Жидкость — белая, вязкая, без запаха, имеет терпкий не встречаемый в пищевых продуктах вкус, при попаданиях на чувствительную кожу лица оставляет красные пятна раздражения, при попадании внутрь бывают дети. Или не бывают, и тогда необходимо выяснить, причиной тому принимающая плоть или свойства самой этой жидкости.

     Тиму срочно нужна была справка, справка в гинекологическую клинику, где ему предложили подработать донором. Только сдавать нужно было не кровь, а собственное семя. Его приобщил к этому делу институтский приятель, мающийся от вечного недостатка денег. Тиму деньги нужны были не меньше, и, рассудив, что все равно с его гиперсексуальностью постоянно приходится снимать напряжение в унитаз институтского туалета днем, и при этом еще предостаточно оставалось сил на многочисленных любовниц вечером, не лучше ли получать за это деньги, да еще приносить пользу нуждающимся в этом бедняжкам. Моральные проблемы, вроде анонимного отцовства, Тима трогали мало. И вообще, его мало, что трогало в этой жизни. Он был молод, здоров, умен и сексуально необычайно привлекателен. В институте за глаза его звали: «Производитель». Но и без этого Тим прекрасно видел в глазах знакомых и случайно встреченных женщин этот неизменно поднимающий настроение взгляд восхищения и нескрываемого интереса.

     В гинекологическом диспансере, куда его направили, пожилой уролог долго и задумчиво дергал его за мошонку, затем что-то записал к себе в журнал, выдал Тиму стеклянную пробирку и послал куда-то по коридору в комнату без номера взять у самого себя семенную жидкость на анализ.

      — Как? — не понял Тим.

      — Может, тебе показать, как?! — с сарказмом и прямотой всех урологов сказал старенький врач. — Руками, а как же еще.

      — — а! — протянул Тим, и непроизвольно улыбнулся глупости происходящего.

      — Честное слово, как дети! — друг деланно рассердился уролог. — Все надо объяснять. Пройдешь до конца коридора, потом налево и там, у лаборантки возьмешь ключ. Через три дня придешь за результатом. Все.

     Тим вышел из кабинета, держа в кулаке перед собою, как какую-то драгоценность, пробирку и двинулся вглубь коридора.

     Очень скоро он стал ловить на себе внимательные взгляды всех без исключения женщины, сидящих вдоль стен в очереди на прием в другие кабинеты. Казалось, они были прекрасно осведомлены, куда и с какой целью Тим несет перед собою эту дурацкую пробирку.

     Никогда прежде Тим не чувствовал себя более смущенным и зажатым. Трудно было придумать для всегда самоуверенного Тима пути позорнее, чем эти двадцать метров по коридору, в сопровождении насмешливых, цинично оценивающих и даже жалеющих взглядов девочек-подростков, красивых молодых баб и женщин в предклимаксовый период.

     Наконец он достиг спасительного поворота налево, где коридор делал странный зигзагообразный изгиб и утыкался в маленькую залу с пустым столом у окна. Только Тим перевел дух, как сзади послышалось быстрое биение каблучков и нежный девичий голос спросил:

      — Вы на анализ эякулята?

     Тим обернулся и увидел перед собою белый халатик, одетый на тонкую невысокую девичью фигурку, венчаемую красивой головкой с заколотыми назад мощным хвостом темных волос. Почему-то сразу ему показалось, что под халатом у девушки ничего нет, так хорошо под накрахмаленной тканью выделялись две острые грудки и хорошо развитые бедра. Но потом он понял, что это впечатление создавали длинные тонки ноги в темных чулках, выходящие прямо из-под края короткого халата и черная сильно декольтированная кофточка, открывавшая всю шею и тонкие ключицы девушки.

     Чуть вздернутый носик и едва заметные усики над изящными губками идеально сочетались с большими темно зелеными глазами, смотрящие на Тима со странной смесью брезгливости и женского интереса.

     Впрочем, в этот момент Тиму этот взгляд совсем еще юной лаборантки показался завершающим ударом после пути на Голгофу по нескончаемому коридору:

      — Да нет, мне всего лишь надо подрочить в пробирку, — с язвительно и злой интонацией проговорил он.

