Эпизоды, которые вы прочтете, не досужая выдумка. Они списаны и слегка домыслены с исповедальных рассказов моей ближайшей подруги, которые я по журналистской привычке, скрытно записала на магнитофон. Надеюсь, что если она когда-либо прочтет эти страницы, то простит, ибо все равно никто не узнает:

     С отрочества у Маши сложились непростые отношения со своим бюстом. Она стеснялась его, хотя втайне и гордилась. Уже к 15 годам Маша носила лифчики пятого размера, черные платья и блузки чтобы скрыть свои быстро растущие груди. Они достались ей по наследству от бабушки, которая гордо носила свой необъятный бюст. Маша сутулилась, пытаясь скрыть мощно выпирающие дары природы. Но даже в темной упаковке они вызывали искренний интерес мальчишек во дворе и в школе. Девчонок прозвали ее — Бюст, а мальчишки — Сися.

     Бабушка улыбалась на переживания Маши и говаривала —

     «Вырастешь — поймешь, как тебе повезло. Еще великий Бальзак писал — « женщина без груди, что постель без подушки.»:. И горделиво встряхнула могучими грудями. В 60 ее лет они были мощны и упруги, как у нерожавшей. Летом Маша с интересом наблюдала как необъятные арбузы бабушкиных грудей буквально гипнотизировали мужчин на улице.

     Нередко перед сном Маша долго изучала свои «подушки», которые мощными холмами упругой плоти возносились от основания шеи и завершались нежными куполами сосков. Трогать их было приятно — соски напрягались и твердели.

     В остальном Маша была ничем особенном не выделялась. Если судить по бабушке, копией которой Маша повидимому становилась, то Маша должна была стать достаточно крупной дамой с полными бедрами и выраженной талией. Личиком она смахивала на женщин с картин Брюлова — бюронетка с живыми карими глазками и округлым овалом. Милашка, но не красавица.

     * * *

     Тем летом на даче вместе с Машей, которая уже перешла в 10 класс, и ее родителями обосновалась мамина сестра с сыном Яшей, хорошеньким, как девочка, мальчонкой 9 лет. У Яши была смазливая в кудряшках круглая мордочка с живыми карими глазками. Он был мельче своего возраста и обижался, когда спрашивали, ходит ли он в школу.

     Яше поставили раскладушку в комнате Маши и она воспринимала его как сестренку. Не стесняясь раздевалась, переодевалась и с любопытством рассматривала худенькое тельце Яши. Так впервые она увидела «письку», о которой много читала. Маша была начитанной барышней и прочла все, что можно про «это». «Писька» была маленькой и смешной и вовсе не походила на могучие члены, которые она видела в журналах.

     Как-то в июне резко похолодало и под тонким пледом было прохладно.

      — Машенька, — пропищал с раскладушки Яша, — жуть как холодно, где бы еще одеяло раздобыть?

      — Поздно уже искать — залезай ко мне, — и Маша подвинулась на широкой кушетке.

     Яша в одних трусиках нырнул к ней под одеяло.

     Бедная крошка, — подумала Маша и прижала мальчонку к себе. Яша стал понемногу согреваться и оба задремали.

     Маша проснулась от странного сладко-томительного ощущения в области соска. Сквозь приоткрытые ресницы она увидела, как крошка Яша, обхватив ручонками ее левую грудь, с азартом посасывает большой как слива сосок. От удивления Маша окончательно проснулась, но решила притвориться спящей. Упоительное ощущение в соске нарастало и сладко отдавало внизу живота. Вскоре Яша принялся за другую грудь и Маша как бы невзначай повернулась, чтобы было удобнее. Невольно, будто во сне, она прижала Яшу к себе и: вдруг почувствовала, как нечто твердое упирается ей в бедро. Машина рука наткнулась на горячий столбик: Она мгновенно поняла что это за предмет и удивилась — надо же, писька малыша Яши казалась такой крохотной:

     Яша испуганно замер и перестал сосать. Машина рука обхватила тонкий но твердый членчик и он начал робко двигаться — вперед — назад. Маша поняла, что происходит и ей начинало нравиться как в ее кулачке ритмично елозит затвердевшая Яшина писька. Нравилось ей и то, что Яша с удвоенной энергией принялся всем ртом засасывать ее крупные соски обжимая двумя руками налитые груди.

