Поезд качнуло, тряхнуло, с верхних полок полетело все, что только можно... Ленка проснулась, почувствовала, что падает на пол и завопила во все горло. Вагон накренился и все вдруг оказалось вверх ногами... Поняв, что произошло крушение, девчонка выбралась из-под обрушившегося на нее матраса и попыталась дотянуться до двери купе, вдруг оказавшейся на «потолке». Ничего не получилось. Тут раздался грохот, ее свалил с ног еще один толчок, вагон опять перевернулся. Теперь он лежал вверх ногами. Окно раскрылось. Девчонка забыла про все и выскочила на воздух. Тянуло дымом, где-то уже трещал огонь. Произошла железнодорожная катастрофа.

     Ленка ехала в деревню к бабушке, а оказалась посреди леса. Отбегая от сошедшего с рельсов, свалившегося с насыпи и горящего состава, она увидела, что еще много человек лезло из окон. Тут ее нога угодила в какую-то яму с водой, Она упала, измазавшись в жидкой грязи. Длинные волосы распустились, на них налипла тина. Впереди было болото. Поднявшись в грязных мокрых джинсах и рубашке, она попрыгала с кочки на кочку вперед. Вдруг кто-то подал ей руку. Она уцепилась за нее и оказалась на сухом месте.

     Это был парень, который еще в поезде при посадке помогал ей занести чемодан, а потом смотрел на нее в коридоре вагона, Ему было лет двадцать, так что четырнадцатилетняя Ленка побаивалась ответить на знаки внимания. Теперь же вокруг никого не было, да и обстановка обязывала. Оказалось, что Андрей (так его звали) вылез без особых повреждений для своих джинсовых куртки и брюк. Мало того — он даже прихватил с собой сумку, в которой лежала палка колбасы.

      — Куда же идти? — отчаянно сказала девчонка.

      — Мне-то так даже ближе, чем от станции, мой дом в двух часах ходьбы, — ответил Андрей. — Пойдем пока ко мне, переночуешь, а завтра я тебя довезу до твоей бабушки.

      — Я устала, — пожаловалась она.

      — Съешь колбасы, а пока пойду к ручейку, тут недалеко, я воды принесу.

     Настрадавшаяся Ленка, почесывая синяки от кувыркания в вагоне, с аппетитом прожевала отрезанный кусок и от усталости задремала сидя, прислонившись спиной к неизвестному ей дереву.

     Проснулась она от поцелуев и сперва долго не могла поверить самой себе. Андрей стоял перед ней на коленях, держал трехлитровую банку с водой, умывал и целовал. «Вокруг никого нет, а я же давно мечтала, чтобы не мешали и не подсматривали», — решилась девчонка и тоже ответила долгим поцелуем.

      — Я люблю тебя, — сказал Андрей.

      — Пойдем, — вскочила Ленка от испуга, что он сейчас еще что — нибудь сделает: взрослый парень все же!

     Прошло не два, а три часа, прежде чем они подошли к обширному бревенчатому дому с мансардой, стоявшему на полянке и на берегу ручья. Входа в него было два. Проникнув через один, они оказались в комнатке, где стояла кровать, ведро с водой и столик с керосиновой лампой. В остальной дом вела другая дверь. Андрей сказал «Никуда не выходи» — и исчез за ней. Через десять минут он принес ей чистую длинную рубашку и халат.

      — Вот ведро с водой, вот корыто, вымойся и переоденься. Я чай принесу.

     От такой заботы о себе Ленке стало тепло. Она подумала о том, что согласилась бы остаться жить в романтичной лесной избушке, когда о тебе так трогательно заботятся.

     Он вернулся какой-то расстроенный. Вымывшись, она пила с ним чай в рубашке и халате. Андрей сидел напротив и внимательно смотрел. Сразу же девчонку сильно потянуло в сон — она еще успела подумать, не было ли подсыпано в напиток снотворное... * * * Пробуждение было очень неприятным. Ленка лежала не на кровати, а в абсолютно другой комнате, на каком-то деревянном возвышении, причем не в рубашке, а совершенной голой. Руки были крепко связаны за спиной, а ноги — у лодыжек и у колен. От страха девчонка закричала, позвала парня, но никто не ответил. Попробовав пошевелиться, Ленка выяснила, что связанные руки привязаны к железному кольцу в помосте, а ноги — к столбику, стоящему поодаль. Оставалось только извиваться, словно червяк.

     И тут вошли люди, при виде которых голая девчонка готова была сгореть от стыда. Это были трое мужчин, одеты они были обыкновенно, но на их головах были пелеринки с прорезями для глаз, как у средневековых палачей.

      — Девка, — сказал один, незнакомый ей, — ты у нас запомнишь, как таскаться по чужим домам.

     Он подтащил кадку с растущей в ней крапивой, рукой в перчатке сорвал куст и стал нахлестывать ей по беззащитному телу лежащей девчонки. От жжения все сразу зачесалось, Ленка завопила, завиляла всеми частями тела. Крапива прошлась по груди, спине, попке, ногам... Связанная закричала:

      — Не надо, не надо, зачем вы это делаете? Кто вы?