     Девушка прыснула в кулачек и, пройдя к столу, протянула Тиму ключ.

      — Лаборатория работает до шести, так что поторопитесь, — сказала она, и в этот момент взгляды их соединились в странный энергетический мост. Казалось, в одно мгновение они рассказали друг другу все свои чувства и мысли. Самое удивительное, что у обоих они абсолютно совпадали.

     В это мгновение Тим осознал, что самое сексуальное у женщины — это не ноги, не бедра и не грудь. Самое сексуальное у женщины — это ее взгляд. Именно он заставляет кровь приливать к голове и чреслам, а мысль терять контроль и направление.

     Надо же было случится такой встрече! И где! Перед самым мастурбационным кабинетом. Комедийность ситуации не знала себе равных. С трудом попав дрожащими руками ключом в замок, готовый провалится на месте Тим ввалился в пустой кабинет и захлопнул за собою дверь.

     Затем он повернул ключ с обратной стороны и притих. Он явственно услышал, как девушка отодвинула стул и села за свой стол. Тим перевел дух и оглядел место предстоящего анализа. Перед ним находилась абсолютно пустая комната, площадью метров десять, окрашенная омерзительной серо-зеленой масляной краской на две трети своей высоты.

     Окно также на две трети были неаккуратно замазано белой краской. Из мебели в комнате нашлась одна кушетка, обтянутая черным дерматином и белый сиротливо торчащий из стены умывальник, естественно только с одним «холодным» краном.

     Слава богу, мыло и полотенце сбоку были на месте.

     Ни одной картинки или какого либо вдохновляющего объекта во всей комнате не обнаружилось. В этих стенах приходили любые мысли, по большей части мрачные, кроме тех, которые нужны мужчине для совершения неестественного, но порою столь необходимого акта насилия над собою.

     Тим расстегнул ширинку и чуть не оглох от гула в пустых стенах от расстегиваемой молнии. Не было ни малейшего сомнения, что симпатичная лаборантка в соседнем помещении прекрасно все слышит.

     Тим тоскливо оттянул модные «семейные» трусы со скелетами в позах из «Кама Сутры» и достал своего совершенно вялого приятеля. Сама мысль, заниматься сейчас этим, когда за тонкой стенкой сидит столь привлекательное создание, была отвратительна. Но Тим для порядка все же совершил пару поступательно-возвратных движений, что, как и следовало ожидать, не вызвало в его органе ни малейшего отклика.

     Оказывается, в природе не сыскать людей ранимее в вопросах пола, чем мужчины. Это обстоятельство связано с загадочным фактом, что мужской вторичный половой признак не поддается никакому сознательному контролю индивида, им обладающим. Он вообще, в некотором смысле, существо вполне самостоятельное и ужасно своенравное. Он может проснуться, когда ему вздумается, что особенно неудобно в людных собраниях. Но он же может совершенно необъяснимым предательством не откликнутся на громкий призыв в самый ответственный момент интимных отношений. И что ты с ним не делай, хоть грози отрезать, ответа не последует. Даже наоборот, его пренебрежение своими обязанностями может приобрести издевательски стойкий характер. Попадаешь в заколдованный круг: чем больше волнуешься, тем меньше шансов на успех, чем меньше видишь шансов на успех, тем больше волнуешься. Особенно часто неприятности случаются, скажем, где-нибудь на лестничной площадке, где мимо, мешая сосредоточиться, постоянно шныряют жители с наглыми требованиями подвинуться, пожарные тянущие рукав тушить пожар и прилипчивые школьники со своими советами.

     Ситуация похоже была безвыходной, в одной руке Тим держал пробирку в другой свой безвольный орган, а за стеной сидела прекрасная незнакомка. Дрочить не хотелось вообще.

     Так прошло минут десять, во время которых Тим пробовал настроится на рабочий лад, вспоминая все самые занятные эпизоды из своей сексуальной практики, (вспомнил ...

 даже эпизод с собачкой из школьных лет), но как только ум его возвращался к этой мрачной комнате и необходимости не только довести себя до оргазма, но и при этом выстрелить точно в малюсенькое отверстие пробирки, всякое наполнение, как из спущенного воздушного шарика, покидало его пещеристые тела, несмотря на весь отчаянный массаж.

