Над Италией обширной

     Солнце светит с наглой мордой.

     А под лестницей, в каморке

     Папа Карло режет бревна.

     (Хочет сделать буратину,

     что, скажу я вам, не проще,

     чем пиздою улыбаться)

     Сделал уши из картона,

     Нос из щепки свилеватой,

     Приспособил под мудя

     два червивых желудя,

     А потом, зевнув от скуки,

     Под елду он точит руки.

     Буратино получился

     Чурка-чуркою, но мило

     Улыбался он ебалом,

     Что весьма немаловажно.

     Папа Карло вытер руки

     Прямо об его рубашку,

     И сказал «тебе я — папа,

     А теперь пиздуй-ка в школу,

     Потому, как тут в каморке

     Хавать нечего, по жизни».

     (Даже выдал умну книжку,

     «Патологии безмозглых»,

     Что нашел он на помойке,

     Роясь в поисках полена)

     Буратино был не промах,

     Книжку продал он слепому,

     Что стоял пред дверью храма,

     (Получил взамен червонец,

     Выдав сдачу пиздюлями)

     И пошел, рыгая стружкой,

     Прямо к кукольному театру.

     В театре толстый жлоб — директор,

     Изловил его в антракте,

     (Запродать мечтал японцам,

     В виде щепы или стружек),

     Но полено отпизделось,

     Рассказав ему про дверцу,

     Что в каморке отделяла

     От сортира всю жилплощать.

     Тот лапшу разгреб руками

     На своих ушах мясистых,

     Дал ему двенадцать злотых

     (Коих было пять — фальшивых),

     И отправил тихо на хуй,

     Приказав молчать про дверцу.

     Но Базилио, страдавший

     Геморроем, и Алисой,

     Услыхав в его кармане

     Звяканье монет об яйца,

     Охмурить решил придурка,

     Чтоб отнять весь аллюминий!

     Подошел к нему он сбоку,

     Костылем огрел по пузу,

     И нимало не смущаясь,

     Предложил свои услуги,

     По вложенью денег в землю.

     И Алиса тут же, наспех,

     Как смогла, изобразила,

     Словно в ящике — рекламу,

     С раздеванием и MARS! — ом.

     Буратино вмиг отбросил,

     Все мечты нажраться пива,

     И зарыл все деньги тут же,

     В кучу мягкую навоза,

     Посолив, сказал три слова:

     «Крэкс, пэкс, фекс»,

     Иль что-то вроде...

     Ночь подкралась незаметно,

     Над навозом пар поднялся,

     А проклятое полено

     Сторожит свои финансы.

     Кот ему и так и эдак,

     И Алиса мелофоном

     Отвлекает, и грозится

     Что менты сюда пиздуют,

     И конец, мол, скоро света...

     Вдруг навоз зашевелился,

     И оттуда показалась

     В дупель пьяная Тортилла,

     Что косила там от супа.

     Уши от дерьма прочистив,

     Предложила нагло сделку:

     «Кто замочит Дуремара,

     Что пиявками торгует,

     Тот откроет две шкатулки,

     Если отгадает слово».

     Но ублюдок Буратино

     Завопил — «играем «супер»!!!

     Либо суп из этой сварим,

     Либо — ключ от «запорожца!»

     Черепаха, приумножив,

     От тоски навозну кучу,

     Предложила сразу — ключик,

     Но! — За яйца Дуремара.

     Дуремар присел в сортире.

     Над очком по типу «дырка»,

     И... Мгновенно и бесшумно.

     Отдала Тортилла ключик.

     Что там было с Дуремаром,

     Лишь один «товарищ» знает,

     А богатый Буратино

     Двух мошенников оставил

     Добывать в дерьме монеты,

     И направился в каморку,

     На елде ключом вращая,

     Им отца в сортире запер,

     И продал каморку грекам

     За свободную валюту.

     Папа Карло так ругался

     На очке, что через сутки,

     Греки убежали в страхе,

     Поминая в реке раков...

     А полено с папой нынче,

     Ездют в театр на ролс-ройсе,

     И тогда директор вшивый,

     К ним в сортир с отмычкой пезет,

     Но чего ему там надо,

     Знает лишь мудрец мохнатый...