     Вдруг Яша как-то быстро — быстро задергался, всхлипнул и затих. Маша догадалась — кончил. И тут она почувствовала, что необыкновенно возбудилась. Сна как не бывало. Внизу живота нарастала тяжесть и сладкое томление... Ее пальчик окунулся в щелку и обнаружил — мокро, очень мокро. Маша вдруг осознала, что ей нужна разрядка.

     Она положила руки на худенькие плечики Яши и стала сдвигать его книзу. И вот кудрявая Яшина головка оказалась внизу живота.

      — Яшенька, пожалуйста, найди там, между ножек ну... мокрое местечко. Поцелуй туда — жарким шепотом попросила она. Маша взяла ручку мальчика и направила туда, где томило. Яша быстро сообразил, что надо « тете Маше» и вобрал в ротик все мокрое и горячее. Стал засасывать и Жанна уже не смогла сдержать стон. Яша замер. — Ну, Яшечка, давай, давай, кушай ее, кушай... еще, еще, сильнее, вкуснее — навзрыд горячо зашептала Маша. Вдохновленный Яша ускорил чмокание и тут Машу охватил первый в ее жизни оргазм. Мощные сладкие судороги накатывались одна за другой и померкло сознание. С последним полуобморочным содроганием наступило облегчение, и по телу разлилась сладкая истома. Маша притянула Яшину головку и поцеловала его в лобик.

     С тух пор, когда ночью в комнатах родителей все успокаивалось, крошка Яша перебирался на машину кушетку. Обеими ручками он еле обхватывал упругую тяжелую грудь, приподнимал ее и жадно всасывал шоколадку соска. Прихватывал его зубками, теребил и разминал пальчиками. Затем принимался за вторую грудь. Возбуждение Маши быстро нарастало и когда ощущения становились невыносимо сладкими, она клала руки на плечи мальчика. Яша понятливо сползал вниз к «мокрому местечку». Скоро он научился безошибочно находить головку довльно крупного клитора и ловко обрабатывал его язычком и губами. С каждым разом Маша осваивала какие то новые ощущения, а оргазмы становились чаще, мощнее и разнообразнее. Истощенная очередной серией сладких судорог она захватывала в кулачок напряженный членчик Яши и через пять минут он уже перебирался на свою раскладушку.

     * * *

     Незаметно пролетело лето и дома Маше стало очень не хватало нежного кудрявого мальчонки, его сладкого ротика и столбика «письки». Из книжек она быстро постигла приемы самоудовлетворения — особенно ей нравилось «делать это» струей теплого душа.

     На Новый год сестры с мужьями собрались в гости и Яшу привезли переночевать. Как только за родителями закрылась дверь, Яша оказался на коленях у Маши и быстро расстегнул кофточку и обнаружил лифчик, перед которым несколько растерялся — на даче его не было..

     Маша, девушка крупная для своих теперь уже 16 лет, взяла Яшу на руки и отнесла в спальню родителей. Там они рухнули на широкую двуспальную кровать. Маша сама расстегнула застежку на спине, и пышные белые шары грудей вывалились наружу. Яша жадно обхватил двумя руками левую грудь и всем ртом впился в сливу соска. Маша закрыла глаза. Ощущения нарастали и вот уже ее руки как бы сами стянули юбку. А потом, полностью раздевшись, она быстро раздела Яшу. Который уже хорошо знал что делать — его курчавая головка тут же оказалась между ее ног. На этот раз Яша не просто обсасывал клитор — он просунул свои музыкальные пальчики в мокрую щелку и стал разминать изнутри. Он, видимо, прочел книжки про «это». Сначала было немножко больно — Яша, видимо, сильно растянул плевру, но скоро болезненность прошла. Новые ощущения захлестнули Машу. Ее оргазм был внезапным и сокрушительным — она закричала и ее затрясло как под напряжением. Сколько длилось это сладчайшее беспамятство она не помнила. Но почувствовала как восставший членчик Яши стал толкаться внизу живота.