     Неожиданно в дверь негромко, но твердо постучали. Тим от испуга чуть не выронил пробирку. Он быстро заправил все внутрь и застегнул штаны.

     В дверь еще раз постучали, и неуверенный девичий голосок спросил:

      — Вы скоро, а то мне уже домой пора?

     Тим сжал зубы, но промолчал.

      — Вам что, плохо? Почему вы молчите?

     Тиму уже было нечего терять, он тихо подошел к двери, молча повернул ключ, и, отпрянув, застыл в тоскливо-любопытном ожидании: «Войдет или не войдет!»

     «Боже, а если войдет!».

     После небольшого замешательства дверь медленно приоткрылась, и в просвет заглянул милый девичий профиль, и, с испугом вглядываясь в темную фигуру молодого парня, спросил:

      — Вы чего?

      — Ничего, пытаюсь настроиться, а вы мне мешает. Кстати, может быть, вы мне поможете.

      — Я! — опешила девушка от неожиданности. Такого, видимо, в ее практике еще не случалось.

      — Да, вы. А почему бы и нет, в конце концов, анализ крови медсестры берут, чем анализ спермы хуже.

     Этот довод, видимо, поставил девушку в тупик.

     Тим почувствовал, что это переломный момент. Сейчас ни в коем случае, нельзя было ей дать сразу отказаться, тогда уже точно нельзя будет ни на что рассчитывать.

      — Если хотите, я вам даже заплачу. Мне очень нужно, а второй раз я позора в вашем дурацком коридоре не перенесу.

      — Заплатите?! Вы с ума сошли. Вы понимаете, куда вы пришли?

      — Конечно, поэтому и обращаюсь за помощью. Ладно, с деньгами я пошутил, но вы же давали клятву Гиппократа. Не бросите же вы страждущего без помощи?

      — Вообще-то еще не давала, я только собираюсь на медицинский. Я здесь прохожу практику от медучилища.

      — Каким доктором хотите стать?

      — Гинекологом.

      — Отлично. Когда еще вам представится такой замечательный случай изучить, как это все работает. Тем более и делать-то вам ничего не надо. Вы только побудьте здесь, пока я буду онани... брать у себя анализ, а то без вдохновения в этих ужасных стенах у меня точно ничего не получится.

     Было видно, как в молодой девушке борются два противоречивых желания: побыстрее убежать и другое, еще невысказанное, но ужасно заманчивое на грани безрассудства желание остаться.

      — Ну, если только поприсутствовать, — вдруг, озорно улыбнувшись, решилась она и, помахивая неуверенно руками, шагнула внутрь кабинета. — И вам не будет стыдно?

      — Наоборот. Будем считать, что вы врач, а я пациент. Никто же не стесняется своей наготы на операционном столе.

      — Ну, вы скажете! Я пока еще в операциях не участвовала.

      — Ну, хорошо, где врачи еще видят обнаженное тело?

      — Еще в морге — у нас недавно практика была.

      — Вот и прекрасно, представьте, что я голый мужчина в морге.

      — Ой, только не это.

     В ее голосе явно прозвучала нежность и ужас одновременно.

      — Ну, хорошо, хорошо, я пошутил. Пусть это будет обычный осмотр доктором своего пациента. Более того, вам даже на это смотреть не обязательно. Просто побудьте, чтобы у меня воображение лучше работало. А смотреть можете в окно.

      — Там ничего не видно.

      — Ах да. Тогда можете книжку, что ли, почитать.

      — Вы думаете, я смогу читать, пока вы будете ЭТО делать? Нет уж, проходить практику, так проходить. Вы будете не против, если я посмотрю?

     Сказав это, девушка тут же смутилась, что ясно можно было заметить по ее порозовевшему лицу.

      — Наоборот, это мне будет даже помогать. У вас такой привлекательный взгляд.

     Их взгляды опять встретились, и произошла еще один молчаливый обмен безумными сообщениями: «А ты ничего! Как здорово, было бы оказаться в твоих объятиях» — «Ты просто сумасшедше привлекательна, особенно в этом халатике. Интересно было бы посмотреть, что там под ним».

