Посвящается Крошке Мю Ночь, темно, на улице не раздается ни одного звука. В комнате сумрачно, шторы опущены, свежий воздух чуть пробивается через полуприкрытое окно. Жарко. Из соседней комнаты слабо доносится музыка. Ее ритмичность успокаивает, постоянно повторяющиеся мотивы создают впечатление, что время остановилось, на свете есть только ты и я.

     Ты медленно ложишься на кровать, руки раскинуты за головой. Я вижу, как в полумраке блестят твои глаза. Ты обнажена, и белизна тела будто источает свет, мягкий, лунный, призывный... Голова чуть закинута, ты смотришь на меня, ты ждешь. В движениях твоих покорность и нежность, ты устраиваешься удобней, ноги чуть раздвигаются, колени слегка согнуты, движение — и ты замерла. Медленно проскальзывая руками, я ласкаю все твое тело: от ступней провожу под коленями, по внутренней стороне бедер, очень нежно, моих рук ты почти не чувствуешь, но я слышу твое прерывистое дыхание, это сильно возбуждает.

     Моя ласка все ощутимей, руки уже не только нежные, но и сильные, я почти царапаю твои бедра, одна рука ложится между твоих ног, другой я сжимаю твою грудь. Рывком твое тело приподнимается, ты целуешь меня в губы, этот поцелуй-укус раскрывает всю глубину твоего возбуждения.

     Но я останавливаю тебя и достаю веревки. Они достаточно мягкие, чтобы не поранить твои нежные руки, но и настолько прочны, чтоб удержать разгоряченное тело. Я беру одну твою руку и затягиваю путы, потом на другой, во время этого я слежу за твоим взглядом: за покорностью сквозит пламя страсти, неземной, вечной, как сам космос. Ты можешь почти свободно двигаться на кровати, но я чувствую, что ты полностью в моих руках, ты доверилась мне вся, это делает близость еще более желанной.

     Ласка начинается снова, опять так же нежно, как в начале. Я кладу свою голову между твоих ног, и, чувствуя твою дрожь, веду языком сверху вниз... Пауза — и опять сверху вниз... Потом движения становятся круговыми, эта бешеная спираль сводит тебя с ума, ты уже стонешь, язык погружается все глубже, я отстраняюсь и начинаю работать рукой, губами обхватываю твой сосок, а рука тем временем продолжает свое движение. Удовольствие на грани боли, которое ты испытываешь, заставляет тебя почти перейти на крик, спина выгибается, и ты тянешься за моей рукой, когда я отстраняюсь, но тут я резко меняю темп и снова перехожу к едва ощутимой ласке, двумя руками прижимаю к кровати твое рвущееся тело и вновь начинаю медленно сводить тебя с ума. Руки у тебя несвободны, веревки уже сильно врезались в нежную кожу, ты всеми клетками хочешь получить оргазм, но я продолжаю эту сладкую пытку. Я почти довожу тебя до крика, когда, казалось бы, еще движение — и ты прорвешься, но тут я неумолим: прекратив все ласки я вжимаю тебя в поверхность кровати и не даю извиваться.

     Кажется, что ночь длится бесконечно, ты уже потеряла счет времени, тело покрылось потом, возбуждение приходит все быстрее и быстрее, глаза почти безумны... И вот на очередной вершине возбуждения я не останавливаюсь, а одним движением разрезав веревки, проникаю членом в тебя. Развязка похожа на взрыв, мы кончаем буквально после нескольких секунд, в отместку ты успеваешь оставить глубокие царапины на моей спине, из моей укушенной губы течет кровь. Крепко-крепко прижавшись друг к другу, мы встречаем рассвет. Москва, 2000. 7 июля