     Тогда Маша опрокинула Яшу на спину и неожиданно для себя смело обхватила губами столбик его детской плоти. Вспомнилось ...

 разделяй и бей первым.

      — Можно ребята подождут на кухне. Чаек приготовят. — робко сказала Маша и взяла толстого за руку.

      — Как скажешь, красавица — толстый расплылся в добрейшей улыбке Но Любочку возьмем с собой.

     В комнате Маша по хозяйски начала сдвигать к стене стол и стулья.

     Пояснила — Люблю на ковре. Толстый понимающе ухмыльнулся.

      — Кресло не передвините? — попросила Маша. Мужик нагнулся и двумя руками взялся за кресло.

     Более удобной позиции для удара трудно было придумать. Руки заняты креслом, а висок на линии прямого удара. Удар ногой с разворотом — а ля Чак Норис — был машиной «коронокой» и весил (меряли по динамоментру более 400 кг). Этот прицельный удар пришелся мужику прямо в висок и отбросил его к стене. Затем резкий удар нунчаками по основанию черепа и глаза толстого прикрылись.

     Девица Любочка онемела от испуга и была готова взвизгнуть. Но тут Маша от души врезала ей ногой в сплетение — девица сложилась поплам и молча рухнула на ковер.

     Маша с холодным интересом посмотрела на дело рук и ног своих. Отметила, что страха не было. Как на тренеровке — сначала работает голова потом все остальное. Для страховки выполнила «контрольный удар» — пяткой добавила толстому по виску и переносице — из носа обильно пошла кровь. По правилам надо, конечно было повернуть его на бок, чтобы не захлебнулся кровью. Вдруг застонала Любочка и Маша нежным ударом по затылку надолго отправила ее «в бессознанку».

     Итак — на кухне трое. Сопляки, но там есть ножи. Ну что ж, опять — разделяй и властвуй.

      — Леня, — крикнула она в коридор — полотенце принеси пожалуйста. Два.

     Этого гада надо делать инвалидом, — подумала Маша — последний закон о пределах необходимой обороны позволяет.

     «Не смотрю, не смотрю», — Ленькина рука с полотенцами протянулась в проем двери. Маша резко вдернула руку с полотенцами и Ленькой в комнату и по ходу движения крепко двинула ему коленкой в пах. Ленька охнул и согнувшись ухватился за пострадавшее место. Открылась шея — цепочка нунчак обхватила горло и замкнулась под стриженным затылком. «На автомате» Маша выполнила резкий поворот... И еще... В позвонках что то хрустнуло и Леня молча свалился в проходе.

     В этот момент на кухне открылась дверь и выдвинулась голова — Лень, тебе помочь?

     Тут голова увидела ноги Леньки, выпиравшие в коридор, и быстро исчезла на кухне, откуда через секунду высунулись две головы. Потом два туловища. Маша чертыхнулась и встала у стенки за дверью.

     « Лень тебе чо, плохо?» Пацаны подошли, повернули тело и увидели остекляневшие глаза Леньки. Один из них встал и наткнулся на сощуренные холодные глаза Маши. Удар ребром ладони, хруст сломанной переносицы и лицо парня мгновенно залилось кровью. Костяшками правой руки по Адамову яблоку и «вилкой» левой по глазным яблокам. Вопль боли и парнишка свлился на пол. Тут Маша увидела ошалелые глаза второго рыжего как Чубайс десятикласника. Он вскочил и рванулся в комнату, споткнулся об недвижимое тело Любочки и упал.

     Лежачих не бьют — пронеслось в голове у Маши. Она взяла его на жесткий болевой захват Ахиллесова сухожилия. Парень взвыл от нестерпимой боли. Полотенца пригодились — связала ноги и руки.

     Осмотрела поле боя. Толстый в луже крови лежал недвижимо, Ленька не шевелился. Связанный рыжий скулил от боли и страха. Второй валялся на полу в болевом шоке. Маша взяла в ванной мобильник. Рыжий, глотая слезы, сказал адрес.

      — Пап, это опять я. Все в порядке. Но есть пострадавшие. Все кроме меня. Приезжай по адресу...

     Маша переоделась в скромное школьное платьице и спрятала нунчаки. На кухне чай уже вскипел и Маша успела выпить чашку когда в двурь позвонили.