     Тим быстро, чтобы девушка не успела передумать, закрыл дверь и повернул ключ.

     Лаборантка настороженно на него посмотрела.

      — Садитесь, не бойтесь. Хороши же мы будем оба, если кто-то вдруг зайдет!

     Девушке понравился аргумент, она снова мило прыснула в кулачек и уселась на кушетку. Однако смех ее тут же прошел, когда она увидела, как молодой человек расстегивает штаны и достает свой мужской орган.

     Глаза ее расширились, и она, остолбенев, стала наблюдать, как под быстрыми движениями взад-вперед этот орган стал расти, наливаться пурпурным цветом и вообще вести себя, как самостоятельное живое существо.

     Вид этого процесса загадочно завораживал, лишал воли, и еще являлся источником легкой слабости и тянущего невероятно приятного ощущения внизу живота. В какой-то момент ей безумно захотелось самой схватиться за этот заполнивший все пространство столб и понять, как это у него все работает.

     Тим и сам заметил, как девушка неотрывно следит за его движениями, и понял, что более удобного случая у него не будет.

      — Хотите попробовать, как все у него действует, — по-деловому спросил он. — Чисто как врач, ради науки.

     Тим не дал лаборантке опомнится, быстро подошел к кушетке, решительно взял ее руку и положил ее сверху на свою торчащую колом плоть.

     Девушка в первое мгновение отпрянула, но Тим крепко удерживал ее ладонь у себя на паху. Потом он медленно убрал свою руку, и скоро почувствовал, как маленькая ладонь сама сжала его горячую плоть.

     Тим снова положил свою руку сверху и стал медленно водить вверх вниз, как бы давая ей урок по вождению. Милая ученица быстро усвоила урок и взяла управление его аппаратом в свои руки.

     Сердца молодых людей яростно бились, а глаза их горели азартом и безумной страстью.

     Очень скоро рука девушки от непривычки устала, а на лице ее нарисовалось отчаяние. Внезапно, она слегка оттолкнула его, быстро встала, задрала себе юбку и приспустила чулки вместе с белыми трусиками. Затем повернулась к нему задом, уперлась руками в кушетку и, подняв к нему голову, посмотрела на него умоляющим взглядом, как бы приглашая быстрее войти в нее.

     Тим заметил, как по изнанке ее приспущенных трусиков каплями стекает какая-то прозрачная как слеза жидкость. Присмотревшись, он понял, что источник этой влаги находится между ее обращенных прямо к нему слегка расставленных ягодиц. Даже в полумраке этой странной комнаты он увидел ярко-красный цвет ее еще не потемневшего по-детски аккуратного входа внутрь. Именно он при каждом ее нетерпеливом движении источал капельки увлажняющего нектара, как надрубленная весной береза испускает свой сок.

     Тим просто не мог удержаться и, наклонившись к этому дивному источнику, прильнул губами, чтобы утолить свою разгоревшуюся жажду. Как только он прикоснулся губами к ее набухшему от крови влажному влагалищу, она вздрогнула всем телом, изогнулась и страстно выдохнула: «Да!»

     Никогда еще ни до не прежде Тим не получал такого удовольствия от ласк интимного женского органа. Он посасывал губами ее скрытые губы, проникал глубоко языком, дотрагиваясь до твердого самого важного у женщины шарика, несильно прикусывал весь цветок сразу, чуть-чуть оттягивал и отпускал, чувствуя, как ее плоть скользит между зубами. При этом ее нежное мясо приобрело совершенно ненатуральный ярко пурпурны цвет, и казалось, кровь сейчас прорвет тонкую границу и зальет ему лицо.

     Наконец, он почувствовал, как ее руки потянули его вверх, и понял, что она хочет его в себя целиком.

     Тим ... 

     распрямился, быстро смочил слюной свой заскучавший от простоя орган и быстрым ударом вошел в ее еще небольшую, обрамленную темными волосиками, необычно красивую пещерку.