      — Не скажем, — проговорил все тот же «палач». — И так узнала слишком много... по вине некоторых...

      — Я ничего не знаю! Не знаю, куда меня привели! — вопила Ленка, переворачиваясь и пытаясь потереться об помост или об столбик. — Отпустите меня с завязанными глазами! Я все-все забуду, пожалуйста!

      — Не-е-ет, ты должна будешь запомнить не головой, а всем своим телом, что про нас надо забыть, — жестоко сказал мужчина и рассыпал листья крапивы вокруг нее по всему помосту. Почувствовав, что с каждым вилянием добавляется новый ожог, Ленка завизжала от страха и унижения и постаралась замереть, но сокращения мышц ног, спины и ягодиц говорили о том, что это ей давалось нелегко.

      — Полежишь на крапиве, отревешься, тогда и поговорим, — пояснил мучитель.

     Все вышли, оставив ее одну. Пленница наконец хоть немного отвлеклась от мыслей о крапиве и подумала, что так извивалась, что мужчины рассмотрели все ее тело. Интересно, кто они? Почему остальные двое молчали? Где Андрей? Что они с ним сделали? Она почувствовала, что заботится о судьбе парня, как будто влюбилась в него.

     Лежать голой пришлось долго, много часов. Руки и ноги затекли от веревок. Наконец пришли все те же в пелеринках, но только вдвоем, и ее развязали. Пустили к ведру умыться, а потом взяли за руки и вывели в следующую комнату. Кроме всяких инструментов и верстаков, здесь стояла большая железная кабина с наклонной крышей. Один «палач» распахнул ее дверь и толкнул туда голую девчонку:

      — Иди, погуляй, да смотри, не останавливайся!

     За дверью был эскалатор, как в метро, только уходящий вверх на три-четыре метра. По бокам, спереди и сзади — железные стены. Тусклые лампочки освещали эту коробку. Тут дверь сзади заперлась и Ленка обратила внимание, что она вся густо утыкана впаянными стальными иголками...

     Что-то заскрежетало и эскалатор поехал вниз, неся Ленку прямо на иголки. Она вскрикнула и побежала по ступенькам наверх. Перегнав скорость движения лестницы, девчонка подскочила к верхней стенка, но наткнулась руками на такие же иголки. Внезапно она все поняла и похолодела от ужаса: чтобы не наколоться, надо все время идти вверх, идти, идти и так до бесконечности... А что будет, когда она устанет? От страха голая завыла и хотела постучать по боковым стенам, но в них тоже оказались иголки. Провизжав от боли, она начала причитать, поспешно перебирая ногами:

      — Пожалуйста, выпустите! Что хотите, все сделаю, только выпустите!...

     Ритм ходьбы от усталости замедлился, ее отнесло вниз и «посадило» на иголки в двери. Как только в мягкую попу и в спину у лопаток впилось несколько игл, Ленка заорала и почувствовала в себе прилив новых сил. Иголки оказались горячими и обжигали. Добежав от импульса до верха эскалатора, Ленка споткнулась и упала. Проехав вниз, она наткнулась на иголки пятками. Опять усталости как не бывало и орущая девчонка бодро зашагала, опираясь о коленки руками...

      — Никогда, никогда не захочу сюда вернуться! — вопила она. — Никому ничего не расскажу! Выпустите!

     Загрохотала железная дверь и лестница вынесла обессилевшую жертву в комнату. Ее поднял единственный разговорчивый мужчина.

      — А теперь ты у нас постоишь, — сказал он, связал ей руки, подтащил к столбу и привязал за руки к торчащему высоко кольцу.

     Мужчины сели за стол, вскоре к ним присоединился третий. Они стали пить водку и закусывать ее каким-то винегретом. Голодная девчонка не осмелилась ничего попросить. Поев, «палачи» ушли.

     Они как-то плохо ее привязали. Веревка под тяжестью тела стала потихоньку распускаться, а когда Ленка задергалась, то развязалась вовсе. Тихо, чтобы не наделать шума, голая прокралась к одной из дощатых дверей и посмотрела в щелку между досками.

     На кроватях сидели те самые мужчины, но уже без пелеринок. Тому, который разговаривал с ней, было лет сорок, другой — помоложе, а третьим был... Андрей!

      — Вот видишь, она только визжит и просит выпустить ее, а про тебя даже не вспоминает! — убеждал Андрея старший. — Какая может быть любовь к этой козе? А как ты мог рассекретить нашу избушку? Стыдно!...

      — Да она ничего не видела, пока вы ее не связали! — оправдывался тот.

     Ленка все поняла и сообразила, что к мужчинам идти нельзя, оставаться — тоже. Она кинулась в другую дверь, за которой оказалась комната, где она лежала на крапиве. Из этой комнаты с помостом через следующую дверь девчонка попала туда, куда вчера ее привел парень. Натянув свои грязные джинсы и рубашку, она опрометью вылетела из домика и устремилась в лес... Автомобильная дорога нашлась только к вечеру. «Проголосовав» перед первой же машиной и рассказав водителю, что блуждала в лесу после крушения, она поехала домой. По дороге, вспоминая свои страдания, она с гордостью думала, что перенесла их и осталась верна Андрею. Не то что он ей... 1991