     Буквально ворвался отец и с ним какой то милицейский начальник — полковник по погонам. То, что они увидели повергло полковника в шок. Он долго расспрашивал Машу, как все это произошло, просил кое что показать в движении, а потом сказал: « Вот что барышня — про нунчаки и все эти ваши боевые искусства никому ни слова. Впрочем, все равно не поверят. Ну а легенду мы вам нарисуем... Если захотите, то в школу МВД путь открыт «. Отец подмигнул Маше и наконец улыбнулся.

     Как выяснилось, толстый мужик был в розыске — по дороге в больницу умер, захлебнувшись кровью. Похороны Лени состоялись через неделю. В открытом, как полагается по факту обнаружения двух трупов уголовном деле, зафиксировали, что пострадавшие погибли в результате взаимной драки. Пацанов и Любочку подержали в КПЗ и отпустили. Под обещание помалкивать.

     Но видимо что то просочилось, и в школе Машу неимоверно зауважали. Школу она закончила с золотой медалью, но поступила не в школу МВД, а в иняз им. Мориса Тореза.

     * * *

     Летом первый их курс послали в подмосковный колхоз, над которым иняз. шефствовал еше с хрущевских времен. Но теперь за работу платили и притом неплохо.

     Разбили на звенья — на сено, на прополку, на ферму. Машу как члена Сокольнического конно — спортивного клуба направили к лошадям. Там ее представили главному конюху — Петру Китову, небольшому коренастому мужичку лет за пятидесят и двум конюхам — его взрослыми сыновьями.

     В тот летний день на конюшне было жарко и дурманило от свежего сена. Работы уже не было и Машу сморило на свежем сене. Расстегнула кофточку: Проснулась она от приглушенных голосов. Приоткрытыв глаза увидела троицу — Ивана Китова с сыновьями. Очумело взиравшими на распростертую перед ними телку с огромными белыми грудями, выпавшими из летней кофтенки.

      — Вот это вымя, — засопел младший Василий, разминая рукой ширинку.

      — Да уж, — перевел дыхание брат Николай — полна пазуха титей и потянул за молнию на джинсах. — Старший Китов жестко обрезал — В зону захотел, кобель. Знаешь сколько за групповуху дадут.

     Ситуация Машу не испугала. Она мысленно прикинула как можно без труда «нейтрализовать» все семейство. К тому же рядом валялась увесистая палка. Но сейчас ей стало интересно... Теоретические познания Маши о сексе и его окрестностях пока никак не подтверждались практикой. Напряженная учеба и к тому же родители, напуганные произошедшим, контролировали каждый ее шаг. Хотя в институте ухажеров хватало. Приходилось запираться в ванне и включать теплый душ...

     Китов страший задумался, внимательно осмотрел заспанную Машу, ухмыльнулся и заметил — «Но ротик она нам откроет.» И расстегнул старомодние штаны на пугвицах. Оттуда вытащил крупный жилистый член с блестящей красной головкой. Маша с любопытством разглядывала этот могучий «корень жизни». Такого она еще не видела. Ситуация ее стала возбуждать.

      — Ну, давай, девонька, покушай хуек, не побрезгуй, — Иван Китов вплотную подошел к Маша и приподнял ее на колени. При небольшом росте его член как раз уперся ей в лицо. Мозолистыми руками Китов старший приподнял ее пышные груди и толстыми пальцами прихватил соски. Стал разминать, будто самокрутку. Сыновья как завороженные смотрели как их батяня истово обжимает невиданно толстые белые груди молодой ядреной москвички.

     Маши быстро вспомнила, что советуют книжки Правой рукой она плотно обхватила мощный ствол и стала его подрачивать. А потом прикрыла глаза и, на вдохе, обволокла губами налитую пурпурную головку. Головка была слегка соленой. Другая рука крепко прихватила крупные волосатые яйца старшего Китова. Тот аж закрятел от удовольствия.

      — Ну ты деваха, блин, даешь, — и еще плотнее стал месить ее груди.

     Продержался он не долго и рот Маше заполнила густая мужицкая сперма. Маша сперму проглотила и почему то подумала, что с у Яши она была вкуснее.

