21.00

     Квартира, задуманная как гнездышко, но напоминающая логово. Звонок в дверь.

      — Привет. Хорошо выглядишь, — сказал Он, открывая, — Я соскучился.

     И подумал: «Нет. Поручать обе фуры Степанычу не буду. Поворовывать стал, сукин кот...»

      — Спасибо, — сказала Она, снимая плащ, — А у тебя усталый вид. Что-нибудь случилось?

     И подумала: «Не забыть потом заскочить в дежурную аптеку. Аспирин, валидол и эти... как их...»

      — Случилось. Моя киска опоздала на пять минут — и мир стал крениться набок, — сказал Он, доставая бутылку вина, — Еще семь минут, и стало бы одним «Титаником» больше...

     «А кому, кроме Степаныча?... Чужим — боязно, среди своих он лучше всех...»

      — Прости, Котик... — сказала Она, забираясь в кресло по-детски, с ногами, — Я ведь у тебя деловая женщина...

     «Как же называются эти таблетки?... Надо позвонить маме, спросить еще раз...»

      — Просить прощенья на коленях тебе, рабыня, суждено... — промурлыкал Он, наливая полные бокалы, — Но прежде... Вот... Твое вино...

     «А со Степанычем поговорить за бутылкой водки, набить морду по-дружески, не сильно, может, и исправится... Решено. Завтра же... Чтобы товар не стоял...»

      — Ах, государь, — Она потешно заломила руки, — И без вина душа раскаянья полна...

     «Мама что-то совсем расклеилась. Надо сегодня пораньше вернуться... А завтра повожу ее по нормальным докторам, хватит уже в поликлинике уродоваться...»

      — И все же — выпей для начала. А потом приступим к покаянным процедурам, — Он подал ей личный пример, двумя глотками осушив свой бокал.

     «Дрянь вино... А девчонка хороша... А Степаныч — сукин кот, завтра с ним разберусь»

      — За тебя, Котик... Расти большой... — Она тоже выпила залпом и закурила, ожидая опьянения, как поезда в метро, чтобы продремать на лавке до конечной.

     «Сладкое вино, тьфу... Сколько раз ему говорила, что не люблю такое!»

      — Еще? — Он потянулся за бутылкой.

     «Тихо сидим. Надо музыку поставить...»

      — Конечно, милый. Ты же знаешь, как я люблю сладкое! — Она взяла бокал в свободную от сигареты руку и чередовала бесполезное с неприятным, улыбаясь.

     «А Котик, похоже, и впрямь устал... Напрасно приехала... И в аптеку не заскочила...»

     22.30 Весь подъезд, от охранника на первом этаже до уборщицы на чердаке, слушает Гарри Мура. Наши герои допили вторую бутылку вина и только что устали танцевать.

      — Ну, что ж, — сказал Он, садясь в кресло, — Время покаяния пришло...

     И подумал: «Надеюсь, сегодня она не будет кусаться...»

      — Я готова, мой господин, — Она опустилась на колени в позе кающейся грешницы. И даже сложила ладони вполне благопристойным образом. Только кусочек живого теста, который она принялась раскатывать, был из другой оперы.

     «В лесу родилась... елочка... в лесу она... росла... росла... так... так...»

      — Съешь меня, — улыбнулся Он. — Так, кажется, говорил пирожок?

     «Надо сделать музыку потише... Мешает...»

      — Да. Вот только понять бы, какая сторона — уменьшительная, а какая — увеличительная... — Она лизнула его «пирожок», больше похожий на гриб, сначала с одной, потом с другой стороны шляпки...

     «Пора подстричься. Надоело отплевываться от собственных волос...»

      — С какой стороны ни лизни — увеличится... С какой ни укуси — уменьшится... , — пробормотал Он севшим голосом...

     «Господи, какая пошлость... гадость... дрянь... Любимая сказка дочки...» 22. 45 Возня на полу в кромешной тишине.

      — Милая, родная моя... — прошептал Он, жмурясь от света в конце тоннеля, по которому толчками вел своего крота...

     И подумал: «Милая, родная моя...»

      — Милый, родной мой... — эхом откликнулась Она, сочась сладкой берестой вокруг его ствола...

     И подумала: «Милый, родной мой...»

     23. 15 Бокал вина «на посошок», сигарета просто так, тишина. Слышно, как охранник на первом этаже трахается с уборщицей под Гарри Мура. Домовой, задуманный, как птенчик, глядит из-под дивана желтыми волчьими глазами.

      — Мне хорошо с тобой... — прошептал Он. — Придешь завтра?

     И подумал: «Хотя, какое, к черту, завтра... Со Степанычем надо разбираться...»

      — Постараюсь. — сказала Она. — Я тебе днем перезвоню. Мне с тобой тоже очень, очень хорошо...

     И подумала: «На метро успеваю. В аптеку завтра с утра забегу, перед работой... Не забыть днем позвонить сюда и сказать, что не смогу...»

      — Хруммм, — сказал Диван.

     И ничего не подумал.

     «Когда они угомонятся, наконец?...» — подумал Домовой.

     И ничего не сказал. © Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998—1999гг