     В этот момент, девушка, как ему показалось, чуть не захлебнулась воздухом. Чуть отдышавшись, она полностью забралась ногами на кушетку, уперлась головой и руками в стену и откликаясь на каждое его движение дыханием и стоном, стала терпеливо принимать мощные удары его бедер в свои еще не обремененные излишним жиром ягодицы.

     Тим уже почти ничего не чувствовал, не видел и не слышал. Его тело превратилось в один большой молотобойный аппарат, который с каждым ударом, загонявшим молот в ждущее его отверстие, поднимался на одну ступень, приближающую его существо к вершине.

     Вокруг не было, ни уродливых стен, ни поликлиники, ни города, ни земного притяжения. Он и божественное дивные ягодицы, в которые он входил, казалось, все глубже и глубже, находились где-то далеко во вселенной и не имели ничего общего с действительностью.

     Вдруг он услышал, приглушенный яростный стон и ощутил, что тело впереди него судорожно сжалось и прервало на секунду дыхание. Маленький вход, обхвативший его всеми своими горячими стенками, стал сильно пульсировать, то обхватывая его орган, то отпуская. Никогда прежде Тим не наблюдал у женщины таких явных признаков оргазма. Это был знак и для него. Сосредоточившись полностью на своих ощущениях, он уже почти в бесчувствии ощутил приближение ЭТОГО.

     «В рот, сделай это мне в рот!» — вдруг услышал он жаркое дыхание впереди. После этого кто-то вырвал его плоть из адской топки, и жадно обхватил нежными губами. И здесь, то что так долго копилось в нем вдруг вырвалось толчками наружу. Сжав зубы, рыча, напрягая каждый мускул в теле, он, наконец, разрешился от сладостного и такого невыносимого бремени.

     Несколько минут спустя Тим открыл глаза и попытался осознать, где он находится, и что это было. Пред его взором он нашел уже знакомую комнату с ужасно выкрашенными стенами. В полумраке возле умывальника он увидел мелькание белого халатика. Это была девушка-лаборантка.

     В ее руках он увидел пробирку, в которую она аккуратно, чтобы не промахнутся, выливала изо рта содержимое. Когда пробирка заполнилась на одну треть, она сделала глотательной движение, после чего острым язычком облизала мокрые пунцовые губы и улыбнулась.

      — Для анализа этого хватит. Я пошла, ключ положишь на стол, — сказала по будничному девушка, затем одернула свой накрахмаленный и слегка смятый халатик, оправила юбку и волосы и вышла из комнаты вон.

     Пока он приходил в себя, мыл руки и все остальное, затем застегивался, прошло несколько минут. Так что когда Тим вышел из комнаты и стал запирать дверь, оказалось, что девушки-лаборантки и след простыл. Положив на стол ключ, он бросился на ее поиски. Однако блуждания по лабиринтам поликлиники никаких результатов не дали. Большинство кабинетов уже были закрыты, а случайно встреченная уборщица накричала на него, что все уже разошлись по домам, и ему тут в «грязных сапожищах» делать нечего (это было сказано о чистых и изящных ботинках), так как ей надо мыть полы.

     Три дня спустя, Тим заехал за справкой. Получив в регистратуре бумажку с результатами, он с замиранием сердца дошел знакомыми поворотами до закутка, ведущего к той комнате мастурбатора. Но к его разочарованию, вместо симпатичной лаборантки за столом сидела крашенная под блондинку женщина лет сорока с пожухлым лицом, неумело прикрытым красно-голубым чрезмерным макияжем, и остатками давно растаявшей фигуры.

      — Вам нужен ключ от комнаты? — спросила она кокетливо.

      — Нет, нет. Я, кажется, заблудился, — проговорил Тим и быстро ретировался к выходу из поликлиники.

     На улице он весело рассмеялся и развернул выданную справку. Вот ее содержание:

     Анализ эякулята:

     ФИО, Объем — 2мл. Цвет — белый. Кол-во сперматозоидов в 1 мл. — 100 млн. Живые сперматозоиды — 80%, мертвые — 20%, Морфология: Нормальные головки — 62%, Патологичные головки — 21%, патология хвоста — 10%, явление агглютинации — прочерк. Заключение — Нормодоосперм. Дата и подпись лаборанта... или вернее лаборантки.