     Потом были братья. Члены, как бати — крупные, увесистые, но не длинные. Оба по первой кончили ... в руке у Маши — после начального подрачивания. Отец Китов принес полотенце и заботливо стер подтеки спермы. Потом старший зажал двумя руками Машины огромные груди и вставил между ними свой багровый член. Перед ее глазами из мякоти грудей стала выныривать пурпурная головка. Через пару минут Китов младший застонал, и Маша с интересом увидела как из головки члена потек белок спермы. Пригодилось полотенце. Затем младший тоже втиснул член меж машиных обширных грудей. Кончал долго, со стонами и крутым матом. Все это время старший Китов стоял рядом и смотрел, чтобы «хорошую деваху» случаем не обидели. Напоследок показал ей висящий бананом член и попросил еще «немножко потрудиться». Маша уже привычно зажала колбасу мягкой плоти в кулачок и стала быстро — быстро водить рукой. Папаша Китов, возбуждая себя «доением» ее пышных грудей и матерщинкой, спустил довольно быстро.

      — Ну, дочка, ублажила старика, ну ублажила — причитал папа Китов. Потом почему-то поцеловал Машу в лоб, отвел к умывальнику и дал чистое полотенце. А затем принес из подсобки банку меда, большой жбан молока и огромный ломоть свежеиспеченного ржаного хлеба.

      — Это тебе, Машура. Силы подкрепи, нам еще они пригодятся.

     Китовы ушли, а Маша молоком умыв лицо и, пожевывая хлеб с медом, еще долго сидела в конюшне, осмысливая произошедшее. Наконец то она увидела настоящие хуи взрослых мужиков и притом в действии. Ничего такого особенного. Но как такая штука помещается там внизу?

     В сосках и в низу живота нарастало знакомое возбуждение. Сейчас Маша знала чего хотела и даже кого. Конечно милого Витечку Лапина, из ее группы, давно и безнадежно в нее влюбленного. Витечка вернулся с поля к вечеру. Маша взяла его за руку — Пошли на речку, помоемся. Темнело. На берегу у большого стога остановилась.

      — Слышишь, как бьется мое сердце, — таинственно прошептала Маша и приложила Витину руку под свою пышную грудь. Бедный Витя остолбенел.

     Знаешь, почему так бьется — Маша сделала драматическую паузу и выдохнула — потому что я, я... тебя люблю.

     Жанна расстегнула кофточку и сказала — вот послушай как колотится. Витя встал на колени и руки у него дрожали.

     Да, бьется, — хриплым голосом подтвердил он, и ладони подхватили горячую тяжелую и объемистую грудь снизу. На этом он остановился и замер.

     Тогда Маша взяла непонятливого Витеньку за уши и уткнула его лицо в свой сосок.

      — Ну же, поцелуй его, шоколадку эту пососи.

     Витя осторожно облизал сосок и замер.

      — Еще, еще, ну сильней же, — слегка рассердилась Маша и подумала — совращать так совращать... Кофточка полетела в сторону и ошарашенному Вите предстали две мощные молочно белые дыни Машиной плоти... Маша буквально впихнула Витину голову между грудей, а ладони положила на вздувшиеся соски.

     Восставший Витин член оказался не таким ядреным как у Китовых, но длинным. С ним — ручками и ротиком — она управилась быстро. Витечка быстро кончил и стал объясняться в вечной любви. Сложнее было объяснить ему как ублажить «мокрое местечко».

     * * *

     Бурный роман с Витечкой продолжался все лето и весь первый семестр — пока его родители были за рубежом. Трехкомнатная квартира превратилась в большую спальню, а точнее «сексодром». Это был ускоренный курс «молодого секс бойца». Молодые совокуплялись что называется non — stop. Без устали ежедневно и везде — от коврика в прихожей до ванной Маша попробовала все, о чем можно было прочесть в обширной и ныне доступной литературе. Витечка похудел, но держался стойко. Маша расцвела и явно похорошела. Она вполне поняла аксиому — сперма необходима организму женщины. Поэтому, попытки Витечки попробовать аннальный секс Маша не поощрила. Но зато научилась получать первый оргазм от ласки грудей, когда они поднимались на лифте, а последний, двадцатый, через час от ласкового язычка обессилевшего Витечки. Особенно Маше полюбилась поза «раком» — при этом длиный Витин член затрагивал какие то особенно чувствительные точки. Накатывался быстрый и могучий оргазм. При этом Маша любила видеть себя и Витечку в зеркале — свои огромные качающиеся в ритм груди и искаженное страстью лицо партнера.

