. Это был отдельный корпус, где спал и Проводник. Вечером он заглянул ко мне, думаю, что из вежливости. Мы перекинулись парой фраз, он развернулся, чтобы уйти, я не могла ничего сказать лучшего, как:

     — Останьтесь! У меня давно не было мужчин...

     Из моих уст это вылетело, как крик души. Он развернулся ко мне.

     — И много их у тебя было?

     — Много, — соврала я.

     Он подошел. Сел. Я слегка оторопело посмотрела на него. Одной рукой он поднял с подушки мою голову и впился в мои губы, вторую руку засунул в трусики. Я сжала ноги...

     — Девочка, если врать не умеешь, то не берись. Ты даже толком не умеешь отвечать на ласки..

     Я заплакала. Я хотела его сейчас. Немедленно. Он поднял мой подбородок и сказал:

     — Почему я и почему сейчас?

     Я поняла, что мне нужно сказать всё, что я думаю о нём, о моих желаниях и я всё выпалила. Он не сводил с меня глаз. Я не отводила свои. Я говорила о своем желании и готовности стать Женщиной. Его взгляд менялся:

     — Тебе 17. Родители на базе. Я..

     — Я готова отвечать за свои поступки. Я решила.

     Он решительно прикрыл мой рот своей ладонью. У тебя есть 10 минут всё ещё раз обдумать, я вернусь через это время. Он ушел решительно, но я все давно обдумала. Это будет сегодня.

     Он вернулся. Его голос изменился, он стал менее командным, менее официальным, менее холодным. Он разделся сам и взглянул на меня. Я стояла, восхищаясь его телом. Оно было спортивным.

     Мой взгляд упал ниже. О, такой огромный жезл. Неужели он весь, весь поместиться во мне? Проводник наблюдал за моим взглядом. Его член становился все больше и больше. Я протянула руки.

     — Возьми его нежно, как гроздь винограда. Вот крайняя плоть, он мне показал на часть своего члена. Обхвати его губками снизу.

     Его член набухал в моем рту, я тихонько посасывала ствол, поддерживая мошонки. Когда член начал пульсировать, Проводник его осторожно вынул. Я начала облизывать его снова с крайней плоти, переходя на уздечку. Головка была покрыта тонкой нежной кожей, я водила язычком вновь и вновь. Пока головка члена не покраснела сильно.

     Проводник отстранил меня. Сквозь жалюзи сан блока пробивался лунный свет. Он падал на нас, делая наши фигуры более мистическими и нереальными.

     Проводник подошел ко мне со спины. Он обнял меня за талию и начал языком водить по затылочной части шее. Его руки, которые я видела при лунном свете начали изучать мое тело. Они изучили шею, потом спустились к плечам. К груди. Каждый мой сосок накрывался ладошкой, нежно касался пальцами, как будто у гитары перебирали струны. Мои сосочки стали твердеть, увеличиваться и темнеть.

     Я слышала свои стоны. Проводник повернул меня к себе. Язык его описывал какие то пиктограммы по моей груди, спускался ниже, ниже, ниже. Мои ноги были чуть разведены, чтобы был доступ его волшбеному пальчику. Когда он дошел до моей точки G, то я чуть не упала в блаженной истоме. (Специально для — ) Я покачнулась, он поймал меня. И отнес на кровать.

     Моя голова, щеки пылали. Мое тело изгибалась дугой. Мои стоны не смолкали. Проводник приподнял мою попку и начал язычком ласкать мои половые губы. Он погружался язычок раз за разом. Водил им вдоль. Казалось, его язык — это бабочка, собирающая нектар.

     Тут он подложил подушку под попку мою. И начал вводить сначала пальчиком, потом членом в мою киску. Медленно я привыкала к новым ощущениям. Потом она закрыл мой рот своим поцелуем и резко вошел. В первые мгновения у меня слезинка выкатилась из глаза, заболело внизу живота. Мне хотелось его оттолкнуть и ноги подобрать к животу. Но он крепко держал

     — Потерпи немного.

     Его движение были убаюкивающими, плавными. Но вот он зарычал и снова стал атаковать меня, долбя киску. При этом он поддерживал меня. Я почувствовала, как что то теплое наполняет меня внутри до краев. В его руках я почувствовала себя защищенной, а не израненной.
Пусть внизу живота побаливало, но прижавшись к нему я чувствовала себя счастливой. Я уснула.