     Но из загранки вернулись Витины родители и сексульный «рай» по существу закончился. Витечка тут же предложил выйти за него замуж, но его разговор с родителями закончился скандалом. Кроме того, Маша, как девушка практичная, не торопилась на втором курсе стать замужней дамой.

     Как говорила ее лучшаяподруга Вера: «ебля еблей, а брак — браком.»

     Были нечастые встречи на «хатах» друзей — на отдельную квартиру денег не было.

     Первую педагогическую практику Маша проходила в элитной школе, недалеко от дома. В школе Маша, а теперь теперь Мария Петровна, была популярна. По двум обстоятельствам. Во-первых, по причине приятной внешности и незаурядного бюста. На ее уроках даже самые буйные восьмикласники были овечками и не отрывали от «англичанки» глаз. Точнее от шевелений ее пышных грудей, которые в лифчике под батистовой кофточкой жили как бы своей самостоятельной жизнью. Во-первых, все хотели знать английский, который она преподавала, и от частных уроков не было отбоя. Одно из занятий она вела с тремя своими учениками из восьмого класса — недалеко от школы в обширной квартире, родителей Коли. Была средина мая, родители укатили на дачу и в просторной гостиной Мария Петровна терпеливо объясняла мальчикам употребление английских артиклей. Услужливый Коля, крупный четырнадцатилетний пацан, принес всем апельсиновый сок.

     Учительнице — в большом хрустальном стакане. Май выдался жарким и Мария Петровна с удовольствием почти залпом выпила сок. Коля ринулся на кухню доливать ее стакан, который тоже скоро опустел. Через несколько минут как-то неожиданно Мария Петровна почувствовала слабость и не было сил поднять руку. По телу разлилась слабость и: она отключилась.

     Когда они увидели Марию Петровну без сознания то растерялись,. Коля, однако, спокойно пояснил — — это клофелин подействовал. Он объяснил, что добавил в хрустальный стакан с соком лекарство клофелин, который его отец принимал для снижения артериального давления. Добавил просто так, посмотреть, что будет. Коля любил экспериментировать. И потом — ему очень не хотелось заниматься английским в этот жаркий майский день.

     Отнесем ее на кровать — предложил Коля — пусть отойдет. А я крутой видак поставлю.

     Мальчики не без труда перенесли обмягшее и отяжелевшее тело Марии Петровны в спальню на большую двуспальную кровать родителей Коли. Она распростерлась на обширной кровати и ее дыхание мерно вздымало гору грудей. На этих двух обширных холмах сразу сосредоточилось внимание мальчиков. Роскошные сиси, с колыхания которых они не спускали глаз в классе, теперь были так близки:

      — Давай немножко посмотрим — робко предложил Олег и начал расстегивать кофточку. Под ней открылся розовый кружевной лифчик, в котором покоились огромные шары. Через кружева просматривались крупные коричневые соски.

     Ух ты! — не мог сдержать восхищения Петя — вот это сиси! Невольно он дотронулся до выпиравшего из лифчика могучего бюста и рука его отдернулась. Мальчики замерли в немом восхищении.

     Давай посмотрим в натуре, — нерешительно предложил Коля, — и Олег стал ковыряться с застежками лифа. Совместными усилиями лифчик был убран и из него выпали пышнейшие белые полушария с широкими кругами сосков. Груди слегка свисали в стороны и поражали размерами. Впервые мальчики видели голую женскую грудь, поистине необъятных габаритов. Зрелище завораживало.

      — Вот это супер — сиси, — опять выдохнул Петя,

     Он осторожно обнял в обе ладони одну нежную упруго-мягкую грудь, приподнял ее и ртом жадно обхватил большой упругий сосок. Другой грудью занялся ...